Свет гирлянды за окном

— …он был очень хорошим человеком… — Всегда был добр со всеми и… — … я так любила его… В середине толпы людей с букетом цветов в руках стоял Виктор, немного опустив голову, и молча смотрел, как большую яму перед ним заваливают землёй. Он слышал тихие всхлипы и завывания женщин, видел, как мужчины мужественно держались с каменными лицами. Несколько капель упало на плечи чёрного пальто. Пошёл сильный дождь. Люди, как будто по очереди, раскрыли чёрные зонты. Виктор смотрел на это с простым, немного расстроенным лицом. Как будто всё было так и надо, но в один момент его глаза запрыгали по лицам рядом стоящих людей. «Что я здесь делаю? Где Юри?» — с незаметным беспокойством подумал он и снова оглянулся вокруг себя. Медленными, размеренными шагами к нему подошёл низкий мужчина и обратился к нему. — Что такое Виктор? — с ноткой сиплости в голосе спросил он. — Яков… Ты видел Юри? Я никак не могу его найти. — Что? — он на секунду раскрыл рот, видимо от потрясения, но потом его губы вытянулись, как натянутая струна, глаза прищурились, а брови сошлись домиком. — Да… Да как у тебя язык поворачивается такое спросить? Он выдохнул, собрался с мыслью и посмотрел на Виктора, который всё сильнее сжимал букет. Он закрыл глаза и спокойно произнёс в сторону только что вскопанной земли: — Умер наш Юри… Виктор долго непонимающе смотрел на Якова. Он никак не мог поверить его словам. В голове фигурист пытался вспомнить прошлый день, пытался хотя бы понять, что вообще происходит. Потом он обратил своё внимание на Юрия, который тихо плакал в стороне от всех, почти полностью закрывая своё лицо платком, что был уже мокрым то ли от дождя, то ли от слёз светловолосого подростка. Руки Виктора ослабли, повисли, словно тряпки, и букет с ярко-бордовыми розами приземлился на землю у его ног. Он ошарашенно смотрел на своего тренера. Через несколько секунд, собравшись с духом, Виктор выдавил из себя, на данный момент, главный вопрос: — Как? — А ты как будто не знаешь? Ответ вопросом на вопрос послышался позади Никифорова. На немного грубый, но такой знакомый, родной голос, он медленно повернул голову и увидел Юри. Юноша был одет в красно-оранжевый костюм для выступления. Его глаза как будто прожигали Никифорова, не давали ему сдвинуться с места. — Из-за твоей самоуверенности я навсегда останусь в земле, — грозно произнёс Юри, не спуская с него глаз. Виктору казалось, что его ударило по голове чем-то тяжёлым. Он медленно подошёл к яркому человеку и упал перед ним на колени. — Это… Это был я? Виктор взял руку Юри в свои и с надеждой смотрел в карие глаза. Но у того не двинулся и мускул на лице. Резким движением он вырвал свою руку, развернулся и пошёл прочь от Виктора. — Я никогда не прощу тебя за это. Это были последние слова, которые Виктор услышал чётко и которые отчётливо звенели прямо в сердце. После них перед глазами всё поплыло, а в ушах слышался лишь шум дождя и его собственный плач. — Виктор… Виктор! Фигурист резко поднялся с кровати, не понимая, что происходит. Он посмотрел на свои руки, а после потрогал ими своё лицо. Его щёки были немного мокрыми. — Виктор! Раз ты не хочешь просыпаться, я не собираюсь ждать тебя! Завтрак скоро закончиться, поэтому сам разбирайся с этим! «Это был Юрио. Вроде бы он ведёт себя как обычно…» — он медленно поднялся и прошёл в ванну к зеркалу. — «Значит это был сон». Виктор провёл руками по волосам, собирая их вместе, и снова посмотрел на себя. «Паршиво выгляжу… Но почему такое произошло. Мне давным-давно не снились сны. А тут вдруг на тебе, приснился кошмар, да и ещё такой… Вообще, обычно во снах воплощаются заветные мечты человека, а тут… Совсем наоборот…» Он открыл кран с холодной водой и хорошенько умыл лицо. Виктор был удивлён и пытался объяснить произошедшее. Через несколько минут стояния в ванной мужчина решил пока что не задумываться над этим. Он прошёл в комнату и взял телефон, который лежал на тумбочке рядом с кроватью. Экран зажёгся и мгновенно появилось фото, где был изображён он сам и Юри. Виктор невольно улыбнулся. После он обратил своё внимание на время. «10:37» показывалось на экране. Ниже была написана дата: «26 декабря, воскресенье». — Точно, сегодня воскресенье… Сегодня наше парное выступление с Юри! Виктор бросил телефон на кровать и ринулся к шкафу. Быстро налезла кофта, наделись брюки и высокий мужчина был готов к выходу. Он запер дверь своего номера и пулей пронёсся мимо горничной, что убирала коридор. Забежать в столовую не было времени, поэтому он решил, что позавтракает позже. Сейчас нужно было встретиться с Юри на катке, который находился при отеле. Виктор спустился на первый этаж, попутно застёгивая пуговицы на пальто. На улице мелкие снежинки ложились на тротуар, на машины, стоящие