В болезни и в здравии

К обычной группе прибавили одну машину, где был Гордон, Харви и ещё трое полицейских. Сегодня посылка приходила на седьмой пункт, с одной стороны, там никто её не ждал, с другой – он был слишком далеко от Зелёной зоны. Ощущение катастрофы не покидало Гордона с момента выезда. Когда они прибыли, на пункте как раз заканчивалась выгрузка. За стеклянными дверями ходили люди с коробками в полной защите. Джим хмыкнул. Помещение для передачи продуктов дезинфицировалось каждый раз после того, как они туда заходили. Они, соблюдающие режим минус-терапии, носящие маски с фильтрами и пластиковые очки, защищающие от попадания вируса на слизистую глаз. За пунктом располагался военный лагерь. И в их автоматах были пули. Гордон понимал, со стороны Большой Земли они все здесь заразные. Все они – одна большая проблема. Наконец, люди с той стороны покинули помещение, и спустя минуту стеклянные двери открылись. Гордон махнул рукой своим. Пора было начать погрузку. Сам он встал перед грузовиками и наблюдал за обстановкой вокруг. Харви был чуть дальше, держа в руке пистолет. У них по одной обойме на человека, если они не хотят лишиться всего запаса сразу. Конечно, все дождались того момента, пока они загрузятся, а уже потом начали вылезать из своих углов. Из окон здания напротив высунулись несколько довольных разукрашенных рож. Из-за колонн автомобильной эстакады вывалилась шайка готических клоунов. И все, как назло, увешаны оружием с ног до головы. – Полиция Готэма, всем оставаться на своих местах! – заорал Гордон, но сквозь маску с фильтром голос звучал приглушённо и нисколько не угрожающе. Собственно, предводитель этих раскрашенных упырей, высокий, со странными шишками на голове (то ли биомодификации, то ли последствие перенесённого плюс-вируса) только рассмеялся. – Вы все нарушаете закон, находясь на улице без маски в установленный властями карантин! – попытался помочь ему Харви. – Вы же не хотите схлопотать штраф? – Власти могут поцеловать самих себя в задницу! – крикнули из окон. Харви бросил взгляд на Гордона. – Расходитесь, иначе мы будем вынуждены применить оружие, – сказал Гордон, уже зная, что ничего этим не добьётся. – У нас другое предложение. Вы рассаживаетесь в свои тачки и уезжаете отсюда. И тогда останетесь невредимыми в своих костюмчиках не по погоде. Ещё пара секунд молчания с обеих сторон. – Налетай! – заорал шишковатый ублюдок, и все бросились врассыпную, паля в полицейских. Харви спрятался за машиной и стрелял мало, точечно, явно экономил пули. Гордон хотел пристрелить вожака, но тот прятался за колоннами. Лишь бы стрельба не затянулась до той поры, когда закончатся боеприпасы. В ходе не слишком шумной перестрелки, Харви убрал разрисованные рожи в окнах, что радовало. Шишковатый урод всё ещё скрывался, раздражая сверх меры. По грузовикам не стреляли, уже хорошо. Груз всем нужен был целым. Харви подавал знаки: он на мели. Остальные стреляли, почём зря. Гордон предполагал, что последние залпы всё ближе. Они положили кучу бандитов, но даже двое-трое с заряженным оружием в руках отнимут у них груз. Стволы умолкали один за одним. У Гордона три пули. Харви обошёл грузовик, и теперь они оба засели за дорожным бетонным блоком. – Мы проигрываем, – сказал Буллок. Его перебил громкий стрёкот автоматического оружия. Вожак готических придурков выпал из-за столба мешком. Ещё несколько одиночных. Тишина. Джим переглянулся с Харви, и они осторожно высунулись из укрытия. Возле трупа вожака стояла знакомая лысая фигура. – О, нет, боже, только не это, – говорил Харви с таким выражением, словно ругался самыми грязными словами. – Здесь чисто, – громко сказал Зсасз. У него-то маски на лице не было, понятное дело. Из-за угла появилось два человека. Один хромал так, будто ему только что сломали ногу. За ним возвышался высокий широкоплечий силуэт. Пингвин и Бутч. – Зря