Вероятности

      Заброшенный с виду универмаг с манекенами в нелепых нейлоновых фартучках в пустых витринах стоял на том же самом месте, что и годы назад. Драко окинул цепким взглядом прохожих – но никто не задерживался у огромных пыльных окон, не околачивался вокруг с нарочито небрежным видом – а значит, охрана, если её и выставили, была внутри, и ему оставалось лишь дождаться кого-нибудь из посетителей, чтобы незаметно проскользнуть в больницу Святого Мунго вслед за ним.       Долго ждать не пришлось – и, пристроившись за спинами благообразного семейства, состоявшего из ведьмы неопределенного возраста и троих её ребятишек, которые пришли навестить папу, он невидимкой прошел внутрь вслед за ними.       Как они с Грейнджер и думали, Поттер был здесь: с совершенно потерянным видом он сидел в коридоре у дверей палаты в отделении лечения недугов от проклятий, и только присмотревшись, можно было заметить, как подступившее уже совсем близко безумие плескалось в его зеленых глазах за стеклами неизменных круглых очков.       Герой был не один; здесь собрались и все Уизли: и Молли, и Артур, и один из близнецов, и, разумеется, Рональд – ну как же без него!.. Их план предусматривал и это, но все было бы проще, будь Поттер один. Ну что ж, сам виноват.       Послав из-под мантии-невидимки в единственного брюнета среди рыжей толпы слабенькое, но весьма действенное заклинание из арсенала колдомедиков, Драко быстро прошел к неприметной белой двери в туалет, и, убедившись, что никто в эту сторону не смотрит, проскользнул внутрь.       Заклинание и вправду оказалось эффективным: не прошло и пяти минут, как в то же помещение ввалился Поттер, и, расстегивая брюки на ходу, почти бегом побежал в известном направлении. Невербальным заклинанием запечатав дверь в туалет и наложив заглушающие чары, Малфой тактично дождался, пока бывший гриффиндорец разберется с неотложными делами, и только потом сдернул с себя мантию-невидимку и вышел из кабинки, встречая удивленный взгляд Поттера в большом зеркале. -      Малфой?.. - озадаченно спросил брюнет, стряхивая капли воды с мокрых рук. - Ты что здесь забыл? -      Пришел передать тебе привет, - неохотно проговорил Драко, догадываясь, что последует за его словами. - От одной нашей общей знакомой, у которой Патронус в виде выдры.       Предчувствия не обманули парня – в ту же секунду Поттер набросился на него, словно настоящий лев, и, вцепившись в майку на груди, от души приложил головой о выложенную белым кафелем стену туалета. -      Что ты знаешь о Гермионе?! Отвечай немедленно, или, я клянусь, я за себя не отвечаю!.. -      В том-то и проблема, Поттер, - вздохнул Драко, морщась от саднящей боли в ушибленном затылке и резко покачнувшейся картинки перед глазами. - Остынь, с ней все в порядке. Она велела сказать: “На снитче было написано “Я открываюсь под конец”, знак Даров смерти был нацарапан чернилами в книжке сказок, а еще напомнить тебе о том, как вы танцевали в палатке, - он снова поморщился, но на этот раз от отвращения при мысли о танцующем Поттере. - Понятия не имею, что все это значит, но она сказала, что ты поймешь.       Поттер, кажется, и в самом деле что-то понял, потому что пальцы его разжались и он отступил на шаг назад, выпустив из своей хватки блондина. -      Ты мог узнать все это, если пытал её, - недоверчиво прищурился Гарри. - Или залез в её голову с помощью легилименции. -      В таком случае я ничем не могу тебе помочь, - Малфой развел руками. - Что бы я ни сказал, ты все равно не поверишь. Твоя подруга в безопасности – сейчас. Но это закончится, если ты хоть кому-то покажешь, что что-то узнал о ней, или поведешь себя неправильно – тогда её найдут и убьют, и виноват в этом будешь ты. -      Ты ведь понимаешь, что я могу арестовать тебя прямо сейчас, отвести в аврорат и под веритасерумом узнать все, что мне нужно, - процедил Гарри. -      А ты понимаешь, что Грейнджер никогда в жизни не стала бы вот так скрываться, не сказав тебе ни слова, если бы это не было смертельно опасным для вас обоих? - прищурился в ответ Малфой. - Подумай своей головой, Поттер. Разве ничто в её похищении не смутило тебя? Не показалось подозрительным?..       