Десять смертей

Душа, ставшая пустым, не обязательно при жизни была злой. Она может стать призраком и цепляться за мир с самыми благими намерениями: приглядывать за дорогими людьми, оберегать какое-то место. Но души не могут повлиять на мир живых. И поэтому со временем разочаровываются и превращаются в пустых.

Южная Америка. XVIв н.э.

      Чуть влажный морской ветер словно вливал порциями уверенность и облегчение от долгого плавания. Экипаж испанского «Подерио», завидев берега, с утроенной силой заканчивал подготовку к высадке — юнги спешно наводили порядок на палубах, конкистадоры готовились к предстоящим встречам с коренным населением, а предводители отряда уже писали испанскому монарху письмо с отчетом и ожиданием дальнейших указаний. — Интересно, будет ли на этот раз восстание местных, — задумчиво протянул Альберто, один из аделантадо этой операции. — Хотелось бы обойтись без кровопролития хоть раз. «Какой в этом смысл? Зачем постоянно лить кровь? Разве недостаточно боли испытали люди, испытали мы сами? Мы лишаем их семей, мы лишаем их дома. Мы одиноки сами и делаем одинокими других.» — Неужто крови испугался? К тому же, что поделать, у них есть выбор. Сами не понимают, что их вера ложная, — усмехнулся второй предводитель, искоса взглянув на друга. — Совсем ты мягким стал после тех сражений, упокой их души Господь, — добавил он. — Джулио, — предостерегающе окликнул его первый. Джулио снисходительно просверлил взглядом собеседника и только хотел что-то добавить, как Альберто его прервал. — Мы приплыли.       В эти тяжелые времена нельзя давать слабину. Альберто это и сам прекрасно понимал, стараясь не подавать виду, но последние события знатно пошатнули его уверенность и тягу к жизни. Юноше было всего 24 года, он уже добился уважения монарха и титула предводителя колонистов, но все эти заслуги судьба словно решила уравновесить испытанием, лишив его семьи. Мать он не знал еще с малых лет, а суровый, но справедливый отец растил сына настоящим воином — решительным, смелым, надежным. И Альберто соответствовал, но лишь до тех пор, пока фортуна не решила проверить его на прочность, отобрав последнюю любовь, которая его окружала, — отеческую. «Неужели я настолько одинок, что должен рука об руку идти с таким? Похоть, грязь, алчность и жестокость?»       Прищуром ледяных искр голубых глаз окинув раскинувшиеся берега Южной Америки, Альберто устало вздохнул. Слишком много на него свалилось за последнее время, и лишь лучший друг Джулио был рядом, хоть как-то поддерживая, пусть и взгляды их часто не сходились. Джулио стал конкистадором ради крови и денег. Его не впечатляли новые горизонты, не манила служба своему королю, и он даже и не пытался обращать заблудшие души в свою веру, вместо этого безжалостно убивая несчастных индейцев. Альберто был другой. Но он мирился с образом жизни друга, в глубине души неосознанно боясь потерять и его.

***

       Хорошая погода была явно добрым знаком. Высадка и дальнейшие переговоры прошли успешно, в этот раз колонизация новых территорий проходила спокойно — даже не приходилось браться за оружие. Наступило свободное время, которое каждый тратил в свое удовольствие: Джулио — пил, Альберто — наслаждался удивительной природой этих мест. Признаться честно, виды той земли были и впрямь удивительными. Роскошные деревья спасали от палящего солнца, ветер, пахнущий морем (а значит свободой), приятно развевал чуть кудрявые волосы парня, а тут и там в густой изумрудной траве встречались удивительные цветы. Но больше всего поражало то, как совершенно не портили, а наоборот, гармонировали с величественной красотой природы маленькие поселения индейцев. Если в городах родной Испании максимум, что могло порадовать глаз, — это парки и пара аллей в центре столицы, то здесь человек не вмешивался в хрупкое равновесие сотворенного божественной волей и созданного руками людей. «Так выглядит покой. Так выглядит дом. Что есть дом для меня теперь? То пустое помещение, где я теперь один? Нет, это не может быть им.»

