Коварное солнце

      Джинкс снова торчит в кабинете Силко, в очередной раз провинившись. Ещё несколько минут назад она была в центре Пилтовера, подрывая очередное из сотни зданий, а теперь мужчина буквально был готов рвать волосы на своей голове от негодования. Ну, Силко смог снова убедиться в том, Джинкс не стоит оставлять одну. За ней нужен глаз да глаз, иначе, если отвлечься, уже через пару мгновений от неё останется поднятое с земли облачко пыли. Она совершенно не чувствует опасности и ловит кайф от того, что творит. Это может повлечь за собой необратимые последствия, даже то, что её саму когда-нибудь прикончат — либо подорвут, либо пристрелят.             — Зачем ты это сделала? — раздраженно спросил Силко, — Миротворцы опять начнут тебя искать. Неужели тебе того раза не хватило, Джинкс?       На столе перед ним лежали фотографии с мест недавних взрывов, организованных девушкой. Голубоволосая сидела на столе напротив того, сложив руки на колени, слегка их приобнимая, и, со скучающим выражением лица, рассматривала их, даже не притрагиваясь.             — Не понимаю, почему ты не можешь просто сидеть дома и читать книги, — Силко лишь закатил глаза, отвернувшись на кресле к окну, за которым не было ничего видно из-за сильного, ядовитого дождя. Такие осадки часто выпадали в Зауне и могли бы очень удивить пилтошек, но никак не заунцев.       Девушка тоже любила смотреть на капли, стекающие по грязным стёклам и любила, когда они ударяются о землю, представляя у себя в голове, будто бомбы взрываются, коснувшись земли со звуком «бам». Бам, бам, бам! Нравились ей также эти моменты потому, что они напоминали ей о далёком детстве, к которому испытывает достаточно смешанные эмоции. С одной стороны, детство такая пора, ну… Самая, наверное, счастливая и запоминающаяся. А с другой как резко всё это счастье оборвалось, стоило ей только пережить ужасающие события, от которых теперь регулярно снились кошмары. А ещё встретить такого человека, так Силко. С ним она испытала весь спектр эмоций.       Страх.

Ужас.

Смятение.

      Паника.

Ненужность.

Слёзы.

      Чужие руки.

Объятия.

Сумасшествие.

      Теплота.

Нежность.

      Слабость.

Ты идеальна.

