К вам обращаюсь

...что мне, ни в чем не знавшей меры,

Чужие и свои?!

Марина Цветаева

«Реквием»

Он очнулся мгновенно, как всегда, рывком возвращаясь из клубящегося серым туманом небытия, несознания и невремени в прозрачно-четкую реальность. На него разом обрушились чувства: ощущение затекших рук, ног и спины от длительной неподвижности, мерное гудение диагностического купола, слабый запах озона от дезинфицирующих чар — значит, он в Мунго. Легкий ветерок веет, должно быть, из открытого окна, воздух теплый — сейчас лето? Глаз он не открывал, будучи, впрочем, уверен, что его изменившееся состояние не останется незамеченным для колдомедиков. Интересно, для кого еще. Он готов был прозакладывать последний сикль, что палату охраняют авроры, и хорошо, если снаружи, а не изнутри. Значит, он выжил. Сам он реалистично оценивал свои шансы на спасение как весьма мизерные. Простая логика — он предал и тех, и других, так что уже одного только неоказания помощи должно было вполне хватить, чтобы с ним покончить. Убив Дамблдора, он совершил преступление в глазах закона и тем самым формально предал сторону Света. Сторону же Тьмы он предал от чистого сердца, нарушив и дух, и букву клятвы Темному лорду. Поэтому он не спешил открывать глаза. Возможно, это его последние минуты на застеленной хрустящим бельем мягкой кровати в Мунго. А впереди следственный изолятор, поспешный суд, холодный и бесстрастный приговор Визенгамота — пожизненное заключение в Азкабане или Поцелуй дементора. Главное, как можно скорее привести приговор в исполнение, уничтожить мерзкую гадину, двойного шпиона — идеальная кандидатура, которую можно наказать для острастки, чтобы другим неповадно было. Причем совершенно не важно, кто сейчас у власти, он свое получит в любом случае, тем и идеален. А кстати, кто?.. Укорив себя за слабость и морально подготовившись к любому варианту развития событий, он открыл глаза. Серый сумеречный свет был все же слишком ярким для него, и ему понадобилось несколько минут, чтобы, ошеломленно моргая, осознать — нет, к такому зрелищу он подготовлен не был. В большом кресле рядом с его кроватью, в просторной одноместной палате Мунго, неудобно свернувшись калачиком, крепко спал Кингсли Шеклболт собственной персоной. Широкая синяя мантия мягкими складками ниспадала на пол, традиционная шапочка сползла с лысой головы, огромная рука свесилась с кресла, рядом с которым на полу стояла большая чашка с остатками кофе. И что сей сон означает — в буквальном смысле? Разбуженный его взглядом, Шеклболт открыл глаза и выпрямился в кресле, принимая такой вид, будто и не спал вовсе. Спать на войне — это они все умели. Пришлось научиться. При виде бодрствующего Снейпа на лице Кингсли расцвела прямо-таки счастливая улыбка, и Северус хрипло простонал: — Я в аду? — Не надейся! — Кингсли поднялся и налил Северусу стакан воды. — Как ты себя чувствуешь? — Ты мне скажи, — немедленно отозвался Северус, уткнувшись в стакан. Еще чего. Пусть первый выскажется, информация даром не дается. Кингсли покладисто начал: — Сегодня тридцать первое июля. Девяносто восьмого, естественно. Ты пробыл без сознания без малого три месяца. Лечили тебя тем же противоядием, что и Артура, но ты пострадал более тяжело, поэтому… Повинуясь нетерпеливому жесту Снейпа, Кингсли оставил колдомедицинские подробности и продолжал на более животрепещущую тему: — Гарри победил Волдеморта второго мая. Было образовано Временное правительство, которое возглавляю я в качестве исполняющего обязанности министра Магии. Мы готовим выборы, предположительно на эту зиму. Теперь ты мне скажешь… Снейп продолжал, храня молчание, тяжелым неподвижным взглядом сверлить Кингсли, и тот поднял руки в жесте притворного отчаяния: — О, ну хорошо! Был суд, и тебя оправдали. Гарри представил суду доказательства… — Снейп вскинулся, и Кингсли торопливо пояснил. — Твои воспоминания шли под грифом «конфиденциально» и «тайна личности», их судьи просматривали на