потратили патроны, – уже тише пожаловался Харви. Подойдя ближе, Пингвин заметил их торчащие макушки и заговорил: – Джим Гордон, сегодня в конвое собственной персоной? Выходите, мы же культурные люди. Гордон знал, что если бы Пингвин хотел их убить, он бы не стал разыгрывать комедию. Значит, у них был шанс. Встав из-за укрытия, Джеймс вышел вперёд. Он представлял, насколько это странно смотрелось: они в защитных одеяниях, масках, очках. И напротив: Пингвин в сраном, мать его, парадном костюме с широкими лацканами, лысый Виктор Зсасз и Бутч без руки. Сюрреалистическая картина. – Джим, старый друг. Рад, что вы здесь почти разобрались до нашего прихода. Сделали основную работу. О, Гордон знал этот тон. – Мы не отдадим тебе груз. Ты же не хочешь получить пулю в лоб? Пингвин скривился. – Даже если я её получу, на остальных пуль у вас точно не хватит. Он громко свистнул, и из окон высунулись очередные бандитские рожи, но теперь из Пингвиньих людей. – Чего ты хочешь? – спросил Гордон. – Груз, конечно же. И я даже отпущу вас живыми и не заражёнными, если ваши костюмы ещё целы. – Предлагаю сделку. Мы спокойно уезжаем с грузом, и никто не пострадает. Улыбнувшись до самых ушей, Пингвин сказал: – О, Джим. Если бы ты мог ставить мне условия. Но я сегодня добрый. Отдаю вам одну машину из трёх, и вы свободны. – Две. – Одну пустую или одну полную? Выбирай. – У меня ещё есть пули. Пингвин вздохнул и приблизился на несколько шагов, опираясь на трость. – Видишь ли, Джим, если со мной что-то случится, вас раздерут на мелкие кусочки. Пользуйся моей щедростью. Тебе повезло, что Барбара сегодня поджидала вас на другом пункте. Она бы ни крошки вам не оставила. – Освальд, это еда для людей из Зелёной Зоны. – Я понимаю. Для меня же это еда для тех людей, которые отрезаны от цивилизации вообще. У вас в Зелёной Зоне электричество круглосуточно. Здесь – четыре часа в день. И эти люди ничем не хуже твоих людей. Гордон попытался воззвать к его благоразумию: – Все эти люди могут прийти в Зелёную Зону и получить те же условия. – Пройдя через карантин и эту вашу хвалёную минус-терапию. Я хожу чудом, Джим. А есть те, кому не так повезло. Люди боятся. Кто-то изначально не верил в эти ваши многокомпонентные терапии, не прошёл их и не болел. – Анализы показывают, что такие люди переболели бессимптомно и являются носителями вируса. Закатив глаза, Пингвин сказал: – Зато они живы и здоровы. У вас же нет достоверных открытых данных по исследованию людей, получивших только первую минус-терапию или не получивших её вовсе. Джим не врач, спорить о том, о чём он не знал, ему не хотелось бы. – Грузитесь и уезжайте, пока не нажили себе ещё конкурентов, – поторопил их Пингвин. – И, касательно пуль, Джим. Вы боитесь нас и без них. Он подошёл ещё ближе, и Гордон отступил на пару шагов. – Видишь? – спросил Пингвин. – Вы сами не верите в свою минус-терапию. Ходите в масках. А мы живём. В клубе Барбары народ вообще отрывается по полной. И только вы сидите в своём карантине похуже нашего. Сегодня я делюсь грузом, потому что мне вас жаль. В следующий раз я могу быть не таким сентиментальным. К грузовикам подошли его люди. Гордон жестом отозвал водителей из двух машин. Им дали спокойно уйти. В итоге, они вели в своей колонне всего один грузовик. Но и того могло не быть вовсе. – Гадёныш, – шипел Харви. – Откуда он там взялся вообще? – Должно быть, у него шпионы во всех местных бандах. – Но ведь связь заглушена! Как он узнаёт вести так быстро? У Гордона не было желания гадать. После приезда их ожидала длительная обработка. В первое время был обязательный восьмидневный карантин, но позже Джим отменил его. Если все элементы защиты целы, то они чисты. Обработка добивала последнее. От маски чесалось лицо. Гордон рад бы был после произошедшего заснуть, провалившись в темноту. Но кожа зудела, вынуждая нервно её чесать. Чёртов карантин.