Повисло молчание. Драко посчитал, что сказал достаточно, и не хотел больше давить на гриффиндорца в расчете на то, что он таки способен сложить два и два и придти к правильным выводам. Гарри же молчал, потому что Малфой озвучил его собственные мысли – то, о чем он не переставал думать ни на минуту, но что так и не привело его к разгадке. -      Что еще она просила передать? - наконец, решился брюнет. -      За тобой, вероятнее всего, наблюдают, Поттер, - проигнорировал его вопрос Малфой. - Поэтому сейчас ты вернешься туда, будто ничего не было, и продолжишь сидеть в прострации. Минут через пятнадцать скажешь, что хочешь пройтись, и уйдешь – один. Выйдешь из больницы, свернешь направо. В трех кварталах отсюда будет небольшой паб, зайдешь в него, закажешь выпить. Посидишь пять минут и отлучишься в туалет. Дальнейшие инструкции получишь там. -      И почему я должен поверить, что это не ловушка?! - фыркнул Гарри. -      Хочешь – верь, хочешь – нет, - пожал плечами блондин. - Но это как в Гринготтсе, Поттер. Вокруг враги и всё в огне, а перед тобой – дракон. Прыгать ему на спину или нет – решать тебе.       С этими словами Малфой навел палочку на замок двери, который провернулся с негромким щелчком, и отступил обратно в кабинку, закрывая её за собой.       Гарри вернулся к семейству Уизли, стараясь скрыть за маской прострации охватившее его возбуждение. С одной стороны, все это выглядело, как самая настоящая западня с Гермионой в качестве приманки – и Пожиратели, подославшие Малфоя, наверняка рассчитывают, что он очертя голову бросится в неё, лишь бы что-то узнать о подруге. С другой стороны… этот хорек слишком много знал. Такого, чего они не рассказывали никому и никогда. И если история с драконом давно стала чуть ли не сказанием, то о надписи на снитче знали лишь они трое. А об их танце в палатке – только он и Гермиона, больше никто. И если её действительно пытали или вытягивали информацию как-то иначе – Гермиона обязательно бы дала ему подсказку, нестыковку, что-то, что подсказало бы ему об обмане. Ведь она смогла солгать Беллатрикс о мече Гриффиндора даже под Круциатусом – а значит, и тут бы смогла. Но не было ни подсказок, ни нестыковок. А значит, Малфой… не врал?.. -      Пойду пройдусь, - бросил Гарри вполне искренне, поднимаясь с места. -      Ты куда? - вскинулся Рон. - Я могу пойти с тобой! -      Нет, Рон, - отказался Гарри, вспомнив, как подчеркнул хорек это слово – “один”. - Мне просто нужно… в общем, я скоро вернусь. Если будут новости, пришли мне Патронуса.       Избегая смотреть на семью Уизли, застывшую в страшном, невыносимом ожидании, брюнет быстро повернулся и пошел прочь.       Инструкции были просты и понятны – и вот он уже заходит в паб, и вправду ничем не примечательный, да еще и практически пустой в это время суток. Плюхнувшись на высокий стул у бара, Гарри заказал первое, что пришло в голову – двойной неразбавленный виски, и осушил стакан залпом, почти не морщась. Желудок обожгло словно кипятком, а потом по телу разлилось приятное тепло. Что ж, возможно, пойти сюда и вправду было не самой плохой идеей…       Заказав еще порцию того же пойла, надо признать, довольно отвратительного на вкус, он уточнил у бармена, где здесь туалет, и сполз со стула, двинувшись в указанном направлении.       Однако не успела дверь за ним закрыться, как кто-то ухватил его за руку, и парня затянуло в черный водоворот трансгрессии.       