Моя Джинкс

      Джинкс быстро отшатнулась — очередная целующаяся парочка чуть было не налетела прямо на неё. Однако в ту же секунду в голове девушки раздался знакомый шепот, глаза полыхнули розовым, и вот парочка уже лежала на полу, испуганно глядя на синеволосую. — Здесь вам не бордель, придурки, — язвительно прошептала она.       С минуту они, будучи не в состоянии пошевелиться, молча глядели на нее, после чего резко поднялись и быстро зашагали в сторону выхода из бара. Мрачный коридор, ведущий в кабинет Силко, вдруг стал просторнее и светлее — остальные пары расступились, давая ей проход. — Так намного лучше.       Во времена Вандера такого не было, — мелькнуло у Джинкс в голове, и в следующий миг она пожалела об этом: от резкой боли её мозг вдруг раскололся на несколько частей, выпуская непрошенные мысли. Ненужные ей мысли. Она схватилась за голову, прикусила язык, чтобы не вскрикнуть, но это не помогло. Мозг отторгал подобные мысли как что-то инородное, чужое, стремился стереть их в порошок, заставить её забыть...       И она забыла. Забыла об этой мысли уже через секунду. Боль тут же ушла, и Джинкс, не понимая, что только что произошло, медленно двинулась дальше по коридору.       Кабинет Силко всё так же пах дымом сигар, сыростью и... Силко. Она узнала бы этот запах где угодно. Его хозяин сидел в обитом кожей кресле — зарывшись в груду бумаг, лежащих на его столе, он, кажется, не заметил прихода девушки.       Однако Джинкс знала, что это не так. — Севика сказала, что я тебе срочно нужна, — без прелюдий начала она, подойдя к столу и оперевшись о него руками.       Силко, не отрываясь глазами от бумаги, которую он внимательно разглядывал уже не первый час, спокойно ответил: — Новая поставка «мерцания». Тебя будут ждать у доков.       Джинкс театрально закатила глаза и опустила голову на стол. — Опя-ять? — скучающе протянула она. — Когда уже будет что-то интересное? — Эта поставка очень важна, поэтому я могу доверить её только тебе. — Ты постоянно это говоришь!       Она не дала ему ответить — вместо этого девушка легко запрыгнула на стол, а затем, совершив едва уловимое движение, очутилась в своём излюбленном месте и скрылась от его глаз. — Джинкс, — Силко негромко позвал её, отложив бумаги в сторону.       Боги, как же ей хотелось спуститься! Его голос звучал устало, но по-прежнему властно, маняще — так мог говорить только он. Она слышала шелест бумаг, доносившийся снизу, звяканье графина с какой-то темной жидкостью, раздражавшей её, но, очевидно, приносившей удовольствие ему, а также звук поджигаемой сигары. Слышала, как он наливает жидкость в бокал, как делает затяжку и выдыхает дым. Она мало что понимала в Силко. Его привычки, его внешность, его планы. Однако точно знала, что всё, что он делал, было особенным.       Она была для него особенной.       Не выдержав, Джинкс приблизилась к краю ниши и свесилась вниз, держась ногами за её край. Она оказалась лицом к лицу с ним — Силко оторвал стакан от губ и сбросил часть сигарного пепла в разукрашенную когда-то ею пепельницу. — Я способна на большее, — наконец сказала она, оторвавшись от его искаженного глаза.       Искаженного? Нет-нет-нет-нет-нет. Прекрасного.       А ведь раньше она боялась этого глаза, старалась не смотреть на него. Он казался ей злым и безжизненным, уродовавшим некогда, вероятно, красивое лицо. Когда Силко моргал или прикрывал веки, этот глаз продолжал впиваться в неё, как будто видел девушку насквозь, либо пытался прожечь в ней дыру. Но теперь она не боялась. Глаз просто присматривал за ней. Всегда. Как и Силко. — Знаю, — ответил Силко, сделав еще глоток. — Однако сейчас это наша приоритетная задача. Без этих поставок... — Севика справится с поставками! — вновь закатила глаза Джинкс. На её лице расплылась игривая усмешка.       