рядом. Фигурист быстренько прошёлся вдоль здания и поспешил к простенькой двери, над которой висела табличка «Служебное помещение». На самом деле это было никакое не служебное помещение, а как раз небольшой корт, причём качественно залитый. Это место было специально засекречено от везде пролезающих корреспондентов и других ненужных взглядов. По льду медленно передвигался Юри, ехав сначала на одной ноге, а потом на другой. По его лицу было видно, что он о чём-то сильно задумался. — Юри! — А? — Он вздрогнул и посмотрел в сторону говорившего. — Виктор! Вот и ты. — Прости меня, Юри, — сказал тот, подойдя к бортику. — Я проспал. — Это не похоже на тебя… — Не бери в голову. Подожди пару минут. Я сейчас немного разомнусь, надену коньки и мы начнём. — Хорошо, жду! Юри сразу заметил, что с Виктором было что-то не так. Но зная его натуру, он решил вообще ничего не спрашивать. Кацуки считал, если бы Виктор хотел что-то ему рассказать, то сделал бы это непременно. Он несколько раз прокатился по кругу в быстром темпе и подъехал к Виктору, который поправлял своё золотое кольцо на руке. — Ты готов? — спросил Юри. — Всегда. Ты уже размялся? — Конечно. Можем прямо начинать с нашего выхода. Нужно всё ещё раз прорепетировать. — Ты волнуешься больше обычного, — заметил Виктор, поглаживая его по волосам. — Вовсе нет! — возмутился тот, отъезжая немного назад. — Я просто не хочу облажаться. Это же моё первое совместное выступление. Не хочу тебя позорить… Перед всеми… На его слова Виктор только очень любяще улыбнулся и, сделав шаг, крепко обнял за плечи, что находились напротив. — Виктор? — Юри, ты никогда не опозоришь меня. Да и чем? На тренировках ты показывал себя очень хорошо. Не волнуйся, всё будет просто отлично! Вот выступим и вместе поедем в Японию, отмечать Новый год с твоими родными. — Как мы и хотели? — Да, именно так. Где-то месяц назад, когда Юри и Виктор гуляли по набережной маленького японского городка, они мечтали о том, как будут справлять этот красочный и яркий праздник. Юри рассказывал, как Новый год обычно справляет он и его семья. В свою же очередь Виктор просвещал своего спутника о традициях русского Нового года. Юри был крайне удивлён, что на Новый год на столе у русских стоит Оливье, целый тазик мандаринов и куча выпивки. Был удивлён, что некоторые русские весельчаки не перестают «праздновать» все выходные. Потом Виктор предложил немного безумную идею, от которой у Юри загорелись глаза. Он предложил справить Новый год, совместив русские и японские традиции. Виктор помнит, как радовался Юри этой задумке, как он размахивал руками, представляя их совместное празднование. Не выпаливая никаких красивых изречений, пользуясь лишь простыми словами и действиями, Никифоров придал уверенности своему японскому партнёру. Юри сам отстранился и, взяв Виктора за руку, потащил того ближе к центру катка. Он уверенно встал на позу, с которой начинается вся программа, ожидая действий от своей пары. Виктор тоже не стал задерживаться и аккуратно подъехал к Юри сзади, взяв его распростёртые руки в свои. Они проигрывали своё выступление раз за разом. Всё время Виктор вёл себя по большей мере не как партнёр, а как тренер: указывал на ошибки и недочёты. В свою же очередь, Юри понимающе кивал и исправлял свои ошибки, хоть и не с первого раза. Когда красивая и плавная музыка затихла в пятый раз, они решили на этом остановиться, ведь два последних раза были исполнены идеально. Они подъехали к выходу с катка и по очереди покинули лёд. Плюхнувшись на скамейку, Юри сделал несколько жадных глотков воды, которую ранее принёс с собой. После, без лишних колебаний, он передал наполовину осушённую бутылку Виктору. Тот полностью её допил и с размаху закинул тару в мусорку, которая стояла на входе в помещение. Они не спешили уходить. Виктору должен был позвонить Яков и сообщить, что они могут подходить на стадион для последующих обычных для них действий: нанесение грима, облачения в сверкающие костюмы и другие незначительные мелочи, которые являлись неотъемлемой частью каждого фигуриста. Всё случилось так, как и задумывалось. Через минут десять Виктору позвонил его тренер, и «почти вежливо» пригласил их прибыть на место назначения. Фигуристы быстренько упаковали свои коньки по сумкам и, прихватив ещё несколько своих вещичек, двинулись в сторону стадиона. Они шли быстрым шагом, потому что не хотели привлекать к себе лишнего внимания, да и знали, что Яков будет в ярости, ведь на этом выступлении он взял на себя роль их тренера. Снег валил уже крупными хлопьями, превращая и до этого празднично наряженный город в место, где уже пахло атмосферой наступающего праздника. На улице их то и дело останавливали фанаты, прося сфотографироваться или дать автограф. После первых десяти человек, они