      Джинкс не сразу осознала, что чувствует к приютившему её Силко не какую-то злобу, которую следовало бы, а наоборот ощущает его родным человеком. В этом мужчине было что-то такое, что манило её. Порой его слова резали без ножа. Глубоко, больно и обидно. Но она всё равно дорожила им, даже не смотря на всё то, что он говорил ей слишком резкие вещи. У него слишком чёрствый характер и закрытое сердце! Силко был единственным, кто хотя бы просто был рядом и давал то, чего ей не хватало однажды.       Кто бы мог знать, что бы стало с Джинкс Паудер, если бы он её не забрал? Тогда это была просто смышлёная девочка с громадными планами на будущее, наглым образом вышвырнутая из своего родного гнезда на произвол судьбы, а теперь это — самая настоящее воплощение безумства, сильная и опасная преступница-машина-для-убийств, от которой нет никакого спасения. Только слухи ходят, что тот, кто встретил её однажды, уже не вернётся живым. Пускай она и была безбашенной, но она знала, что делала. Знала, на что шла. А если не знала, то и неважно. Она очень редко думала наперёд и просчитывала ходы, как это делал Силко. Джинкс знала, как играть, знала, когда стоит остановиться, а когда можно идти до конца. У неё были свои правила и понятия о морали. Что касается морали — это вообще больная тема. Её понятие было очень личным, и она не рассказывала об этом никому. Кроме Силко.       Мужчина забрал её из «ада» в тот момент, когда она уже почти сломалась, а взамен дал ей то, о чём не могла и мечтать. Силко дал ей место. И это было именно то, где она всегда хотела быть. Именно там она могла быть, кем хочет, не подстраиваясь под правила, осознавая, что находится под защитой. И Джинкс это устраивало, потому что в то время она потеряла самого близкого ей человека (даже несколько), а Силко стал для неё всем. Без преувеличений. Джинкс не хотела думать о своём прошлом, потому что оно было слишком тягостным. В нём было слишком много воспоминаний, которые, будь у девушки воля — стёрла бы к чертям. Неутихаемые голоса в её голове всё ещё посещают её. Но когда она сидит на коленях у Силко и когда он прижимает её к себе, осторожно гладит по голове, что-то тихо шепча на ухо, то невольно забывается всё плохое. Потому что, ну, что ещё нужно для счастья и спокойствия?       А ведь Силко любит Джинкс, как отец родную дочь. Хотя, он далеко не был отцом. Из-за своего холодного характера отгоняет саму девушку, всячески пытаясь сократить их встречи. Не то что бы Джинкс страдала по этому поводу и мучилась, нет, она скорее просто задавалась немым вопросом — с тобой всё нормально? А ещё он понимает её во многих ситуациях, ведь эта девочка действительно была сломана судьбой, но сейчас уже крепко стоит на ногах, сама решая и вертя её в своих руках так, как хочет, будто это кубик Рубика. Мужчина именно это в ней и воспитывал, всегда утверждая, что вместе они поставят мир на колени и построят свой собственный большой дом на черепах. Но, хотя и Джинкс была практически монстром без признаков сочувствия, она тоже могла плакать и испытывать всепоглощающую тоску. В такие редкие моменты Силко был потерян, не знал, чем помочь он никогда не мог быть к этому готовым. Её внезапные истерики — как снег на голову.       В такие минуты он хотел крепко обнимать её, так, чтобы рёбра едва слышно хрустнули, а в лёгких не осталось воздуха, говоря о том, что всё будет хорошо, и целовать. Целовать бледное, такое изящное лицо, вдыхая такой родной, приторный запах. Силко хотел этого. Хотел, чтобы она стала его. Чёрт, это так странно. Он мог быть с ней таким, каким никогда не был ни с кем другим. Он любил её душу, её глаза, волосы — любил, безоговорочно, всё. Всё понимал, даже её мысли, которые она тщательно скрывала, потому что она — его Джинкс. Его, только его, и никто больше не посмеет её коснуться. Никогда. Его девочку никто не посмеет тронуть.       Джинкс должна может ему доверять. Силко всегда говорит, что доверие — это ключ к сотрудничеству. Она всегда ему верила и знает, что тот никогда не будет врать. Наверное, одно из самых его лучших качеств была искренность и честность. То, чего некоторым так не хватало. Зачастую люди пытаются втереться в доверие любыми окольными путями, из кожи вон лезть готовы. И не стесняются прибегать ко лжи. Отвратительно. Однажды Джинкс приходилось сталкиваться с такой ситуацией. Её одна из жертв, почитаемая пилтоверская леди двадцати с хвостиком лет, которая грубым образом обманула голубоволосую на приличную сумму, была как раз из той категории, что называется «красивая, но тупая, как пробка». Та даже не удосужилась замести за собой следы. Джинкс понимала, что та вовсе не блещет высоким интеллектом. От слова совсем. Заманить её в свою ловушку было просто, приложив минимум усилий, немного хитрости, капельку силы, чуть-чуть потраченных пуль — и она её труп в руках. Всё прошло удачно, и уже вскоре её труп Джинкс выкинула куда подальше, зачистив улики.       