military

К удивлению и счастью Сана, следующую тренировку проводит Юнхо. Точнее не то, что бы проводит, а скорее ебланит большую половину отведённого времени на лёгкую разминку, затем плюёт на эту подготовку и попросту приглашает Хонджуна и Сана в кафе, не забывая при этом вытащить из дома уже немного отожравшего щёки Чонхо. — «Самая душевная тренировка», — думает Чхве, уплетая вкусный рамен за обе щёки и краем уха слушая очередную абсурдную историю от старшего. Впрочем, интерес к пропаже Сонхва так или иначе мучает его весь день: он думает о возможной причине всё время в зале и даже в приятной компании Юнхо, Чонхо и Хонджуна за столиком внешне приятной забегаловки. Спросить хочется, однако предположение, что Сонхва обязательно узнает об этом и явно сделает совсем не те выводы, останавливает его очень долго, буквально мешает открыть рот. — Слушай, Юнхо-хён, — слегка натянуто начинает Сан, чувствуя неловкость за пока ещё не озвученный вопрос, — а где Сонхва-то? — Убежал от вас, довели вы его, — безопасник смеется и подхватывает новый кусок жареной курочки, точно увиливая от разглашения занятости снайпера, о которой только ему одному и известно. — Внатуре, кстати, где он? — едва прожевав, с полным ртом спрашивает Чонхо, улавливая тонкую ниточку интереса. — Задание у него, — сдаётся старший и показательно цокает, всем своим видом показывая, что не хотел бы этого говорить. — Его назначили охраной для президента на каком-то там крутом приёме. Завтра уже вернут на место, сильно заскучать не успеете. — А, понятно. И только к ночи Сан с ужасом ловит себя на мысли, что что-то ему не так. Будто бы он не в своей зоне комфорта, будто бы что-то выбило его из привычного ритма будней и вынуждает метаться по чужой тарелке в поисках собственного места. Его раздражает это ощущение, жутко граничащее с наваждением. Отвратно от непонимания своего же разума. Ещё хуже от осознания, что эти сомнительные чувства вызваны не чем-то иным, как внезапной потерей Сонхва. Нет, блять, он не зависим, он попросту очень привык к его надменному взгляду, к его явным издевательствам на тренировках, к его... банальному присутствию рядом. Последние полтора месяца они постоянно были вместе в моменты своего бодрствования: на тренировках, на заданиях, да даже в такие редкие минуты безделья. Рядом. Какого чёрта сейчас Сан и предположить не может, где Сонхва и что именно он делает. Это злит хотя бы потому, что смахивает на ревность. Злит и то, что Чхве так привязался к своему боевому брату – в армии на это строгое табу, нарушение которого карается смертью. И это не из-за того, что тебя в этом обвинят, совсем нет. Просто ты сам без задней мысли подставишься под удар, дабы спасти важного для тебя человека. Такова уж людская сущность. Однако с мыслью об этом «табу» в сознании Сана всплывают Юнхо и Минки. Ответственные и устрашающие своим опытом, принципами и четким следованием уставу. Такие близкие, заботящиеся и безгранично доверяющие друг другу. Как давно они работают вместе? Долго ли знакомы в целом? Скрывается ли хоть что-то высокопарное за показательной дружбой? Нет, это явно не та тема, в которую Сану дозволено совать нос. Уж они-то знают, что делают, и наверняка уже давно разобрались со всеми своими межличностными проблемами.

