Atlantis: Когда разразятся небеса

У берега реки сидел совсем маленький мальчик лет шести. Его волнистые чёрные волосы слегка растрепались на ветру. Он сидел, обняв колени, и настроение его отчего-то было печальным. — Зен! Зен! Куда ты убежал? Взволнованный голос мужчины звал мальчика, но тот будто и не слышал. Он думал о чем-то своем, смотря в отражение, показавшееся в реке. Маленькие кулачки со злостью сжимались на коленях, а небольшие ноздри слегка расширялись туда-сюда. — Вот ты где! Я тебя повсюду ищу! Мальчик ничего не ответил, а лишь сильнее обхватил руками колени и прижал к груди. К нему подошел мужчина, на вид лет тридцати. Он был вполне приятной наружности, если бы не один дефект, сразу же бросающийся в глаза. У него отсутствовала правая рука. Подойдя в Зену, он протянул к нему левую руку, чтобы потрепать по голове, но мальчик уклонился от прикосновения и продолжил сидеть на месте. — Все еще дуешься на меня? Прости, я больше не буду тебя ругать, пойдем домой, м? — Почему мне нельзя помогать тебе? Почему? — мальчик уставился своими голубыми глазами на мужчину. — Зен, ты еще слишком маленький, чтобы помогать мне зарабатывать деньги. Когда подрастешь, ты обязательно найдешь себе занятие получше, и твоя жизнь станет намного комфортнее, чем сейчас. А пока прости своего ни на что негодного отца, за то, что он не может заработать больше. — Ты не негодный! Ты хороший папа, просто… — Зен не знал, что ответить, поэтому просто подошел к отцу и обнял его. Отец Зена никогда не рассказывал ему, почему у него нет руки. А из-за того, что ее не было, ему приходилось зарабатывать на жизнь уличными представлениями, ведь никакая другая работа ему не была доступна. Мужчина бесстрашно ходил по раскаленным углям на потеху публике, ради каких-то сущих грошей, отчего его ноги всегда были перевязаны. На ступнях были глубокие мозоли, которые не сходили уже долгое время. Зен пытался помочь отцу, выступая с тем же номером, но его маленькие ножки не были приспособлены к такому роду испытаний, и мальчик получил ожоги. Когда отец узнал об этом, он долго ругался, но потом смягчился, жалея сына. Он запретил ему выступать с этим номером, но малыш не послушался и лишь сильнее обиделся на отца. — Зен, твои ножки нужно обработать, идем домой? — мужчину взял левой рукой маленькую ручку мальчика, и они вместе побрели домой. Отец и сын не были рабами, а посему жили в собственном домишке, ни от кого не завися. Но их условия проживания, возможно, были даже хуже, чем у рабов, служащих богатым Господам. Обветшалый домик, казалось, вот-вот рухнет. По его стенам пошли глубокие трещины, а в крыше виднелись небольшие отверстия. Внутренне убранство дома также не отличалось роскошью. В центре стоял очаг, для приготовления какой-никакой пищи. Рядом с ним находился покосившийся столик, на котором стояла полуразбитая посуда. Нормальной кровати не было, а вместо нее в углу была насыпана кучка жесткого сена, сверху которого для удобства лежало покрывало. Зимой домик плохо защищал от холода, а летом плохо укрывал от жары. Подойдя к столу, Зен увидел в тарелках водянистое подобие каши, отчего его голодающий желудок скрутился еще сильнее. Но никакой другой пищи в доме не было, а живот нещадно урчал. Мальчик с отцом разделили трапезу, и вместе отправились спать. Сегодняшняя ночь была достаточно прохладной, отчего ручки и ножки Зена слегка подрагивали. Погружаясь в сон, он почувствовал, как его накрыли одеялом и ему сразу же стало теплее. Отец подоткнул ткань, которой хватало лишь на одного человека, а сам повернулся на бок, пытаясь уснуть в сумраке холодной ночи. Когда утром Зен проснулся, то по обыкновению не обнаружил рядом отца, который отправился выступать на улицы Афин. Мальчик не хотел сидеть дома без дела, поэтому отправился в город в след за отцом. Пересекая улицы, Зен услышал знакомый голос, зазывающий толпу: — Господа, уделите свое внимание моему опасному представлению! Ваш покорный слуга собирается пройтись по этим раскаленным углям, не получив ни одного ранения! Пробравшись через толпу, Зен слегка спрятался за одним господином, чтобы отец не смог его заметить, но иногда он выглядывал из-за мужчины, чтобы не пропустить шоу. Его отец снял свои уже давно изношенные сандалии и поставил их недалеко от себя. Сегодняшнее