Наводнение

      Совершенно не долгожданная, но необходимая встреча с Арлекино, той самой Предвестницей Фатуи, неслабо потревожила Нёвиллета. Шли вторые сутки без сна, ему начинало казаться, что после услышанного он и вовсе больше не сможет уснуть.       — Вы знаете про Ордо Нарциссенкрейц, месье юдекс?       — Это имеет отношение к покушению на убийство Гидро Архонта?       — Возможно, да. Возможно, нет. Так знаете?       Он пробовал прогулки, водные процедуры, принимал помощь мелюзин и снотворные, но ничего не помогало. Ей удалось своими ювелирно подобранными словами лишить его рассудка, потому что мысли Нёвиллета вторую ночь крутились вокруг их разговора.       — Его основали воспитанники Института Нарциссенкрейца, — они стояли у окна бок о бок, изображая светскую беседу. Скучающе Арлекино вытянула одну руку перед собой, повела длинными ногтями, заставляя Нёвиллета обратить внимание на чёрную кожу, сильно контрастирующую со светлыми рукавами и бледностью лица. — Они знали, что нас ждёт Судный день. Готовились к апокалипсису, искали пути его предотвратить. А знаете, что я думаю о нашем пророчестве?       Нёвиллет сел в смятой постели, отшвыривая одеяло, спустил ноги на пол и задумчиво уставился в окно, заливающее комнату мягким лунным светом, нашёл взглядом и насмехающийся диск самой Луны. Жители Фонтейна, Ордо Нарциссенкрейц, пророчество, Гидро Архонт, — голова раскалывалась.       — Что?       — Я думаю, что пророчество не исполнится, если некому будет плакать. Понимаете, о чём я, месье Нёвиллет?       Понимал ли он в действительности? Взгляд упал на гардероб и Нёвиллет, вздохнув, поднялся, взялся неспешно одеваться. С неохотой застегнул пряжки ботфортов, накинул мантию поверх рубашки и поправил запонки на манжетах. Он только проверит. Разве он не жаждал все те бесконечные прошедшие сотни лет узнать? Невозможно ведь вечность блуждать в темноте.       — Не уверен.       — Госпожа Фокалорс должна умереть. Прошу прощения за резкость.       — Архонт переродится и вы только оттянете неизбежное, если так тому суждено.       — Зато у нас будет больше времени. Месье Нёвиллет, — обернувшись к нему и задрав подбородок, Арлекино сложила руки под грудью, вновь демонстрируя свою особенность. Из-за крестообразных зрачков было тяжело определить мысли, скрытые за её взглядом. — Вы ведь не помните свое прошлое воплощение, почему переродились, не так ли? Не отрицайте. За последнее время мне удалось, так скажем, многое выяснить о далёком прошлом наших славных земель.       Под мрачным пологом ночи он вскоре оказался у театра Эпиклез, прошагал по пустой площади к фонтану Люсин. Ни собак, ни голубей, охрана — и та куда-то подевалась. Шаги остановились у борта, Нёвиллет равнодушно посмотрел на спокойную воду, прикрыл глаза, глубоко вдыхая и выдыхая. Поморщился, когда голову заполнили нечёткие образы эмоций граждан, их тревоги, печали и надежды.       — Вы можете вспомнить, месье Нёвиллет, если захотите. Вода принесёт вам эти знания.       Как он и ожидал, Арлекино со своими прихвостнями успела посеять панику в Фонтейне. Люди нервничали, активно передавали из уст в уста пророчество, искажая деталь за деталью, и вот они уже не просто растворялись в воде, а перед этим долго и мучительно варились в кипящем котле. Мотнув головой, Нёвиллет отшагнул от фонтана, зажмурился, подавляя раздрай чужих эмоций.       Она протянула ему ладонь, в которой словно из воздуха материализовался небольшой сосуд, наполненный переливающейся оттенками фиолетового водой.       — Не любая, конечно. Знания о прошлом хранит лишь вода Первозданного моря.       — И вы узнали о прошлом из этой капли? — Нёвиллет не взял предложенное, но почувствовал, что Арлекино не врала. В сосуде действительно была вода Первозданного моря. Момент резонанса показался ему странным, не таким ровным, как с обычной водой, словно что-то мешалось на пути.       — Воды выходят из берегов, — нахмурилась Арлекино, перекатывая в пальцах сосуд и не отвечая прямо на его вопрос. — Фонтейн в опасности. Я… не желаю родным землям такого конца. И не вижу другого выхода кроме смерти госпожи Фокалорс. Возьмите это, месье Нёвиллет. Выпейте, если осмелитесь.       