за любовью, сломя ноги

Я помню тот декабрь: снег завалил всю Москву, и белое покрывало устилало все тротуары и клумбы. Я купила новые сапожки, на высоком каблуке. Зе невзлюбила их с первого взгляда. Она гнусаво пророчила мне эпичные падения и каждую нашу прогулку бережно и крепко придерживала меня за руку, с недоверием поглядывая на мои ноги с острыми носами, покрытые замшей. Я тогда еще отшучивалась, мол, если уже и упаду, то с большим желанием буду просить Земфиру стать моей сиделкой. А она недовольно косилась своими травяными глазами прямо на меня и затем нервно качала головой в стороны. Мне всегда это в ней нравилось. Нравилось ее дразнить и пробуждать в ней чувство заботы. Земфира! Ах, Земфира! Эти сапожки я успела обуть ровно 5 раз. В пятый мой выход утро было до полнейшего ужаса морозным. Дела мои были совершенно мелочные, но очень важные для меня. Вспоминая это сейчас, я нахожу в этом некую иронию. Направлялась я тогда к своему косметологу. Бежала за красотой сломя ноги, в прямом смысле так и получилось. Брезгливый ночной мороз превратил всю оставшуюся слякоть в совершенно непробиваемый лед. Я так нелепо упала! Мои ноги сначала разъехались, я попыталась удержаться, но моя лодыжка подвернулась, и от ударившей меня боли, я, наконец, поддалась гравитации. Помню, как лежала на тротуаре, и ко мне подбежала какая-то девушка. Я не могла ее услышать, ведь мои уши заполнил ядреный звон, который вводил меня в полный диссонанс. Дальше была скорая, затем больница. Мне наматывали на распухшую лодыжку холодный гипс, а боли я тогда уже не ощущала. Думала только о том, что Земфира мне долго еще будет припоминать про эти сапожки. Вспоминая дальше, я отчетливо вижу, как она меня забирала из больницы. Помню, что очень боялась ей звонить, но понимала, что Зе должна узнать первой. Как же она ругала меня! Всю дорогу домой она неустанно припоминала мне свои пророчества, но глаза ее были наполнены исключительно переживанием и заботой. Она в перерывах от возмущений интересовалась у меня про ногу: удобно ли мне, болит ли нога, не чешется ли, говорила мне сильно не опираться на лодыжку и строго наказывала вытянуть ее вперед. А я всю эту дорогу почему-то не могла перестать улыбаться. Меня смешило то, как я упала. Я прокручивала у себя в голове этот момент и с большим стыдом представляла, как же это могло выглядеть со стороны. Еще меня умиляла такая чрезвычайная забота Земфиры. Она очень беспокоилась, даже не скрывая это, но не ругаться она не могла. Так что я молчала, кивала и улыбалась. Мой больничный затянулся на целых полтора месяца! Но я, конечно, не позволяла себе забывать про работу. Погрузилась с головой в письмо, написала несколько сценариев и пару пьес. Еще я поняла, что лучше не бегать за косметологами, а вызывать их себе прямо домой! Это ужасно экономит время, и в домашних условиях я чувствую себя особенно расслабленной. И конечно, это были лучшие 5 недель зимы, которые мне посчастливилось провести вместе с Зе. Каждое утро она готовила мне завтрак и приносила его прямо мне в кровать. А я вечно возмущалась! - Зе, ну крошки же будут, давай сегодня я сама на кухню приду? – Замечая Земфиру в дверном проеме с большим железным подносом, я лениво приподнималась и успевала потянуться. - Нет. Говори, че хочешь, главное лежи и не вставай. – После этих слов на одеяло плавно опускался поднос с легким завтраком и пахучим кофе, от запаха которого мой желудок нетерпеливо скручивался и начинал рычать. Земфира садилась на плетеное кресло, застланное пледом, и, пока я нехотя расправлялась с едой, она терпеливо и задумчиво посматривала в большое окно спальни, за которым виднелся белоснежный пейзаж из усыпанных снегом ёлок и вдалеке виднеющихся крыш загородных домов. Я ловила каждое мгновение, что мы проводили вместе. Любой наш разговор, ее взгляд, прикосновения и жесты. Ведь так долго быть рядом нам еще не удавалось никогда. И пусть поводом стал далеко не желанный случай. В третью неделю больничного мне сделали снимок. Я уже обходилась без кресла и с трудом училась ковылять на костылях. Земфира дурачилась и передразнивала мои жалкие попытки ходить. Но в то же время очень помогала мне правильно опираться на больную ногу. Тогда и начались наши прогулки по дачному саду. Я хотела гулять часами: валяться в снегу, дергать еловые веточки, чтобы с них сыпались клубки снега. А Зе беспокоилась, что я могу замерзнуть, и поэтому наши прогулки длились не больше получаса. Зато на улицу мы выходили три раза за