my you

—

      — Он любит меня, я знаю, что любит, — Чонгук смотрит на свои руки с глубоким хмурым взглядом. От холодного воздуха его волосы стали еще более растрёпанными, чем они уже были. Он продолжает, прежде чем сделать глубокий вдох: — Но он не… любит меня так, как я этого хочу.       Намджун ничего не говорит, просто берёт его за руку и сжимает её. Они сидят на деревянной скамейке на заднем дворе Хосока.       Чонгук проглатывает комок в горле и поднимает глаза: — Иногда мне становится так грустно, что хочется признаться, — его голос дрожит, когда он произносит следующие слова: — Юнги-хён говорит, что лучше получить отказ, чем ждать годы, чтобы я мог двигаться дальше.       Намджун благодарен родителям Хосока за то, что они установили звуконепроницаемые стены, иначе из-за музыки, которая сейчас разносится по дому, все соседи вызвали бы полицию. Он поднимает руку и осторожно касается макушки Чонгука: — Тогда почему бы тебе не последовать его совету Чонгук-а?       — Я не хочу, — Чонгук опускает глаза, плотно зажмуривается и говорит: — Я не хочу двигаться дальше.       Намджун придвигается к нему ближе и, заведя руку за спину, обнимает его сбоку, отчего голова Чонгука ложится ему на грудь: — Но что, если… что, если он не отвергнет тебя?       — Но что, если отвергнет? — возражает Чонгук, голос его стал ещё более низким, чем прежде.       Намджун держит руки на вьющихся волосах Чонгука. Этот парень совсем не похож на знаменитого профессионального боксера Чона Чонгука, который ничего не боится. Этот Чонгук такой хрупкий в руках Намджуна, что старшему кажется, что он может сломаться буквально от одного прикосновения.       Проходит несколько минут, Намджун слушает тяжелое дыхание Чонгука. Затем он немного отстраняется и поднимает голову, чтобы встретиться с Намджуном взглядом. — Я не хочу терять его дружбу, хён. Я не смогу вынести этого, — громко всхлипывает младший, разбивая сердце Намджуна.       Все они знают друг друга с самого детства. Они жили в одном районе и росли вместе. Но Намджун всегда чувствовал, что дружба Хосока и Чонгука — это нечто большее, чем просто дружба. Чонгук был разбалован всеми, но Хосок заботился о нем больше, чем кто-либо из их друзей. Он никогда не пропускал ни одного боя Чонгука, даже если для этого приходилось сидеть на трибуне с ноутбуком и работать.       Но теперь Хосок уезжает в Германию и останется там на ближайшие три года. Сегодня все их друзья собрались у него дома на прощальную вечеринку. Чонгук предвидел это ещё раньше всех. Хосок делился своими мечтами только с Чонгуком. Чонгук был искренне рад за него. Хосок заслуживал любого счастья на свете. Но если Хосок уедет, не узнав о чувствах Чонгука, и найдёт себе другую любовь, то Чонгук уже никогда не сможет подняться.       Намджун вновь прижимает его лицо к своей груди, начинает гладить по волосам и произносит: — Чонгук-а, он любит тебя, по крайней мере, как друга. Я видел, как сильно он тебя обожает. Он никогда не оттолкнёт тебя.       — Оттолкнёт, — Чонгук всхлипывает ещё громче, когда говорит: — Я знаю, он так и сделает. Он оттолкнул Минджуна-хёна, когда тот признался. Они дружили со средней школы. Восемь лет дружбы были разрушены только потому, что Минджун-хён влюбился в него.       — Я не вычёркивал Минджуна из своей жизни только потому, что он влюбился в меня.       Голос Хосока побуждает обоих подпрыгнуть от неожиданности. Намджун и Чонгук встают, оборачиваются и встречаются взглядами.       — Вам обоим нужно поговорить об этом, — говорит Намджун, похлопывая Чонгука по плечу, и уходит.       — П-почему тогда? — Чонгук шмыгает носом и смотрит себе под ноги.       Он ждёт ответа Хосока и старается сдержать слёзы, ведь перед ним стоит их причина. Конечно, Хосок не виноват в том, что Чонгук поддался влиянию его доброты, но сейчас Хосок стал причиной всех его эмоций.       Хосок подходит ближе и встаёт рядом с ним. Он обхватывает лицо Чонгука и наклоняет его так, чтобы Чонгук мог смотреть ему в глаза: — Он говорил о тебе всякие гадости, говорил, что ты спишь с кем попало, и прочую чушь. Он придумывал ложь только для того, чтобы заставить меня полюбить его.       