стали в вежливой форме отказывать всем просящим, ведь время уже поджимало. Когда они примчались, на стадионе уже во всю шла работа. Почти все участники были на месте. Ожидали только главных звёзд этого дня. Виктор и Юри опоздали всего минут на десять, но всё равно получили нагоняй от Якова. — Ну и долго же вы! — О, это ты, Юрио, — спокойно сказал Виктор, незаметно обрадовавшись появлению друга. Тот подошёл к ним и уставился на них немного озлобленным лицом: — Если бы вы не пришли, я бы не стал прикрывать ваши спины. Зачем оно мне надо! — Ну, ну, Юрио, не делай такое лицо. Ты бы всё равно выступил в нашу защиту, — как-то язвительно заметил Виктор. — Чего?! — воскликнул тот. Если бы экран большого телевизора не загорелся, то всё возмущение Юрия Плисецкого обрушилось бы не только на его друзей, но и на всех остальных находившихся в раздевалке людей. Телевизор оповещал о начале концерта, посвященного наступающему Новому году. Зрителей собралось как обычно — под завязку. Виктор и Юри должны были выступать третьими. Узнав это, Юри заметно заёрзал на месте. — Юри, всё будет хорошо. Я же с тобой, — нежно проговорил Виктор, беря юношу за руки. — Да, ты прав. Всё будет просто отлично. Это же не соревнование! Виктор, давай постараемся ради наших фанатов и покажем им лучшее выступление, которое они запомнят на всю свою жизнь! — Вот такой настрой мне нравиться, — просиял Виктор. «У меня плохое предчувствие», — подумал Яков и сложил руки на груди, смотря на двух, по его мнению, мальчишек. Когда молодая девушка, которая выступала первой, вернулась в раздевалку, Юри подорвался с места. — Виктор, нам пора! — Пошли, — как можно спокойнее ответил тот, тоже поднимаясь. — Эй! — крикнул знакомый голос. — Удачи! — Спасибо Юрио! — крикнул Юри в ответ, широко улыбнувшись и взмахнув руками. Они медленно шли по коридору. Юри держал Виктора за руку и как будто тащил его за собой. Никифоров же специально не шёл рядом с ним. Почему-то именно сейчас ему вспомнился утренний кошмар. Он снова попытался объяснить его происхождение, установить причину появления таких страшных образов в его голове, но это, к несчастью, ему снова не удалось. В конце концов Виктор решил не забивать свою голову всякой ненужной информацией. Сейчас ему нужно было поддержать Юри, помочь ему морально, хотя в последнее время ему это удавалось очень легко. Сравнивая их первые тренировки и настоящее время, можно сделать вывод: Юри всё больше и больше доверяется Виктору. Даже можно сказать, что он доверяет ему на все девяносто пять процентов. Но почему-то именно сейчас этот факт пугал опытного фигуриста сильнее всего. Они вышли из коридора, и их немного ослепила представшая картина. Трибуны сияли от белизны льда и мелькающих разными цветами прожекторов. На льду исполняли свой номер женщина и мужчина. Они изящно и не спеша исполняли лёгкие движения, разбавляя их парными «тулупами». Юри смотрел на них так, как никогда раньше не смотрел на выступающих парных фигуристов. В своей голове он представлял то, как он также будет «плыть» по льду вместе с Виктором. От таких мыслей его губы расплылись в уверенной улыбке. Виктор это заметил и выдохнул. «Да что может случиться? Я много раз выступал парно. Это тоже самое. Я же точно знаю что делать», — уверенно подумал Виктор, смотря на счастливое лицо своего партнёра, а ещё по совместительству самого дорогого человека в его жизни. Трибуны разверзлись в громких аплодисментах и пара выступавших, взявшись за руки, кланялись зрителям. — На мне хорошо сидит костюм? — спросил Юри, указывая на себя. — Просто отлично, — с улыбкой на лице ответил Виктор. — Хорошо. Я готов. Пойдем Виктор, нас объявляют! Юри снова взял его руку и вывел за собой на лёд. Виктор невольно смотрел на костюм своего партнёра. Он с самого начала косился на него. Почему-то в этот раз Виктор не знал, в каком именно костюме будет выступать Юри, и когда тот надел его, Виктор долго и внимательно смотрел на куски ткани, красиво сшитые вместе. Этот костюм был один в один таким же, как и в его кошмаре: такие же яркие, огненные цвета, такие же пушистые перья на голове, которые Юри очень долго пытался прикрепить к своим волосам. Виктор выбросил, как он думал, глупые мысли из головы и сосредоточился на выступлении. Они остановились посреди льда и приготовились. Эхом раздалась музыка, и Виктор элегантным движением повёл Юри за собой. Они кружились в такт музыки, плавно, но в тоже время исполняя каждое заученное наизусть движение. Такое выступление отличалось от всех, в которых раньше участвовал Юри. Здесь не нужно было ритмично двигаться, как на соревнованиях. Они уже исполнили половину своего танца, а Юри понимал, что почти совсем не устал. Сейчас, когда за руки его поддерживал Виктор, он совсем расслабился и