Гарри не успел ни испугаться, ни запаниковать. Ощутив под ногами твердую поверхность, он одним движением выхватил из кармана палочку и вскинул её, принимая боевую стойку. -      Гарри, нет! - раздался до боли знакомый, родной голос. - Не вздумай колдовать, палочку могут отслеживать!.. -      Что сказал нам Рон перед тем, как уйти из палатки? – резко спросил он, наставив палочку на ту, что была так похожа на Гермиону – его Гермиону, которую он вот уже много дней считал мертвой, но боялся признаться в этом даже себе. - Что нам хорошо, мы своих родителей надежно попрятали, - дрогнувшим голосом повторила девушка слова друга, что врезались в память на всю оставшуюся жизнь. - А еще мы варили на втором курсе Оборотное зелье в туалете Плаксы Миртл, и я превратилась в кошку... -      Это правда ты?..       Древко выпало из вмиг ослабевших пальцев и с тихим стуком покатилось по полу. В ту же минуту его почти сбило с тог что-то маленькое, теплое, кудряво-каштановое – и парень инстинктивно сжал руки как можно крепче, чтобы удержать этот морок. -      У нас мало времени, - раздался откуда-то сбоку холодный и ужасно противный голос.       Гермиона – а это и в самом деле была она! - оторвалась от него и деловито сказала: -      Раздевайся, Гарри! Ну же, потом все объясню, быстрее!       Она протянула руку к его голове и дернула за волосы. Брюнет огляделся. Они находились в какой-то, по-видимому, квартире, перед ним стояла Гермиона, которая только что бросила его волосы в пузырек с чем-то, подозрительно напоминавшим Оборотное, а в двух шагах от неё был Малфой, который без малейшего смущения… раздевался? Да что здесь происходит?! -      Гарри, быстрее, - нетерпеливо повторила Гермиона. - Нельзя же торчать в туалете вечно, это может вызвать подозрения. Драко прикинется тобой и посидит в баре, а у нас будет возможность поговорить. Ну же!       Под её требовательным взглядом парень неловко протянул пальцы к застежке джинсов и начал стягивать с себя одежду, краем глаза наблюдая за тем, как Гермиона отдает хорьку фиал с еще пенившимся зельем, и он пьет – пьет из её рук, не плюясь ядом и не морщась, словно покорный щенок.       Стоило признать, что одевался чертов хорек быстрее, чем он раздевался – а потому, не прошло и двух минут, как он, сорвав с Гарри его очки, исчез с громким хлопком, оставив наедине Гермиону и так и стоявшего посреди комнаты в одних трусах, резко ослепшего, растерянного и ошеломленного народного героя. -      У нас есть примерно час, - с облегчением выдохнула она, садясь на диван и приглашающе похлопывая рядом с собой. - Ну же, Гарри, не стой столбом. -      Гермиона, какого черта?! - наконец пришел в себя гриффиндорец. - Ты пропадаешь на две недели, да так, что я уже и не надеялся увидеть тебя живой, а потом появляется Малфой, и ты, и я уже ничего вообще не понимаю! -      Послушай, Гарри, все очень сложно, - вздохнула она. - Я постараюсь тебе объяснить, сколько смогу, но пожалуйста – не злись, сядь и выслушай меня!       Без очков Гарри не мог разглядеть её лица – оно казалось ему размытым, мутным пятном, и все же он откуда-то точно знал, с каким выражением она это произнесла – и решил не спорить. Дождавшись, пока он плюхнется на диван, Гермиона протянула ему футболку и джинсы Малфоя. -      Оденься, пожалуйста, - попросила она, смущенно отводя глаза. Сейчас ей почему-то казалось неправильным находиться здесь, в этой чужой пустой квартире наедине с полуголым парнем, пусть и лучшим другом. -      Это же малфоевское тряпье! - возмутился Гарри, как будто ему предложили напялить на себя одежку, сдернутую с дементора. -      Ну он же надел твое, - резонно возразила Гермиона. - И слова не сказал. -      Что в высшей степени подозрительно, - пробурчал Гарри себе под нос, послушно натягивая на себя слишком узкие и длинные для него джинсы. -      Перестань, - поморщилась Гермиона. - Драко помогает мне. Он меня спрятал, заботится обо мне, защищает… -      Драко?.. - потрясенно проговорил Гарри, и в тот момент, когда она заговорила о несносном слизеринце – по её тону, прорывавшейся в голосе нежности, блуждающей улыбке – все мелочи сложились в одно, и он вдруг все понял. - Ты и Малфой?! Серьезно, Гермиона? Как, когда?! -      Гарри, сейчас есть вещи важнее, - попыталась уклониться от ответа девушка, но ничего не вышло. -      Как давно, Гермиона? Как это случилось? -      Недавно, - вздохнула девушка. - Я расскажу, но сперва скажи: как Джинни?       