утро еще не избавилось от ночной прохлады, отчего его ноги слегка поежились, стараясь немного согреться. Но стоило подойти к раскаленным углям, рядом с которыми даже земля горела, как ноги мужчину слегка дрогнули уже от жары. Его скудные одежды развивались на ветру, а оставшаяся часть руки была скрыта за тканью, чтобы не отталкивать зрителей. В глубоких глазах мужчины не виделось страха, ведь он проделывал этот номер уже сотни раз, лишь горящие искры, идущие от угольков, слегка отражались в самой глубине взгляда. Мужчине еще и не было сорока, но среди темно-русых волос проглядывала седина, а на мужественном лице имелось несколько маленьких морщин. Приготовившись, он уже хотел начать представление, но его остановил чей-то надменный голос: — И ты собираешься просто пройтись по этим углям? Какое же это тогда зрелище? Я повидал сотни таких номеров, поэтому не собираюсь отдавать свои деньги за столь скудное представление. Толпа начала поддерживать говорящего мужчину: — Да, да! Я тоже уже устал от этого номера, не стоит ли показать нечто новое? — Может быть стоит добавить больше горящих углей и сделать дорожку длиннее? А еще пусть этот артист простоит в центре дорожки до тех пор, пока край его одежд слегка не задымится, чтобы мы наверняка поняли, что он чувствует жар. — Точно, ловко ты это придумал! — восхитился тот самый господин, и обратился уже к отцу Зена. — Если ты добавишь сюда больше углей, я так и быть, дам тебе за это парочку золотых монет. Для уличного артиста, выступающего за деньги, не было ничего лучше, чем пара монет, брошенных случайными прохожими, поэтому многие из выступающих соглашались слегка изменить свой номер, лишь бы получить на несколько монет больше. Так и отец Зена, услышавший о возможной прибыли, согласился сделать свой номер более опасным, но мальчику совершенно не понравилась предложенная затея. Малыш злился на господина, но решил не вмешиваться, чтобы отец его вновь не отругал. А его отец лишь спокойно ответил: — Если господин любезно согласится дать мне денег на мешок углей, то я обязательно покажу ему свой номер. — Ха-ха-ха, — губы богача исказились у улыбке, — так и быть. — Эй! — он подозвал к себе девчушку немного старше Зена, которая все это время следовала своим господином. — Сбегай на рынок и быстро принеси сюда еще углей. — Хорошо господин! Я мигом! — девочка быстро побежала в сторону рынка, слегка спотыкаясь по пути. Спустя какое-то время девчушка вернулась к месту представления. Ее кудрявые рыжие волосы, собранные в узелок, слегка растрепались от бега, а простые одежды помялись еще сильнее. Тяжело дыша и наполовину согнувшись, она тащила на спине мешок, который был размером почти как она сама. Вздохнув, она кое-как доплелась с мешком до дорожки и рассыпала остальные угли. Когда все было готово, а жар от углей стал еще сильнее, мужчина без руки бесстрашно подошел к началу полосы. Толпа людей стала еще больше, всем хотелось увидеть, как этот покалеченный мужчина сможет преодолеть столь длинный путь, да еще при этом простояв в середине до тех пор, пока подол не задымится. Мерзкие улыбки зевак, стали еще более кривыми. Каждый из зрителей жаждал хлеба и зрелищ. Люди устремили свои взгляды вперед, смотря на бедного артиста, словно хищник на уже загнанную добычу, которой больше некуда было отступать. — Давай, начинай идти! — Ну же скорее! Сколько можно ждать? — Тебе за это достанутся золотые монеты, начинай уже номер! — Зрелищ, зрелищ! Толпа начала скандировать одну и ту же фразу, до тех пор, пока мужчина не сделал первый шаг, ступив на горящую дорожку. Раскаленные угли показались ему еще горячее, чем обычно, но нужно было просто привыкнуть, чтобы получить заветные деньги. Так, шаг за шагом, он дошел до середины дорожки, ноги его уже нещадно горели, но мужчине еще предстояло какое-то время простоять в середине пути. Он остановился и почувствовал, словно в его стопы одновременно вонзаются тысячи клинков, внутри все горело, но на лице было такое же спокойное выражение. Та самая рыжая девчушка, что ранее принесла мешок, более не могла смотреть на это зрелище, а особенно на ноги, от которых уже начал исходить запах сгорающего мяса. Зен тоже не хотел оставаться в стороне, но он никак не мог протиснуться средь всех собравшихся людей, глазеющих на