просто наслаждался этим моментом. Но и в облаках Юри тоже не витал. По программе их выступление должно закончиться так называемой «поддержкой». Когда настал нужный момент Юри близко подъехал к Виктору спереди, а тот поднял юношу над собой, словно пёрышко. Виктор вытянул руки над головой, поддерживая равновесие, а Юри красиво расположил руки в воздухе. Трибуны захлестнуло новой волной и со всех сторон послышался гул. Вдруг у Виктора дрогнули руки, а затем всё его тело заходило ходуном. Конёк на правой ноге застопорился в маленькой неровности на льду. Проще сказать — Виктор споткнулся. Это случилось так быстро, что ни он, ни Юри не сумели на это чётко отреагировать. Виктор свалился на бок, и резкая боль молнией пролетела по ноге. Юри с грохотом приземлился на лоб и по инерции прокатился до бортика, оставляя за собой кровавую дорожку. Виктор тут же попытался встать на ноги, но резкая боль помешала ему сделать это. — Юри! — дрожащим голосом крикнул он. Фигурист не ответил и всё также не двигался с места. Недолго думая, Никифоров стал подползать к нему на локтях, стараясь как можно быстрее оказаться рядом. Он не прополз и половины пути, когда к Юри неуклюже подбежало несколько врачей. У него проверили пульс, осмотрели пробитую голову, а затем стали укладывать на носилки. — Нет… Нет… Юри! — изо всех сил крикнул Виктор, продолжая ползти. — Остановись! — крикнул Юрий и ловким движение завел руки Виктора за спину, пытаясь удержать его на месте. — Нет, Нет. — повторял Никифоров, всё сильнее вырываясь. Через несколько секунд Юрий внезапно отпустил его и бросился к нему на шею, навалившись почти всем своим телом. Это хорошо подействовало на буйство вырывавшегося. — Не волнуйся… — прошептал Юрий. — Ему помогут. Из глаз Юрия потекли незаметные для всех слёзы. Виктор с силой схватил его одной рукой за запястья и вскинул голову вверх, пытаясь удержать слёзы. Последующие несколько дней показались Виктору кошмаром наяву. Сначала он приехал вместе с Кацуки на скорой. Пострадавшего сразу увезли в операционную. Виктор же сидел у палаты, в которую назначили Юри, и ждал, а когда наступил вечер ему пришлось уйти, так и не увидев его. Но в отель он не вернулся, никому не отвечал на звонки, ничего не ел и всё ходил взад и вперёд перед входом в больницу, не замечая резкой боли в ноге. В голове всё крутился роковой момент. У него, не переставая, тряслись руки, грудь вздымалась при неровном дыхание, тело содрогалось от холода. — Витя… Сквозь темноту он услышал своё имя. Мужчина медленно оторвал тяжёлую голову от рук и посмотрел в сторону говорящего. Слева от него на скамейке, которая стояла рядом с больницей, сидел Яков. — Совсем с ума сошёл… — пробубнил тот, стряхивая с одежды Виктора целые сугробы снега. — В отель не вернулся, трубку не брал, никому ничего не сказал… А я всю ночь пробегал. Пытался найти тебя. А ты оказывается всё время тут был. Вот ведь… — Яков, — проговорил Виктор, перебив его. — Это ведь я сгубил Юри… — Чего? Не неси чушь! Ты в этом не виноват. — Виноват. Ведь это именно из-за меня с Юри случилось такое… Виктор говорил очень тихо и, как показалось бывшему тренеру, страшно спокойно. Он понимал, какие муки перенёс Виктор за прошедшую ночь. Поэтому Яков молчал, давая ему возможность выговориться. — Я не обратил внимание на лёд, не видел, куда еду… Я хотел сделать его счастливым, помочь воплотить мечты о первом парном выступлении в реальность… И вот что из этого вышло. Не я должен был выступать в этой роли. Не должен… Монолог Виктора прервал телефонный звонок. Он вытащил телефон и, увидев незнакомый номер, ответил на него. — Да, это я… Да, да, хорошо. Спасибо вам… Виктор отпустил руку с телефоном и облокотился на лавочке. Яков ожидающе молчал. — Звонили из больницы. Сказали, что травма не тяжёлая, но… — Что «но»? — настороженно спросил Яков. — Юри впал в кому… Сказали, чтобы я пришёл к нему. Яков несколько секунд сидел с задумчивым лицом, а потом резко подорвался с места и уперся руками в плечи Виктора, доставляя ему крайнее неудобство. — Чему я тебя учил? Непутёвый из тебя тренер. Если ты взял себе ученика, то ты должен привести его к победе. Ну а если такого не произошло, ты должен быть всегда рядом и поддержать в нужную минуту. Поэтому сейчас собери все свои оставшиеся силы и иди к нему, ведь сейчас это необходимо. Виктор впервые за весь разговор посмотрел Якову в глаза. Они снова обрели настрой, хоть и очень слабый. Он поднялся со скамейки, продолжая смотреть на маленького человека сверху вниз. После Виктор широко расставил руки и заключил Якова в объятья. — Витя, ты чего? — удивлённо спросил тот. — Спасибо тебе, — через несколько секунд ответил тот, пряча свой нос в тёплом воротнике тренера. После внезапных объятий, он расстался с Яковым без лишних