***

Новая тренировка проходит в полном составе отряда. Минки возвращается с госпиталя выздоровевшим и отдохнувшим, правда слегка осунувшимся. Его появление порождает обязанности, отчего все остальные члены отряда также появляются в дверях зала к началу занятия без опозданий и отлагательств. Лидер контролирует и командует, сам выполняет лишь несколько лёгких упражнений, боясь за до сих пор не зажившие швы, – то, что его выпустили раньше положенного срока, должно остаться незамеченным для начальства, что делает повторную госпитализацию попросту невозможной. Юнхо и Сонхва занимаются отдельно и самостоятельно. Минки не видит смысла руководить их тренировкой, так как оба в прекрасном состоянии и сами являются кураторами физической подготовки для новичков. А вот за двумя новенькими и Чонхо он особенно внимательно наблюдает, стараясь выявить слабые места каждого. Точнее, слабые места Сана и Хонджуна, насчёт Чонхо ему уже давно всё известно – он просто гоняет того по силовым упражнениям, с первого же взгляда замечая пару лишних килограмм. Сан, привыкший к физическому насилию путём тренировок Сонхва, показывает себя с лучшей стороны, чем вызывает одобрительную полуулыбку от Минки, знать о которой Сану, увы, не положено. — Чхве, вали домой, — строго командует Сон и сверлит осуждающим взглядом приостановившегося Чонхо. — Почему? — пытаясь совладать со сбитым дыханием, вопрошает Сан. Он опирается руками о свои колени и старается восстановить адекватную подачу кислорода в лёгкие, попутно дожидаясь ответа. — Тебе че, лишний час отдыха не нужен? Вали, сказал, — хоть слова звучат едко, где-то в полутенях этой фразы младший различает улыбку и хорошее настроение. Он искренне рад, что у Минки всё в порядке. — Понял, принял, обработал, — наспех отвечает Сан и, мелко пожав плечами, спешит ретироваться в душ. Уже будучи в раздевалке, Чхве позволяет себе расслабиться и побыть медленным – сейчас не нужно торопиться занять душевую кабину, ведь и очереди совсем нет. Он лениво стягивает с себя майку, комком ткани отправляя грязную вещь в сумку, дабы по приходу домой закинуть всё в стирку, и только касается шнуровки спортивных брюк, как в помещение молча проходит Сонхва, уже на входе стянувший свою футболку. Сан, впервые увидев полуголого снайпера с лицевой стороны, на несколько секунд опешил, с удовольствием рассматривая чёрные узоры татуировки на чужой груди и несколько серебряных шариков на ключицах – во всей видимости, Сонхва неравнодушен к бодимодификациям. А Пак будто бы не замечает и не чувствует на себе изучающий взгляд. Игнорирует, проходит к своему шкафчику и продолжает раздеваться, лишь краем глаз отмечая, что Сан так и стоит в ступоре. — Ну прекрати, — выдыхает Сонхва, когда