the language of love: bittersweet memories

— Как ты узнал? — слёзы уже высохли, и Бёль больше не трясёт. Чонхо позвонил хозяину «Шугар Раш», сообщив об инциденте с менеджером Чхве. О его дальнейшей судьбе Бёль сейчас не хочет думать. Делает очередной глоток холодной воды, что аж зубы сводит, буравя одну точку перед собой, а в голове лишь дымка дымовых установок на танцполе сегодняшнего сумасшедшего вечера. — Одна девчонка заявила, что у неё украли мобильник, — отвечает Чонхо, стоя у противоположной стены. — Я пошёл проверять камеры и увидел, как Дана выбегает из подсобки. Чёрт, Дана, как она могла? — Ты всё видел? — Бёль поднимает на него стеклянный взгляд, не зная, что хочет услышать. — Я видел только как ты заходишь в подсобку, а через десять минут заходит Минсу. А потом Дану, выбегающую оттуда, — Чонхо тяжело вздыхает, надавливая двумя пальцами на переносицу. — Я сразу понял, что что-то не так. Сетбёль даже сразу не может понять: что-то не так с ней самой, раз до неё домогался начальник; с Чхве Минсу, раз он позволил себе такие вольности, совершенно не понимая аморальности собственного поступка; или с Даной, которая стала свидетелем ужасной сцены, где о добровольности не могло быть и речи? Она ведь просто ушла. Это никак не укладывается в голове Сетбёль. Как только они с Чонхо остались один на один, он тут же потребовал у Бёль все подробности. И как только услышал, что прежде Чхве Минсу ни разу не опускался до такой грязи, заметно расслабился, хоть и мышцы на его лице были всё ещё напряжены. Конечно же, Чонхо тут же спросил, почему Бёль прежде никому не рассказывала о его пошлых намёках — Сетбёль так и знала, что сонбэ не поймёт её халатности. Пытаться видеть в людях только хорошее, закрывая глаза на плохое — это и дар, и проклятье. Когда овечка превращается в шакала, тут уже нет времени на переосмысление — есть только шок. Одна лишь фантазия о том, что могло произойти, не ворвись в подсобку Чонхо, и у Бёль снова начинают дрожать руки. Она больше не хочет об этом думать — поскорее бы забыть. — Сухо сможет тебя забрать? — Бёль не сразу понимает смысл заданного вопроса, и Чонхо поясняет: — Сухо сможет приехать сейчас за тобой? Тебе сейчас не стоит оставаться одной. Нет, что-что, а одна Сетбёль сейчас ни за что на свете не сможет остаться. Но, чёрт возьми, Сухо ведь тоже не самый удачный вариант для этого. Она же собирается с ним расстаться. Просить его помощи, а потом говорить, что между ними всё кончено — да он же потом из неё ещё и виноватую сделает. Бёль уже почти видит, как Сухо заявляет, что она пользовалась им всё это время, а теперь вышвыривает на помойку. Он ей всё, а она об него ноги вытирает. Нет, так больше не может продолжаться. Никакого Ким Сухо в её жизни больше не должно быть. Может, неправильно было с её стороны влюбиться в другого парня, состоя при этом в отношениях. Неправильно было целовать Хан Джисона в кабинке фуникулёра. Но ещё более неправильно позволять Сухо тушить о её звёздное небо свои мерзкие окурки, плавя тонкую вуаль их влюблённости. А потом пытаться скрыть запах тлеющих чувств освежителем «Японская весна». Сухо был первой любовью Сетбёль со времён выпускного класса. Тогда она была самой крутой девчонкой, ведь встречалась с парнем из колледжа, да ещё который на машине за ней приезжал после уроков. Но уже пять лет прошло. Бёль закончила школу, закончила колледж, сменила несколько работ в Кёнгидо, устроилась на постоянное место в Сеуле. А Сухо так и остался парнем из колледжа, ведь из первого он отчислился сам, а из второго его скоро вышвырнут за хвосты по экзаменам. Но Бёль готова была это терпеть — всегда терпела. Ей это даже как будто было вовсе не в тягость. На дно её тянули лишь вечные ссоры, упрёки, недовольства и ворчание, которым Сухо одаривал каждое её действие. Это больше не любовь — это зависимость. При чём страшная, разрушающая и больше не приносящая пьянящего удовольствия. Если любовь Ким Сухо — это алкоголизм, то Сетбёль хочется закодироваться. Было приятно и вкусно первое время, теперь же лишь вечное желание получить его, а потом сплошное разочарование. Это