***

      Судьба часто преподносит нам сложнейшие испытания, пройдя которые, ты получаешь награду. Отобрав у юного аделантадо отца, она подарила ему семью. Ту, о которой он мечтал, где он был не один и был свободен.       Мари — дочь предводителя индейцев последнего племени, не собирающегося сдаваться испанцам. Знакомство их было совершенно случайно, Альберто прогуливался неподалеку от любимого места девушки. Там они и встретились. — Ты правда не хочешь войны? — с тоской в глазах Мари смотрела куда-то в глубину распростершегося над ними звездного неба и нежно гладила лежащего на ее коленях юношу по волосам. — Зачем мне ее хотеть? — Альберто чуть нахмурился. В его голове картинка за картинкой мелькали образы прошлых сражений: восстания индейцев, их воинственные лица, решимость, сменяемая страхом при виде неизведанных для них орудий. А затем кровь. Кровь, крики, после которых наступает тишина смерти. — Так всегда бывает. Отец говорил, что те, кто из моря выходят и на нашу землю ступают, несут боль и смерть. Они не щадят. Но ты ничего не сделал мне, когда увидел, ты не прогнал и на следующий день. Ты не плохой, — улыбка тронула ее губы. — Я никогда не причиняю зла. Как можно лишить жизни того, кого могут ждать дома семья и дети? Того, кто хочет жить. Убивал ли Альберто? Конечно. Но то было не убийство, а защита себя и своих людей. Юноша никогда не отдавал приказ напасть первыми, до последнего стараясь решить все мирно. — Я познакомлю тебя с мамой, — отвлек Альберто от своих мыслей голос Мари. — Ты другой. Они тебя полюбят.

***

«Она приняла меня. Ее семья приняла меня в свои ряды, доверившись и открыв сердце. Я больше не одинок?..»       Судьба не так милосердна и добродушна, как нам кажется. Она способна преподнести все больше и больше сюрпризов даже тогда, когда кажется, что все, хуже уже некуда. Время шло. Оставалось меньше недели, чтобы отправить доклад королю о проделанной операции. И оставалось одно маленькое племя, нежно оберегаемое конкистадором. — Мальчик мой, я верю тебе. Ты не причинишь нам зла, это ясно как день. Но я не верю им, — кивок вождя в сторону остановки испанского отряда. — Ты уйдешь — твой друг ждать не будет, и все мы окажемся в могиле. — Я обещаю, я сделаю все, что смогу. «Я сделаю все, что смогу. Война отняла у меня мать, забрала отца. Все мои друзья пали под ее беспощадной рукой. Потерять эту семью я не имею права»

***

      Дверь домика распахнулась, впуская внутрь гостя, пахнущего вином и табаком. Шумно отряхнувшись и хмыкнув чему-то только ему одному известному, Джулио вальяжно развалился на стуле напротив напряженного Альберто. — Ну, чего хотел? И чего такой кислый в последнее время, на себя не похож аж, — без предисловий начал он. — Нам пора возвращаться, — медленно, обдумывая каждое слово, произнес голубоглазый. — Ага. Без того захолустья к королю на ковер? Ты спятил? — хохотнул Джулио, кинув острый взгляд на друга. — Устал от службы что ль? Может тебе пора на отдых? Я и сам тут закончу дела. — Нет! — слишком несдержанно выпалил Альберто, тут же мысленно проклянув себя за этот порыв. — Хватит, мы и так тут долго засиделись. Бог с ними, — попытался исправить ситуацию он. — Сдается мне дело явно не в этом. Мой ответ — нет, — посерьезнев, отрезал Джулио. Развязная улыбка исчезла с его лица. — Что ты хочешь, давай начистоту. Ты никогда не был ярым патриотом как Испании, так и веры, — понизив голос, прохрипел Альберто. — Ну-у-у, — наигранно сделал паузу Джулио, гадко улыбнувшись, — от твоего отца тебе не только знания остались, так ведь? На твоих счетах денег на два замка, я ведь знаю. — По рукам. Завтра отдам тебе чеки, и завтра же мы отчалим, — на одном дыхании выпалил Альберто, резко встав из-за стола. — Так быстро? Не верю, — брови друга скакнули вверх. — Спасибо, — едва слышно прошептал голубоглазый, стремительно выходя из ставшего таким тесным дома. «Я сделаю все. Я не позволю им погибнуть. Ей погибнуть»