номер. — Папа! Папа! — Зен, что ты здесь делаешь? — мужчина удивленно посмотрел на мальчика, который кое-как пролез вперед и теперь громко звал его. Брови мужчины в гневе потянулись вниз, его и без того глубокий взгляд стал еще суровее, а костяшки на левой руке побелели от напряжения. — Я же сказал тебе не мешать! Вот закончу я выступать, тогда ты у меня получишь! — он грозно отчитывал сына, но в его голосе все еще слышалось беспокойство от того, что его мальчик увидел такую картину. — Сынок, иди домой. — Нет! — Не мешайся, оборванец. — Зена оттащила чья-то рука и он вновь оказался в самом начале столпотворения. Спины высоких людей перекрали ему вид, но он слышал, как толпа скандировала одну и ту же фразу: — Зрелищ, зрелищ! От этих криков становилось не по себе, а от запаха горящего мяса к горлу подступала тошнота. Мальчику ничего не оставалось, кроме как лечь на землю и смотреть сквозь ноги людей. Внизу он мог видеть только часть всей картины, но этого было более чем достаточно. Его отец все еще стоял на месте, а его ступни были полностью в крови. Даже по ногам текли прозрачные капельки пота, и было непонятно от жары или от боли, что испытывал мужчина, стоящий на углях. Но тут края его одежд наконец-то слегка задымились, и мужчина двинулся с места. Каждый раз, когда он делал шаг, поднимая ногу наверх, с его ступни стекали капельки крови. Падая на угли, они вмиг испарялись, издавая неприятное шипение, образованное от столкновения влаги с горячим предметом. Шаг за шагом мужчины был все ближе к концу пути, а запах человеческого мяса становился все сильнее и сильнее. Никто из толпы не пытался остановить мужчину, все словно животные, почуявшие свежую кровь, продолжали скандировать «Вперед!» и «Зрелищ!». Лишь один старичок, что проходил мимо, почти со слезами на глазах произнес: — Люди, что же вы делаете?! Разве вы не видите, как ему больно? — но никто не внял речам этого старика, люди лишь еще больше воодушевились. — Глупый старик, ты разве не видишь, что его никто силой не держит? — Да, ведь его никто не заставляет идти по эти горячим углям, и вообще он за это получит деньги. — Не мешайся! Пожилого мужчину поддержала рыжая девочка, которая еле слышно мямлила о том, что это нужно прекратить и что это очень больно. Отец Зена в душе благодарил этих добросердечных людей, но все равно уже не мог остановиться, тем более что до конца пути ему осталось сделать пару маленьких шажочков. Когда представление закончилось, мужчина без руки тяжело дыша опустился на землю, подняв ступни над ней. Он все не решался посмотреть, что стало с его ногами, а потому взглянул в сторону того самого господина, что пообещал заплатить. — Ха-ха-ха, так и быть! — радостно усмехнулся богач. — Ты заслужил эти деньги. Господин достал свой толстый кошель и вынул оттуда пару золотых монет, которые кинул на землю, рядом с измученным артистом. — Весьма благодарен… — высохшие губы мужчины медленно промямлили слова благодарности, а одна рука собрала кинутые монеты. Хоть его ноги нещадно болели, а в уголках глаз застыла непролитая влага, это того стоило. На эти пару золотых монет отец и сын могли бы прожить несколько месяцев, пока для кого-то эта была всего лишь плата за развлечения. Когда толпа понемногу разошлась, Зену все же удалось пройти к отцу, который все еще сидел на земле. Он медленно опустился на корточки рядом с мужчиной, а его глаза наполнились слезами. Отец лишь протянул одну руку сыну, как бы подзывая того к себе. Мальчик кинулся в объятья мужчины и горько заплакал. Отец лишь мягко поглаживал макушку мальчика, который все не переставал лить слезы, и говорил: — Ну и чего ты плачешь? Мы сегодня получили целых две золотых монеты, ну? Перестань плакать. Сейчас мы с тобой пойдём на рынок и купим мясо, хорошо? Зен немного успокоился, но все еще слегка всхлипывал время от времени. — Не нужно мне никакое мясо, мы должны купить лекарство для твоих ног! Папочка, они же все… Все… В крови. Мальчик заплакал с новой силой, а мужчина принялся вновь его успокаивать. Спустя время, они медленно поднялись и побрели в сторону рынка за мясом и лекарствами. Мужчина старался не показывать боль, с которой ему давался каждый шаг, но иногда все же с его губ срывался болезненный стон. Его и без того раненным ногам предстояло еще