Спустя пару минут молчания, девушка отстранённо ответила:             — Это скучно, — протянула та, — терпеть не могу это занудство.             — О, — Силко, положив руки на подлокотники кресла, сжал, — я знаю, чем тебя занять.       Джинкс недоверчиво отстранилась назад, но, так как любопытство смогло взять над ней верх, она заинтересованно приблизилась к тому. Силко явно не собирался торопиться. Он медленно развернулся к той и, взяв с заложенного бумагами стола поржавевший старый механизм с тонкой иголкой на конце для инъекций его глаза, протянул инструмент девушке. Джинкс резко выхватила его и, с хищной походкой, пересела тому на колени. Её неровное дыхание обдало лицо Силко, заставив его поднять на неё взгляд. В её заинтересованных светлых глазах что-то засверкало, будто плохо скрытые чёртики пляшут. Осторожно проводит подушечкой пальца вдоль линии его острого подбородка — нарочно тянет время, провоцируя Силко. Пушистые ресницы девушки подрагивают, опускаясь то вверх, то вниз. Мужчина внимательно изучает её лицо, останавливаясь на изгибе красивых, тонких губ. Джинкс внезапно и крепко обхватила его лицо и притянула к себе, ёрзая на нём и устраиваясь поудобнее. Силко нервно сглотнул, впиваясь руками в кресло. Девушка, заведя за шею руку, сосредоточенно прицелилась иголкой тому в глаз, параллельно, с ноткой кокетства, сказала:             — Я заинтригована. Рассказывай.       Силко шумно выдохнул и посмотрел за её спину упираясь взглядом в закрытую дверь. Девушка, поняв, что её начинают игнорировать, возмущённо фыркнула и, не медля и секунды, аккуратно, пускай и резко, ввела иглу тому в глазное яблоко, заставив того заметно дёрнуться, дабы совершить свою маленькую месть за то, что он её игнорировал. Силко всё ещё не может привыкнуть к этим неприятным ощущениям, когда острым предметом, буквально иглой, тычут прямиком в глаз. Бросив механизм куда-то в дальний, запылившийся угол, она положила руки тому на плечи и, надув губы, одарила Силко странным взглядом. Сердце мужчины заколотилось быстрее, чем обычно, а в ушах зашумело. Облизав резко пересохшие губы, он хрипло проговорил, нервно поправляя галстук рубашки:             — Помнишь, я говорил тебе о том, что открыл свою библиотеку?             — Ну, — опять протянула Джинкс, кажется понимая, к чему он это, но верила, что ошибается.             — Мы пойдём туда.       Джинкс опешила и ахнула. Она резко слезла с мужчины, отскочив назад. Её глазки зло сверкнули, она оказалась не на шутку разъярённой, поэтому ей потребовалось ещё пару минут и пару десятков недовольных громких топтаний по полу, чтобы прийти в себя. Силко всё это время сидел молча, наблюдая за такой презабавной картиной — она сейчас была похожа на маленькую девочку, получившую нагоняй от строгого родителя. Словно кошка, Джинкс скрылась на потолочных хлипких потолочных балках, затаившись там, но её свисающие оттуда длинные косы и ноги выдавали её с головой. Обычно она сидела там, когда просто хотела поболтать о чём-то неважном — о насущных событиях, новых изобретениях и о прочих вещах. Силко особо не слушал, отдавая предпочтение работе-возне с бумагами, но звонкий, будто колокольчики, голос Джинкс отвлекал его, вынуждая откладывать дела. Сейчас же она сидела там, чтобы спрятаться из его поля зрения на какое-то время, но почему-то не стала убегать, хотя могла бы.             — Какого хрена?       Мужчина ощущает, что та сверлит его взглядом сверху. Поднимает голову, шумно выдохнув, а затем просит:             — Прекращай ругаться.             — Эй, — Джинкс с обидой позвала того, — что я такого сказала? Не хочу никуда идти, лучше бы сейчас постреляла.             — Ещё раз, и я отберу твои пушки, — он слегка улыбнулся, но его тон всё ещё оставался серьёзным.             — Боже, — девушка тянула гласные, откидывая голову назад, — ты просто сумасшедший!             — Кто бы говорил, — мужчина встал с кресла и поправил одежду, — слезай давай. Мы ненадолго, просто сходишь со мной.       Джинкс, замявшись, через пару мгновений послушно спустилась вниз. Встав, она расправила плечи и, гордо вскинув голову, она посмотрела тому в лицо, слегка нахмурив брови. Силко внимательно следил за ней, вплоть до того, пока они не пришли в библиотеку. Джинкс вела себя спокойно, не дерзила и не задавала лишних вопросов. На удивление, ей удалось сохранить хотя бы внешнее спокойствие, даже когда мужчина перед всем этим попросил её переодеться в более… подходящую одежду. Её обноски выглядели не самым лучшим образом, но ведь они находятся в Зауне — здесь это обычное дело. Нет никому дела до внешнего вида, но Силко не мог просто так это оставить. Он хотел, чтобы девушка выглядела лучше, чем возможно. Джинкс ненавидела платья и юбки, считая их громоздкими, тесными и неудобными, а мужчина всегда терпел её препирательства, зная, что его слово — последнее.

