Belonging

      С тех пор, как Люкс переехала в Пилтовер, прошло уже некоторое время. Девушке становилось все труднее скрывать свою влюбленность от Джинкс.       Дилемма секрета всегда в том, что со временем он врастает в тебя, границы стираются, и оттого хранить его еще сложнее. Сколько бы тайн она не держала в себе, они ощущалось одинаково тяжело.       Люкс не боялась своих чувств, но ожидание отказала скручивало ее желудок в болезненный комок. Семья поддерживала ее во всем, и она была уверена, что на этот раз все будет так же. Они действительно старались стать лучше ради нее, хотя их отношение к Джинкс было, мягко говоря… неодобрительным.       Из всех диалогов с Джинкс она уловила, насколько она боится быть брошенной. Люкс всегда держала свои обещания, каждый раз возвращалась, но, обнимая, все равно чувствовала дрожащие от страха руки Джинкс на своей спине.       Люкс никогда не отличалась эмоциональностью, но она пыталась стать сострадательней для нее. Научилась говорить «я рядом», «мне не все равно», когда ее снова начинали преследовать кошмары прошлого.       И порой было больно осознавать, что, несмотря на все старания, в Джинкс всегда останется то, что недостойно любви и заботы.       Это было огромным черным пятном их отношений, но Люкс знала, что не может сделать с этим ничего, кроме как молча принять. В конце концов, она открыла Джинкс секрет, который бережно хранила в сердце ото всех, и не встретила презрения. Лишь искренний трепет и удивление.       Странно было осознавать, что, даже стараясь, ее семья не могла принять это так просто, как подруга. Или не совсем подруга?.. Было бы намного проще, если бы Люкс могла изменить в себе то, что отравляло жизнь, но, увы, это было не в ее власти. И больше ей ничего не оставалось.       Привязанность Джинкс тоже не была безусловной, но ей, в свою очередь, нравилось думать, что пока Люкс рядом, пока она продолжает возвращаться они будут вместе. Но она никогда не просила демасианку меняться. Что это могло вызывать, кроме чувства истинной близости и любви. Они соединялись, подобно кусочкам паззла. Во всяком случае, так думала Люкс, и все же ей стоило поразмыслить над этим еще немного.       Люкс ненавидела что-то навязывать Джинкс. Помимо ее собственных, четко выстроенных границ. Полоса между интересами друг друга — то, что поддерживало их отношение. Даже у самых близких людей есть то, чем они не делятся друг с другом.       Люкс, к примеру, прекрасно осведомлена о жестоких способах выживания Джинкс, но никогда не хотела бы узнавать подробности. Больше всего ее тревожило состояние подруги. Несмотря на постоянную улыбку, в розовых глазах часто мелькала пустота, которая показывала ее с изнанки. Как бы она не заботилась о заунианке, не было способа избавить ее от внутренних страданий.       И все же ей нравилось, как Джинкс делала по природе отвратительные вещи, которые в ее исполнении чудесным образом становились безумно красивыми.       Она могла, положив голову на плечо подруги, и часами слушать ее рассказы о жизни в Подземном городе.       Не всегда, впрочем, ей удавалось поддержать диалоги с безумным гением, и все же порой удавалось. Обычно это были разговоры о хекстеке, который в некой степени полагался на магические законы, а Люкс в этом кое-что понимала.       Она вздохнула. Опять она забила свою голову этими мыслями.       Джинкс убежала в поисках че-нибудь на обед: перепрыгнула на через карниз и скрылась в подворотнях прежде, чем Люкс успела хоть что-то сказать. Заунианка должна была вскоре вернуться, а значит, нужно было гнать мысли прочь. Тратить их совместное время, пребывая в своих философских рассуждениях, не стоило.       