финальная точка — Бёль сольёт в унитаз весь алкоголь с маркой «Ким Сухо» из бара в своём сердце. Пора обновить полки новыми воспоминаниями — старые прокисли и превратились в уксус. — Нет, Сухо меня не сможет забрать, — качает головой Бёль, делая ещё один глоток воды. Но если не Сухо, то кто тогда? — Может, попросишься к кому-то? С кем ты сегодня пришла? — осторожно предлагает Чонхо. — Я с Даной пришла, — едко усмехается Сетбёль, чувствуя, как на губах трескается пересохшая кожа, вместе с её верой в людей. Чонхо молчит. Бёль ощущает на себе его пристальный взгляд, но в глаза ему больше не смотрит. Лишь размеренно пьёт воду, размышляя, как же она вообще докатилась до такой жизни. Всё ведь было в порядке ещё сегодня утром. Шутки про котёл в аду уже не кажутся такими безобидными. Потому что Сетбёль чувствует себя действительно сваренной живьём, но до состояния аль денте — сыроватенькой. Чтобы можно было всё видеть, всё чувствовать, но не иметь возможности обратить всё вспять. Спустя ещё несколько минут оглушающего молчания, Чонхо выходит, буркнув что-то похожее на «я сейчас». А Сетбёль так и сидит, пока дверь снова не открывается, впуская в бездушную подсобку брызги техно-музыки. — Бёль, ты в порядке? — Тэён подходит к дивану, опускаясь на него рядом с Сетбёль. — Твой коллега сказал, что тебе нужно где-то переночевать. Нари уехала в общежитие. Но ты можешь остаться у меня, если хочешь. Странно слышать такое от девушки, с которой Бёль видится второй раз в жизни. Переводит взгляд на Тэён, будто пытаясь понять, а не поступит ли она с ней так же, как поступила Дана. Хотя, куда уже хуже? — А где Джисон? — зачем-то спрашивает Бёль, и голос неприятно хрипит. Опять слова вырываются у неё на автомате, ведь меньше всего Сетбёль сейчас хочет получить жалость от Хан Джисона. — Он пошёл посадить Дану в такси, — отвечает Тэён, явно не зная всех подробностей ситуации. — Я думала попросить Кэт, но они с Бином, оказывается, уже уехали. Я пообещала ей позаботиться о тебе, — Тэён ласково приобнимает Бёль за плечи, и Сетбёль чувствует приятный аромат её цветочно-цитрусовых духов. — Я вызвал такси, — в дверях появляется Сынмин, и девушки синхронно переводят на него взгляд. — Поехали, — устало вздыхает он, поправляя недавно окрашенную светлую чёлку.

***

Тьма отступила. Надоедливый солнечный лучик играет с трепещущими ресницами Сетбёль, вынуждая зажмуриться. Вчера они доехали на такси до дома Тэён, но Сынмин не остался. Лишь проводил их до двери и, убедившись, что девушки в безопасности, уехал спать к себе. Тэён любезно уступила Бёль свою спальню, постелив себе на диване в гостиной. Но стоило Сетбёль остаться одной, как в голову полезли непрошенные воспоминания, а в ушах зажужжали ядовитые слова Чхве Минсу. Сетбёль всё же решилась попросить Тэён ещё об одной услуге — поспать сегодня с ней в одной постели. И всё же, мир не без добрых людей. Только почему-то прежде Сетбёль их очень редко встречала. — Доброе утро, — улыбается Тэён, кладя мобильник себе на живот экраном вниз. — Доброе, — сонно причмокивает Сетбёль, принимая сидячее положение. — Давно проснулась? — Минут десять назад, — пожимает плечами Тэён, подкладывая себе под спину подушку и садясь повыше. — У Нари опять похмелье, — усмехается она. — Как чувствуешь себя? — Бывало лучше, — грустно улыбается Бёль. — Таблетку? — Тэён поспешно тянется к прикроватной тумбочке, где уже приготовлено два пакетика-саше от похмелья. — А, не, всё нормально, — усмехается Бёль. — Похмелья почти нет. На душе только кошки скребут. Тэён поджимает губы, задумываясь о чём-то. — Если не хочешь, то можешь не рассказывать, — произносит она. — Но я готова выслушать. Может, если ты озвучишь это вслух, то тебе станет немного легче? Да, может, с Чон Тэён они и не так давно знакомы, но в данном случае, это как будто даже плюс. Иногда намного проще открыться абсолютно постороннему человеку, чем давним знакомым. Не так сильно боишься показаться каким-то не таким в чужих глазах — не боишься разочаровать. И Сетбёль действительно становится легче. Как только она открывает рот, так слова