Тишина

Я не хочу, Не искушай. Во мне угасло то давно: Ни нежности, ни гнева Сердце ныне не таит. Во мне давно угасло то, Чего когда-то так боялся ты. Глупец! Чему же было статься от светлой названной «любви»? Я бы хотела тебе сдаться… Я не могу, Я поклялась. Ты на меня так не смотри! Забудь. Из памяти сотри. Запри меня с собой наедине! И может, где-то в тишине Родится жадный вдох. Вдох, полный боли. Я знаю: нет, Мне вновь не хватит воли. Убей. Сожги меня в кострах своих серебряных волос. Мне нужно от тебя лишь капельку мучений: Я утону в твоих глазах, Я захлебнусь без промедлений. Не позволяй мне жить тобою, Души своею скверной! Мне правда смертью будет верной, Как наша тайная триада — Я, ты и продолженье маскарада… Никто не должен знать, ты помнишь? Но то, как смотришь на меня… Клеймить не надо — не стерплю позора, Оставленных тобой узоров ярче будет он. Никто не должен знать. Мы знаем. Как душит тишина в миру людском! А может, мы ничком в ту грязь не упадём? Может, не распахнём завесу тайны нашей, милый друг? Глупец! Зачем?! Зачем целуешь на виду у всех?! Так жарко, так противно… В бреду горячем раствориться, Тебе хочу ответить я. Нельзя. Ведь всем всё видно. Нет тайны страшной более. К несчастью, есть твой грустный взор. Ох, нет, отбрось свою ты грусть, Сейчас — позор! Мы снова в тишине, наедине, В моих покоях. Ты хмур и зол, в отчаянии Вжимаешь страстно в ложе И гневаешься снова, только мне… Мне в пылкости твоей, как в нежности, Давно уж нет нужды. Хочу лишь, чтоб запомнил ты, Что даже в мёртвой тишине услышать можно сердца стук. И я не враг тебе, я — друг!