Прекрасная леди Фортуна мила и всеми любима.

На удивление тёплый — насколько могла позволить погода на Драконьем Хребте — день стремительно сменялся вечером, и размеренно падающие ласковые снежинки перерастали в угрюмую метель, так несправедливо заставшую бедного парня прямо на выходе из импровизированной лаборатории главного алхимика Ордо Фавониус. Беннет имел поразительную способность управлять погодными условиями, а всего-то стоило ляпнуть каких-то пару часов назад "какой прекрасный тёплый денёк". Стукнув себя по затылку за такое упущение, юноша развернулся, виновато смотря на изнуренного продолжительной работой алхимика. Альбедо был человеком не способным на грубость, но за весь день в нём накопилось достаточно впечатлений, чтобы позволить себе громкий разочарованный выдох, услышав который Беннет в очередной раз сложил перед собой руки и поклонился в знак извинений. Две недели назад, во время незапланированного привала в лагере Альбедо, неудачливый искатель приключений, неловко переминаясь с ноги на ногу, поинтересовался, возможно ли с помощью алхимии излечить его недуг. Парень винил себя во всех бедах, приключившихся с ними за последние дни, не переставая извиняться за всё на свете, и Альбедо, устало взглянув на него, задержался на едва заметно краснеющих кончиках ушей Беннета. «Неужели ему стыдно?» — пронеслось в голове у алхимика, и рука, до этого держащая записи, которые удалось сохранить после нападения на лагерь его двойником, потянулась к плечу зеленоглазого юноши, но быстро вспомнив про личное пространство, снова вернулась к столу с бумагами. Альбедо никогда не характеризовал свои возможности, касающиеся алхимии, громкими словами "стопроцентно вероятно", однако сейчас, смотря в бесконечно изумрудную надежду в глазах человека напротив, уверенно произнёс: — Я постараюсь сделать всё, что в моих силах. Тогда он думал, что нет ничего проще, чем переубедить чересчур суеверного парня, что тот не является причиной всех невзгод вокруг себя, и неудачи случаются с каждым. Тогда он слишком переоценил свои возможности.

***

День начался с того, что Альбедо достаточно сильно ударился бедром об угол стола, что повлекло за собой не только возможный синяк на ноге, но и парочку разбитых пробирок с экстрактами слаймов разных элементов. Виной всему была спешка, причиной которой послужило то, что алхимик, кажется, впервые в жизни проспал. Встреча с Беннетом была назначена в десять утра в лагере на Драконьем Хребте, и спешно приводящий в порядок лабораторию Альбедо досадливо посмотрел на разлившуюся слизь, которую с таким трудом удалось добыть вчерашним вечером. За спиной послышался хруст снега, и в пещере показалась беловолосая макушка. — Прости, что опоздал! Кажется, я где-то свернул не туда и набрёл на лагерь хиличурлов, — запыхавшись, дружелюбно махал рукой Беннет в приветствующем жесте, но улыбка пропала с его лица, как только он увидел на полу разбитое стекло, — ох, извини! Я помогу тебе убраться! — Прошу, не извиняйся, я сам едва ли не пропустил нашу встречу, — Альбедо кивнул на предложение помощи, и следующие 10 минут парни молча приводили помещение в порядок. В процессе алхимик получил небольшую царапину на указательном пальце, и было не столько больно, сколько обидно. Сегодня он явно рассеян. Беннет достал из кармашка своей небольшой походной сумки пластырь и протянул его к обиженному пальцу своего собеседника. — У меня таких ещё много, я привык носить с собой как минимум две пачки... в день... хаха. Он занял стул, что стоял около алхимического верстака, неловко рассматривая непонятные ему записи, выведенные мелом на доске, около которой встал Альбедо, перебирая свои заметки в блокноте, предполагая с чего можно начать. Выбор пал на простое обследование, названное когда-то путешественником медосмотром, чтобы иметь хоть какую-то основу, от чего следует оттолкнуться в дальнейшем изучении неизвестно откуда взявшейся патологической неудачи Беннета. Конечно, ни о каком сражении с большими слаймами не могло быть и речи, хотя чрезмерно воодушевленный искатель приключений упорно доказывал, что с таким уровнем он вполне способен справиться без последствий. Наверное. Альбедо решил, что ничего страшного от