особом закрытом заседании. Обнародовали лишь воспоминания самого Гарри. Тебя оправдали и наградили Орденом Мерлина первой степени. Северус прищурился и, слизнув с губ капельки воды, все еще слегка охрипшим голосом сказал: — Почему из тебя это надо было силком тянуть? — Я просто не хотел вываливать на тебя… — А может, ты хотел придержать информацию, чтобы я чего-то попросил, что-то озвучил, а ты бы предложил мне желаемое — в обмен на что? — За кого ты меня принимаешь, Северус? — вполне натурально возмутился Кингсли. — Ты мой боевой товарищ, герой войны, мы сражались плечом к плечу, даже если в фигуральном смысле! Я просто хотел дать тебе возможность прийти в себя после тяжелого… Снейп поставил пустой стакан на тумбочку и пару раз картинно хлопнул в ладоши. — Браво. Прекрасное исполнение. За кого я тебя принимаю, Шеклболт? За государственного человека, облеченного ответственностью, и поэтому абсолютно лишенного того, что заурядные обыватели привыкли называть совестью. Зато в избытке обладающего тем, что эти же обыватели обычно называют хитрожопостью. Шеклболт отбросил показное радушие и в свою очередь тяжело уставился в глаза Северусу. — Вижу, ты вполне бодро себя чувствуешь, за твое самочувствие можно не беспокоиться. — Он поднялся, взял пустой стакан и, снова наполнив его свежей прохладной водой, подал ему. — Как ты понимаешь, со смертью Волдеморта не все проблемы решились сами собой. Снейп только закатил глаза, и он продолжал: — Некоторые из известных тебе личностей до сих пор в розыске, и у нас есть основания считать, что мишенью в первую очередь является Гарри. Северус равнодушно спросил: — Прискорбно, но я тут при чем? В твоем распоряжении весь аврорат. Кингсли прищурился и поцокал языком. — Ты еще не совсем пришел в себя, иначе не задал бы такого вопроса. Видишь ли, мы с Гарри всячески защищали твое доброе имя перед Визенгамотом, журналистами и общественностью. О, совершенно заслуженно, никаких сомнений! Северус, ты герой, и общественность в этом убеждена. Она знает — без излишних подробностей, конечно — что Северус Снейп, будучи влюблен в Лили Поттер, добровольно вызвался служить Дамблдору и был ему верен с самого момента ее смерти. Рита Скиттер нашла в твоей полной драматических событий истории богатый потенциал и сейчас работает над книгой о тебе. Снейп застонал, закрыв руками лицо. — Мерлин, вы издеваетесь? Кингсли похлопал его по плечу. — Ну-ну, Северус, не все так плохо, статус героя весьма облегчит тебе жизнь. — Тебе облегчит. — Нам обоим, не спорю. — К чему ты ведешь? — Очевидно же. Ты не можешь не понимать, но хочешь, чтобы я произнес это вслух, ну хорошо. Северус, общественность ожидает от тебя как от преданного Дамблдору члена Ордена Феникса не меньшей лояльности по отношению к Гарри Поттеру. И ко мне, как к министру Магии. И поэтому общественность ожидает, что ты, так сказать, будешь на передовой в нашей борьбе с недобитыми Упивающимися. Как, собственно, и было все эти годы в борьбе с Волдемортом. И если у людей возникнет впечатление, что ты не следуешь этой очевидной для них логике… Снейп сузил глаза и тихо спросил: — А мне какое дело до общественности, Кингсли? Я же не министр. И не зацелованный в задницу Мальчик-Который-Выжил. — Конечно, Северус, ты прав. Тебе до общественности нет никакого дела. Но, видишь ли, этой же логике следовали члены Визенгамота, когда выносили тебе оправдательный приговор. Конечно, если выяснится, что предложенный им нарратив, так сказать, не вполне консистентен, то у них возникнут обоснованные сомнения в твоей мотивации, скажем, при убийстве Дамблдора. Безусловно, в первую очередь пострадает мой авторитет как министра и, вероятно, авторитет Гарри, поскольку мы с ним тебя активно защищали. Но реальный вред будет, без сомнения, заключаться в том, что твой процесс придется… — Кингсли, не морочь мне яйца. — Северус, ты меня сейчас заставил озвучить все это, чтобы поиграть в жертву? Так вот, это ты не морочь