***

      Библиотека встретила новых посетителей достаточно скромно. Во всём этом огромном здании, которому было явно очень много лет, а может и столетий, практически не было людей. Всё это время, что Джинкс ходила вслед за Силко, она насчитала достаточно мало людей. Хотя, может, она ошибается — у неё всегда были плохие отношения со счётом и математикой в целом. Библиотека была освещена неярко, даже достаточно тускло для такого места, но этого было вполне достаточно. В ушах стоял шелест книжных страниц, а в носу — аромат старости и едкий запах пыли, которым, казалось, пропитались все высоченные стены. Так пахла история. Библиотекарь, которая стояла на входе и была очень хороша своей внешностью, поприветствовала их. Силко был, как обычно, холоден — он сдержанно поприветствовал женщину, а та, в свою очередь, косилась на Джинкс, натянуто улыбаясь. Ох, как же девушке хотелось растянуть эту притворную улыбку от уха до уха.       Они прошли мимо стеллажей с многочисленными книгами, которые настолько близко стояли друг к другу, что, казалось, можно было задеть их и оно всё обвалится. Джинкс шла за мужчиной и смотрела по сторонам. Она видела, как тот, немного уйдя вперёд, потому что Джинкс, как обычно, засмотрелась, остановился возле дальнего книжного шкафа. Он, проведя пальцами по корешками книг, вытаскивает одну, подзывая девушку к себе одним взглядом. Та подошла поближе и, взяв протянутую книгу, широко распахнула глаза и посмотрела на Силко. Это было какая-то мудрённая книга, но с картинками, на которых были изображены какие-то хитросделанные механизмы, непонятные приборы, шестерёнки и детали с подписями и описаниями к ним. Она осторожно листала потрёпанные жизнью страницы, а затем с интересом уставилась на Силко, что немного склонился над девушкой.             — Выглядит… довольно старой. Что это?             — Это, — мужчина осторожно закрыл книгу и, провёл пальцем по тёмно-зеленому твёрдому переплёту, продолжил, — энциклопедия механизмов, Джинкс.       Девушка ничего не ответила.             — Просто посиди тихо некоторое время. Я сейчас при…       Тот не успел договорить, так как его внезапно перебил подошедший человек, который будто появился из ниоткуда. Это оказался мужчина в клетчатой рубашке и брюках. Он выглядел явно не как житель Зауна. Мужчина был достаточно хорош собой — молод, Джинкс дала бы ему не больше тридцати, и высок. Подойдя к этим двоим, он представился.             — Я — Итан, а вы, я так понимаю… Мистер Силко? — тот явно был иностранцем, ибо неидеальный акцент выдавал его. Хотя он и старался говорить как можно лучше, это было слишком заметно.             — Да, всё верно. Приятно познакомиться с вами лично, — мужчины обменялись крепким рукопожатием.       Тут Итан заметил Джинкс, которая до этого момента стояла в стороне, листая книгу и не обращая никакого внимания на подошедшего.             — А это, видимо, ваша воспитанница? — обратился тот к Силко, который испепелял Джинкс недовольным взглядом.       Ах да, как она могла забыть о тех правилах… этикета, или как они там называются?             — Я Джи-и-инкс, приятно познакомиться, — она резко протянула свою руку тому, улыбаясь с какой-то ноткой безумства в глазах.       