сражений с небольшими крио слаймами не случится, тем более он сам будет на подстраховке в случае непредвиденных обстоятельств. И оказывать моральную поддержку, разумеется, тоже. Маленькое испытание переросло в настоящую бурную схватку, поскольку Беннет переусердствовал со своими атаками пироэлементом и потревожил мирно спящую в сугробах попрыгунью, которая впоследствии позвала, кажется, весь свой род, чтобы проучить маленького нарушителя покоя. Пришлось прибегнуть к немедленному тактическому отступлению, но по дороге до лагеря им то и дело встречались монстры, до этого никогда не ступающие на территорию рядом с лабораторией алхимика. В результатах своих исследований и пережитых ими вдвоём испытаний Альбедо получил больше вопросов, чем ответов. К примеру, самый важный из них звучал так: «Почему такому неудачливому парню досталась самая опасная и неподвластная по своей природе стихия?» Смотря на обрабатывающего свои ожоги и царапины Беннета, он приходит к выводу, что с проверкой физических способностей следует повременить, а лучше вообще отказаться от этой затеи. Здоровье своих подопытных превыше всего, и этого принципа Альбедо старался держаться в первую очередь. После небольшого отдыха, алхимик решает провести более простые эксперименты, которые не повлекут за собой травмы. Или, по крайней мере, надеялся, что этого не произойдёт. Достав из кармана монету, он пометил чёрной ручкой одну из её сторон треугольником, а затем, подойдя к Беннету, предложил поиграть на спор. Приз был всего лишь условностью, так что пара закатников, припасенных в лаборатории для небольшого перекуса, идеально подошли для этой роли. Условия были просты: монетку подбрасывали в воздух и ловили, выпадет сторона с треугольником — победит Беннет, без треугольника — Альбедо. И каково было его удивление, когда после двадцатикратной победы на монете показалась заветная фигура, а радостный парень побрел к ящику закатников и, кто бы мог подумать, из всех находящихся там плодов выбрал единственный с гнилью. «Вопреки моей гипотезе его неудача вовсе не против, чтобы Беннет побеждал, но почему-то не даёт ему получить должное вознаграждение» — сделал заметку в блокноте алхимик и подошел к столу, взяв с него две баночки с краской и спрятав их за спину. — Беннет, если угадаешь в какой руке красный цвет, ты сможешь взять ещё один закатник. — Ммм... В правой? Не угадал. Мальчик смог верно назвать только спустя 43 партии, а когда взял в руки свой заслуженный приз, оказалось, что в ящике было два гнилых закатника. Так эксперименты проходили один за другим, и, не смотря на многочисленные пометки в своём блокноте, Альбедо так ни к чему и не смог прийти. Единственное, в чём он был уверен — его заинтересованность Беннетом намного превысила отметку "ниже среднего", и так просто он сдаваться не собирался. Время неумолимо бежало вперёд, и по-хорошему юношу нужно было отпустить как минимум уже час назад, а беря во внимание его способность находить неприятности, так вообще лично проводить до самого Мондштадта. Но, увлеченные исследованиями, парни не заметили, как стремительно вечерело, а так некстати начавшаяся метель создавала впечатление, будто уже далеко за полночь. Очевидно, придётся остаться здесь. Разведя огонь, Альбедо принялся искать что бы он смог приготовить на ужин. Весь день они не отвлекались от исследований, и даже собственный живот стыдливо проурчал, надеясь, что про него не забыли. Он посмотрел на Беннета, расположившегося у костра и печально смотрящего на нарастающую непогоду. «Папы будут волноваться» — подумалось парню, съежившись от задувающего в пещеру ветра. Беннета с детства учили предупреждать куда он держит путь, чтобы в случае чего знать, где искать этого несчастного искателя приключений. Благодаря этому его не раз спасали из волчьей ямы, в которую тот угодил, когда бежал за кристальными бабочками или слишком зачитывался картой местности. Мальчик сидел там целый день, а когда группа спасения из гильдии приходила на помощь, он быстро утирал маленькие слезинки с красных щёчек и, улыбаясь, в благодарность дарил единственную пойманную им бабочку. Никто не решался отчитывать ребёнка за неосторожность, глядя в эти блестящие, наполненные