***

      Нервно буравя ледяными глазами дверь и периодически взлохмачивая непослушные волосы, Альберто ждал. Выписанные чеки словно приговор о его судьбе лежали перед ним. Не хватало лишь одного звена этой цепи, сковавшей его сердце и душу. И это звено словно специально опаздывало.       Услышав тяжелые медленные шаги друга, аделантадо резко вкочил из-за стола. «Судный день», — почему-то пронеслось вихрем у него в голове. Он потер виски, отгоняя непрошенные мысли. — Все готово? — хитрая ухмылка не сходила с лица Джулио. Альберто взглядом указал на чеки. «Все кончено.» — Все кончено, друг мой, — улыбка на лице друга стала похожей на безумную. — Ты правда думал что я не знаю о той дикой шлюхе? Надеялся, что откупишься от меня и сдохнешь в ее постели лет так через сорок? — вскричал он, дико расхохотавшись. Судьба любит поиграться с жизнями. Одних она щадит, другим — не дает и шанса на спасение. Кто сказал, что она справедлива?       Звук выстрела прозвучал на последних словах Джулио, ознаменовав собой конец. Конец начавшейся новой жизни, конец еще даже не созданной семьи. Конец будущего и настоящего. Все надежды и ожидания разбились на мириады осколков, словно хрусталь. Пуля пронзила сердце за какие-то жалкие секунды, ставя жирную точку в истории Альберто Кабальеро. А что было дальше? Дальше была боль. Как помешанный, дух метался по полю битвы. Ирония судьбы — именно на их с Мари любимом поле Бог устроил кровавую жатву. Нет. Не Бог. Нет никакого Бога. Есть боль.

И одиночество.

«Я потерял все. Сначала я лишился матери, даже не помня ее голоса, следом отца, так и не дав ему возгордиться моими успехами. Я потерял друга, я потерял любовь, я потерял все, что имел, даже свою жалкую жизнь! В чем же смысл тогда? Если одиночество было в начале, одиночество есть и в конце. К чему все это?»

***

Душа, ставшая пустым, не обязательно при жизни была злой. Она может стать призраком и цепляться за мир с самыми благими намерениями: приглядывать за дорогими людьми, оберегать какое-то место. Но души не могут повлиять на мир живых. И поэтому со временем разочаровываются и превращаются в пустых.       Отряд конкистадоров успешно завершил колонизацию обозначенной на карте территории и покинул берега Южной Америки, оставив после себя закованных в рабские условия жизни выживших и мертвых, не желавших себе такой «справедливости». Дух тоже покинул это место. С отчужденностью последний раз взглянув на звездное небо, ласкающее взором поле с удивительными цветами и величественными деревьями, он отправился прочь. Дальше, дальше от этой могилы его жизни и судьбы, не обращая внимания на постепенно укорачивающуюся цепь в его груди. — Ты похож на койота, — хихикнув, погладила его по щеке Мари. — Почему? Я думал, я больше гордый волк или отважный лев, — наигранно обиделся Альберто, тут же рассмеявшись удивленному лицу любимой. — А кто такой лев? «Не будет больше льва и волка. Нет его и не будет.»       Будет лишь он один и его одиночество.

***

      Он прошел много километров в побеге от своих кошмаров, наяву встающими перед глазами каждый раз, стоило ему отвлечься от дороги. Он шел, не зная куда, не зная зачем. Лишь однажды он устроил себе привал, наткнувшись на странную семью где-то в землях Северной Америки. Маленькая девочка лет семи, сидя прям на земле, увлеченно рисовала что-то. — Лили! Ли-ли! Ты где опять? — звонко звала ее худая светловолосая женщина. Девочка и глазом не моргнула, усердно продолжая свое занятие. — И что ты тут такое делаешь? Что это? — удивленно спросила женщина, присев на корточки рядом с ней. — Это кошки? — Нет, мама. Это койоты, — не отвлекаясь, с гордостью произнесла девочка и с удвоенным усилием продолжила.       Последнее звено цепи судьбы с тихим скрежетом разломалось.       Неслышимый для людей рев пустого огласил небо.

***

      Медленной походкой пустой брел по пустыне Уэко Мундо. Все как всегда — вокруг ни души. Пустые не выдерживали даже его присутствия. Он и не стремился вступать в битвы — только если наступал голод. Да и битвами это сложно назвать — все вокруг превращалось в горы мертвечины, не успев ни прорычать ни сказать хоть слово.       Все остальное время пустой был наедине сам с собой. А когда его одиночество достигло кульминации — появились они. Койот Старрк и Лилинетт.