По всей видимости, Итан хотел было отмахнуться от этого, но из вежливости пожал её и, нервозно поправив очки, сползающие с кривой переносицы, не смог скрыть своего удивления такой… неординарной персоне. От её такой странной, даже пугающей улыбки и развязной манеры общения можно было ожидать чего угодно. Немного поразмыслив, Итан, видимо, решив, что с ней вести диалог не будет лучшим вариантом, вернулся к Силко. Девушке даже немного льстило, что тот решил так быстро «похоронить» их знакомство. Неужели, что-то заподозрил? И, словно угадав ход её мыслей, Итан обеспокоенно протараторил:             — Я слышал о недавних взрывах в Пилтовере. Такая суета стоит, — мужчина сделал неопределённый жест рукой, — и всё из-за того, что какого-то преступника найти не могут.       А ведь этот Итан даже и не знал, что речь идёт о Джинкс, собственной персоной! Она, конечно, догадывалась, что о ней уже известно далеко за пределами Пилтовера, но вот об этом Итан явно слышал в первый раз. Но не успела та придумать ответ, дабы снова влезть в диалог, как Силко заговорил:             — О, это ужасно. Я, признаться, был в шоке, когда узнал, что произошло. Мне всегда казалось, что Пилтовер — спокойный город, — мужчина задумчиво потёр подбородок и вдруг выдал: — что ж, мистер Итан, нам необходимо удалиться для приватной беседы, я прав?             — Разумеется, — Итан кивнул и завёл руки за свою спину, — пройдёмте.              Спустя минуту оба мужчины пропали из поля зрения девушки, оставив её наедине с собой и с книгой в руках, которая, на самом деле, вовсе ту не интересовала. Ей было абсолютно всё равно, что в ней написано. Она просто хотела отвлечься от всего происходящего, от этих надоедливых мыслей, которые не давали покоя ну и, конечно, развлечься. Она быстро пролистала пару страниц и, со скучающим выражением, подошла к полке и поставила книгу на место. В платьях, кстати, были свои плюсы — Джинкс осторожно, зайдя на угол, достала из-под подола платья свою излюбленную штучку — гранату, которой она дала гордое название — Кусака. Она понятия не имела, на кой чёрт взяла гранату с собой, но ей было плевать. Главное, что эта штука была ей очень полезна. Когда она была маленькой, то часто любила мастерить подобные вещи, но было плохо лишь одно — они либо не работали должным образом, либо же делали всё не так, как надо. Но это было давно, когда она ещё не знала, как делать взрывные устройства. С тех пор минуло немало времени, а она научилась мастерить эти вещи довольно быстро, даже усовершенствовав их. Теперь её взрывы было слышно очень далеко, аж до такой степени, что уши закладывало, а люди разбегались в панике. Сеять хаос было её любимым занятием.       Повертев в руках Кусаку, она грустно вздохнула. Здесь было очень, очень скучно и ей хотелось поскорее уйти, но она хотела дождаться Силко. Прошло около пяти минут, прежде чем она услышала чей-то тихий женский голос неподалёку от себя. Он был похож на голос только одного человека, которого она и ненавидела, и любила. Вай. Вай… Вайолет… Только не это. В голову Джинкс ударила внезапная головная боль. Она опустилась по стене вниз и выронила Кусаку, та покатилась по полу куда-то вперёд, а девушка, пытаясь унять голоса в голове, сжала волосы у себя на голове, не замечая, что делает больно себе. Она просто пыталась заглушить голоса, что говорили ей о Вай.       Вай — предательница.

      Вай бросила тебя.

      Вай — не твоя сестра.