решимостью и жаждой приключений глаза. В конце концов его отводили домой, где взволнованные старики принимались расспрашивать в какую передрягу на этот раз попал их сын и заботливо бинтовали разодранные коленки. Сейчас же Беннет вырос, но предупреждать о своих походах не перестал и искренне надеялся, что до завтрашнего дня его никто искать не примется. Он обернулся на тихо подошедшего к огню Альбедо и принял из его рук небольшой сложенный плед, развернув который сразу же накинул на свои плечи. — Больше ничего не нашел, — алхимик присел на стул рядом с Беннетом и поправил края пледа, чтобы те не попали в костёр, — кроме ящика закатников здесь больше нет еды...я не думаю, что могу что-либо приготовить из них. — У меня... ну, то есть... ээ...сейчас, — так и не сформулировав внятное предложение, юноша встал с места и подбежал к столу, на котором лежала его сумка. Этот год не являлся високосным, поэтому, имея всего лишь 365 дней, не оставил места для дня рождения Беннета. Тем не менее, это никогда не мешало его отцам праздновать 2 дня подряд — 28 февраля и 1 марта. Сегодня утром они подарили ему большой испеченный торт, который сами практически и съели, когда парень решил поделиться с каждым по кусочку. Уже спустя полчаса от подарка остались лишь сладкий привкус на губах и хорошие воспоминания, а Беннет, попрощавшись со всеми, отправился на Драконий Хребет. По пути он купил у Сары два пирожных, чтобы угостить ими Альбедо, вот только сейчас боялся, что наверняка они уже были полностью раздавлены. Было бы неловко предлагать ему кремовую кашу в пакете после всего, что тот сделал для него. — Фух! Вроде бы уцелели, правда слегка помялись, — с довольной улыбкой достал из сумки две коробки с белыми лентами и принёс их Альбедо, вернувшись на свой стул. — Спасибо... ты всегда носишь с собой пирожные в поход? Это какая-то особая тактика искателей приключений? — распаковывая своё угощение, алхимик снова поправил края пледа, что расположились в опасной близости от огня. — Нет, вообще-то я принёс их тебе. Просто вот-вот будет мой день рождения, и я подумал, все же угощают своих друзей, когда празднуют? — Беннет неловко кивнул в знак благодарности, когда алхимик протянул ему вторую коробку. — У тебя завтра день рождения? — На самом деле оно будет только через два года, хаха. Но папы говорят, что это всего лишь условности и ничто не мешает мне устраивать праздник, когда мне захочется. — Значит, 29 февраля? Парень легонько кивнул и, задумавшись, засмотрелся на горящее пламя. Есть хотелось, но кусок в горло не лез. Альбедо никогда не понимал, почему люди уделяют так много внимания дню, в который они когда-то родились, вот только отчего-то сейчас даже ему стало обидно за Беннета. Самого алхимика с праздником поздравляют как минимум семь человек в год: Сахароза, путешественник, Кли с нарисованной открыткой, где она желает ему побольше игр с ней самой же, её мама с письмом из какой-то глуши Тейвата и парочка рыцарей из Ордо Фавониус, с которыми ему приходилось работать. В такие моменты обычно на спокойном лице появляется еле заметная улыбка, а настроение почему-то сразу достигает отметки «выше среднего». Стало интересно, как много людей поздравляют самого невезучего парня, кажется, во всём этом мире и Альбедо уже было хотел спросить напрямую, но, заметив потускневший взгляд изумрудных глаз, направленный на костёр, решил оставить этот разговор. За весь день, проведённый с Беннетом, он с уверенностью мог назвать его интересным собеседником и, слушая его рассказы о различных экспедициях, в которых тому посчастливилось побывать, алхимик и сам невольно предавался воспоминаниям о том, как путешествовал с учителем, изучая строение мира. Должно быть, поэтому он не может понять, почему столь активный и разговорчивый днём парень сейчас сидел слишком тихо и не мог оторвать глаз от танцующего пламени перед ними. Беннет никогда не признается, но в особенно неудачные дни он иногда опускает руки и сдаётся. Всего лишь на пару секунд, некая перезагрузка, в которой нуждается уставший от жизни организм. За это ничтожное время он успевает подумать о многом и часто задаёт один вопрос. «Почему я?» — Я не стану обманывать тебя, — спокойно начал Альбедо, смотря на свой стол с записями и заметками по поводу сегодняшних исследований, — зелья, которое сможет излечить тебя от неудачи, я, к сожалению, создать не способен. Честно сказать, я даже не могу разобраться, как она работает и каким образом появилась. Мне очень жаль разочаровывать тебя, но... — Ничего! — слишком резко выкрикнул Беннет, от чего алхимик слегка вздрогнул и перевёл взгляд на собеседника, — вообще-то... я очень рад, что ты пытался помочь. А ещё мне понравилось проводить здесь время с тобой...