мне яйца, понял? Ты мне сейчас будешь утверждать, что готов бросить на произвол судьбы мальчишку? После стольких лет? Поверишь этому — поверишь всему! Снейп молчал, закрыв глаза и безвольно осев на подушке. В ушах грохотала кровь и эхом отдавался голос Дамблдора. «Это прямо-таки трогательно, Северус. Уж не привязался ли ты в конце концов к мальчику?» «Трогательно» … «В конце концов» ... «К мальчику» … Цинично, Альбус. Альбус умирал тогда уже, конечно. И он никогда с Северусом не церемонился. Правду — ту ее часть, которую ему позволялось знать — Дамблдор не доносил осторожно, обиняками, он беспощадно бросал ее Северусу в лицо. Однако это уже верх цинизма — когда убийца упрекает в цинизме свою жертву. Не открывая глаз, он проговорил: — Я солдат Ордена Феникса, а членство — пожизненное? — Северус, нам не справиться без тебя. — Кого ваши недоделанные авроры не смогли поймать? И что им на этот раз помешало? Отсутствие мозгов? Раньше оно им не мешало. — У нас в розыске Долохов. Братья Лестрейнджи. Яксли. Это только те, что из Ближнего круга. — Плохо. Самые опасные. — Да. Северус, ты очень бледен. Я позову колдомедиков. — Я здесь под арестом, или мне будет позволено пойти домой? — Ты пойдешь домой, когда тебе это разрешит Сметвик, который и так придушит меня за то, что мои авроры сейчас не пускают его персонал в твою палату. — Значит, все же под арестом. — Конечно же, нет. Авроры охраняют твою палату исключительно ради твоей же безопасности. — Ну еще бы, если в Мунго убьют ветерана войны, это произведет плохое впечатление на электорат. — Северус, ты же понимаешь, что у меня и впрямь нет другого выхода. Если я даже не пускаю в твою палату целителей, чтобы успеть поговорить с тобой первым... Снейп снова открыл глаза и выпрямился. — В чем конкретно будет заключаться моя задача? — Быть рядом с Гарри и присматривать за ним, чтобы мы могли сыграть на опережение. Гарри и некоторые его друзья собираются поступать в академию при аврорате, поэтому будет разумно, если ты тоже будешь работать в министерстве, чтобы находиться поблизости. Я думал о лаборатории в Отделе тайн, детали мы еще обсудим... Шеклболт поднялся и уже вынул палочку, чтобы отменить коллопортус и заглушающее заклинание. — Отдыхай, необходимо, чтобы тебя осмотрели врачи. Я тебе оставлю вот эту папку, здесь подробный отчет по Битве за Хогвартс, досье с делами Упивающихся и еще некоторая другая информация. Если ты хочешь что-то еще узнать прямо сейчас... Снейп, опустив глаза, молча теребил ворот больничной рубашки. Некоторое время Кингсли смотрел на него, потом, не дождавшись вопроса, вздохнул и сказал: — Я начинаю понимать Дамблдора, со слизеринцами и впрямь непросто… Малфои живы и здоровы. Снейп вскинул глаза: — Они в Азкабане? — Мерлин, ничего подобного. Нарцисса и Драко оправданы благодаря подробным показаниям Гарри. Нарцисса спасла ему жизнь, детали ты узнаешь из документов. Люциус осужден, но лишь условно. Они весьма воодушевленно сотрудничают. Северус, весь в испарине, рухнул на подушку, второй раз за сегодня продемонстрировав, что ему тоже свойственны чувства, и прошептал: — Скажи мне уже наконец, что с Минервой. — Тоже жива и здорова, ждет не дождется заполучить тебя в Хогвартс. Тебе придется ей отказать. Снейп кивнул и прикрыл глаза. — Кингсли, я и правда устал. Кингсли подошел к кровати поближе, наклонился и больно стиснул плечи Северуса. — Ты меня измотал, скользкий ты змей. Я рад, что ты жив. Очень рад, и не только потому, что ты лучший для этого дела. Северус верил Кингсли. Всему, что тот сегодня ему сказал. Кингсли был с ним очень откровенен, конечно, в определенных пределах. Но Кингсли никогда не отличался параноидальной недоверчивостью, свойственной Аластору Муди, не был он и полон иррациональной ненависти или неоправданно жесток. Он хорошо понимал, как трудна была миссия Северуса, и ценил добытые им сведения. Конечно, Кингсли был искренне рад, что он выжил, со всех точек зрения. Северус