слов. Виктор зашёл в больницу, поднялся на лифте на нужный этаж. Спокойным шагом он подошёл к палате и постучался. Услышав приветливое «входите», фигурист дернулся за ручку. Палата, в которой лежал Юри была одиночная. Маленькая, аккуратненькая медсестра сидела возле пациента и смотрела в сторону зашедшего. — Вы Виктор Никифоров? — Да, — ответит тот, всё также стоя в дверях, смотря исключительно на девушку. — Доктор сказал, что вас можно пустить. Проходите. Виктор неуверенно зашёл в комнату и прикрыл за собой дверь. После он медленно подошёл к кровати и встал в ногах Юри, не переставая смотреть на его лицо. На голове плотная повязка почти полностью прятала под собой его черные волосы. Аппарат, стоящий рядом, постоянно тихо пиликал, считывая пульс и давление пациента. Виктор не мог в это поверить. Буквально минут десять назад он был уверен в своих силах, но сейчас, такой беспомощный вид самого дорогого для него человека снова подорвал всю уверенность. — Мы наложили всего три шва на лбу пациента. Но в удивление для нас он впал в кому. — В удивление? — переспросил фигурист, не отрывая испуганных глаз от Юри. — Обычно от такой травмы люди не впадают в кому. — Ясно… Медсестра явно услышала нотку безнадёжности в его голосе. Поэтому она аккуратненько подошла к нему поближе и прошептала: — Могу вам по секрету сказать, что очень часто люди, а в особенности спортсмены, очень быстро выходят из комы и в больших случаях без каких-либо нарушений сознания. Если Юри выйдет из комы в ближайшую неделю, то его физическое и психологическое здоровье никак не измениться. Он даже сможет вернуться в профессиональный спорт. — Правда? — Виктор с надеждой посмотрел на неё. — Да, но сейчас всё зависит от вас. Если вы сможете до него достучаться, то для него все закончиться хорошо. — Я понял… — проговорил тот и снова посмотрел на Юри. — Спасибо, — сказал Виктор на прощание медсестре, которая вышла с полностью уставленным подносом таблеток. Фигурист снял с себя уже мокрое пальто и положил его на пол, почти что под кровать. Он потрогал свои насквозь мокрые волосы и сел на то место, где раньше сидела медсестра. Виктор протянул руку и хотел было дотронуться до Юри, но в последний момент задумался. «А имеею ли я право на это?» — спросил он сам у себя. — «Ведь это из-за меня он сейчас находиться в таком состоянии». Он положил свою руку обратно на колено. Так он просидел и не получасу, как в дверь снова постучали. Не дожидаясь ответа в кабинет зашёл Юрий с двумя огромными пакетами в руках. — Юрио? — Виктор, ну ты конечно совсем… Просидел всю ночь на морозе, как последний идиот… Он тоже говорил тихо, понимая, что нарушать покой Юри не следует. — Я принёс тут тебе всё необходимое. Вот, бери. Юрий подал ему один из пакетов. Там лежала сухая тёплая одежда. Виктор заметно удивился и снова взглянул на Юрия. — Ещё я принёс термос с горячим чаем, домашней еды. Также плед, вдруг тебе станет холодно, зарядку для телефона и другое, по мелочи. Я оставлю пакет здесь, потом разберёшь. Виктор немного ошарашено смотрел на своего русского друга. Он никак не ожидал такого нужного на данный момент жеста. — А сейчас иди переоденься, я посижу с ним. Виктор послушно покинул палату, отправляясь в ближайший туалет. Юрий сел возле Кацуки и осмотрел его с ног до головы. — Знаешь Юри, Виктор никак не хотел такого исхода… — после недолгого молчания проговорил Плисецкий. — Ты наверное и сам понимаешь это. Ему сейчас тоже больно, также как и тебе… Юрий замолчал и отвернулся назад, проговорив куда-то в окно: — Как же сложно говорить… После он снова принял своё прежнее положение, но при этом докоснулся до волос Юри. — Прошу тебя, не злись на Виктора. Он уже и так натерпелся всего… Пожалуйста, вернись к нам, наша жирная свинья… На последних словах его голос задрожал, а руки тут же вытерли навернувшиеся слёзы. В этот момент зашёл Виктор, полностью переодевшийся в новые вещи. — Всё мокрое я сложил в пакет. — Хорошо, хорошо, — проговорил Юрий, подрываясь с места и выхватывая пакет. — Ты уже уходишь? — Да, да… Яков, Яков звонил. — Тогда иди. И… Спасибо тебе за всё. Виктор любяще потрепал его по голове. Юрий тут же схватил его за руку и притянул его лицо к своему. — Верни нам нашего улыбающегося Юри. Если не сможешь, я больше никогда не заговорю с тобой. После своей очередной детской угрозы, Юрий пулей вылетел из палаты и твёрдо зашагал по коридору. Виктор отчётливо слышал далёкий грохот и тысячу извинений. — Он тоже волнуется, — проговорил Виктор и снова уселся рядом с кроватью. В сухой одежде было в разы теплее, и мужчине стало немного лучше. Он смотрел на Юри глазами полностью сожалеющего человека. Есть не хотелось совсем, поэтому он решил оставить принесённую еду на потом. Он сидел и не знал о чём говорить