Figure it out

      Таксист оказался не из болтливых. Сказал лишь, что пробки, из-за погоды трафик парализовало и ехать долго, но Локи щедро расплатился вперёд, тем самым закрыв вопрос времени. Дома Сильви не было, значит — в госпитале. Пока Локи раздумывал, ехать к ней в Метро-Дженерал или нет, он успел принять душ, обезболивающее; переодеться, разобрать рабочую почту и обрести какую-то даже философскую непоколебимость духа. Он решил ехать. Но ехать, как ехал бы в театр — на пьесу, сюжет которой он знал наизусть и выбрал ради понятных уже впечатлений и актёров.       Он задолжал объяснения Твенти, но, в первую очередь, самому себе. Сидя в такси, холодным, спокойным умом Локи мог без надрыва восстановить цепь событий приведших к ссоре. С чего всё началось — с капризного пациента.       Локи передали, что Сильви задержится из-за «случая» в кабинете МРТ. От скуки он ходил по этажам диагностического крыла. Был четверг, они договорились, что Локи встретит Сильви после работы, чтобы вместе съездить за покупками и обсудить планы на Рождество. В последние дни они могли судить о существовании друг друга лишь по нежным запискам на холодильнике и почти не виделись — по делам фирмы Локи разрывался одновременно между тремя клиентами, а Сильви жаловалась, что ей ставят смены сверхурочно. Оба они были не рады переработкам. Поэтому, начав столь долгожданный вечер с ожидания, Локи слышал в себе (в своих мыслях, походке) эхо тикающей бомбы. И, вот, на пути его недовольного шествия встала женщина — невысокая, в светлых брюках, светлом кардигане, со взбитой укладкой над маленьким лицом — несмотря на поздний час, она сияла бодрой улыбкой, будто ведущая утреннего шоу. Локи узнал в женщине директора госпиталя. Она тоже узнала Локи:       — Уделите мне минутку?       — А то, что вы хотите сказать, без коньяка — нельзя? — уже сидя в кабинете директора, удивился появившемуся из ниоткуда Хеннесси Локи.       — Слышала, вы любите выпить, — ответила женщина, и после этой фразы стало понятно, что разговор приятным не будет. Пить Локи отказался. Но это уже было не важно. — Как у вас с мисс Грин ладится в отношениях?       — Да, — сказал Локи невпопад, он оскорбился, — мы молоды, влюблены и не спешим пока делиться своим счастьем со всем миром!       — Конечно-конечно… Это видно. Вы достойный мужчина, и тоже, я слышала, весьма занятой на работе. Но, разве, вы не хотели бы видеть Сильви дома, допустим, хотя бы изредка?       — Интересная постановка вопроса, — съязвил Локи.       — С одной стороны, это не моё дело, — ещё шире улыбнулась директор. — Но, с другой стороны, получается, что моё. Потому что для специалистов, работающих в радиологии есть нормы часов. И я не должна допускать столько смен и столько часов переработок, сколько требует мисс Грин. Я так ей и сказала: «Хочешь работать без выходных, спускайся медсестрой в реанимацию». Им люди всегда нужны! Но мисс Грин — та ещё... упрямица, — вздохнув, женщина сама выпила из предложенного гостю стакана. — Её, мол, феноменальные аналитические способности растрачиваются зря. А я человек мягкий. Вот и сейчас теряюсь в словах, вместо того, чтобы прямо вас просить.       Локи попробовал переварить услышанное, но не смог. Он сказал:       — Если Сильви чего-то хочет, она это получает. Такой характер.       — Но вы ведь ни малейшего понятия не имеете о том, как эти переработки опасны для здоровья. КТ, МРТ, рентген… Это вам не УЗИ беременным мамочкам делать.       — Это временно, — тряхнул головой Локи. — Сильви сейчас пишет научную статью, и ей нужно больше практики для сбора материала.       — Нет, не пишет, — с грустной улыбкой ответила директор.       — Хорошо, если серьезно во всём этом разобраться, — продолжая барахтаться и тонуть в попытках защитить Сильви, Локи сказал наугад: — я думаю, дело в деньгах. Сильви поскорее хочет закрыть кредит перед колледжем. Она выплатит его — переработкам конец.       — О, — посмотрев на него с жалостью, протянула директор. — Не тот ли это кредит, закрытие которого праздновали два года назад?       Она кивнула на стену напротив окна, официальные портреты и благодарственные письма украшали приемную, а тут в рамках были развешены обычные, даже какие-то семейные, фотографии сотрудников Метро-Дженерал; было и несколько фото с Сильви. На одном из них в золотой бумажной короне, в окружении коллег, она рукой отрывала кусок от торта с перечеркнутой надписью «университетская задолженность». Счастливая, до очарования смешная, такая родная — лгунья.       — Вам виднее, конечно, — сквозь шум крови в висках слышал Локи. — И вы, разумеется, знаете сколько она зарабатывает. Но, умоляю, поговорите с ней. Если кого Сильви и послушает, то только вас.       Выйдя из кабинета, Локи едва сдержался, чтобы не вернуться за бутылкой Хеннесси. Мысли двоились — то, в чём он был уверен, и то, что открылось теперь — спорили друг с другом, и без помощи алкоголя во всех этих голосах было не разобраться. Локи позвонил Мобиусу, договорился о встрече. Он решил ничего не говорить Сильви, пока не успокоится, но сорвался уже в супермаркете. Потому что она врала ему... Потому, что поставила в унизительное положение и заставила чувствовать себя слепым идиотом, которого годами водили за нос!       