знал, в каком сложном положении был министр. Тот повел себя даже порядочно, не поставив, скажем, оправдательный приговор в зависимость от согласия Северуса. Пожалуй, на его месте Северус поступил бы еще и пожестче. Но дипломатия и политика — не его стезя. Слава Мерлину, он больше не директор, а вот Кингсли будет хорошим руководителем. Северус обнял его в ответ. Кингсли отворил наконец дверь, и в палату ворвалась целая толпа — авроры, колдомедики и сам заведующий больницей Святого Мунго Гиппократ Сметвик, которого, очевидно, вызвали на подмогу подчиненные. Сметвик, красный и разозленный, орал на Кингсли, как никто и никогда не орал на министра Магии. — Я подробно информировал тебя — по твоей же просьбе! — о состоянии моего пациента, и для чего? Чтобы ты поймал его врасплох, когда он только очнулся, утомил тяжелым разговором и поставил под угрозу все наши терапевтические успехи?! Кингсли, которого аврорское прошлое научило одному — фигуранта надо брать тепленьким и давить на него, пока он уязвим — только угрюмо молчал. Сметвик развернулся к Северусу и взмахнул палочкой с таким зверским выражением лица, что тот невольно подобрался. Но он только запустил диагностическое сканирование, причем от раздражения чары вышли чрезмерно сильными и ощутимо кололись и искрили синим, с гудением поднимаясь концентрическими кругами от пальцев ног Северуса к шее и голове. — Мистер Снейп, вы пробудете здесь еще два-три дня под наблюдением. И не спорьте! — повысил он голос, хотя Северус вовсе и не собирался с ним спорить. Будучи все еще разъяренным до крайности, он кивнул одному из колдомедиков и широкими шагами вышел из палаты. Колдомедик, на бейдже которого было указано «Старший целитель Август Сепсис», повернулся к Кингсли и аврорам: — Посторонние, покиньте палату. Господин министр, я подаю официальную жалобу в адрес аврората. Колдомедикам не давали доступа к только очнувшемуся после магической комы пациенту. Один из авроров возмущенно начал: — Шеф, мы при исполнении, а чего они препятствуют… Кингсли перебил его взмахом руки: — Авроры, всем выйти вон из палаты и занять наблюдательный пост снаружи. Целитель Сепсис, прошу у вас прощения, мне необходимо было лично и конфиденциально задать вашему пациенту несколько вопросов в связи со срочным расследованием, этого больше не повторится. В закрывающуюся за спиной у авроров и Кингсли дверь до Северуса еще донесся низкий басовитый шепот: — Ну что вы как вчера родились? Тоньше надо действовать. Делайте, что необходимо, а потом извиняйтесь. Он бы с удовольствием и дальше наслаждался этой сценой, но колдомедик весьма ловко влил в него коктейль из нескольких зелий, в котором он распознал смесь кроветворного, снотворного и общеукрепляющих добавок, и уже через минуту Северус крепко спал. *** Проснувшись на следующее утро, Северус не успел еще толком осознать, кто он такой и сколько их всего, как его взяли в оборот с деловитой бесцеремонностью, свойственной вечно загруженному больничному персоналу. Колдомедики снова терзали его диагностическими чарами, брали кровь и вливали в него весьма среднего качества зелья, которые он послушно глотал, понимая, что иначе его отсюда не выпустят. Целитель Сепсис, производивший, несмотря на его молодость, весьма вменяемое и компетентное впечатление, сообщил, что доволен состоянием Снейпа, и разрешил ему ненадолго встать, чтобы принять душ и выпить бульона. Подкрепившись, Северус снова устроился в кровати и дрожащими руками открыл досье, содержащее полную хронологию того, что условно было названо «Последней Битвой», или «Битвой за Хогвартс». Он содрогнулся при мысли о том, во что, должно быть, превратился замок, и принялся читать детальный отчет, содержавший также и подробности его спасения из Визжащей хижины. Северус Снейп искренне полагал, что следует удлинить злу путь, если уж нельзя избавиться от зла. Поэтому противоядия от укуса Нагайны в Визжащей Хижине он при себе не имел. Кто ж мог подумать, что