Она остановилась на мысли, что не будет торопиться. Что позволит их отношениям идти своим чередом, не будет делать попыток превратить их во что-то другое. Больше всего она ценила их дружбу. Хотя друзья, наверное, не думаю, какого было бы поцеловать друг друга… По крайней мере так часто, как об этом думает Люкс. К Джинкс тянуло, словно магнитом — совершенно не как к подруге. Невыносимо.       Должны быть, поэтому она и не переставала об этом размышлять. Чувства царапали изнутри, тянули к действиям, но казалось, что до следующего этапа еще слишком далеко. Из-за этого Люкс казалось, что в присутствии подруги она начинает вести себя странно.       Почему она просто не может довольствоваться тем, что имеет? Почему не получается себя контролировать? Груз вины придавливал стальной пластиной, и девушка даже представить не могла, как к этому может отнестись Джинкс. В конце концов, в отношении синеволосой к ней ничего не поменялось. Люкс уже привыкла к тем долгим взглядам, которые периодически ловила на себе.       Кажется, именно так Джинкс «читает» людей. Порой это было волнительно, но лишь из-за ощущение, что она видит Люкс насквозь: все ее переживания, мысли и чувства были как на ладони для подруги. Это смущает.       Знакомый стук ботинок по металлическим настилам крыш донесся до ее ушей, и Люкс оглядывается, ожидая увидеть синие косы. К ее удивлению, хулиганка (как обычно) заходит через окно.       Девушка затолкала все мысли подальше, но ехидный голос в голове все еще скребся своими коготками. В нос ударил пряный аромат, в желудке громко заурчало.       Джинкс хихикает и садится рядом с девушкой, протягивая контейнер с едой. Содержимое напоминает что-то вроде тушеного мяса с рыбой. Люкс не спрашивает, что это на самом деле — главное, что оно теплое и вкусное. Правда, немного склизкое, но когда привыкаешь, даже неплохо. — Ты не поверишь, что произошло, — жалуется Джинкс, поглощая еду. Она говорит с набитым ртом, и Люкс изо всех сил старается не смотреть в ту сторону и игнорировать звуки. — Какая-то мамзель решила, что может занять мое место в очереди. Не вышло! Я была в трех секундах от того, чтобы оторвать ей голову, но она быстро сообразила, с кем имеет дело, — она фыркает. — Я это все к чему: на улицах становится все сложнее. Но я не позволю никому помешать мне купить (или украсть) еду для моей девушки! Ты можешь так не считать, но я умею быть заботливой, если хочу.       Люкс ошарашено моргает. Она слушала Джинкс вполуха, и не могла точно сказать, правильно ли были услышаны эти слова. — Что, прости?       Джинкс бросает на нее взгляд, а затем закатывает глаза: — Я сказала, что я определенно заботливая, но, черт, Светлячок, если ты реально с этим не согласна, у меня есть способы получше… — Нет-нет. То, что ты сказала до этого.       Вздох. Джинкс начинает комично медленно пародировать себя: — Я сказа-ала, что-о-о на у-улицах стано-овится сложнова-ато, но я никому-у не позволю-ю себя надури-ить и помеша-ать купи-ить еду для подруги, — она кивает, обозначая конец фразы. — Тебе пора перестать витать в облаках и начать слушать, что я говорю.       Это было последней каплей.       Несмотря на предчувствие Люкс, это коронное слово Джинкс использовала по чистой случайности. Глаза блондинки опасно заблестели, и внезапно слезы стекли по ее щекам. Заунианка молниеносно оказывается рядом, обхватывая лицо девушки ладонями. — Эй, нет-нет-нет. Я не то имела ввиду! Я просто пошутила! Не плачь пожалуйста, Светлячок. Прости, я не хотела тебя обижать!       Люкс качает головой, пытаясь выдавить из себя слова. Получается плохо: она хрипит, пытаясь перестать смеяться над своими же слезами. Странная реакция никак не успокоила Джинкс, она продолжает вытирать слезы с чужого лица в тщетных попытках их остановить.       