дойти до рынка, а потом и до дома, к которому нужно было подниматься по холму. Отец и сын свернули в достаточно узкий переулок, отчего в нем почти не было людей, лишь впереди слышались чьи-то разговоры и смех. Мужчина сильнее сжал руку сына, и они ускорили шаг, стараясь быстрее пересечь этот темный переулок. Но похоже сегодня им не удастся спокойно добраться до дома. К спешащим людям медленно подошел какой-то покачивающийся мужчина, от которого неприятно разило алкоголем. Он был чуть ли не в два раза крупнее, чем отец Зена, а позади него стояли, по-видимому, его друзья. — Так, так, кто это тут у нас? — мужчина ехидно улыбнулся и подошел еще ближе к артисту, за спину которого спрятался мальчик. Зен слега цеплялся за одежду, выглядывая из-под ног отца. — Господин, я уличный артист, а это мой сын. — мужчина показал рукой на малыша. — Мы очень спешим домой, поэтому не могли бы вы освободить дорогу, чтобы мы могли пройти? — Уличный артист значит? И что ты умеешь? — Я хожу по раскаленным углям, господин. Пьяница задумчиво почесал голову, а затем спросил: — А ты умеешь ходить по другим поверхностям, например… По острым осколкам? — крупный мужчина ловко разбил сосуд, который до этого держал в руках, и на земле оказалось множество больших осколков. — Иди. — приказал он. — Но господин, я не могу… Я хожу по горящим углям, а не по осколкам. — Отец Зена попытался успокоить незнакомца. — Иди! — уже более злобно рявкнул тот. — Господин, я только что закончил свое представление и мои ноги очень болят, боюсь я не смогу пройтись еще и по этой дорожке. — в глазах артиста виднелась уверенность и желание защитить сына от незнакомца. — Не хочешь выступать значит? Тогда отдавай деньги. Ты сам сказал о том, что только что выступал, значит ты получил деньги. Отдавай их! — У меня нет денег. — Лжешь, я видел как у тебя в руках блестело что-то желтое, это золото? Показывай! Крупный мужчина стал напирать еще сильнее, а Зен и его отец попятились назад. Так, шаг за шагом они дошли до стены, и отступать оказалось некуда. Друзья незнакомца, что все это время стояли достаточно далеко, теперь тоже подошли к беднягам, напирая на них. — Давай деньги, нам как раз еще нужна выпивка! — Да, да! Денюжки нам нужны. Они мерзко хихикали и продолжали твердить одно и тоже. Деньги! Деньги… Какие деньги? Ему самом стоило огромных усилий заработать эти несколько монет, а сейчас кто-то стремится их отобрать? - Господа, у меня нет тех денег, о которых вы говорите, поэтому прошу оставить нас в покое. - Нет значит? тогда покажи свою руку, которую ты прячешь за спиной, показывай! Бедняга медленно протянул свою руку к пьянице и раскрыл сжимающийся кулак, в его руке ничего не оказалось, что сперва удивило незнакомца, но затем тот вспомнил про мальчишку. - Эй ты! - крупный мужчина обратился к Зену. - Твой папаша передал деньги тебе не так ли? Теперь ты, показывай, что держишь в руках. Живо! Малыш лишь сильнее сдал свои кулачки за спиной и замотал головой. Видимо это стало последней каплей для незнакомца, и он с силой оттолкнул отца мальчика в сторону, а сам набросился на Зена, подняв того за грудки над землей. Мужчина тряс мальчика до тех пор, пока тот не ослабил свою хватку, а из его рук выпала пара золотых монет. В это время друзья пьяницы схватили отца и держали, чтобы тот не смог помочь сыну. Крупный незнакомец наконец опустил мальчика и хотел было забрать упавшие монеты, но его опередили. Зен кинулся вперед, закрывая своими маленькими ручками блестящие деньги. Мужчина от этого бесполезного действия лишь усмехнулся. Быстрым шагом он подошел к мальчику и со всей силы наступил на его ручки, что закрывали монетки. Послышался громкий хруст маленьких костей, который в тишине переулка, удаленного от оживленных улиц, становился все сильнее. Зен едва почувствовав боль, взвыл как маленький волчонок, который потерял мать, но не убрал руки с земли. - А ты крепкий малец, как я посмотрю. - ухмылка незнакомца стала еще более кровожадной. Он хотел еще раз наступить на руки мальчишки, но тут кто-то налетел на него, ударив прямо в челюсть. Неизвестно как, но только заслышав крик своего дитя, отец с удивительной силой вырвался из захвата и поспешил на помощь. Он успел нанести обидчику лишь один удар, прежде чем тот ударил его в ответ с