остаётся в одних только боксёрах и всё также кожей ощущает чужое исследование. Чхве тушуется и наконец-таки отводит глаза, моментально скидывая с себя брюки и уходя в душевую, чем вызывает лёгкую усмешку со стороны старшего. — «Действительно ребёнок», — мелькает в подсознании снайпера, который, впрочем, не заставляет себя ждать и проходит вслед за Саном, дабы занять соседнюю кабинку – делает это нарочно, хочет помучать. Сан не совсем понимает своего стеснения перед этим ублюдком, но ему правда хочется провалиться сквозь землю от одного только заносчивого взгляда Пака. И прохладный душ, раннее приносивший блаженное расслабление, теперь только терзает кожу Чхве струями воды, не принося никакого спокойствия. Он тяжело вздыхает и тянется за гелем, всеми силами стараясь абстрагироваться от всей этой ситуации и собрать воедино свой стальной характер, который до сегодняшнего дня не давал ощутимых трещин. Однако Сонхва не хочет так просто позволить младшему расслабиться – скорее, хочет поиграться, ведь его интерес никуда не делся. И не придумывает ничего умнее, нежели имитировать несколько стонов, чтобы Сан засмущался ещё сильнее: опирается спиной о ту стенку, что граничит с кабинкой Чхве, и вырывает из груди первый фальшивый полустон, тщательно вслушиваясь в шум бегущей воды. Он с неподдельным удовольствием замечает, как любые посторонние звуки благодаря его выходке затихают, и стонет ещё раз – чуть громче, чуть развязнее. И снова. И ещё, в стоне выдыхая имя Сана. — Блять, Сонхва, — слышит тихий и злой шёпот с той стороны. — М? — на грани нового стона спрашивает он, от азарта «игры» закусывая нижнюю губу, дабы не улыбаться так явно. Ну, или просто боится рассмеяться. — Как сильно ты хочешь меня? — Хочу. До трясущихся коленок хочу, — Сан проглатывает ком в горле и берёт себя в руки, — но не позволю тебе и пальцем меня коснуться. Снайпер не сдерживается, позволяя себе тихий смех, однако и предположить не может, что в следующую же секунду Чхве выключит воду и спешно покинет кабинку. — Ты всё? — Сонхва слышит голос Хонджуна, который, по-видимому, останавливает Сана где-то на выходе из душевой. — Да, — как-то нервно отвечает он. — Я не буду ждать тебя, ок? Нехорошо мне как-то. — Будь аккуратнее, — отвечает ему Ким, и после слышится излишне громкий хлопок двери. Паку и вправду смешно от всей ситуации. А ещё ему дико нравится играться с этим дерзким котёнком. Не то, чтобы Сонхва когда-либо был таким сексуально озабоченным или ведомым, но Сан просто своим существованием вызывает у него неведомую коллаборацию чувств и эмоций, которую снайпер не может контролировать – хочется издеваться, хочется касаться и мучать, дабы преломить, переступить, деформировать и переиграть.