Лицо друга моментально омрачилось, и на нем вновь появилось то почти детское выражение потерянности и беспомощности, которого она не видела уже очень давно. -      Пока неизвестно, - глухо ответил он наконец. - Целители ничего не говорят. Но что-то делают, пытаются, а значит… -      Надежда есть, - закончила за него Гермиона, но оба понимали, что надежда эта есть нечто призрачное, эфемерное, то, что существовало лишь оттого, что они верили в неё – а не само по себе. - Послушай, Гарри. Я знаю, что как только все прояснится, ты начнешь действовать. Искать виновного и все такое… и я прошу тебя – пожалуйста, будь осторожен. -      Что ты такое говоришь, Гермиона? - не понял он. - С чего я буду осторожничать? Эти ублюдки напали на неё из толпы, во время игры, как последние трусы! Каждому ясно, что они хотели отомстить мне, мне – и поэтому она сейчас в Мунго! И если они думали, что это заставит меня отступить, сдаться, тихо сидеть в углу и перебирать бумажки – то не дождутся! Я перетрясу их всех, всех, кто избежал наказания, на кого не падало подозрение… -      Вот об этом я и говорю, Гарри! - воскликнула Гермиона. - Этого нельзя, никак нельзя допустить! -      Предлагаешь спустить им это с рук? - недобро прищурился Гарри. - Простить? Подставить вторую щеку? И кто тогда станет следующим? Рон? Миссис Уизли? Кингсли? -      Да нет же, Гарри, нет! - разгорячилась шатенка так, что вскочила на ноги и начала быстро ходить по комнате туда-сюда, пытаясь привести в порядок мысли и вспомнить то, что она собиралась сказать другу. - Послушай. Все очень сложно. Волшебников стравливают друг с другом, как пауков в банке. В тот вечер в Министерстве я узнала, что одного из нас должны убить – меня, но если бы я не пришла на прием, то тебя. Тогда, когда мы бы поднялись на сцену к Брустверу. И мне пришлось сбежать, сделав так, чтобы никто об этом не догадался. -      Почему ты не сказала мне?! - потрясенно проговорил Гарри. - Гермиона, я думал, что мы доверяем друг другу! Как ты могла не сказать? Как могла просто так исчезнуть? Неужели ты не понимала, как тяжело мне будет, каково мне было думать, что я потерял тебя?! -      Гарри, за нами наблюдают, - ответила она, возвращаясь на диван. - И за тобой. Если бы ты хоть в чем-то повел себя неправильно, если бы кто-то догадался, что мы – ты и я – в курсе, ты не прожил бы и часа. Я должна была, пойми! Все должны были поверить в похищение, и главное - в то, что ты ни при чем. -      Кто это был? - перебил её Гарри. - Кто? -      Я не знаю, - вынуждена была признаться девушка. - Но, учитывая следящие чары на палочке, и то, как все было подготовлено, не исключено, что кто-то из своих. А вину спихнули бы на сторонников Пожирателей. -      Шпион? В Министерстве? - нахмурился Гарри. -      Может быть, - вздохнула Гермиона. – Все друг друга боятся, подозревают - правды не разобрать. Идет борьба за власть. Бруствер очень хочет расправиться со своими противниками, но ему нужен повод – и если сам Гарри Поттер начнет священный крестовый поход против чистокровных семей, у которых есть власть и влияние, он получит то, что хочет – да и руки пачкать не придется, ты все сделаешь за него. Вот только чистокровки этого тоже терпеть не станут, и начнется Мерлин знает что… -      Кингсли?! - перебил её Гарри. - Гермиона, что ты несешь?! Тебе Малфой мозги запудрил, да? Зачем ты его слушаешь, ты же самая умная ведьма на свете, Кинг – наш друг, член Ордена! Он бился с нами плечом к плечу в Хогвартсе! -      Так он и не хочет ничего плохого, - снова вздохнула Гермиона. - Он, может быть, думает, что это неизбежные жертвы во имя лучшего, справедливого порядка… -      Ты была предвзята к нему с самого начала! - обвиняюще выпалил Гарри. - С того времени, как закрылась в своем архиве и отказалась помогать ему! Что с тобой произошло, я не узнаю тебя, Гермиона! Обвинять Кингсли, якшаться с Малфоем… -      Гарри, скажи, ты знаешь, что случилось с Лестрейнджами? - перебила его девушка. - Рабастаном и Рудольфусом? Потому что я знаю, что газеты врут, и их убил не ты. -      Нет, расследование еще не закончено, - раздраженно бросил он. - И при чем здесь вообще это?! -      При том, что их убил Бруствер, - проговорила Гермиона. - По крайней мере, он был последним, кого они видели перед смертью.       