с Юри. Он слышал, что существует теория о том, что люди, лежащие в коме слышат всё, что звучит вокруг них. Но сейчас он не знал, как начать разговор. Чувство вины не давало ему произнести и слова в адрес дорогого человека. Но через некоторое время от всё-таки собрался: — Юри, я… Я хочу извиниться… Хотя мне нет прощения. Я погубил тебя в один момент. Я хотел сделать тебя счастливым, хотел снова увидеть лучистую улыбку на твоём лице, снова услышать твой приятный голос… Хотел, чтобы это парное выступление было не последним в твоей жизни… Ведь скорее всего ты будешь бояться последующих… Я бы хотел когда-нибудь снова выступить вместе… Виктор ненадолго замолчал, переводя дух. Язык был очень тяжёлым, а произнесённые слова строились в несвязанные, глупые предложения. Но он решил не останавливаться на этом: — А после я хотел поехать с тобой в Японию, посетить горячие источники, снова повидаться с твоими родными, остаться у вас на Новый год… Мечтал устроить такой праздник, чтобы запомнился на всю жизнь… И знаешь, я в тайне от всех, даже от тебя, мечтал о тихой прогулки по пляжу первого января нового года. Чтобы никого не было рядом, кроме нас двоих, шума океана, крика чаек и несколько сидящих вдалеке рыбаков… Тогда бы я сказал тебе всё, что я думаю. Всё, что лежало бы у меня на душе в тот момент… Но сейчас… Всё перевернулось с ног на голову. Ты попал в больницу и… Нет, тебе не стоит слушать меня дальше. Просто… Я думаю…что моя душа с каждой минутой распадается на куски, только лишь видя тебя в таком состоянии… Юри, Юри, я просто пытаюсь сказать, — Виктор аккуратно взял его руку в свои. — Прости меня, если сможешь. Я просто не вынесу, если ты не проснёшься… Виктор медленно опустил голову на одеяло. Приглушённые всхлипы отражались от стен палаты. Он сильнее сжал его руку и продолжал тихо плакать. Пока фигурист бродил возле больницы, он не проронил ни единой слезинки. Он до последнего уверял себя, что это было лишним, что скорее всего Юри очень расстроиться, если увидит его таким. Но сейчас он просто не смог удержать своих эмоций. Ближе к вечеру пришёл доктор и поподробнее рассказал Виктору о состоянии больного. Из его слов Виктор понял, что кроме головной травмы у Юри было ещё несколько ушибов и синяков. Также врач сказал, что жизни юноши ничего не угрожает, что они сделали всё, что могли. Виктор от души поблагодарил его и попросился остаться в больнице на ночь. Это конечно было не положено, но после недолгих убеждений врач всё же согласился, поняв, что этот высокий мужчина всё равно не уйдёт отсюда. До поздней ночи Виктор просидел, держа Юри за руку. Ближе к полуночи он просто отключился, свалившись на бок на кушетку. Утром его разбудила уже знакомая медсестра и попросила ненадолго выйти из палаты. Виктор прихватил еду, которую принёс Юрий, взглянул на Юри и прошёлся до холла, где сидели другие больные. У Виктора не на шутку разыгрался аппетит. Но как только он сел в кресло, вмиг вокруг него скопились люди разных возрастов. — Виктор Никифоров! — Виктор Никифоров. Неужели это вы? — Глазам не верю! Возгласы раздавались со всех сторон, доставляя явный дискомфорт, но делать было нечего. Они ведь тоже являлись больными и встреча со знаменитостью должна была принести хоть какое-то развлечение или потрясение в их серые будни. Толпа расспрашивала его о жизни, о самых ярких выступлениях, а Виктор отвечал на их вопросы долго и полноценно, не упуская даже самого малого. Вдруг откуда-то сзади раздался вопрос: — Виктор, расскажите, как вы познакомились с Кацуки Юри? — Оу… — проговорил он и немного замялся. — Наша с ним встреча произошла очень…сумбурно. Виктор сидел и поражался сам на себя. Он рассказывал совсем незнакомым людям свою историю любви. Он понимал, что так делать неправильно, но сейчас на душе скреблись кошки, и он ничего не мог поделать с этим. Он не останавливал свой словесный поток до самого вечера. — Вы же наверное знаете, что произошло вчера… — сказал Виктор, кладя голову на руку, понимая, что лучше вообще не стоило заводить эту тему. — Да! — почти в один голос ответила толпа. — Я… Виктор уже было хотел сказать пару слов о ситуации, как стоящая толпа, как будто по очереди стала говорить разные поддерживающие слова в сторону в Виктора. Всё поголовно винили организаторов, работников и в конце концов лёд, который вообще являлся неодушевлённым предметом. Почему от этой ситуации Виктору стало немного смешно. Но в конце концов он смог утихомирить их пыл, а также попросил расходиться, ведь было уже довольно поздно. Когда Виктор вернулся в палату, на тумбочке рядом с кроватью лежала аккуратно свёрнутая записка. По её содержанию он понял, что заходил Яков, что он пообщался с врачом и что завтра приедет родня Юри. Он предупредил Виктора быть готовым к этому