день. В один вечер был снегопад. Мы сидели внизу, около камина, и вели какой-то очередной диалог на тему кино. - … ты же, как режиссер и актриса, должна понимать эти простые вещи. Ведь, не имея огромного бюджета, ты снимаешь, бесспорно, гениальные фильмы. Заметь, чем выше бюджет у фильма, тем больше шансов, что результат получится никчемным. – Она договорила и сделала глоток из стакана, который держала в руках. - Ты не права, деньги сейчас, наоборот, являются чуть ли не главным мотиватором! Вопрос тут в том, какие актеры идут за этими деньгами. Ведь мои актеры идут в мои фильмы за бесценным опытом, который я могу им дать, я могу их научить чему-то. Быть режиссером - это почти что быть наставником. Если бы я им платила зарплаты в разы больше и давала бы опыта в столько же раз меньше, моя гениальность бы тут же испарилась. - Но ты не даешь. Ты не прогибаешься. Тебе важно само искусство, а не его составляющие. Ты творишь интуитивно, и поверь мне, у тебя ахуенно получается. Думаю, если бы ты и платила ребятам эти небоскребные зарплаты, то ничего бы не поменялось. Деньги тебя уже не испортят. Значит и твое искусство останется прежним, только откроется больше возможностей. - А я так не думаю. Люди жадные. И я тоже. Сколько бы я ни получала, мне всегда будет мало. Денег всегда не хватает, Зе. Ведь ты сама это мне говорила. И я считаю, что я бы точно испортилась, будь у меня в запасе лишний десяток. - Миллионы портят, да. Но ты не такая. Я не стала спорить с ней дальше. Это было совершенно не нужно. В чем-то Земфира была права, но тогда я даже не погружалась в разговор. Я наблюдала за ней. Так красиво играл свет на ее лице: скулы и верхнее веко подсвечивалось красно-оранжевым светом от огня, который исходил из камина; нос архитектурно выделялся, делая лицо немного драматичным. Я помню, что не удержалась тогда и достала телефон, чтобы запечатлеть момент. Зе всегда смущалась, когда я ее запечатляла. Она смущенно пряталась, опускала голову и оголяла непослушные ямочки. - Да стой ты! Дай мне тебя со стороны сфоткать, - я недовольно смотрела на нее через экран телефона, и она успокаивалась. Но взгляд всегда был особенный. Мне хотелось научиться фотографировать её незаметно. Чтобы оставить в памяти фото, где она в полном серьезе что-то увлеченно повествует. Жаль, что Зе слишком внимательная и всегда чувствует мои желания. Новый год выдался уникальным! Втайне от Земфиры я нарядила ёлку, из-за чего она уже привычно возмущалась. Мне же нельзя было напрягаться и таскать эти тонны украшений из чулана. Но я не могла ее послушать. Зе не любила все эти новогодние заботы. Елки она не украшала, делала это я. А что тут говорить про уют? Самое главное в новом году это уют и атмосфера, а это моя стезя! Так что, ослушавшись Зе, я благополучно заказала самую настоящую ель, и, как только она прибыла ко мне домой, я тут же ее нарядила. Все игрушки живо переливались на колючих веточках, отражая блеск гирлянды. Комната стала более сказочной, и появилось самое новогоднее настроение! Земфира, естественно, увидав такую красоту, не могла не ругаться, но позже смягчилась, приняв мой внезапный порыв. После ужина мы вышли на прогулку. Все мое сердце переливалось, как та самая гирлянда, излучая великое счастье. Я отбросила костыли и нарочно упала в сугроб. Мне хотелось лежать так, нелепо, странно, что не свойственно женщинам в моем возрасте. Но мое сердце было таким горячим, что я не удержалась остудить его в сугробе. - Рената! А ну-ка, вставай! – Земфира подбежала ко мне и принялась стряхивать с меня снег. – Ты и так больная, куда тебе еще и с соплями ходить? - Падай рядом, посмотри, какие звезды зимой! – То небо врезалось мне в пямять так же ярко, как и мое падение в сапожках. – Там вон, медведица! - Ре, ну вставай, давай, ты же хотела снежками меня обкидать, зачем себя закапываешь? – Земфира отчаянно пыталась меня поднять, но боялась задеть гипс, обмотанный тремя меховыми шарфами. Я привстала, схватилась за её воротник и потянула к себе. Земфира вытянула руки вперед, чтобы не упасть на меня, а затем, поддавшись, она все-таки легла рядом. - Звезды и вправду красивые… - Я повернула голову в бок и заметила этот взгляд. Так люблю смотреть на нее, когда она этого не замечает. Мы лежали в этом сугробе, утопая в звездах. Даже мороз не пытался нас тогда трогать, щадил наверное. А вдалеке были слышны раскаты салютов, которые под бурные крики и всплески говорили нам, что вот и наступил этот желанный всеми новый год.