спасибо. Альбедо кивнул и в лёгком смущении перевёл взгляд на небольшой котелок возле костра. — Мне тоже. — Знаешь, сколько себя помню, моё невезение всегда шло под руку вместе со мной. Наверное, это у меня с рожде... — Беннет сильно закашлялся, сгибаясь пополам на своём стуле. Сидящий рядом алхимик похлопал его по спине, и тот вскоре успокоился, возвращаясь в изначальное положение, неловко улыбаясь, — прости, подавился...кха...хаха. Думаю, не стоит мне тратить времени на то, чтобы винить свою неудачу во всём, ведь...это же очевидно. В конце концов, когда-нибудь она меня прикончит, а я, наверное, буду жалеть, что упустил столько возможностей из-за жалости к себе. Он посмотрел на Альбедо своими ярко-зелёными, слегка влажными от собравшихся слезинок из-за приступа кашля глазами и улыбнулся. Алхимик вдруг поднялся со своего места и прошёл в угол пещеры, где стояла небольшая тумба с различными художественными принадлежностями. Обычно он любил рисовать людей в моменты их радости, но запечатлеть такого Беннета сейчас казалось чем-то необходимым, как воздух. Чувство, будто он упустит действительно что-то очень важное, если не сделает это. Вернувшись, Альбедо перенёс свой стул, поставив его напротив юноши, и разместил чистый холст на мольберт. — Беннет, ты не против, если я тебя нарисую? — Ох, я не думаю, что подхожу на роль натурщика... я редко могу долго усидеть на одном месте, — неловко переместив руку за голову, он слегка сжал волосы на затылке в смущении. — Ничего страшного, можешь делать что хочешь, чувствуй себя как дома, — взяв карандаш в руки, начал наносить первые штрихи, — я бы ещё послушал твои истории, если ты не против мне их рассказать. Беннет смотрел, как чужая рука плавно выводила линии на холсте, и невольно вспомнил, как он сам в детстве любил рисовать. Будучи выращенным в гильдии, он часто видел, как небольшие отряды отправляются в путь, взяв с собой аккуратно сложенные потрепанные листы бумаги. Позже ему объяснили, что это карты сокровищ и если пойти по пути, нарисованному на них, то можно найти настоящие богатства и реликвии. Маленький мальчик тогда решил, что он сам должен сделать такую карту и принести её своим отцам, чтобы те нашли сокровища, разбогатели и наконец-то купили себе лекарства от всех болезней. «Смотрите! Смотрите! Здесь есть сокровища! И они настоящие, папы, смотрите, это карта!» «А ну, дай посмотреть!» — подозвал ребёнка самый старший среди них, тот, кого Беннет гордо звал "Дедушка". Потрепав мальчишку по голове, он громко крикнул: «Архонт всемогущий! Да мы же разбогатеем, идите сюда!» Собрав небольшой отряд старых искателей, они направились из города в Долину Ветров. Казалось, это просто игра в приключения для Беннета, вот только в конце пути, нарисованным мальчиком, их ждал странный хиличурл. Перепуганные старики и не менее напуганное существо разбежались в разные стороны, а дедушка, закинув парнишку себе на плечо, схватил сундук, на котором спал монстр, и понёсся на больных ногах за остальными. Внутри не оказалось никаких сокровищ— только лишь пара кочанов капусты и морковь. Вечером, сварив из них суп, команда, названная "отрядом Бенни" ужинала и хвалила мальчика за невиданные богатства, найденные благодаря ему. Слушая эту историю, Альбедо не сдерживал лёгкой улыбки, заканчивая последние детали черно-белого портрета. Он хотел сделать его в цвете, вот только смотря на глаза Беннета, сомневается, что едва ли подберёт такой же яркий, насыщенный оттенок зелёного, какой видит перед собой. — Сейчас того дедушки уже нет. Говорят, он погиб как настоящий герой — спасая молодой отряд из обвалившейся пещеры неподалёку от храма льва. — Мне очень жаль... — Нет, не