Нёвиллет и сам не заметил, как в желании уйти подальше от фонтана Люсин оказался у входа в крепость Меропид. Не остановившись, он продолжил спуск, прошёл мимо уснувших стражников, кивнул тем, кто поспешил выпрямиться при виде него. Было приятно оказаться под водой, ощутить её давление на прочные стены крепости. Самому ему приходится забираться всё выше и выше, то в дворец Мермония на самом пике Кур-де-Фонтейна, то под потолок театра Эпиклез, но только здесь, в Меропиде, ему чудилось, что он близок к умиротворению.       Остановившись на мгновение у стены аквариума, Нёвиллет поднял взгляд на тёмные воды, казавшиеся совсем чёрными в ночном свете. В кармане он нащупал сосуд Арлекино, оставленный в мантии, перекатил стекло в пальцах, вновь прислушиваясь к воде Первозданного моря. Жителям Фонтейна она несла погибель и Нёвиллет знал, что она уже начала проникать в обычные воды, чувствовал, как росла её концентрация, от чего испытывал непривычный зарождающийся внутри хаос.       Так не должно быть. Или должно?       Как и госпожа Арлекино, он не хотел исполнения пророчества, но, в отличие от неё, смутно понимал, что оно неизбежно. Фатуи выяснили необходимую информацию за него и всё потому, что Крио Архонт, ложная богиня, хотела видеть его на своей стороне? Откупорив сосуд, Нёвиллет поднёс к нему раскрытую ладонь. Ему не надо было пить воду, как ошибочно полагала Предвестница.       Он и есть вода.

***

      Посреди ночи Ризли вдруг раскрыл глаза, напрочь лишаясь сна, а через несколько секунд, пока он пытался понять, что происходит, в дверь его покоев робко постучали.       — Ваша светлость, — проблеял по ту сторону жандарм.       — Я не сплю. Говорите, — сев в постели, Ризли потёр руками заспанное лицо. Что ещё за новости в такое время, пробоина в стене? Только ради неё стоило его будить, если бы он спал.       — Господин Верховный судья прибыл. Прошёл в ваш кабинет. Простите, вы просили докладывать, если…       — Да-да, — прервал его Ризли, уже натягивающий брюки. — Спасибо, я разберусь.       Нёвиллет в Меропиде? Сейчас? Что могло произойти для такого неожиданного визита и, что вызвало у Ризли куда больше волнения, действительно ли навещать пришли его. На ходу повязав кое-как галстук и пригладив топорщащиеся волосы, он добрался до кабинета, в нерешительности замер у двери. Его вовсе не пугало войти в свой же кабинет, даже если там его зачем-то в ночи ждал Нёвиллет, но странное чувство, то самое беспокойство, зародившееся месяц назад, резко ударило по всем нервным окончаниям, препятствуя.       Будто проснулись животные инстинкты и говорили, нет, кричали бежать без оглядки. Встряхнув руками, Ризли заставил себя успокоиться, осторожно вошёл внутрь, обводя напряжённым взглядом помещение. Было тихо. Слишком. Влажный воздух напрягал лёгкие. Почему в его кабинете так влажно?       Он увидел открытый проход вниз, к верфи, и сглотнул вставший в горле ком. Да, Нёвиллет знал о нём, о его строительстве, о шлюзе на самом дне крепости, где стрелка в последнее время упорно продвигалась к противоположной стороне. Ничего нового, так ведь? Ризли спустился по лестнице и на лифте, на подъезде к нижней платформе не без труда вдохнул воздух, ставший ещё более душным и сырым. Ему уже наверху было ясно, что происходящее внизу ему не понравится, оставалось только мужественно посмотреть страху в глаза.       И всё же, когда Ризли подошёл к шлюзу, он не сразу поверил в увиденное: шлюз был открыт. Вода Первозданного моря мирно поднялась по самые края, достаточно лишь небольшого дуновения, чтобы часть выплеснулась, и в тусклом освещении теперь притягательно переливалась розовыми, голубыми и фиолетовыми оттенками, поднималась вопреки гравитации пузырями в воздух и призывно блестела, заманивая. Пальцы сжались на перилах помоста, чтобы не дать телу сдвинуться с места, не поддаться. Для него это смерть.       Он вздрогнул, когда вода шевельнулась, как живая, расступилась перед чем-то, отпуская из своего плена, и из вод Первозданного моря, которые были способны убить любого жителя Фонтейна, вынырнул Нёвиллет. Проведя голыми ладонями по лицу, он повёл ими дальше по белоснежным волосам, убирая назад, замер на мгновение и обернулся на Ризли. Резко, хищно. У Ризли остановилось дыхание, когда их взгляды встретились.       