Парень так и застыл с открытым ртом. -      Может, по случайности, во время допроса… - нерешительно предположил он, и в ту же самую минуту понял, что говорит ерунду, лишь бы что-то сказать, лишь бы не соглашаться с ней в том, что мир вокруг стремительно совершил поворот вокруг своей оси и вдруг оказался совсем не таким, как он думал. -      А может, решил не церемониться с Пожирателями смерти или хотел отомстить за кого-то, - пожала плечами Гермиона. - Мы не знаем, и не можем знать. Но потом появились эти статьи – и никто их не опроверг. Драко говорит, что Люциус в панике – он вступил в коалицию чистокровных, которую они собирают, чтобы дать отпор Министерству, но в любую минуту готов сбежать, несмотря на запрет выезда. -      Чистокровные собирают коалицию? - не поверил своим ушам Гарри. - Но зачем?! -      Да потому что они боятся вас! - воскликнула Гермиона. - Бруствера и тебя! Вспомни, что сам ты говорил недавно, что ты собирался делать? Разве не ты хотел мести за Джинни?! -      Справедливости, - стиснул зубы Поттер. - Я хотел справедливости! И если они ни при чем - тогда чего им бояться? А ты что же, предлагаешь оставить это безнаказанным, чтобы не пугать папочку своего нового парня? И кстати, сколько их? Десять? Двадцать?.. -      Я предлагаю включить мозги! - зло бросила Гермиона, с трудом заставив себя пропустить очередной выпад в сторону Драко мимо ушей. - Тебя специально доводят до края, как быка перед корридой, чтобы ты в ярости обрушился на всех неугодных Министерству! Спорим, не пройдет и дня, как у тебя появятся какие-нибудь сведения о причастности к нападению на Джинни тех, кто особенно мешает Брустверу? А потом окажется, что все они мертвы – и тогда начнется самая настоящая война! -      Значит, мы будем сражаться! - вне себя выкрикнул Гарри. - Сражаться за мир, за справедливость, за наших близких – разве это не то, что мы всегда делали, Гермиона?! -      За мир не сражаются, - устало выдохнула она и закрыла лицо руками. - В нем живут. -      У меня больше нет мира, в котором можно просто жить, - жестко сказал Гарри. - У меня его отняли. Я думал, что его отняли тогда, когда я потерял тебя – но, оказывается, ты ушла сама, просто… просто бросила меня одного со всем этим. Но на самом деле ты не была моим миром. Мой мир – это Джинни, тот мир, который мы построили вместе, за весь этот год, что тебя, Гермиона, не было рядом. А теперь ты появляешься и смеешь говорить мне о том, что я не должен за этот мир сражаться?! -      Я лишь прошу не разрушать чужие миры, Гарри! - в отчаянии воскликнула она. - Люди напуганы, они боятся за себя, свои семьи, своих близких, и готовы пойти на самые крайние меры! От страха и отчаяния, пойми же ты! -      Ах боже мой, испуганные до отчаяния Пожиратели смерти! - зло передразнил её Гарри. - Может быть, они и раньше убивали от страха? А? Люпина и Тонкс, Фреда, Колина - их всех от отчаяния убили, скажи мне? -      Их убийцы понесли заслуженное наказание! - выпалила Гермиона. - Суд, Азкабан - вот как это должно быть! -      Беллатрикс Лестрейндж тоже судили, и упекли в Азкабан! - резко осадил её парень. - И что толку, Гермиона? Чем это помешало ей убить Сириуса, Добби и бог знает скольких еще?! -      Но речь идет не о Пожирателях! Это другие люди, и они не хотят войны, не хотят зла!.. -      И поэтому напали на Джинни! Исключительно по доброте душевной! - издевательски поддакнул Поттер. -      