Преданные сердца

Торин медленно двинулся к устью реки, где по его подсчётам должны были находиться выжившие. Трор неохотно плёлся за внуком, бурча под нос проклятья на кхуздуле. Повернув к узкой тропке, что вела к реке, они увидели картину, от которой сердце Торина ухнуло вниз, а грудь налилась свинцовой тяжестью. Земля, ещё утром покрытая зеленью разнотравий, превратилась в мертвую пустошь, над которой ещё клубился дым от пожарища. А вдали чернели остовы стен разрушенного Дейла. Ни единого звука на мили вокруг, только шумное дыхание Торина да бормотание Трора разрывали тишину. Но никакие разрушения не смогли сравниться с видом бесшумно отступающей от горы армии Трандуила. Эльфы отходили словно листва дерева, унесенная сильным порывом ветра. Без звонкого рога и лязга оружия. Без повозок с ранеными и убитыми. Без единой попытки помощи. Словно дым и огонь стали для них непреодолимой преградой и вынудили повернуть назад. Впервые за 80 прожитых лет молодого гнома обуял настоящий ужас. Схватив деда за рукав, он побежал вниз, практически соскальзывая по каменным уступам и рискуя каждую минуту сорваться вниз. «Неужели никто не выжил… Отец, брат, сестренка Дис….Трандуил бы помог раненым. О, Махал, пощади.» Возле устья Торин попытался успокоится и осмотреться. Следы! Махал, следы. Пошатываясь от усталости, он двинулся сквозь колючие кустарники к пещерам. Грязные и напуганные гномы сгрудились в пещерке с западной стороны горы и прислушивались, силясь понять, что происходит снаружи. Оставшиеся в живых воины полушепотом обсуждали возможность ночной вылазки и пытались понять, куда им идти дальше. Ведь путь к Железным холмам с детьми, женщинами и ранеными, без провизии, оружия и повозок им было не одолеть. Когда они заспорили, кому идти в дозор, Траин ушел к выходу из пещеры и глубоко задумался о том, где сейчас могут быть его отец и сын. Из оцепенения его вывел звук приближающихся шагов. Выхватив небольшой кинжал, подходящий больше для резки фруктов, чем для атаки, он напряжённо вглядывался в ночь. — Есть кто? — раздался из темноты сиплый голос. — Махал, Торин! Живой! Живой! — Отец… — в ответ прохрипел Торин и рухнул на колени. Сил сделать ещё хотя бы шаг у него просто не осталось. Траин схватил сына за плечи, попытался втянуть в пещеру. И только потом увидел, что тот держит за руку грязного гнома, в котором с трудом узнал своего отца и Узбада. — Дис! Фрерин! Помогите. О, Махал, живы! На крик отца выскочила молодая гномка и вскрикнув, упала на колени рядом с Торином: — Живой! Слава Махалу! Живой. Торин проснулся на рассвете от утренней сырости, что пробирала до костей. Тихонько поднялся и осмотрелся. Гномы спали, тесно прижавшись к друг другу то ли от холода, то ли от пережитого ужаса. Раненые тихонько стонали в другом углу пещеры, пытаясь дозваться лекаря, что уснул прямо на голой земле. Не спал только отец. Он сидел, привалившись к небольшому валуну у входа и задумчиво глядел на медленно светлеющую линию небосвода, которую было видно из-под свода пещеры. Услышав шум, гном оглянулся и жестом показал сыну идти вперёд. Они тихонько вышли из пещеры и поморщились. Утренний ветерок вместе свежести принес запах гари и трупного смрада. Торин шагнул было к реке. Но Траин схватил его за плечо и кивком головы указал на небольшую заводь. В ней, лёжа на спине и раскинув руки, плавало несколько гномов. Сначала Торину показалось, что они решили искупаться. Но присмотревшись, он понял, что среди них нет живых. — Воду пить нельзя. А нам нужны травы для лекарств, одежда, провизия, оружие… Железные холмы далеко. А Дейл разрушен.- Траин задумчиво поглядел вдаль. — Пойдем в Лихолесье. Трандуил не откажет нам в помощи. — Ты так думаешь? — Надеюсь. Хотя я и видел, как он отступал от Дейла и Эребора. Траин нахмурился и почесал обгоревшую бороду. — Другого выхода у нас нет. Без еды и воды мы долго не протянем Так что выдвигаемся. Надо разбудить остальных. Здесь оставаться опасно. Через несколько часов какие-то жалкие шесть сотен выживших гномов отправилась через пустошь в сторону Великой пущи. Женщины и дети испуганно оглядывались по сторонам, а мужчины сурово поджимали губы, неся на себе раненых товарищей. — Теперь это не земля гномов, а пустошь Смауга… — прошептала Дис, крепче ухватившись за руку брата. А Торин лишь сильнее сжал рукоятку меча, чудом уцелевшего во вчерашней бойне.