приезду. — Незнаю, Юри, — сказал Виктор, отрывая глаза от записки, — говорил ли тебе Яков, но завтра к тебе приедут родные… Надеюсь, что они не будут сильно переживать, увидев тебя… Он сел обратно на место, а после снова улёгся на кушетку и подложил под голову высушенное, свёрнутое пальто. — Спокойной ночи, Юри, — прошептал он, снова взяв его за руку. Виктор проснулся от ярких лучей солнца, которые светили прямо в окно. Он невольно протёр глаза и поднялся. Экран телефона показывал пять утра, да дату — 28 декабря. «Сегодня я проснулся раньше всех» — заметил он и подошёл к окну. На площади, где он недавно сидел, поставили каркас для будущей новогодней елки. — Юри, на улице собираются ставить новогоднюю елку. Это так мило с их стороны, — заметил мужчина, снова сжимая пальцы в своих руках. — Знаешь, я хочу рассказать тебе о своём первом Новом годе. Виктор снова ударился в воспоминания и в итоге рассказ не только о первом новогоднем празднике, но и о всех последующих со всеми подробностями. Ближе к обеду приехали родители Юри и несколько его друзей. Все были очень взволнованы и напряжены. Виктор на их фоне казался белой вороной, хотя пару дней назад, он был в таком же состоянии. Каждый из приехавших подходил к Юри, аккуратно брал его за руку и рассказывал разные истории, которые произошли с ними недавно. Когда Виктор их провожал, то все, абсолютно все пытались поддержать его, а Виктор же в ответ обещался следить за состоянием Юри столько, сколько это потребуется. — Вот прошёл и ещё один день… — проговорил Виктор, когда вернулся. — Надеюсь ты был очень рад услышаться со своими родными… Он аккуратно наклонился над его лицом и прошептал рядом с ухом: — Юри, просыпайся скорее. Всем тебя не хватает… Мне тебя не хватает… После этого он невесомо поцеловал его в нос и тут же отстранился. «Хоть и прошло всего два дня, а я уже схожу с ума…» — сам себе признался Виктор и лёг спать на своё прежнее место. Только в эту ночь ему не удалось заснуть. В голове вспомнился недавний кошмар. Виктор всю ночь пытался сопоставить произошедшее в реальности с событиями из сна. Ближе к полуночи он пришёл к выводу, что этот кошмар был видением из будущего, ну или на подобии того. Только в кошмаре Юри умер, а в настоящем только впал в кому. Хотя кома уже наполовину считается смертью. Виктор решил пока не думать об этом и попытался хотя бы ненадолго заснуть. В итоге он провалялся до самого утра, так и не сомкнув глаз. На весь день ему пришлось покинуть больницу и встретиться с Яковым, хотя он не сильно горел желанием уходить. Когда он был рядом с Юри, то всегда чувствовал себя виноватым. Но не смотря на это, ему было всё равно как-то спокойнее, когда тот был рядом. При встрече Яков, как истинный тренер, снова смог его подбодрить. Он придал Виктору уверенность, которая тут же улетучилась, когда тот оказался в палате. Тем более его настроение ухудшилось, когда пути в больницу Виктора разыскали журналисты и ему пришлось бежать от страшных для него самого вопросов. — Вот и я, Юри. Сегодня уже тридцатое число, — прошептал Никифоров, усаживаясь на своё место. — А завтра в полночь вся страна будет праздновать Новый год. Знаешь… Я хочу рассказать тебе про свой сон… Точнее даже не сон, а кошмар… Не знаю, имеет ли он какое-то значение к случившемуся, но я должен это сделать… Виктор по порядку пересказал всё, что видел во сне, ничего не скрывая. — И после этого я проснулся… — заключил Виктор. Он подвинулся чуть ближе к нему и прислонил его руку к своей груди. — Знаешь, этот сон, да и всё случившееся заставило задуматься меня о кое-чём важном. Я подумал… А вдруг мы больше никогда не встретимся… А я до сих пор не сказал тебе самых важных слов… Возможно я больше никогда не скажу их в живую… Есть такая хорошая фраза: «сейчас или никогда»… Поэтому я скажу сейчас… Юри, я люблю тебя, люблю больше всего на свете. Вдруг комната покрылась разноцветными огоньками. Виктор выглянул в окно и увидел, что ёлка, стоящая на площади, мерцала всеми цветами радуги. — С тобой моя жизнь заиграла яркими красками… Прямо как эта гирлянда за окном… — прошептал Виктор. — Моя жизнь…тоже… Эти слова раздались эхом в самом сердце Виктора. Он мигом отвернулся от окна и посмотрел перед собой. На него с немного искривлённой улыбкой смотрел Юри, пытаясь поднять свою руку. — Юри! — крикнул Виктор и подхватил его запястье. — Я проснулся… — прошептал тот, немного повернув голову. — А, я… — Виктор явно потерялся от произошедшего, но потом смог взять себя в руки.