Преступника надо найти и судить! - решительно парировала она. - Не убивать, не грести всех под одну гребенку! Люди не виноваты в том, что рождены такими, какие они есть - чистокровными волшебниками или магглами! А ты собираешься наказать всех, без разбора, виновны или нет - только потому, что чистокровны, потому что могли! -      А что ты предлагаешь делать? - не отступал Гарри. - Что, Гермиона? Сдаться? Смириться? Сбежать? -      Если бы это хоть что-то изменило… - горестно проговорила она. -      А что? Что изменит? Ты знаешь? Тогда скажи мне, потому что я уже ни черта не понимаю!.. -      Послушай, Гарри, - собралась она с духом наконец, чтобы сообщить самое главное. - Мы узнали, что есть пророчество. О двух волшебниках, которые могут все изменить. Выстроить мост, на который потом взойдет тот, кому под силу объединить наши миры. И мы с Драко… -      Пророчество? - криво усмехнулся Поттер. - Да ты должно быть шутишь! Где твоя хваленая логика и трезвый рассудок? Драко, Драко, Драко – только и слышу от тебя об этом чертовом слизняке! Подумай, вспомни сама – чем нам, чем мне помогло это гребанное пророчество? Да если бы все не думали, что я какой-то там Избранный, которому судьбой предначертано победить – может быть, тогда они не стали бы отсиживаться по домам в ожидании, пока я всех спасу! Может, тогда бы Хогвартс защищали не только школьники и кучка преподавателей! Может, тогда никто бы не погиб!.. -      Или погибло бы еще больше, - скорбно возразила Гермиона. - Мы не можем знать, Гарри. -      А я вот могу, могу знать! - взвился Гарри. - Это чертово пророчество ничем не помогло мне, не принесло мне ни силы, ни поддержки. Только груз ответственности перед всеми и каждым на плечах, который никто и не подумал разделить! Да, ты была рядом, но ты не знаешь, ты понятия не имеешь, каково это! Пророчество!.. - горько усмехнулся он. - Бабкины сказки! Единственное их предназначение в том, чтобы можно было выбрать подходящую жертву и свалить всю ответственность на неё – и ничего не делать самим. Есть же Избранный, это его забота!.. А мы будем продолжать жить, подличать, обманывать, делать вид, что ничего не происходит – а он пусть уж там как-нибудь нас спасает. Ты думаешь, если найдешь еще одного такого бедолагу, все исправится, как по мановению волшебной палочки? Чистокровки перестануть считать магглов и магглорожденных вторым сортом, а те им все простят, и начнется эпоха процветания, мира и дружбы? Да ни черта, Гермиона! Перестань уже быть доверчивой наивной дурочкой! Все останется, как было, ну может быть твоего Избранного спалят на жертвенном костре, чтобы умаслить богов войны и раздора – но когда это действовало? Вот я стою перед тобой – Избранный, блядь! И что, что я изменил, кроме того, что убил поехавшего психа? Да ни черта! Все осталось, как было. Менять мир можем мы сами, своими поступками, действиями, а не верой в какие-то сказочки, о которых к тому же никто и понятия не имеет!.. -      Так поступи же правильно! - в отчаянии вскричала Гермиона. - Не ведись на провокацию, не ввязывайся в эти игры, не развязывай очередную войну!       Гарри стушевался и смолк. Он открывал и закрывал рот, не находя подходящих слов, не зная, что сказать. Она была в чем-то права – он чувствовал это какой-то частью своей души, но и та, другая часть, в которой бушевало сейчас пламя праведного гнева и жажды справедливости – тоже была права. И не было никакого способа примирить эти две части, найти между ними равновесие, компромисс. Он чувствовал, что нужно выбирать – или одно, или другое, и выбрать нужно теперь, немедленно – пока она еще ждет его ответа, пока смотрит на него с такой надеждой, как будто опять все зависело только от него. -      Ты хочешь от меня слишком многого, Гермиона, - глухо проговорил Гарри. - На этот раз. -      Я просто хочу, чтобы ты был осторожен, - возразила она, уже видя вполне ясно по его лицу, глазам, жесткой складке губ, что этот спор ей не