            — Нет, нет, нет!       Джинкс замотала головой по сторонам, будто отрицая всё, что говорили её голоса, но это не помогало.             — Неправда!       Она тихо кричала, словно пытаясь заставить себя услышать, что всё ложь.       Ей нужно было достучаться до себя. Успокоиться. Прийти в себя. Это внезапный приступ. Он пройдёт. А перед глазами то и дело, будто кадры из фильма, сменялась одна ситуация из прошлого за другой. Убитый Вандер, а над ним — плачущая Вай, там, недалеко, под обломками похоронили себя Майло и Клэггор. В ушах стоял оглушающий крик — Джинкс зажала уши, чтобы этого не слышать. Как назло, звук становился громче. Ей было страшно — она ощущала себя, будто в кошмаре, из которого никак не сможет выбраться. Она закрыла глаза, стараясь избавиться от этого, и, когда сквозь закрытые веки проступил свет. Не яркий. Нет. Этот свет шёл изнутри, он был тёплым и приятным, в нём было что-то до боли знакомое. Джинкс открыла глаза и посмотрела перед собой. Напротив неё стояла Вай — самая настоящая Вай.       Старшая улыбнулась. Улыбка была родной, она словно согревала. Джинкс поняла, что больше не боится. Наконец, она нашла её. Сморгнув проступившие слёзы, девушка попыталась что-то сказать, но ей словно отрезали язык. Она безмолвно смотрела на стоящую впереди сестру. Пульс стучал в висках, отдаваясь звонким эхом в ушах. Джинкс попыталась встать, но её ноги резко подкосились — она упала, ударившись коленями о холодный пол. Упав, прямо перед Вай, девушка растерянно подняла голову.             — В-вай… о… л-лет? — дрожащим голосом произнесла Джинкс, не веря своим глазам.             — Да, я здесь. Я тоже рада тебя видеть, — Вай подошла ближе, присаживаясь рядом с сестрой на корточки, — Всё хорошо, Джинкс, всё хорошо. Ты дома.       Вай обняла сестру, прижимая её к себе. Та плакала, вцепившись в старшую, как в спасательный круг. Девушка уткнулась той в плечо, закрывая глаза. Вай гладила Джинкс по голове, говоря ей, что всё будет хорошо. И она ей верила. Верила, потому что знала, что Вай её никогда не предаст.       Предала.       И эта Вай — просто призрак прошлого, который преследует Джинкс до сих пор.       Всё происходящее не более, чем иллюзии.       Джинкс не должна поддаваться на это.       Хватит фантазировать.

От тебя одни проблемы!