стоит! Для искателей приключений смерть в походе, а тем более жертвуя своей жизнью ради кого-то — большая удача! — Беннет чуть сжал пальцами края своих длинных шорт, — не думаю, что мне когда-нибудь так повезёт. Он часто представлял свою смерть ввиду особенности образа жизни и не мог быть уверен ни в чём, кроме одного — она точно будет некрасива. Она не будет героичной, не будет достойной или что-то в этом роде. Скорее всего произойдёт какой-нибудь несчастный случай, которого можно было бы избежать. «Ему просто не повезло» — наверное скажут люди в тот момент. Альбедо закончил и кивнул ему, что тот может подойти посмотреть. Пока парень восхищенно рассматривал своё изображение на холсте, его слова никак не могли выйти из головы алхимика. «Должно быть, он не понимает, что сказал сейчас что-то бесконечно грустное.» Заметив задумчивое выражение лица своего собеседника, Беннет чуть поклонился в знак извинений: — Прости, наверное, я тебе надоел с этими рассказами про неудачу и смерть... —Нет, прошу, не извиняйся. Я сам часто задумываюсь над этим. А ещё мне кажется, что в твоём случае неудача и смерть будут неотрывно связаны. — Наверное...— он опустил взгляд вниз, смотря на необычной формы сапоги Альбедо, и кивнул сам себе. Прекрасная леди Фортуна мила и всеми любима. Её хрупкая натура не создана для страшных, забытых богами мест, где погибают люди в погоне за сокровищами и тайнами мироздания. Должно быть, тот старый искатель приключений, что нашёл Беннета в самом конце адской пещеры ещё младенцем был прав. Этого ребёнка оставил сам мир. — Но знаешь, это лишь даёт мне ещё один повод не вешать нос и жить без сожалений... — он поздно понимает, что врёт совсем не тому человеку. Не своим отцам, не добродушному путешественнику, не тем членам гильдии, что плюются и ругаются бранью каждый раз, когда видят юного предвестника невезения у себя на пути. Человек перед ним вовсе не глуп. Альбедо силён в алхимии и не силён во всём, что касается человеческих чувств, но даже ему прекрасно видно, что внутри Беннета готова разорваться натянутая до предела струна. Однажды, неподалёку от храма тысячи ветров зеленоглазый искатель приключений выполнял небольшие поручения гильдии вместе с Фишль. Тогда они закончили задания чуть раньше, чем планировали и решили спуститься к берегу. Беннет не мог оторвать взгляд от горизонта, сидя на затонувшем в песке булыжнике, до которого еле доставала вода. Оз сказал тогда: «В мире существует бесконечное множество разнообразных цветов, но отчего-то небо выбрало тот же, что и море.» Сейчас, смотря в глаза Альбедо, он наконец-то понял, что всё совсем не так. В его взгляде не было никакого неба. В нём звучал шум прибоя, и бились свирепые волны об утёс звездолова, на котором росли прекрасные сесилии, так полюбившиеся богу ветров. — В конце концов, раз вокруг меня столько замечательных людей, не так уж я и невезуч. Может быть, я трачу всю удачу на то, чтобы найти их? — с улыбкой проговорил Беннет, разводя руками в стороны. Алхимик продолжал недоверчиво смотреть ему в глаза и молчать, не находясь, как лучше поступить в данном случае. — Я думаю, это справедливо! — твердят улыбающиеся губы Беннета. «Так не честно» — отчаянно кричат его глаза. Альбедо прикрыл веки, не справляясь с ровным дыханием. Ком встал в горле, от чего хотелось громко сглотнуть ставшую вязкой от долгого молчания слюну. И что-то сжалось так сильно-сильно в месте, где заботливая Рейндоттир любезно сотворила ему сердце. Не справившись с эмоциями, он аккуратно притянул к себе юношу, заключая его в кольцо из рук, слегка сжимая, чтобы не напугать. Беннет рвано выдохнул, ответил на объятия, спрятал зажмуренные глаза в чужом плече и хриплым голосом произнёс: — Ты жалеешь меня. Альбедо лишь коротко кивнул, смотря на бушующую метель, несущую тоску по всему Драконьему Хребту, и искренне радуется, что Беннет стоит к ней спиной. Ночью он так и не смог заснуть. Виной тому утреннее позднее пробуждение или всё произошедшее сегодня — не известно, но отчего-то взгляд снова приковывается к портрету парня, чей цвет глаз ему никогда не удастся перенести на бумагу. Среди ночи Беннет часто смеётся. Должно быть, видит прекрасные сны о том, как ему повезёт.