Беглец

      Время для оживших существ течёт незаметно. Месяцы для людей кажутся такими длинными, как целая история. Но для монстров и божеств многие года были как мгновение — всего лишь капля в бесконечном океане времени. Стоит ли говорить, что жизнь человека по сравнению с этим была просто жалкой лужей?

***

      Барьер был довольно обширным. Здесь был и цветочный сад, и грядки, и даже сарай с какой-то рухлядью. Во дворе лежали горшки с магическими растениями и склянки со снадобьями, переливающимися различными цветами и мерцаниями. Книжные полки, да даже старинные свитки лежали на кафедре, которую девушка вытащила из землянки. Все цвело и пахло. Вот только Божество, давшее ведьме жизнь, давно покинуло это место. Ушло путешествовать, оставив маленькой неумёхе своё земное хозяйство и знания, накопившиеся за тысячи лет. И они хранились отнюдь не на улице, дома или в сарае.       Лучи солнца проходили через узкое окно землянки, мягко ложась на бледную кожу. Происходившее после этого уже становилось обыденностью. Девушка всегда вставала с первыми лучами, выходила на улицу, брала вёдра с накопившейся в них дождевой водой и шла поливать магические травы в саду. Их у неё было достаточно много. Настолько, что она могла выторговать на рынке ещё ведра, а к ним чего-то съестного. И пусть люди не любили её также сильно, как и любых других порождений тьмы, но обмениваться с ней не отказывались.       Полив цветы, ведьма решила проверить своих маленьких животных — тоже «наследство» её Создателя. Куры, овцы и бараны… Свиней и коров девушка распустила — больно были шумные, да ухаживать за ними было сложно. Но козлята были её любимцами. Они казались ей миролюбивыми и единственными, кто еще умел веселиться. Правда иногда таскали листья с Маноцветов, оставшийся день скача из стороны в сторону. Действие этого цветка всего лишь поднимало тонус.       Но в каждой бочке меда должна быть ложка дёгтя. И хорошие светлые дни всегда омрачались какими-то неприятностями — приходилось выходить из своего уютного обителя. Не всё же сидеть за барьером, лежать на удобной кушетке, читать свитки и обучаться магии. Если бы всё было так просто, Божество бы не оставило её здесь — это не весело.       Закончив с приятным, ведьма как всегда, ровно в полдень, собиралась в ближайшую деревню. Девушка собрала с собой: целебные отвары и травы, пару порошков со сконцентрированной манной и свиток с перемещающим заклинанием, на всякий случай — в общем всё, что велел ей брать Создатель перед своим уходом. Сумка была не тяжелой из-за особого заклинания пространства. Девушка знала, что содержимое должно было принести ей по меньшей мере горсть золотых монет с наценкой за качество. Накинув плащ и затянув ремень на нём потуже, ведьма слегка неуверенными движениями направилась к барьеру. Что-то подсказывало ей, какое-то седьмое чувство, что дело гиблое, нужно остаться дома. На небе сгущались тучи. Но вот, уже отходя от дома та успокаивала себя тем, что все это лишь её нежелание встречаться с людьми. Они даже не увидят лица из-за причудливой маски.       Час, два… Ноги ведьмы чувствовали усталость. Многие люди даже не задумываются, но нежить тоже все прекрасно чувствует. И усталость, и горе, некоторые скелеты приходили к девушке с просьбой избавить их от коррозии. Конечно, для людей монстры — всего лишь монстры, но бедняжки переживали за состояние своих костей, как если бы человек тревожился из-за царапин. Ведьма допустила мысль, что люди — сами те ещё монстры.

Ступни были стерты в кровь. Девушка начала подхрамывать.