Ему хватило мужества посмотреть страху в глаза и они оказались прекрасны.       Лиловые радужки неестественно светились под стать части волос, создавая вокруг Нёвиллета, остающегося в воде по плечи, мягкую ауру свечения. В его взгляде, обычно строгом и отрешённом, словно проснулось нечто животное, подавляющее властью, от чего Ризли хотелось пуще прежнего упасть к его ногам, как только они покинут воды Первозданного моря. Сдерживал один лишь слабый отголосок инстинкта самосохранения, но что-то подсказывало, что Нёвиллету ничего бы не стоило заставить его прыгнуть в эту смертоносную бочку бомбочкой.       И не стоило, определённо не стоило думать, правильно ли Ризли понял, что в смертельных водах месье Верховный судья принимал сейчас ванну обнажённым.       Мимо его лица проплыл радужный пузырь, едва не задев кончик носа и заставляя отшатнуться.       — Нёвиллет? — пришлось откашляться, чтобы прочистить горло. — Ты… в порядке?       — Да, Ризли, — его голос… не спокойный, не удивлённый, не равнодушный. Полный темноты, к которой страшно прикоснуться. — Я в полном порядке теперь.       — Рад слышать, — нервно усмехнувшись, Ризли обвёл взглядом небольшое помещение шлюзовой. — Извини, я… эм… не помешал тебе?       Пока он говорил, Нёвиллет опустился под воду по глаза, которые рвано отражались в мелких волнах. Ризли стоял на возвышении, смотрел сверху вниз и сердце его дрожало, потому что он ощущал себя ничтожным перед тем, кем (или чем) стал вдруг Нёвиллет, соединившись с водами Первозданного моря. Один его взгляд вызывал трепет благоговения. Не раз Ризли доводилось видеть Гидро Архонта, казалось бы, выше только то, что смертным простачкам вроде него недоступно, она — само божество и всё же…       Меркла рядом с ним.       Всплеск исчезнувшей под водой макушки и вдруг бархатное над ухом:       — Нет, — Ризли дёрнулся в сторону, оборачиваясь: — Ты совсем не помешал.       Когда он успел оказаться за его спиной?! Без тени смущения Нёвиллет отошёл к своей сброшенной на пол одежде, которую Ризли прежде не заметил. Архонты, его белая словно подсвеченная кожа на обнажённой груди, спина, к которой липли распущенные серебристые волосы, полные влаги Первозданного моря… взгляд споткнулся о край брюк на поясе и следом о ботфорты. Серьёзно? Только Нёвиллет мог нырнуть в воду наполовину одетым. Ризли заставил себя отвернуться и поднял глаза к потолку, чтобы успокоить разбушевавшееся сердцебиение.       — Отлично, тогда я всё-таки задам один интересующий меня вопрос, не могу удержаться.       — Задавай, — от насмешливой снисходительности в его голосе, совершенно непривычной, волоски на руках Ризли встали дыбом.       Понадеявшись, что Нёвиллет уже оделся, он повернулся и сглотнул при виде юдекса в расслабленно накинутой поверх рубашки мантии. Ни педантичного шейного платка, ни подчёркнутой аккуратности в каждой детали, на плечах небрежно лежат длинные волосы, неожиданно сухие, хотя ещё мгновение назад влажно облепляли тело.       — Хотел уточнить, а… что происходит? Мне просто для общего понимания.       Нёвиллет поправил перчатку на запястье, качнул головой, откидывая прядь с лица, и взглянул на Ризли, у которого от его прямого взгляда малодушно подогнулись колени.       Не от страха, нет.       От восторга.       Он обожал месье Верховного судью и обожал решительно за всё, но и не подозревал, что сможет обожать ещё больше, если тот посмотрит однажды не спокойно и отстранённо, а так. Величественно. Властно. Как могут смотреть лишь вечные.       — Я вспомнил, — пожал Нёвиллет плечами, переводя взгляд за спину Ризли к ровной глади Первозданного моря. — Как и желала госпожа Арлекино.       — Предвестница?       — Да, — Нёвиллет поднял ладонь и резко сжал в кулак, словно схватился за невидимую нить, после чего из влажного воздуха ушла лишняя влага, делая его нормальным. Невозмутимо отвернувшись к коридору, он позвал Ризли за собой двумя пальцами. — Идём.       