выиграть. - Не принимал на веру ничего, что бы ни узнал. Не совершал опрометчивых поступков. Не позволял себя подставить и не дал им выставить тебя чудовищем! Это, по-твоему, много? -      Нет, - ответил Гарри, подумав. - Это немного. Но если ударят - я ударю в ответ, ты это знаешь. А они уже ударили - не по мне, по моим близким, самому ценному, самому дорогому!.. А что будешь делать ты, Гермиона? Так и продолжишь прятаться… кстати где? Где ты была все это время, пока я с ума сходил и переворачивал мир в поисках тебя? У Малфоя? -      У Малфоя, - кивнула Гермиона с таким чувством, как будто она только что призналась в чем-то страшном, непростительном. - Это было единственное место, где никто бы не стал меня искать, и единственный человек, который меня бы не выдал. И он не выдал. -      Ты понимаешь, что я могу в любую минуту закрыть его в Азкабане, предъявив обвинение в похищении? - безразлично спросил Гарри, и в зеленых глазах блеснул новый, незнакомый ей холод. - И никто не станет его слушать. -      Если ты так сделаешь, Гарри Поттер, - проговорила Гермиона, и глаза её опасно сузились, - то можешь забыть о нашей дружбе. И на похороны мои не смей приходить! -      То есть, насколько я понимаю, выбирая между мной и им… - полувопросительно начал Поттер, но так и оборвал фразу, не закончив. -      Не заставляй меня выбирать, Гарри, - ответила Гермиона и отвернулась, стараясь скрыть блеснувшие в глазах слезы. - Сейчас я останусь с ним. Потому что сейчас он единственный, с кем я могу быть в безопасности. Потому что с ним я могу хотя бы попытаться что-то изменить. И в конце концов, потому что я этого хочу! -      Быть с ним? - переспросил Гарри, даже не стараясь скрыть разочарование в голосе. - С Малфоем? Пожирателем смерти, пустившим ПСов в Хогвартс? Человеком, который пытался убить Дамблдора? Жалким трусом, который никогда не был способен на поступок? Высокомерным снобом, который воротил от тебя нос и обзывал… -      Достаточно, Гарри, - прервала его Гермиона, и голос её опасно зазвенел. - Хватит. Я не хочу этого слушать. -      Мне жаль, что правда для тебя так болезненна, - неискренне извинился Гарри. - Надеюсь, ты не растеряла мозги окончательно, чтобы поверить в то, что он тебе наплел. Кстати, что? Что был влюблен в тебя с первого взгляда, а унижал, чтобы никто не догадался? Или у него это любовь такая - смотреть на то, как тебя пытали и чудом не убили? Что ж, каков человек - такая и любовь, чего еще ожидать...       Девушка открыла было рот, чтобы высказать ему все, что думала по этому поводу, что чувствовала, рассказать обо всем, что ей довелось пережить – но в эту минуту раздался хлопок трансгрессии, и в комнате возникла копия Гарри с уже длинными и стремительно светлеющими волосами. -      Прости, Поттер, но Оборотное больше не выдержало того количества алкоголя, что я влил в твою жалкую тушку, - хмыкнул Малфой, сдирая с себя очки и стягивая через голову футболку. - Время вышло, тебе пора возвращаться.       Молча, ни слова не говоря, Гарри переоделся снова в свою одежду, демонстративно небрежно сбросив малфоевские вещи на пол себе под ноги. Блондин только выгнул бровь, но видимо, решил отложить вопросы на потом – и безропотно поднял их и оделся. Когда он уже собирался взять Поттера за руку и трансгрессировать, Гермиона не выдержала тяжелого молчания и окликнула друга. -      Гарри!.. Постарайся понять, прошу тебя!.. -      Пойдем со мной! - парень обернулся к ней, и зеленые глаза вдруг загорелись безумной надеждой. - Пойдем со мной, Гермиона! Вместе, как раньше, плечом к плечу?.. -      Сначала я должна закончить то, что начала, - покачала головой шатенка, отступая на шаг назад, и вспыхнувшая было надежда погасла. -      Что ж, ты свой выбор, очевидно, сделала, - рассеянно кивнул Поттер, не глядя на неё, все еще не до конца веря в то, что говорил, и опустил руку на предплечье Драко, показывая, что готов уходить.       Секунда – и Гермиона осталась одна.