всем вдруг будет дело до шпиона и предателя. А вот поди ж ты. Поттер сообщил о нем Кингсли — когда сам шел на смерть. Грейнджер накачала его кроветворным и заживляющим, и он в бессознательном состоянии был доставлен в Мунго, где уже имелось противоядие, которым в свое время лечили Артура Уизли. С горечью читал он списки погибших, проговаривая про себя факультетскую принадлежность павших студентов. Винсент Крэбб, Слизерин. Колин Криви, Гриффиндор. Лаванда Браун, Гриффиндор. Фредерик Уизли, Гриффиндор. В каком горе должны быть Уизли… Погибли и Люпин, последний из Мародеров, и его жена… Ребенок остался круглым сиротой, одним из бесчисленных сирот Второй магической… Беллатрикс Лестрейндж мертва, ее убила Молли Уизли. Поистине благая весть, иначе миссия Северуса была бы на порядок сложнее и опаснее. У него, однако, и так было ощущение, что придется вывернуться наизнанку. О смерти или же местонахождении многих Упивающихся из Ближнего круга точных сведений не было. Авроры загребли в свои сети множество мелкой рыбешки, но крупная рыба ушла. Отсиживались ли они в своих ненаходимых поместьях, удрали за границу, пропали без вести или погибли, доподлинно известно не было, и задачу Северуса это отнюдь не облегчало. Ознакомившись напоследок со свидетельствами очевидцев относительно последнего боя Гарри Поттера и Волдеморта, Северус погрузился в протоколы допросов Упивающихся в надежде отыскать там какую-то зацепку, которую прогавили блюстители закона. За этим занятием его и застала Минерва МакГонагалл — одна из немногих, кому был разрешен доступ в его палату, за исключением самого министра и Гарри Поттера. Она вошла, гордо неся голову, увенчанную остроконечной шляпой, и шурша оливкового цвета мантией с высоким воротом. Прикрыв за собой дверь, Минерва так и застыла у входа. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, в первый раз после их дуэли в Большом зале и последовавшего затем бегства Северуса из Хогвартса. Повинуясь жесту Снейпа, она с королевским величием опустилась в кресло у кровати и выпрямилась, разглаживая шуршащую тафту. — Северус, — начала она. — Я не стану перед тобой извиняться. Снейп приподнял брови, но Минерва проигнорировала его с такой легкостью, будто он все еще был третьекурсником, а она — наводящим трепет деканом Гриффиндора. — Я не стану извиняться перед тобой за мое поведение, да и за поведение других моих коллег, ведь оно и было твоей целью, и цели этой ты успешно достиг. Вместо этого я скажу другое — я горжусь тобой, Северус. Безмерно горжусь. Мы живем в эпоху перемен, и у меня на глазах творилась история. Когда-то, и очень скоро, в школьных учебниках по истории напишут про твои подвиги, коим я была свидетелем. Снейп скривился, будто ему показали зелье, сваренное Лонгботтомом. — Минерва, если мы уже покончили с этим стриптизом души... — хрипловато начал он. — Вот знала, что ты это скажешь, Северус, — снова перебила МакГонагалл, строго глядя на него поверх очков. — Ты уж прости, но я в таком возрасте, когда знают, что некоторые вещи должны быть произнесены вслух. Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — нетерпеливо бросил он. — В каком состоянии школа? — Школа… в предсказуемом состоянии. Башня Рейвенкло довольно сильно пострадала, Астрономическая и Гриффиндор менее. Большой Зал лежал в руинах, но его уже привели в относительный порядок. Разрушены многие лестницы, и некоторые участки замка недоступны, хоть и сами по себе не пострадали. Выручай-комнату не могут открыть с тех пор, как Гарри… — Знаю. Я читал отчет. — Ты же вернешься? Мне очень нужна твоя помощь. Конечно, если состояние здоровья позволит тебе... — Минерва, я хотел бы порекомендовать тебе договориться с Малфоями. Люциус член Попечительского совета, они наверняка не откажутся помочь школе, в которой учился и едва не погиб их сын. — Они действительно сами вызвались помочь и уже довольно давно участвуют в восстановительных работах, они даже живут сейчас в