Люкс отставляет еду в сторону и перехватывает запястья Джинкс, останавливая ее. Она делает несколько рваных вздохов, прежде чем заговорить: — Нет, все хорошо, — удается наконец сказать ей, прежде чем дурацкий ком снова встает поперек горла. — Нихрена это не хорошо… Плакать — это не хорошо! — отвечать Джинкс. Ее обеспокоенный взгляд скользит по лицу Люкс в попытках прочитать ее и получить ответ на вопрос о том, что с ней происходит. — Я ведь не сказала ничего плохого. Это… это из-за «девушки»? Ты так хотела, чтобы мы встречались? Я так часто бегаю за едой для тебя, что мы уже будто в отношениях, — она попыталась улыбнуться.       Подлинное замешательство в голосе Джинкс смешит Люкс еще сильнее, слезы постепенно высыхают. — Я просто… Все это время постоянно думала над тем, как быть с тобой, а ты считала, что мы уже в отношениях…       Вместе они прогоняют остатки печали, и Джинкс резко кивает: — Мы должны встречаться! Иначе с тебя обед. — О, хорошо. Я рада, что ты всегда считала меня большим, чем просто подругой.       Она обнимает Джинкс, крепко прижимая девушку к себе. Все хождения по кругу и пустые переживания были зря: стоило догадаться, что с заунианкой такое никогда не работало. У этой хулиганки отношения выстраивались намного быстрее, чем у кого-либо еще. — Мы вместе. Ты моя девушка, — твердо заявляет Джинкс, отвечая на объятия. Казалось, что синеволосая пыталась пародировать серьезный тон Люкс. Так бывало, когда она сомневалась. — Я люблю тебя, и… ты единственная, кто заставляет меня чувствовать себя нужной… — Но это так. Ты нужна мне. И я тоже люблю тебя, Джинкс.       Слегка отстранившись, Люкс смотрит в глаза напротив. Они так близко, и она чувствует знакомое размеренное дыхание. Внезапно она спрашивает — Если мы встречаемся, то почему бы нам не поцеловаться? — тут же краснеет и жалеет о сказанном, впрочем, все равно понимая, что не смогла бы не спросить.       На бледных щеках Джинкс тоже заиграл легкий румянец. Не такой ярко-розовый, как ее глаза, но оттого не менее заметный. Она отворачивается, не желая сталкиваться с любопытным взглядом Люкс. — Я, м-м, я просто не хочу сделать все неправильно… — бормочет она себе под нос. Удивительно, какой застенчивой она могла вмиг стать. — Никогда не делала этого раньше.       Люкс тихонько рассмеялась и осторожно приподняла голову Джинкс, чтобы посмотреть на нее. — Все нормально. Ты сделаешь все, как нужно. — Я, конечно, думаю, что… м-ф!       Прежде, чем Джинкс успела сказать что-либо еще, Люкс с силой впечаталась в ее губы. Это было неловко и смешно: девушки тут же сморщились от легкой боли. Не желая останавливаться, они попытались снова. Немного отстранившись, Люкс снова подалась вперед, на этот раз мягче.       Никто из них не знал, что нужно делать, но это было и не нужно. Началось нерешительное, осторожное исследование того, что именно должно происходить и что делать с руками.       Но и Джинкс, и Люкс довольно быстро учатся, и губы прижимаются друг к другу, руки бродят по телу, в итоге замирая на талии.       В какой-то момент Люкс теряет равновесие и случайно падает на Джинкс. Обе отшучиваются и продолжают. Напряжение настолько сильное, что, кажется, порой можно увидеть разряды тока, пробегающие между их телами.       Это словно глубина огня, вспыхивающего в темноте, неспешно потрескивающего. Искры летят в воздух. Каждая ярче предыдущей.       В конце концов они отстраняются и смотрят друг другу в глаза, заливаясь краской и глупо хихикая. Люкс чувствует себя непринужденно, ее сердце до краев наполнено неожиданной радостью.       Джинкс садится, увлекая за собой Люкс. Несмотря на свою миниатюрность, Джинкс на удивление сильна. — Ну как? Нормально?       В ответ Люкс просто чмокнула Джинкс в губы и усмехнулась. — Даже замечательно.       Она устраивается на руках Джинкс, позволяя положить подбородок на свою макушку. Теперь она знает, что есть лишь одно место, где она предпочла бы быть. Хотя Демасия далеко, она дома. Здесь, с Джинкс — дома.       Даже если она уедет далеко-далеко, Люкс знает, что никогда не почувствует себя так уверенно, как в объятиях Джинкс.