Мой стиль жизни - пустые карманы...

20 ноября, 1976 год. Была глубокая ночь. Часы на одной из башен Хогвартса давным-давно пробили полночь. Мародёры сидели на Астрономической башне. Они пришли туда под предлогом того, что будут просто смотреть на звёзды, но Марлин и Мэри принесли с собой Огневиски. Разумеется, на звёзды больше никто не смотрел. Теперь ребята шумно распивали алкоголь. И им было всё-равно, что их могли услышать. Всем было весело. Всем, кроме Сириуса. Сириус, который обычно был клоуном в компании, сидел в стороне от них. Он курил. Курил, представляя, что вместо дыма выдыхает проблемы. Куря на крыше в шумной компании, ему было очень одиноко. В последнее время одиночество и боль стали его верными спутниками. А сегодня... сегодня он узнал, что его брат официально примкнул к Пожирателям Смерти. Это известие ранило его ещё больше, чем даже то, что он сбежал из дома. При чём сбежал не просто так, а от пыток Круциатусом. Тот момент, то рождество, он запомнил прекрасно. Сириус помнил, как вся его семья по очереди пытала его. Это было ужасно. Но ещё ужаснее было осознавать то, что Регулус, его младший брат Рег, теперь один из них... Сириус не знал, что теперь делать. Его последней надеждой было то, что Регулус не такой, как они. Что Рег одумается, и поступит как Сириус. Сегодня же эта надежда умерла. Все надежды Сириуса на счёт семьи умирали со стремительной скоростью, начиная с десяти лет. Ещё в это рождество умерла его самая главная надежда. Надежда на то, что всё будет более-менее нормально. Она умерла тогда, когда Сириус почти трупом ввалился в дом Поттеров. Когда к нему пришло осознание того, что его почти убили. Тогда, в то злосчастное рождество тысяча девятьсот семьдесят шестого, последние искры в его глазах потухли. Сириус мрачнел с каждым днем. Решив, что лучше отвлечься от всего того кошмара, что происходил в его жизни, он подошёл к мародёрам, забрал одну из бутылок Огневиски, и вернулся обратно, в свой укромный уголок. Он сделал большой глоток. Алкоголь приятно обжёг все внутренности. Это было каким-то небольшим облегчением. И, поскольку напиваться в честь горя Сириус не планировал, он решил обратиться за помощью к музыке. Музыка ещё никогда его не подводила. Сириус понял, что его спасение в музыке, ещё в одиннадцать лет, когда после поступления в Хогвартс, Андромеда прислала ему его первую маггловскую музыкальную пластинку. С тех пор музыка стала неотъемлемой частью его жизни. Ночами, во время очередных истерик, он заглушал боль и слёзы музыкой. Днём он заглушал музыкой кричалки матери. Он успокаивал себя музыкой во время приступов ярости и агрессии. Он сблизился с Римусом и Марлин благодаря музыке. После побега из дома, когда он уже достаточно освоился у Поттеров, и они посчитали его своим вторым сыном, Сириус и Джеймс решили научиться играть на гитаре. Инициатива была Сириуса, но любовь к игре на гитаре осталась у обоих ещё на долго. Сейчас, поняв, что музыка должна облегчить его боль, Сириус не долго думая достал волшебную палочку, и крикнул: -Акцио, гитара! Через несколько секунд гитара спикировала ему в руки. Сириус поспешно затушил сигарету, и начал играть. Он решил сыграть песню, написанную самостоятельно во время полного эмоционального истощения. Выдохнув, Сириус стал ловко перебирать струны, и тихо запел: -Я играю на гитаре грязной монетой Ведь не хватает денег на медиатор Мой стиль жизни – стрелять сигареты Мой стиль жизни – пустые карманы... Сириус закрыл глаза, и полностью отдался музыке. Он запел куда громче, он перестал обращать внимание на струны. Как руки играли - так и играли. Он никуда не смотрел и ничего не замечал. Например, Бродяга не заметил, что все притихли и стали внимательно его слушать. Не почувствовал восхищение и напряжение в воздухе. Он не услышал, что Джеймс и Римус подошли к нему ближе, и стали шёпотом напевать ту же песню, поскольку были единственными из мародёров, кто запомнил всю песню, а не только какой-то отрывок. Снова пришло время текста, и Сириус запел пуще прежнего: -По секрету, люди – невежды В этом месте люди вечно пьяны Потеряли последнюю надежду Ведь родились в руинах жестокой страны... Сириус пел и играл так чувственно, что аж дух захватывало. Это была прекрасная песня для всех остальных, а для Сириуса - жестокая правда. Ребята были абсолютно заворожены игрой и пением друга, но Сириус так и не замечал их. Он пел, пел, пел... играл, играл, играл... -Я играю на гитаре грязной монетой Ведь