силой, превосходящей его в несколько раз. Однорукий мужчина пошатнулся, опустившись на колени, а к горлу подступила кровь, которую он сплюнул в сторону. Сейчас нельзя было падать и терять сознание, иначе что тогда станет с его сыном? Незнакомец вновь повернулся в сторону Зена, который свернулся калачиком, закрывая деньги уже всем телом. Он отважно лежал на земле, пряча монеты, будто самое драгоценное сокровище на свете. Пьяницу эта раззадорило еще больше, и он решил, что так даже лучше. Подойдя к мальчику, он занес свою огромную ногу, готовясь у удару. В какой-то момент Зена накрыла волна боли. Его пинали ногами по уже сломанным пальцам, по спине, на которой потом останутся огромные синяки, и по голове, которая казалось сейчас расколется. В ушах стоял непонятный звон, а легкие будто прекратили впускать в себя воздух, остановив дыхание. Зен услышал, как кто-то с криком бросился на незнакомца. Это оказался его отец. Ему удалось допрыгнуть до массивной шеи и сжать ее одной рукой, которая пыталась задушить соперника. Но с одной рукой это оказалось намного сложнее, а тело, горящее от ударов, стало весить столько же, сколько весит самый тяжелый камень. Незнакомец трепыхался, пытаясь освободиться от захвата, и медленно подошел спиной к ближайшей стене. Со всей силы он ударился спиной, на которой все еще повис отец Зена, о стену. На этот раз прозвучал еще более громкий хруст ломающихся ребер. Мальчик, который был уже не в силах встать, лишь протянул к отцу свою маленькую ручку, а с его глаз медленно потекли горячие слезы. Дружки незнакомца оттащили однорукого мужчину, который сполз вниз по стене, держась за ребра, а разозленный незнакомец переключился уже на отца, позабыв о мальчишке. Все несколько человек принялись пинать и наносить удары кулаками, ломая все больше и больше костей, и нанося больше новых синяков на тело бедняги. Казалось, что все это длилось вечность, но в один момент прекратилось. Однорукий мужчина перестал издавать какие-либо звуки, а толпа незнакомцев подошла к мальчику. Хватило только одного удара ногой, чтобы отпихнуть в сторону ослабшего малыша. Когда монеты все же были отобраны, а мужчины давно ушли. Зен медленно подполз к отцу, который уже долгое время неподвижно лежал у стены. - Папа! Папа! Очнись, папочка! - мальчик приподнялся на маленькие колени и стал тормошить отца, но тот никак не реагировал. Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем мужчина медленно приоткрыл глаза, сплюнув кровь прямо на свою грудь. Он поднял свою единственную руку, поглаживая макушку плачущего мальчика и произнес: - Зен... Кулон... возьми его... - он неспеша достал из-под одежды голубой кулон, который носил все то время, сколько Зен себя помнил. - Надень... его... Это кулон, который я подарил твоей матери в знак нашей любви. Раньше он был ее, потом мой, теперь он твой, Зен. - Нет, папа! Это твой кулон, не отдавай его мне, только не сейчас! Ты же сам обещал, что мы с тобой купим мясо и пойдем домой. - слезы уже ручьем текли по щекам мальчика, который весь дрожал. - Возьми его... - Нет! Вставай! Пойдем домой, пожалуйста... - Зен. - мужчина вновь погладил сына по голове. - Мама любит тебя, папа тебя любит, но сейчас я должен идти к маме. - Нет, не иди к маме, только не к ней! - Я знаю, знаю... Я тоже пока не хочу к ней идти и оставлять тебя одного, но... Зен, теперь у тебя будешь лишь ты сам. Ты должен понять, что... Этот кулон очень важен, возьми его. Мальчик протянул свои ручки к отцу, забирая еще здоровыми пальцами подвеску. Они просидели так до самого утра, пока через переулок не прошла какая-то тучная женщина. Громко взвизгнув, она подбежала к паре людей, что лежали у стены. Оба они выглядели далеко не лучшим образом. Ощупав у обоих пульс, она поняла, что мальчик лишь уснул, чего нельзя было сказать о мужчине без руки. - Бедный, бедный малыш... Что же с тобой случилось? Тебе нельзя здесь оставаться. Женщина быстро привела к месту помощь. Один мужчина поднял на руки мальчика, собираясь отнести того к лекарю, но остановившись спросил: - А что делать с этим мужчиной? - Ему уже не поможешь, - ответил кто-то, - самым лучшим для него сейчас будет - выкопать хорошую могилу... Так, уличный артист дал свое последнее представление, а маленькому мальчику теперь предстояло жить в приюте.