Нет, не только чувствовать — он и был им, самым настоящим обманутым идиотом.       Но, как показал день, признание проблемы её не решало. И всё повторялось по-кругу — смеркался вечер, выйдя из такси у Метро-Дженерал, Локи прошёл через вращающуюся мельницу двери, миновал рамку металлодетектора, и вновь был на старте — на первом этаже госпиталя.       Занавес поднялся, и Локи ждал свою актрису без предварительного звонка. Сейчас Сильви появится — он представил, как она стоит, окруженная мониторами, а потом срывается с места и, минуя лифт, бежит к нему по ступенькам пожарной лестницы. Как в спектакле, у Локи был заготовлена реплика: «Ты следишь за моим телефоном. Так ты узнала, что ночью я был у Мобиуса. И так Мобиус сегодня, позвонив тебе, узнал, что я у Маргариты. Но хуже того, что ты следила за мной — ты мне врала все эти годы о своей работе и ещё, Бог знает, о чём!».       После этого Локи рассчитывал услышать заготовленную реплику Сильви, а дальше видно будет... Но она не появилась ни через пять минут, ни через тридцать       Осатаневший от ожидания Локи, протиснувшись боком рядом с каталкой, поднялся на лифте и вышел на предпоследнем этаже; выше была лишь закрытая к этому часу лаборатория. А в отделении диагностики людей оказалось не меньше, чем внизу; и это в вечер пятницы.       Кабинет Сильви был заперт на ключ. Локи не хотелось бы снова повстречать здесь «коньячного» директора поэтому, чтобы ускорить поиски, он сперва заглянул в ординаторскую, а затем стал случайным образом останавливать и опрашивать медсестёр, лаборантов, врачей, но никто не видел её с утра.       — Вы ищите Сильви Грин, — обернулся вдруг незнакомый Локи врач. У него был бархатный голос, бархатная седина на висках и очень занятой вид. Он куда-то спешил, но, видимо, это было не так срочно, как вопрос Локи. — Вы её пациент?       «Если любовь — это неизлечимый недуг», — пронеслось в голове у Локи. Но вслух он произнёс:       — Пациент-пациент, нужна срочная консультация. Она в госпитале?       — Сам хочу узнать, — в гневе врач вдруг выбросил руку вперед и потряс перед лицом Локи папкой с бумагами. — Мой вам совет: найдите другого диагноста.       — Чем же так плоха доктор Грин?       — О, напротив, она ещё как хороша! Женщина, которая буквально построила карьеру на кладбище. Женщина, которая убивает, и которая знает, как не быть пойманной. Разумеется, в статистическом соотношении, учитывая её работоспособность, верно описанных исследований она сделала на много больше, чем летальных. Но, вы же понимаете, что статистика — это наука больших чисел, и на частностях, на таких бедолагах как вы, она не работает. Если умрёте, то и умрёте.       — У врачей бывают разные точки зрения, — сказал Локи, опешив от такого напора.       — Но все сходятся на том, чтобы держаться подальше от совместного ведения пациентов с доктором Грин.       Указав на бумаги, Локи усмехнулся:       — И вы тоже?       — Это была лишь досадная случайность. Так, что, дать визитку порядочного специалиста? Какая система органов поражена?       В случайности Локи не верил. Также, как не верил в то, что рассерженный мужчина перед ним был честен — он и не встречал честных врачей. Но что-то в его словах настораживало. Втянув носом воздух, Локи призвал всё своё терпение и решил добиваться правды, даже если разговор этот был ему неприятен.       — Простите, я сказал, что я пациент — соврал. Я адвокат одного из её пациентов.       Врач тоже шумно вздохнул и сощурился.       — Значит я сглупил, приняв вас за наивного человека, которого хотят обмануть...       — И мне интересно, — продолжил Локи, — как можно: быть врачом-убийцей, плохо делать свою работу и не лишиться лицензии? До сих пор не предстать перед судом? Объясните мне — как? Вы же, без сомнения, хороший врач.       — Не знаю, что за дело у вас к Сильви Грин. Но адвокатов я не люблю даже больше злых выскочек с медицинским дипломом.       С этими словами мужчина развернулся и, с прежней деловой невозмутимостью, пошёл к лифтам. А Локи пошёл за ним.       — Мне нужно знать! — крикнул он.       — Ничего у вас не выйдет, — бросил через плечо врач, — не посадите вы её.       — И что, люди и дальше будут умирать? Стойте! Вы, умник с бумажками!       Не успел — с разбегу Локи ударил по закрытым железным створкам сжатыми кулаками, и кровь вновь выступила на поверхности ссаженных костяшек. На него уже обратили внимание и, наверное, доложили охране. Но Локи не за себя боялся — он засудил бы тут каждого, кто когда-либо посмел бросить на Сильви недовольный взгляд, гневно потрясти в её сторону бумажками. Для него, оказалось, не имело значения, что Сильви скрывала или сделала... Локи хотел лишь найти утешение в прикосновении к её волосам, услышать её голос; укрыв в объятьях, увезти домой — похитить из этого странного места.       Но он даже не знал, где она.