      Дойдя до деревни, та прошла к местному лавочнику, мужчине щеголеватой наружности. С усами, неровными бровями и на редкость наглой ухмылкой и в богатом для той местности сюртуке.       Ведьма постучала по стойке, уже выложив свой товар. — Ах, это ты, — пролепетал мужчина, выходя из-за прилавка. Оглянув товар, мужчина усмехнулся, — Миленько, миленько, — тот не переставал лепетать, осматривая свертки и склянки с порошками разных цветов и форм, — И всё свеженькое, хорошо-хорошо… — Десять золотых, — тихо и строго сказала ведьма. — Десять? — у лавочника поднялась бровь. Ведьме казалось, она слышала, как в его голове скрипят шестерёнки, — За горсть травы и пару бутылочек сухой маны? Не смеши меня. — Десять. За меньше не продам, — также неприклонно сказала та. Говорила ведьма бесчувственно и монотонно для своего маленького роста.       Воцарилось короткое молчание. Лавочник еще раз проверил содержимое свертков и несколько раз открыл бутылочки, что-то подсчитывая. От активных размышлений у мужчины на лбу вспухла вена, что показалось девочке довольно смешным.       Послышался звук монет в кошельке. Лавочник отсчитал на глазах у ведьмы 9 золотых и 10 серебряных. Девушка промолчала в знак несогласия. Лавочник отсчитал 11 серебряных. После минутной тишины, мужчина с возмущением вздохнул, отсчитав 15 серебряных. Ведьмочка сгребла всю сумму в ручку. Попав в кошелёк, монеты не зазвенели, пропадая в бесконечной тьме. Мужчина недовольно ворчал, складывая товар на полку. Он выручит за это в три, а то и в четыре раза больше, поэтому ведьма не понимала его скупости.       Выйдя из лавки, ведьма поспешила быстрее вернуться на тропу, по которой дошла до деревни. — Слышал, в окрестностях человека ловили. Какого-то бандита, — донеслось со стороны шумной компании, стоящей возле церкви, — Говорят, что он сбежал из какой-то очень охраняемой тюрьмы вместе со своим прихвостнем. — И как, поймали? — сказал второй. — Шут его знает, — говорящий сделал паузу, теребя усы, — Вспомнил. Во время погони он упал с обрыва. Говорят, его съели волки…или медведи. В общем, вроде не выжил. — А почему вроде? Не знают что ли? — голос второго стал беспокойнее. — Упал он около леса Мортуса. Кто же туда пойдет, кроме нежити всякой. Как магнит прямо для упырей. Вот и он туда попал, видимо совсем заблудшая душа.       Девушка издалека посмотрела на мужчин. Их лепету она не придала никакого внимания и скрылась в бакалейной лавке. Людские упыри обычно не доживали до утра в этом лесу. Следовательно, это была совсем не забота ведьмы.       Мука, хлеб, молоко, сахар, немного овощей, фруктов, а самое главное крупа полетели в бездонный мешок. Да, сегодня у девочки будет не только обед, но еще и щедрый ужин. Да что там, на девять золотых и пятнадцать серебряных она может жить не меньше пары недель! Под маской промелькнула улыбка. И чего же девушка так боялась? Все шло как нельзя лучше.

Ноги невообразимо болели.