не хватает денег на медиатор Уже давно сел аккумулятор И исчез на карте локатор Мы здесь все, к сожалению, забыты Наши перспективы в земле глубоко зарыты Оледенев, могли чувства забыть Но все продолжаем также крепко любить, - орал во всю глотку Сириус. Закончив, он, шумно выдохнув, откинулся спиной на стену, не открывая глаз. Во время игры ему и впрямь было лучше, поэтому, только восстановив дыхание, Сириус начал следующую песню. Эту песню он тоже написал сам. Песня была написана совершенно спонтанно, и какие-то куплеты в ней были посвящены Регулусу, а какие-то - Марлин. В этой песне он извинялся перед Регулусом за побег, а перед Марлин за то, что однажды настолько неудачно пошутил, что Марлин не разговаривала с ним аж две недели. Пальцы снова стали ловко перебирать струны. Сириус не контролировал ничего. Руки играли всё сами, а Бродяга находился в своеобразной отключке. -Мне все ещё жаль Когда ты уходишь, теряя взор мой в тишине Пылает печаль, ведь письма помнят о тебе Как долго ещё пытаться отпустить все то О чём все мысли, хоть и было так давно? - пел Сириус куплет, посвящённый Регу. Боль и ярость вырывались с каждым словом. В каждое слово была заложена частичка души Бродяги. На протяжении многих лет его душу насильно рвали, резали и терзали, а теперь он вкладывал оставшиеся, скудные запасы истерзанной души в песню. "Иногда, - подумал Блэк - нужно вытащить из себя все чувства, сердце и душу. Нужно либо убрать их под замок, либо выпустить на свободу. Сейчас они не нужны. Пока будет лучше без них." -Мне ещё жаль, ведь ты не скажешь мне "Привет" Всегда молчишь, как-будто ты дала обет Я верю в то, что всё когда-нибудь пройдёт Но знаешь, мне жаль, мне жаль до сих пор, - орал он куплет, посвящённый Марлин. Было очень странно то, что он вообще никак не контролировал себя, и в то же время давал отчёт каждому звуку. Куплет про Регулуса доставлял больше боли и наслаждения, чем куплет про Марлин, но с какой-то стороны, это было даже хорошо. Он как-бы разрывал свою душу на куплете про Рега, и восстанавливал на куплете про Марлс. Только восстановившаяся, новая душа, к сожалению, была ещё более больна, чем старая. Ведь изначально, старая душа была чистой, и загрязнялась обидами, потерями и оскорблениями постепенно, а новая... новая рождалась уже больной, ведь сознание-то, осталось прежним. -Мне все ещё жаль Обида не даст сегодня снова мне поспать Над головой моей одна немая гладь Давит меня, и я хочу знать только то Что ты забыл, и теперь уж все равно Может плевать тебе? Надеюсь, что давно Ведь я не могу терпеть все это дерьмо Слова в стороне — они летят теперь в окно И не получится сказать ничего, - вопил он куплет для Рега. Вдруг, только закончив петь, он откинул гитару, хотя оставалось ещё много несыгранного. Он сам не понял, почему так поступил, просто внутри стало ещё больнее. Сириус хотел просто завыть. Завыть так же громко, как Римус в полнолуние. Но он молчал. Боль и крик души разъедали его изнутри. Это было одновременно и ужасно, и приятно. Он чувствовал, как постепенно становится бездушной тварью, это приободрило его, и заставило нацепить на себя ухмылку. Бродяга сам не понял, как оказался весь в слезах, окружённый друзьями, но одно он знал точно: ему сейчас нужно было побыть одному. -уйдите, вы все! - орал он - мне надо побыть одному! -но... - начал Джеймс. -отвали, Поттер! - с этими словами Сириус убежал с астрономической башни. Понимая, что если его сейчас поймают, то будет плохо, он решил, что самое безопасное место - спальня мародёров. Собственно, в такое позднее время он должен был быть именно там. К его счастью, он смог незаметно для Пивза, миссис Норрис и Филча, добраться до входа в Гриффиндорскую башню. Он разбудил Полную даму, и, хоть та немного и поворчала, он смог войти в гостиную. Сириус взлетел вверх по лестнице, ведущей в спальни мальчиков. Он сел на кровать и зарыдал так громко, как только мог. Ему было настолько плохо, что он с огромным удовольствием поддался бы сейчас пыткам Круциатусом. Это было бы куда лучше. Он рыдал так, как не рыдал ещё никогда. Каждая слеза была наполнена болью. Слёзы обжигали щёки и сдавливали горло. Это было невыносимо. Больно, горько, просто ужасно. Блэк рвал на себе волосы, царапал руки и ноги, орал и рыдал. Всё это было ужасно, но остановиться он не мог. Слишком долго носил всё в себе. Ведь даже после побега, он не пролил ни капли слёз, не издал ни писка. Теперь пришло время нарыдаться за все эти года.