Пришлось подавить неуёмное желание простонать, упасть на колени и проползти за ним весь путь хоть до дворца Мермония. Собравшись, Ризли нагнал его быстрым шагом. Только теперь он заметил, что у него перестало печь лёгкие от необходимости дышать до того отравленным Первозданными водами воздухом.       — Меня весьма впечатлила подготовка Фатуи, — начал Нёвиллет, стоило Ризли поравняться с ним. — Предвестница госпожа Арлекино, как оказалось, имеет отношение к экспериментам древнего Ордо Нарциссенкрейц и смогла использовать часть их ритуалов на воде. Более того ей удалось отделить воды Первозданного моря, которые выплеснулись в воды Фонтейна, в чистую эссенцию нескольких капель. И всё ради того, чтобы я вспомнил своё прошлое.       — Как мило с её стороны, — Ризли заложил руки за спину, расправляя широкие плечи. От его сарказма уголок губ Нёвиллета дёрнулся в короткой усмешке.       — Либо они глупцы, либо госпожа Арлекино неизящно попыталась ввести меня в заблуждение об истинных причинах своей мотивации. Думаю, второе. Вернуть мне воспоминания, а с ними эмоции, о моём прошлом воплощении, Сцилле, о том, что сделали люди с нашим подарком, о войнах и о… — поглощённый его уверенным голосом, Ризли не заметил, как они оказались у панорамных окон верфи. Нёвиллет обернулся к нему, гипнотизируя своим чарующим взглядом почерневших радужек с вытянутым белым зрачком. — О том, как были изуродованы наши силы. И ради чего.       — Наши? — переспросил Ризли, следуя за взглядом Нёвиллета, который теперь оценивающе рассматривал его корабль сквозь толстое стекло. — Ты имеешь в виду…       — Драконов, — Нёвиллет глубоко вдохнул вновь ставший сырым воздух, прикрыл глаза.       — То есть ты всё-таки Гидро дракон, — Ризли взглянул на него исподтишка, мысленно отметил красоту тонкого профиля, длинных ресниц на мирно опущенных веках, распущенных волос, которые больше не нуждались быть подвязанными лентой.       — Я не Гидро дракон, — выдохнув, Нёвиллет слабо улыбнулся. — Я есть Владыка Гидро драконов. Как это называют люди.       — Вау, — смотреть на него стало некомфортно, как будто и нельзя, но так хотелось впитать и запомнить каждую чёрточку божественно красивого лица. Ризли отвёл взгляд, прошёлся им вокруг и удивлённо вскинул брови, увидев подкрадывающиеся к ним ручейки Первозданного моря, тянущиеся от шлюзовой. — А это…       — Никто не уйдёт от правосудия, — спокойно продолжил Нёвиллет, не обращая внимания на то, как Ризли отшагнул ближе к окну. — И никто не уйдёт от пророчества.       Причудно переливающиеся воды приближались, становились выше, Ризли напряжённо наблюдал за ними, не двигаясь с места, когда колени его против воли вдруг подогнулись, заставив опуститься. Он попытался воспротивиться, чувствовал, что может, но давление стало сильнее.       — Человек на шестьдесят процентов состоит из воды. Человеческая кровь на девяносто три процента, — вода была так близко, магнитила взгляд, послушно огибая их двоих. Ризли с трудом различал слова Нёвиллета из-за шума крови в ушах. — Управлять людьми просто, хотя…       Шагнув к нему, Нёвиллет стал единственной преградой перед смертельной водой. Он поднял лицо Ризли за подбородок себе навстречу.       — Порой не нужны все эти фокусы.       Воды Первозданного моря беспрепятственно вошли в пространство верфи, рекой устремляясь к кораблю, они возвышались за спиной дракона и, если бы не сдерживались его силой, то уже заставили бы захлебнуться. На фоне живой, движущейся самой по себе воды, в атмосфере удушливой холодной сырости мрачная фигура Нёвиллета вызывала у Ризли безоговорочное желание подчиниться. Его смог отвлечь лишь громкий грохот позади, на который инстинктивно захотелось обернуться.       — Смотри на меня, Ризли.       Пальцы в перчатке мягко огладили его подбородок, когда резкий хруст ломающегося дерева повторился. Треск нарастал, становился всё громче, оглушительнее, от него сердце в груди Ризли билось в агонии, дробя грудную клетку, но по велению Нёвиллета он не смел отвести взгляда и не мог увидеть своими глазами, как «Вингалет» рушился, превращаясь в груду сырых щепок.       — Смотри только на меня.       И он смотрел, пока Нёвиллет собирал его злые невольные слёзы кончиками пальцев.