      Солнце желало быстрее скрыться за горизонт. На плече висела сумка со свитком и кошельком, а на поясе маленький волшебный мешочек, в котором был весь провиант на следующие пару дней. Ведьма была донельзя довольная.       Лес начинал сгущаться, а сумерки опутывали его также плотно, как и тучи луну. Девушка не боялась ходить по густым тропинкам — каждый мертвец, скелет, утопленник или заблудший дух знал её. Пару раз даже кто-то помахал девушке рукой и указал в направлении её дома.       Хлынул дождь. Земля стала склизкой и мокрой. Ноги перестали слушаться и наконец, переходя через канаву, они окончательно сдались. Девушка съехала вниз, невольно скуля и держась за стёртые ступни. У неё не было обуви. Плащ был слишком грязный, чтобы делать из него перевязку, но деваться было некуда. Ведьма оторвала кусок ткани, наматывая на ступню.       Однако поглощенная тьмой канава содержала не только её всхлипы, но и тяжёлое, почти животное сопение. Медведей девушка не боялась, а потому подошла ближе к источнику звука: животному явно было хуже, чем ей. Рассмотрев силуэт ближе, ведьма смогла понять — это было далеко не какое-то существо, нежить или монстр. Это был человек. Раненый и истекающий кровью, почти что мертвый человек.       По видимому, мужчина был без сознания. Около него валялась маска, окровавленный топор… Ведьма испытала искреннее отвращение.       Девушка развернулась и фыркнула с неким разочарованием. Проверив наличие всех сумок, она начала карабкаться к верху канавы. Ров был неглубокий, буквально полтора метра, но все усугубляла склизкая грязь, мешающая спокойно ступать.       Хрипение наряду со звуком дождя мешало сосредоточиться. Вздохнув, ведьма подошла ближе к тяжело раненному мужчине. Крепкое тело, сильные руки… Он вряд ли выживет, но ведьму устроила мысль приобретения своего самого первого ручного упыря. Будет носить ее на руках до самой деревни и у неё не будут стираться ножки. Да что там, до самого города! И тогда у ведьмы будет уже не 9, а целых… В общем, много денег. И много еды. И сапожки, да, наверняка! Довольная собственной идеей, она достала свиток перемещения. В темноте было не видно его содержание, но читать и не требовалось. Порвав свиток на части, пергамент засветился и запестрил искрами. Положив руки на тело, ведьма слегка зажмурилась от количества зелёного света.       Прошло пару секунд. Звук дождя стал значительно тише, он бил множеством капель по крыше землянки, пытаясь добраться до преступника. Его будто пытался убить весь свет, изничтожить, стереть, чтобы его ноги, его тело больше не ходили по этой земле. Ведьма открыла глаза. Полумертвец также лежал рядом и кряхтел. Видимо, это и был тот самый беглец, о котором говорили в деревне, хотя в общем-то девушке было все равно, кто он. Все равно станет ее послушным упырём.       Создатель рассказывал, что в самом ритуале нет никаких загвоздок, так что, по идее, должно быть не так уж и сложно.       Раз, два, три… Потянула!       Ведьма, еле стоящая на ногах, пыталась перетянуть мужчину на кушетку, которая находилась в комнате неподалёку от «гостинной».       Тело было перетащено с непомерным усилием. Можно сказать, девушка чуть не лишилась мышц спины вместе с костями. Да, тащить такую тушу было непомерно сложно. Вздохнув, ведьма позволила себе сесть рядом с кушеткой и немного посидеть на полу. Перевести дух.       Землянка всегда была отоплена из-за специального заклинания, которое придумало Божество. Девушка начала вспоминать суть того заклинания и понемногу приходить в себя. Комнаты здесь не были полноценными, это были лишь углубления и ответвления от основной центральной. Можно сказать, это напоминало нору кротов или мышей из сказок. Это вдохновляло ведьму. Да, вдохновляло. На ванну и ужин.       Ванна состояться, к сожалению, не могла. На улице шел дождь, а бочка, в которой ведьма мылась, находился именно там. Даже не получится постирать плащ и одежду, в которой была девочка. Единственное, что она могла сделать — снять ободранное одеяние. Ей хватило ума отойти от кряхтящего тела, чтобы раздеться. Пройдя через лестницу, девушка очутилась на крыльце землянки. Ведьме стало намного свободнее и свежее. Плащ, рубаха, вроде как недавно сшитая юбка и панталоны упали на бельевую веревку, висящую на балках, которые держали навес. Единственное, что было тогда на ведьме — маска. Её успокаивала мысль, что содержимое барьера скрыто, а мужчина внизу вроде как мертв.       Голую спину украшал разрывистый шрам, но кожа на теле была все такой же — молочно белой, в мурашках. Русые волосы с отливом золотого переливались от воды, теребились от потоков ветра. Они были ей по плечи, закрывая тонкую шею. Тонкая талия, аккуратные девичьи бедра и маленькая грудь. Единственное, что было скрыто от глаз — лицо, но через прорези для глаз были видны маленькие голубые огоньки. Они смотрели на спящих под навесами овец, укрытые грядки…       Стало холодно и по голому телу пробежала дрожь. Открыв дверь в землянку, ведьма спустилась в главную комнату, а затем в свою маленькую коморку. Достала из-под кровати ящичек, в котором была одна, пусть и немного потрёпанная молью, ночнушка. Она слегка просвечивала, но то было не слишком важно. Надев её кое-как, ведьма недовольно прокряхтела.       Пока не стемнело девушке следовало разобрать её запасы и сгрести сбережения. Скорее всего, завтра ей снова придется дохрамывать до деревни — нужен был новый пергамент для перемещающего свитка. Благо, единственное, о чём не нужно было думать ведьме — еда.       Найдя на полу вещевую сумку, она развязала её. Девушка начала вынимать содержимое так аккуратно, насколько возможно. Мука с крупой переместилась в погреб, хлеб на полки, которые находились на импровизированной кухне, а молоко и все, что быстро портилось, девушка поместила в специальную коробку. Создатель называл эту небольшую квадратную штуку полметра на полметра — затяжкой. Она «затягивала» процесс порчи продуктов, снижала внутри температуру и сохраняла продукты целыми. Все благодаря заклинанию заморозки. Ведьма про себя до сих пор восхищалась гением Божества. Кошелёк с деньгами был спрятан в погреб, к крупе и муке, в один из мешков. Да, воры тут — редкость, а через барьер они даже не зайдут, но мало ли что.       Закончив с делами, ведьма мельком посмотрела на валяющееся на кушетке тело. Лежит, но теперь дышит не так часто и громко. Видимо, наконец-то умер. Однако что-то настораживало ведьму, но вот что именно… Она не могла понять. Подойдя поближе и присев на корточки, девочка позволила себе его немного рассмотреть. Русые волосы, зеленая грязная накидка… Лицо было до ужаса грязным. Помочив палец слюной, ведьма прошла им возле его глаза — начали виднеться веснушки. Мужчина дёрнулся и тихо прохрипел. — Значит, живой… — сказала ведьма также тихо, — Отравлю тебя…завтра. Сегодня у меня слишком хорошее настроение для убийства человека. Может, сам помрешь до утра, да?..       Задав риторический вопрос, она усмехнулась. Ведьма знала, что мужчина умрет — от него несло кровью и смертью. Он должен… Нет, обязан скончаться. Девушка встала и подошла к собственной постели. — Спорим, что за твою голову ещё и деньги дают… — вяло хихикнув, она еще раз посмотрела на мертвеца, — Если так, то это станет проблемой… Ты мне нужен больше…       Опустившись на кушетку, девочка подобрала ножки к себе и поудобнее легла. Она сняла маску, положив ее на пол и уткнувшись лицом в подушку. Ведьма просто уснула, предвкушая хороший сон, а завтра плотный обед и завтрак.       Ведь что же могло случиться ночью? Трупы сами по себе восстали бы? Что за глупости.

***

      Утро.       В комнате раздавался стук. Нож стучал по дереву уже пару минут.       Над своим ухом ведьма почувствовала тяжёлое дыхание.       Повернув голову, та увидела лишь грязное лицо и два ярко-зелёных глаза. — Где… Я? — сказала фигура, кряхтя и кашляя сгустками крови.