***

Буквально спустя сутки весь отряд вызывает к себе на ковёр их непосредственное начальство. Сан и Хонджун чувствуют себя не совсем уверенно, следуя к штабу, и практически не говорят, дабы не травмировать и без того шаткое моральное состояние – оба уверены, что разговор в любом случае приведёт их к совместным размышлениям о причине внезапного вызова. Минки банально не понимает, что могло потребоваться руководству от его недееспособного на данный момент отряда. Время реабилитации едва закончилось, из-за чего Сон находит этот вызов как минимум подозрительным. То, что им дадут новое задание – факт. Вопрос в том, каким именно будет это задание. Как бы то ни было, Юнхо мысленно поддерживает мнение Минки – тоже считает, что причина вызова более чем серьёзна, раз уж сбор стал таким экстренным и спонтанным. И только Чонхо с Сонхва не особо волнуются по этому поводу – зевая и даже не думая о поводах собрания, слепо следуют указаниям начальства, считая это некоторой обязанностью. Несомненно, они все обязаны беспрекословно подчиняться приказам вышестоящих лиц, однако на данный момент эти двое сравнивают это с чем-то вроде уроков в старшей школе – выслушать нужно, но слышать не обязательно. — С прискорбием спешу вам сообщить, что вирус начал набирать обороты, — держа руки в замке за спиной, информирует отряд средних лет мужчина, что является их руководителем. — После вашего последнего визита в Китай были открыты ещё два вида штаммов SI-вируса. Один, к сожалению, страшнее другого. Минки хмурится, негласно упрекая китайское правительство в полной безалаберности. — Буквально на днях один из зараженных умер, но не до конца, — мужчина останавливается, смиряя подразделение угрюмым взглядом, — то есть его сердце перестало биться, однако, спустя пятнадцать минут, забилось вновь, хотя большая половина мозга на тот момент уже отмерла. Зараженный разорвал медсестру, что приглядывала за ним, и совершенно не руководствовался голосом разума. — Мы что, в киношку про зомби-апокалипсис попали? — хмыкает Юнхо, скрещивая руки на груди. Руководитель мягко усмехается. — Не совсем. Зараженный был способен говорить и даже думать, потому как после убийства девушки смог обойти охрану и покинуть здание больницы, — голос мужчины звучит твёрдо, хоть и сквозит хриплым баритоном. — Это не зомби, но что-то близкое к ним, ибо люди начинают гнить ещё будучи живыми. Возможно, вирус мутирует и до зомби, но для этого нужно время. — И что вы хотите от нас? — вклинивается Минки, поднимая взгляд карих глаз на мужчину. — Вы – мой лучший спецотряд. Я понимаю, что на данный момент вы в отставке, но кто, если не вы? У нас нет времени кого-то подготавливать или ждать вашей реабилитации до конца, нужно прямо сейчас остановить вирус, потому что, — руководитель делает натянутую паузу и тяжело вздыхает, — сегодня утром поступила информация о том, что по всему периметру страны количество таких зараженных начало расти с огромной скоростью. Сейчас около трёхсот полузомби бегают по покинутым деревням, ища пропитание. И в частности их едой становятся бунтовщики или люди с группировок. Мы должны помочь им. Лидер отряда детально вдумывается в ситуацию Китая. Кладёт руку на повязку, окутавшую его раненный живот, и действительно размышляет о том, как лучше поступить. Все остальные послушно молчат, выжидая главного вердикта – влиять на решение они не в праве. — Минки, найди ещё двоих людей в свой отряд, чтобы я мог снять с вас недееспособность, — строго просит мужчина. — У меня и без того две сопли, — Сон хмыкает, своим высказыванием вынуждая Юнхо скомкано улыбнуться. — Это слишком опасно. — Значит будет ещё две! Сон Минки, это приказ, и ты не посмеешь ослушаться! — начальник слишком резко скрывается на крик, из-за чего Хонджун едва заметно вздрагивает, на пару секунд впадая в дезориентацию. — Так точно, — мрачно и предупреждающе тихо отвечает Минки и, не дожидаясь ответа мужчины, первым покидает кабинет. — Я даю тебе три дня на поиск людей! — в спину ему выкрикивает руководитель, жестом посылая всех к чёрту из помещения. Несомненно, он любит Минки и его отряд хотя бы за их безупречные боевые заслуги. Любит и Сонхва, который длительное время был бойцом-одиночкой и больше походил на наёмника, а позже именно по его воле присоединился к отряду Сона. Однако мужчина не всегда может выдержать твёрдый и неподступный характер Минки, с мнением которого он всё же привык считаться. Бесится, готов собственными руками придушить этого связиста за его непреклонность, хотя в глубине души осознает, что не будь у него этого подразделения – президент Кореи давно потерял бы веру в свою армию. Сонхва... Он отдельная история в жизни мужчины. Ребёнок, который показал себя не по годам самостоятельным, который обучался на его глазах без посторонней помощи и делал такие успехи, какие сам начальник не смог бы повторить даже при всём желании. Только вот и его манера общения всегда оставляла осадок, с размахом расшатывая нервную систему мужчины, из-за чего в какой-то момент было решено отправить его в руки Сона – отряд Минки славится своей дисциплинированностью. Почему руководитель посчитал, что Сон сможет поубавить надменность Сонхва – он не знает. Однако, попробовать всё же стоило, и по итогу он получил идеальный спецотряд, работающий без единой оплошности и в любых направлениях. Пусть даже поведение обоих огней осталось прежним, соединить их было лучшим решением, которым мужчина гордится и по сей день.