Он продолжает, глядя прямо в мокрые глаза Чонгука: — Я люблю тебя, Чонгуки. Люблю тебя с того самого момента, когда взял тебя за руку и пошёл с тобой в школу. Люблю тебя с тех пор, как ты произнёс речь о глобальном потеплении на ежегодном фестивале в средней школе. Люблю тебя с тех пор, как… всегда.       Чонгук закрывает глаза, когда Хосок соединяет их лбы, и Чонгук чувствует всхлипы старшего.       Проходит немного времени, пока они остаются в том же положении и собираются с мыслями. Их дыхание, теперь уже в нормальном темпе, в отличие от сердец, которые пытаются вырваться из груди.       Чонгук делает глубокий вдох, убирает руки Хосока, державшие его лицо, отталкивается от него и отворачивается. — Ты говоришь, что любишь меня, и все равно собирался оставить меня на целых три года, не сказав мне о своих чувствах, — дуется он, скрещивая руки.       — Я-я не хотел удерживать тебя в течение трёх долгих лет, — говорит Хосок из-за его спины.       — Я могу ждать тебя всю жизнь, хён, только если буду знать, что в конце концов ты вернёшься ко мне, — говорит Чонгук. Он замирает, когда чувствует, как пара рук обхватывает его торс, а подбородок Хосока ложится ему на плечо. Они оба любят обниматься и всегда находятся друг с другом, но это ощущение какое-то другое, интимное. Может быть, потому, что теперь Чонгук знает о чувствах Хосока к нему.       — Прости, Чонгуки. Я не был уверен в твоих чувствах ко мне, — шепчет Хосок совсем близко к его уху, его тёплое дыхание щекочет Чонгука.       Чонгук слегка наваливается на Хосока и опускает голову ему на плечо: — Как ты мог не знать? — хмурится он, смотря на небо, лишённое каких-либо звёзд, и продолжает: — Все знают. Тэхёни-хён говорит, что мои глаза становятся большими, как футбольные мячи, и сияют, всякий раз, когда я смотрю на тебя.       Хосок усмехается, крепче прижимает к себе парня и спрашивает, смотря на Чонгука: — А что насчёт тебя? — он озирается по сторонам, учитывая их близость. Глядя на небо, он говорит: — Теперь когда ты узнал о моих чувствах к тебе? — Он понимает, что руки Чонгука теперь лежат поверх его рук, и, не удержавшись, улыбается, продолжая: — Чимини говорит, что я должен носить солнцезащитные очки, чтобы скрыть, то как я постоянно смотрю на твоих фанатов на боксерском ринге, чтобы не напугать их.       Чонгук громко смеётся, и Хосок чувствует бабочек в животе. Ему нравится это, нравится, когда Чонгук счастлив, улыбается, нравится звук его смеха. Он начинает щекотать Чонгука в тех местах, где его руки лежат на торсе, и слушает свой самый любимый голос на свете.       — Стой! — Чонгук пытается отругать Хосока, но это больше похоже на мольбу. Чонгук убегает от Хосока, когда тот, не особо преуспевая, начинает гнаться за младшим. Чонгук — спортивный человек, и даже если двор не слишком большой, ему всё равно удаётся уклониться от Хосока.       В итоге Хосок садится на скамейку, на которой до его прихода сидели Чонгук и Намджун. Он переводит дух, когда к нему подбегает Чонгук, садится к нему на колени и хихикает, спрашивая: — Это что, признаки старости?       Хосок усмехается, но Чонгук видит изгиб его губ. — Я всего на три года старше, ты, паршивец, — щёлкает он пальцами по лбу младшего. Чонгук надувается и трёт лоб, но Хосок убирает его руки, обхватывает его лицо и приближает его к себе, чтобы нежно поцеловать в лоб. — Лучше? — спрашивает он, встретившись с Чонгуком взглядом.       — Нет, — надув губы, произносит Чонгук и прижимается к губам Хосока, заставая его врасплох. Хосоку не нужно много времени, чтобы восстановиться и ответить взаимностью. Хосоку не требуется много времени, чтобы прийти в себя и ответить взаимностью. Их зубы сталкиваются, когда они улыбаются в поцелуе.

—

      Даже после отъезда Хосока в Германию они продолжают общаться каждый день. Чонгук устраивает Хосоку сюрприз на день рождения, прилетая в Германию, а Хосок приезжает на Рождество в Южную Корею. В эти выходные состоится их свадьба, но приглашены на неё только их друзья и родственники, так что на этом мы вынуждены прервать рассказ и дать им немного побыть наедине.