школе. Люциус помогает расчищать завалы и приводить в порядок помещения, он всегда был блестящ в трансфигурации. Нарцисса варит лечебные зелья и ассистирует Поппи в Больничном крыле, в одиночку та совсем сбилась бы с ног. Мунго переполнен, и в Хогвартсе остались многие легкораненые. Северус, я знаю, тебя связывают с ними близкие отношения. Каковы бы ни были их побуждения — вероятно, они не полностью искренни, хотят отвлечь внимание от своих проступков, заслужить прощение — мне все равно, я ценю их помощь. Мне выбирать не приходится. Так могу я рассчитывать на тебя? — Минерва, я сожалею. Я не вернусь. — Ну что ж. Я все понимаю, Северус, я не такая дура. Ненависть больше не застит мне глаза. Я не знаю подробностей, но знаю, что ты вынужден так поступить. Северус кивнул в ответ. Они оба знали, что только обстоятельства непреодолимой силы могли помешать Снейпу вернуться в замок. — К сожалению, это ставит меня в весьма сложное положение. Мне необходим декан Слизерина, обладающий непререкаемым авторитетом и способный либо разрядить конфликтную ситуацию, либо защитить слизеринцев, потому что последнее, что мне нужно, это продолжение военных действий в классах или на квиддичном поле. Мы оба знаем, что Гораций, хоть он и храбро сражался в Битве за Хогвартс, слишком мягкосердечен. У остальных преподавателей нет и доли твоего авторитета. — На самом деле, Минерва, у тебя есть кандидатура, отвечающая всем требованиям. — Уж не предлагаешь ли ты назначить деканом Люциуса Малфоя, Мерлин спаси и сохрани? — Зачем тебе Люциус, если у тебя есть Нарцисса? — Я никогда и в мыслях не… Ну хорошо, она отвечает требованиям, я согласна. Но она, мне кажется, весьма холодна к тем, кто не является членом ее семьи. — Тогда ты должна сделать Хогвартс ее семьей, только и всего. МакГонагалл, прищурившись, внимательно посмотрела на Снейпа. О, если бы он только знал, к каким неожиданным и причудливым событиям приведет это его предложение, он бы, наверное… поступил точно так же. Но тогда он, конечно, этого не знал. Внешне сохраняя невозмутимый вид, он пытался справиться с холодным свинцовым комом, засевшим в груди при мысли о потере дома, которым Хогвартс был для него все эти годы. После ухода Минервы он свернулся калачиком и лежал, бездумно глядя в окно на сгущающиеся сумерки. Дважды приходила медиведьма, приносила Северусу поднос с едой и зелья, которые он оба раза проигнорировал. Ему нужно было переварить пищу потяжелее — синевато-бледные лица убитых студентов и членов Ордена Феникса стояли перед его внутренним взором, а когда он с усилием пытался отвлечься от этой картины, перед глазами представал разрушенный Хогвартс. Он видел наяву башню Рейвенкло, которая разваливалась у него на глазах, потому что даже протего хоррибилис такого мастера чар, каким являлся Флитвик, не могло сдержать атаку темной магии. Видел, как каменные обломки медленно и беззвучно, будто под водой, обрушиваются вниз и сминают, погребают под собой хрупкие тела защитников замка, и опять мертвые лица, теперь до неузнаваемости покрытые каменной пылью и черной запекшейся кровью. Должно быть, он задремал, до предела измученный этим днем, первым днем своей новой жизни, и теперь видел кошмар все с тем же бесконечно повторяющимся сюжетом, будто граммофонная пластинка, которую заело на одном месте. Его что-то разбудило, и он резко открыл глаза. По углам сгущалась тьма, в палате стояла ватная, давящая тишина, но кресло в круге желтого мягкого света от ночника оказалось занятым. Сгорбившись и зажав ладони коленями, в нем сидел Гарри Поттер. Поймав неподвижный взгляд Северуса, он покусал губы, затем нерешительно заговорил: — Профессор, мне сообщили, что вы пришли в себя, и я сразу… Как только смог… Сэр, я должен сказать вам… поблагодарить вас… Северус был не в состоянии одновременно рассматривать его и слушать этот косноязычный лепет, поэтому через минуту просто перестал воспринимать отдельные слова, сконцентрировавшись на