      Джинкс оттолкнула Вай, и образ той растаял в воздухе, словно его и не было. Плакать больше не хотелось — осталось только раздражение и накатывающий волнами гнев. Джинкс встала на трясущиеся ноги и сделала пару шагов вперёд. Вдруг, сзади, в её ногу мёртвой вцепился Майло, вынуждая ту остановиться. Она обернулась и увидела его — всего уделанного в крови, с многочисленными синяками и ссадинами, окровавленного, в разорванной одежде со следами грязи. Он был жуток. Его тонкое запястье, что держало Джинкс на месте, мелко тряслось. Девушка, в испуге, пыталась вырваться, но толку этого не дало. Майло молчал, но в голове той с новыми силами прозвучал его голос:             — Ты убила меня.       Девушка не могла больше выдерживать этого. Она резко, что было силы, вырвала ногу и рванула вперёд. Глаза застилала тонкая пелена, но она наощупь схватила гранату с пола и, зажмурившись, поднесла её к лицу.             — Нет! — громко воскликнула Вай, хватая Джинкс за руку. Та отшатнулась, широко распахнув глаза.       Перед ней стояла Вай, бледная, будто приведение. Её лицо было искажено от ужаса, а глазницы были пусты и черны. Она кричала, кричала так, как не кричала никогда, срывая голос.             — Ты не можешь нас так оставить!       В ушах Джинкс стоял звон. Мир вокруг неё резко двинулся. Крепко схватив зубами гранату, она зацепилась за чеку выдернула её, а затем далеко швырнула куда-то назад. Через пару мгновений раздался достаточно громкий, но не мощный взрыв, который заставил все ближайшие книжные шкафы пошатнутся и упасть, поднимая в небо тучи пыли и медленно разнося по помещению запах гари вместе с сотнями книжными страницами. Джинкс же, обессиленная, рухнула на пол, не в силах подняться — точно пробежала марафон. Она открыла глаза и увидела, как всё вокруг наполнилось дымом. В голове невероятно шумело.       Она не могла даже представить, сколько минут прошло, но этого хватило, чтобы к ней подлетел недавно ушедший по делам Силко — теперь он был перепуганным, взбешённым и ошеломлённым. Джинкс никогда не видела гамму таких эмоций на его изуродованном, но всё таком же привлекательном лице. Пока он что-то торопливо говорил девушке, та не вслушивалась. Джинкс глядела куда-то в стену, не обращая внимания на то, как сильные мужские руки рывком поднимают её с холодного пола, встряхивают, в надежде, чтобы та пришла в себя. Сейчас бы он мог наругаться на неё, возмущённо размахивать руками, но всё-таки не решается.             — Джинкс, — Силко попытался взять её за дрожащие плечи, но она резко убрала его руки, отчего тот удивлённо уставился на неё, — что случилось?       Девушка медленно отвернула голову от него в его сторону. Поджала губы, окрашенные в тёмную помаду.             — Всё нормально, — Джинкс тяжело вздохнула, пытаясь успокоить себя, но у неё ничего не вышло, её лицо было мокрым, — просто перенервничала.       Силко понимал, что Джинкс не из тех, кто будет жаловаться на здоровье и свои проблемы в целом, но сейчас ему было жаль, что она не может нормально сказать ему об этом. Мужчина знал, что это очередной приступ, вызванный её расстройством, которое регулярно мучало её своими проявлениями. Джинкс старалась справляться с этим самостоятельно, не показываясь в такие моменты Силко, ведь он, по убеждениям самой девушки, посчитает её проблемой. Она — проблема, один огромный минус и помеха. Всегда была, есть и будет.             — Джинкс, — он дотронулся до её плеча, и она вздрогнула от того, что он назвал её по имени, — ты совсем бледная. Снова…?       Девушка резко прижалась к тому, вцепившись в спину, как утопающий за спасательный круг, от чего мужчина слегка напугался. Силко всегда был её личным успокоением. Он — её силой, крепостью, утешением в трудные времена. Иногда объятия заменяют тысячи слов. Силко не нужно говорить что-то, как и Джинкс. Он осторожно кладёт свою ладонь той на волосы и медленно гладит, пока та не поднимет на него свой расслабившийся взгляд розовых глаз. В них снова плескается озорство, как бывало всегда, но Силко рад. Он, впервые за долгое время, нашёл повод улыбнуться. Уголки его тонких губ приподнялись. Она — его маленькое, коварное солнце, которое светит ему, несмотря ни на что.       Пока те стоят в тишине, сзади, неожиданно, раздаётся разъярённый голос Итана: «Она здесь!». Оборачиваются — упс. На них бегут парочка миротворцев вместе с этим самым Итаном. Зря они думают, что смогут поймать её вместе с Силко. Достав из-под подола лёгкого платья парочку дымовых шашек, Джинкс активирует их и, без раздумий, бросает в бегущих на них стражников закона, смеясь им вслед. Схватив Силко за руку, она мельком заглядывает ему в лицо и будто говорит о том, что это будет весело. По крайней мере, девушка точно сможет сделать из этого шоу. Помещение тут же наполнил дым, сбив миротворцев с толку. Жажда развлечения отозвалась у Джинкс ликующим криком и хохотом. Отец и дочь ускользнули в клубах дыма, не оставив за собой ни следа. Куда они пропали, никто не знает, но понятно лишь одно: они снова вместе и явно не собираются останавливаться на каких-то мелких пакостях.