— Я сейчас приведу врачей! — крикнул он выбежал из палаты. Так как была ночь, Виктор сразу же ломанулся к дежурной медсестре. — Значит у вас получилось, — прошептала девушка, идя вместе с ним по коридору. — Да… Медсестра первой зашла в палату и спросила о самочувствии пациента. Затем она осмотрела его, взглянула на приборы, сделала у себя несколько пометок и обратилась к Виктору: — Состояние у пациента стабильное. Утром придёт хирург, который снова осмотрит его и проведёт все необходимые процедуры. Если что случиться, зовите меня. — Хорошо, спасибо вам, — сказал Никифоров и проводил работника до двери. — Виктор, — слабым голосом позвал Юри. Он сразу развернулся и подошёл к нему. — Помоги мне…сесть. Виктор аккуратно приподнял его за лопатки, подкладывая подушку под спину. — Ты хочешь посмотреть на гирлянду? — спросил Виктор, всё ещё придерживая его. — Да… Виктор видел, как внимательно и заворожённо Юри смотрел на сменяющие огоньки. Он тоже смотрел на них. — Виктор. Голос Юри был уже чёткий и в каком-то смысле более уверенный. Он взял Виктора за рукав кофты и потянул на себя, усаживая его на кровать возле себя. — Пока я был в коме, я был в каком-то чёрном, невесомом месте. Но я слышал всё, что происходило вокруг, в этой комнате. — Правда? Юри широко улыбнулся, а затем поддался вперёд, уперевшись носом в грудь Никифорова. — Юри, тебе не больно… — Нет, как ни странно, голова почти не болит, — ответит тот приглушённым голосом. Виктор уже хотел положить свои руки на его плечи, но остановился, опустив их вниз. — Что такое, Виктор? — спросил Юри, поднимая голову. — Просто я… Всё ещё чувствую свою вину… — откровенно признался он, понимая, что Юри догадывается о чём идет разговор. Виктор внимательно смотрел на лицо юноши, на котором прыгали зелёные, красные, синие и жёлтые огоньки. — Виктор, ты ни в чём не виноват! — воскликнул Юри и дотронулся пальцами до пепельных волос. — Нет, нет, я виноват, Юри, — он отстранил его руку от своего лица и крепко сжал её, наклонив свою голову вперёд. Никифоров очень близко приблизился к нему, не показывая своего лица. — Я был слишком самоуверен. И только из-за меня твоя жизнь могла прерваться… Мне нет прощения за это. Я каюсь перед тобой, Юри… Он не поднимал своей головы, ожидая действий со стороны самого дорогого человека. Юри же не смог выдержать такого и из его глаз потекли незаметные в полутемноте слёзы. Ему было очень жалко Виктора. Он представлял, хотя и смутно, через что ему пришлось пройти за эти несколько дней. Кацуки освободил свою руку от цепких пальцев Виктора и медленно, очень любяще начал гладить его по голове. — Виктор, Я тебе повторяю, ты ни в чём не виноват. Тогда… ты же тоже наслаждался тем выступлением? — Юри не стал дожидаться ответа и сразу продолжил. — Я думаю, что да. Я видел твоё лицо, видел, как ты тоже был счастлив… Ты просто увлёкся, как и я получал удовольствие… И в этом нет ничего зазорного. Это прекрасно… Просто тогда был не наш день, и судьба сыграла с нами злую шутку. Но сейчас то я жив, тем более иду на поправку… Виктор, Я просто хочу сказать, что я на тебя не злюсь… — Правда? — спросил тот, поддаваясь под мягкую руку. — Нисколечки! Сейчас я даже счастлив, что провел столько времени с тобой вместе. Виктору было страшно… Он не двигался, не поднимал головы. Было очень сложно пересилить себя и взглянуть в глаза любимого человека, который по правде не ненавидел его. Своими руками Виктор сильнее сжал одеяло в руках и всё же решился на страшное для себя действие. Он поднял голову. На него смотрели сияющие глаза, улыбались красные губы. В темноте Никифоров заметил даже лёгкий румянец на лице Юри. — Виктор, я тоже тебя люблю, — по-простому сказал Юри, не переставая смотреть на него. У Виктора сбилось дыхание и он прикрыл своё лицо рукой, желая не показывать Катцуки своего румянца. Но тот в один миг убрал её в сторону и, легонько притянув Виктора к себе, чмокнул его в щёку. — Виктор, не нужно прятаться, — проговорил он и одной свободной рукой прижал Виктора к себе. — Теперь всё будет хорошо. Он понял. Именно сейчас он осознал, что мучил себя больше нужного, что любовь всей его жизни не отвергает его, не обманывает и так уже треснувшую душу. Виктор невесомо положил голову на плечо Юри и своими руками сильнее обнял юношу. Сейчас он тоже верил, что дальше, в новом году, всё будет хорошо… Через неделю Юри выписали из больницы. На протяжении всего времени Виктор не покидал его, а если и приходилось уходить, то одиночество Юри длилось не долго. К нему в палату всегда с улыбкой на лице прибегал Виктор с какими-либо вестями или рассказом. Кацуки всегда притрагивался к замершим рукам Виктора, старался согреть их в своих. Сейчас он не понимал, как раньше жил без него, без его нравов, идей, желаний. За эту неделю он обдумал многое, но из всех предположений и догадок он вывел лишь две главные вещи: во-первых, он никогда в своей жизни больше не оставит Виктора одного, а во-вторых, он понял, что Виктор — это грёбаный предсказатель, который работает лишь сам на себя…