внешнем виде, мимике, интонациях. Да Северус и без того знал наизусть, чего он может ожидать от Гарри Поттера. Гарри Поттера, который совсем, совсем не был похож на своего отца. Гарри Поттера, который пошел умирать к Темному лорду в Запретный лес, потому что Альбус Дамблдор и он сам, Северус Снейп, именно этого от него ожидали. Гарри Поттера, который все-таки выжил, выжил вопреки всему. Который бросил правду о Северусе Волдеморту в лицо. Который убил его, а для Северуса добился оправдательного приговора. Для шпиона и убийцы. И который теперь извинялся перед шпионом и убийцей вместо того, чтобы врезать ему кулаком в челюсть. Овца извиняется перед мясником за то, что незаслуженно плохо к нему относилась, и еще потом благодарит за все, что тот для нее сделал. Действительно, сделал многое — оставил ее в живых. Нечаянно. В эту минуту Северус остро ненавидел его за все это, до дрожи в пальцах, до черных мушек перед глазами. И еще за то, какой у него измотанный, усталый вид, какой он худой, темные круги под глазами, искусанные, обветренные губы, руки в царапинах. Какого хрена Поттер такой несчастный и заброшенный, ведь вся Магическая Британия должна целовать его в задницу, и это самое меньшее, что она ему должна! А он должен сиять белозубой улыбкой в колдокамеры, должен давать автографы, должен разбивать сердца всем ведьмам от шестнадцати до ста шестнадцати! Кингсли сожрет его и не подавится. А он, Северус, что — будет вмешиваться? Или умоет руки? Какое неблагодарное занятие — быть либо дураком, либо подлецом. Обычным амплуа Северуса было последнее. Почему за Поттером никто не следит, где эта проклятая лошадь Петунья? А, он забыл, она же скверно относится к племяннику-сироте. Где все эти многочисленные Уизли, когда они так нужны? Мордред побери, они в трауре, потеряли сына. Тогда какого драккла за ним не присматривает Грейнджер? Или ее сейчас вообще нет в Магической Британии? Он читал в досье о какой-то проблеме с родителями-магглами в Австралии. Поттер тем временем окончил свою речь, или что он там толкал, и замолчал, ожидая, по всей видимости, ответа или другой реакции от Снейпа. Так ничего не дождавшись, он медленно поднялся и выудил из кармана фиал с воспоминаниями, обитую зеленым бархатом коробочку с гербом Магической Британии — пресловутый Орден Мерлина — и достал из рукава палочку Северуса. Чтобы уже добить его окончательно, Поттер робко положил на тумбочку слегка помятую коробку шоколадных конфет, перевязанную шелковой темно-зеленой лентой, и, еле слышно попрощавшись, вылетел из палаты. Северус проводил его тяжелым взглядом и упал на подушку. Да закончится ли когда-нибудь этот счастливый мирный день? Дверь в палату с грохотом распахнулась, и он оказался нос к носу с целителем Сепсисом, который теперь выглядел гораздо менее вменяемым, зато более решительным. За плечом Сепсиса маячила ябеда-медиведьма. — Мистер Снейп недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы самостоятельно есть, и слишком слаб, чтобы регулярно принимать зелья? — вкрадчиво спросил колдомедик. — Возможно, нам следует задержать мистера Снейпа подольше у нас на втором этаже? Позвольте вас заверить: у нас есть способы как накормить, так и обеспечить прием зелий тем пациентам, которые слишком заняты посетителями, чтобы отвлекаться на такие банальности, как собственное здоровье! Северус без слов поднялся и подошел к окну, где на столике стояли два его подноса и батарея зелий. Еще и этой войны ему сейчас не осилить. Покорно выпив зелья, которые полагалось принимать до еды, он подтащил к себе тарелку с остывшим супом. Палочка лежала на тумбочке, но колдовать под сверлящим взглядом Сепсиса он не рискнул. Обреченно поднес к губам ложку с холодным супом и тихо зашипел — мстительная медиведьма подогрела суп не только у него в тарелке, но и в ложке, которую он как раз сунул в рот. Сейчас он ничего так не хотел, как поскорее покинуть стены этого гостеприимного угодного Мерлину заведения.