Оперевшись обеими руками о стол, она вдруг разогнула ноги и плавно опустила на него. Затем, развернувшись, она отодвинула кресло от стола и разместилась прямо на коленях босса. — Говорю же, — почти шепотом сказала она, кончиком пальца проводя по идеально-уложенным волосам Силко. — Я способна на большее.       Он не шевелился. Ждал её следующего хода. В глазах его подопечной горел недобрый, но живой огонёк. Он знал эти игры. Знал, что через минуту она вскочит с пронзительным смехом, крутанет кресло и выбежит за дверь, сметая всё на своём пути. Под удивлённые вопли и пронзительные крики она пойдёт выполнять его задание, несмотря на нежелание. Севика не права, говоря о непредсказуемости Джинкс. Он мог предугадать каждое её действие.       По крайней мере, ему хотелось в это верить.       Джинкс продолжала сидеть, бесстыдно разглядывая его лицо и поглаживая волосы. Её косы змеями лежали на полу, медленно покачиваясь в такт движениям девушки. Внезапно и легко она двумя пальцами коснулась его подбородка, потянула немного в сторону и коснулась губами его щеки. Силко слышал её колотящееся сердце, быстрый пульс, чувствовал дрожь в тонких пальцах и не мог игнорировать.       Развернув голову, он мягко поцеловал её в нижнюю губу. Ответ последовал моментально, резко, будто Джинкс ожидала малейшего сигнала. Она взяла его щеку — ту самую, что была изувечена шрамами — в свободную руку, в то время как вторая опустилась на шею. Её поцелуи были торопливыми, дикими, словно девушка боялась, что он уйдёт, растворится.       Чтобы успокоить её, Силко опустил свои руки на тонкую (боги, действительно тонкую) талию и обхватил пальцами. Она вздрогнула от его прикосновений, однако не отстранилась. Развернувшись, Джинкс уселась так, чтобы его нога оказалась между её бёдер. Он хотел притянуть девушку поближе, однако та вдруг изогнулась, и, точно кошка, начала ритмично тереться о его ногу.       Силко ощущал, как теряет контроль. Джинкс определённо знала, чего хотела, пусть и была не слишком опытной. Он не заметил, как она сняла с себя топ, как её небольшие груди оказались в его руках, как намокло то место, о которое терлась Джинкс. Она ни о чём не просила его — просто делала то, что ей было нужно. И ему это нравилось. Нравились её пальцы в волосах, нравился её язык во рту, и...       Она вдруг остановилась, потянувшись рукой к бляшке ремня. Заметив его неоднозначный взгляд, она тихо и даже робко спросила: — Можно?..       Силко утвердительно кивнул, в ответ на что получил несколько влажных и благодарных поцелуев в губы и шею.       Джинкс быстро слезла с его колен и опустилась на пол — на свои собственные. Поправив волосы, она коснулась губами сначала его живота, затем бедер... Он почти не смотрел: закинув голову на кресло, он молча ждал, пока тягучее желание медленно разливалась в его теле.       Горячий язык Джинкс медленно провёл по открытой ширинке. Силко рвано выдохнул, но не показал виду. Он ощущал её дыхание и ритм, набиравший скорость. Касаясь ртом головки, она продолжала водить руками. Затем, резко оторвавшись, она сделала несколько быстрых и грубых движений, завершив свою работу. Он вздрогнул. Увидел довольную ухмылку на лице девушки и вновь закрыл глаза.       Медленно встав, Джинкс натянула свой топ и схватила любимый бластер, после чего подошла к Силко и вновь поцеловала в щеку. — Мне пора, — будничным тоном оповестила она, застёгивая пояс. — «Мерцание» само себя не развезёт и бла-бла-бла.       Силко уже привёл себя в порядок. Он сидел за столом, допивая свой напиток, и молча наблюдал за ней. — Подумай над тем, что я сказала. Знаю, что ты можешь, — она взглянула в зеркало, висевшее на стене. — Иначе я могу решить, что эти наркотики для тебя важнее, чем я.       С этими словами она вышла из кабинета, не преминув громко хлопнуть дверью. Силко поставил пустой бокал рядом с графином и тяжело вздохнул.       О, Джинкс. Ты и есть мой наркотик. Ты — моё «мерцание».