Этот опыт со мной навсегда...

Йен вошел в спальню на втором этаже и вдохнул полной грудью — немного травки, немного грязных носков и запах мальчишеского взросления. Карл, наверное... А может уже и Лиам. Он подошёл к своей старой кровати и опустил сумку рядом с ней на пол. Его угол остался таким же, только выгорела та часть обоев на стене, на которую пробивался солнечный свет из-за жалюзи. Йен тоже выгорел, хоть и находился в тени шесть лет. Он сел на кровать. Потом лёг. Потом снова сел. Он не знал, можно ли ему сейчас лежать. Нэд не разрешал лежать днём и уж тем более был против обеденного сна. Днём у Йена не должно быть свободного времени, чтоб праздно лежать. В конце концов, можно ж и в третий раз протереть полы на кухне. Так Йен и сидел на кровати, с вытянутой в струну спиной и пустым взглядом. Он мог бы разобрать сумку и переложить вещи в комод, но Фиона не давала на это разрешение. Она сказала: «Поднимайся и отдохни». Может она дала ему время прийти в себя после «потери» и вот-вот это время закончится, она зайдет и попросит его на выход. А может это чья-то чужая кровать, Монику ж вряд ли исправило время, а прошло-то шесть лет. Но кровать была чистой и какой-то... нетронутой. Будто бельё на ней выстирали и выгладили и стоит эта кровать, ждёт хозяина, а никто не приходит. Вот раздаётся стук в дверь и заходит Фиона. Уже не такая потерянная, но всё ещё немного осторожная. Йен резко подскочил в ожидании дальнейших указаний: может она его прогонит, может велит заселяться в подвал, может у неё есть работа для него. Хоть что-нибудь... Скажите мне что делать, я устал смотреть в пустоту в ожидании команды. Фиона бросила на него осторожный взгляд и вошла в комнату с подносом, на котором стоял стакан с молоком и тарелка овсяного печенья. Он помнит это печенье, Фиона сама пекла. Оно выходило таким деревянным, что ели его дети Галлагеров с опаской — сломанную пломбу, кроме как пластилином, залепить было бы нечем. Она присела на край его кровати (бывшей его кровати) и поставив поднос себе на колени. — Садись, тебе нужно поесть. Ну, слава Богу, есть команда, он знает, что ему делать в ближайшие пару минут. И пускай печенье деревянное, он будет его грызть бесконечно медленно, пока сестра не даст следующее указание. — Ты стал таким взрослым и таким красивым. — Премного благодарен за это, — он откусил кусочек от печенья и оно оказалось мягким и песочным. — Я помню его другим. — Да, что ж, из меня не ебаться пекарь. Это Дебби печёт. Скажи же вкусно? — Ты допускаешь Дебору к работе с духовкой? — Ну, ей пришлось научиться, когда Френни велели принести в садик две дюжины овсяного печенья. — Френни? У меня есть ещё одна сестра? — Нет, Йен, Боже, ты столько всего пропустил... Дэбс забеременела в 15, в 16 родила дочь и назвала её Фрэнни, знаешь, в честь Фрэнка, ебануться, да? Помнишь, насколько она всегда была не по годам взрослой? Теперь уж взрослее некуда. — Фрэнни... — Йен в задумчивости откусил слишком большой кусок печенья и оно раскрошилось на его брюки. Она машинально их отряхнул, пока не понял, что крошки улетели на чистую кровать. — Прости, Фиона, я случайно. Прости... я сейчас всё уберу. Мне очень жаль, очень жаль... — в его глазах стояли слёзы, но он не давал им волю. Фиона может разозлиться, когда увидит какой он урод, когда плачет. Она ж вот только-только сказала, что он взрослый и красивый. — Эй, эй, малыш. Всё хорошо, ничего страшного не случилось. Ты можешь посмотреть на кровать Карла и увидишь там крошки от печенья с прошлого Рождества. — Ты хочешь, чтоб я посмотрел на кровать Карла? Мне следует вычистить крошки и сменить бельё? Скажи «да», скажи «да»... Я не знаю, что я должен сейчас делать. — Нет, солнышко, ты не должен ничего делать. Я просто хотела поболтать с тобой. Ты многое пропустил и я хотела узнать как ты сам. Я так скучала по тебе, Йен, так скучала, — чем дальше в лес, тем тише становился её голос. Будто она много лет пыталась произнести эти слова, но повода не было и теперь она боится развеять магию, сказав всё это вслух. Йен сел обратно на кровать и начал пальцем собирать крошки с покрывала себе в ладонь. Он не поднимал глаз на сестру, просто продолжал делать свою работу. — Ты обдумала моё предложение? — Какое? — Я могу здесь работать в обмен на проживание? — Это, блядь, шутка какая-то? Ты стендапер?! – говорить она стала очень громко, но Йен сейчас был готов ко всему, лишь бы только ему сказали, что делать дальше — спускаться в подвал, чистить постель Карла или топать в заброшки. — Я прошу тебя, Фиона, принять решение сейчас, если тебе удобно. Вечереет и если я должен уйти, я хотел бы сделать это засветло. Она застыла в шоке и неверии, Йен увидел это, лишь на секунду подняв на неё глаза. Разочаровал её, проебался... Снова.