***

Сан и Хонджун не находят себе места после собрания, попутно забрав в свой омут недоумения и Чонхо. Все втроем сидят в общаге первых двух и в тишине потягивают тёплый чай, стеклянным взглядом сверля поверхность дубового стола. — Это пиздец, мальчики, — не сдерживается Хонджун. — Даже мне не по себе, — соглашается с общей атмосферой Чонхо. — Ебать, утешил, — Сан вскидывает руки и цокает, нервно поглядывая в окно. Во что он ввязался? Конечно, он всегда грезил об армии, о звании и статусе военного, однако и представить не мог, что ему придётся вести войну с... Он даже не знает, каким словом это описать. Твою ж мать. Животный, первобытный страх накрывает с головой, запуская свои мерзкие лапки под футболки каждого из этой троицы. — Знаете, я всегда полагался на Минки и Юнхо, — начинает Чонхо, отпивая большой глоток уже горьковатого чая. — Они находили выход из любой ситуации. Теперь у нас появился Сонхва и жить стало ещё проще. Нет страха быть убитым, живёшь и знаешь, что есть те, кто может тебя прикрыть и спасти. Давайте просто банально доверимся старшим? Я уверен, они не дадут нас в обиду. — Это тебя не дадут, а нас ой как дадут, — фыркает Хонджун, припоминая холодность вышестоящих. — Ошибаешься. Минки очень ценит свой отряд и не взял бы человека, который является для него пустым местом, — Чонхо хмурится, впиваясь взглядом в напыщенного Кима. — Даже если он относится к тебе плохо, на задании ты не останешься без его поддержки. Так было с Сонхва, когда он только пришёл. Минки тогда его от всей души хейтил. Они и дрались пару раз, хотя на миссиях сражались рука об руку. У него есть шрам от шва на плече ещё – это он прикрыл однажды Сонхва на одном из самых первых совместных заданий. Ненавидел, отборным матом крыл его, но всё-таки оттолкнул от пули и словил её сам. Хонджун, выслушивая Чонхо, начинает понемногу верить в светлый образ Сона, который ему так усердно пытаются вбить в голову уже далеко не первый день. И только Сан остаётся позади, думая о Сонхва и о том, как он поведёт себя на задании по отношению к нему – увы, Чхве понятия не имеет, чего можно ожидать от зазнавшегося мудака, которого он самолично послал уже далеко не один раз. К тому же, одиночество Пака на стадии его обучения всё также пугает младшего, ведь его действия сложно описать уставными нормами или общепринятыми правилами.

***

Всю ночь после беседы с руководством Минки перебирал личные дела каждого новичка. Не важно, с кем именно этот новичок обучался – с ним или же в чужом отряде – Сон считал нужным проверить всех. Ко второму часу ночи он готов был опустить руки и взять первых попавшихся, мысленно награждая их статусом пушечного мяса, но продолжал копаться в базе данных. Глаза болят от семи часов беспрерывной работы с компьютером, третья порция растворимого кофе осела в его желудке, вызывая неприятные спазмы своей едкостью. Минки стойко игнорирует глас разума, что призывает его подробнее рассмотреть вариант с «пушечным мясом», и ищет, выискивает самые заброшенные рецензии на бойцов. К четырём утра он наконец-таки находит первую жертву. Ею становится Ким Уджин. Этот парниша привлёк внимание Сона тем, что уже участвовал в боевых действиях пару лет назад и хорошо себя показал, хотя по их завершению поспешил покинуть отряд без ведомой на то причины и уйти в запас. Что ж, отказать Минки он вряд ли сможет. Спустя минут тридцать уже совсем ленивых поисков лидер натыкается на второе вполне интересное дело. Ли Феликс – амбициозный новичок, прибывший из Австралии и спасший своего наставника на учениях, которые пошли не совсем так, как планировалось. Судя по записям, этот парень готов добиться своей цели любыми методами и не боится свежей крови. В общем, идеальная анкета, где половина из написанного, скорее всего, тупая лестная ложь. Впрочем, на один раз сойдёт, а уже дальше Минки подумает о его нужности в своем подразделении. Если тот, конечно же, выживет. Вообще-то, Минки не уверен, что он сам-то выживет, что уж говорить о других. Миссия весьма спорная, с подобным никто из них или же их наставников раннее не встречался. Разумеется, боевая подготовка и смекалка не единожды выводили группу из безвыходных положений, но сейчас совершенно другая ситуация... Сону правда страшно, как бы сильно он не хотел это отрицать.