нескончаемым потоком вырываются из него. Кажется, ей очень сильно нужно было выговориться, раз она сама себя остановить уже не может. Пара предательских слезинок собирается в уголках глаз. Но отчего-то Бёль не стыдно плакать перед Тэён. Наоборот, спустя сорок минут рассказа ей становится невероятно легко. Тэён участливо кивает, будто понимает, что чувствует сейчас Сетбёль. Приятно находиться с человеком, который даже не пытается критиковать, советуя «вот надо было…». Сетбёль и сама знает, что «надо было», но уже поздно, а от этих упрёков только хуже бы стало. Но Тэён с большим пониманием слушает рассказ, пока Бёль окончательно не замолкает. — Эта Дана — чокнутая, — констатирует она. — Я думала, что вы подруги, поэтому она тусуется с нами. — Мы коллеги, — уточняет Бёль. — Она несколько недель назад к нам в клуб пришла барменом. И как-то так вышло, что… — впервые Тэён перебивает её: — …что она присела тебе на шею. — Не говори так, — Сетбёль неприятно это слышать, хотя она понимает, что Тэён абсолютно права. Но это вина самой Бёль, что она такая мягкотелая. С этим надо что-то делать, иначе, найдётся другая Дана и история может повториться. — Бёль, она буквально позволила этому ублюдку тебя изнасиловать, — Тэён чеканит каждое слово, будто старается вдолбить жестокую правду в голову Сетбёль. Но, возможно, именно такая отрезвляющая оплеуха ей и нужна. — Она видела, что ты там не по доброй воле. И ничего не сделала, — Тэён, похоже, разошлась не на шутку. Видимо, в ней тоже много чего сидит, что сейчас наконец-то рвётся на волю. — Если я правильно представляю хронологию событий, то после того, как она бросила тебя, то пришла за стол, выпила залпом два шота, а потом вешалась на Джисона со словами, что её уже ждёт такси, но она не может идти, — Тэён берёт небольшую паузу, чтобы перевести дыхание и продолжает: — И знаешь что сделал наш добряк Джисон? Поехал с ней в такси, потому что переживал, что эта идиотка может вляпаться в неприятности, — голос Тэён чуть хрипит, и она сглатывает вязкую слюну. — Чёрт, — кашляет. — У меня аж горло от этой мерзости пересохло. — Хочешь сказать, она специально это сделала? — нерешительно уточняет Сетбёль, хотя уже знает, что ответ будет положительным. — Я хочу сказать, что нет ничего хуже завистливой ревнивой женщины. — Думаешь, она завидует мне? — искренне удивляется Бёль, ведь сейчас она сама себе не завидует. Быть такой круглой и наивной дурой — чему уж тут завидовать? Сетбёль хочется ударить себя — за глупость, простоту и доверчивость. Чтобы хорошенько запомнить — не все овечки в стаде действительно белые. Чёрные овцы умеют хорошо маскироваться, сдирая шкуры с других. — Уверена, — вздыхает Тэён. — Я видела как она верещала на концерте, а потом вешалась на Джисона на танцполе. Она точно не фанатка? — Да вроде нет, — пожимает плечами Бёль, хотя сама не уверена в собственных словах. Так-то она тоже фанатка Фифс Элементс. Но держать себя в руках вполне себе способна. А то исходя из этой логики, Бёль должна была повиснуть на шее Нари и брызгать ядом ревности в Минхо — даже смешно. — Знаешь, тебе стоит предупредить Джисона, — серьёзно произносит Тэён, откидывая в сторону одеяло. — После твоего рассказа у меня плохое предчувствие. У Сетбёль самой тянет под ложечкой, но, возможно, это всё же похмелье медленно протягивает к ней свои скользкие щупальца. — Она говорила, что ей нравится Джисон, — Бёль окликает Тэён уже в дверях, и она оборачивается. — Говорила, что переживает, почему он не зовёт её на свидание. И что она уверена, что её симпатия взаимна. — Ну и бред, — фыркает Тэён, опираясь плечом о косяк. — Ему ведь ты нравишься. От услышанного Бёль впадает в ступор: — С чего ты?.. — Да брось, у него на лице всё написано, — усмехается Тэён, цокая языком, будто Сетбёль самое наивное создание на свете. — Просто он сам по себе такой: добрый и чуткий. В этом его большая проблема. Его эмпатию можно воспринять за интерес. Но Хан из тех людей, кто носит дворовых котов в ветеринарку. Или Минхо спихивает, зная, что тот тоже мимо не пройдёт. Но на тебя он смотрит не как на котёнка, уж поверь, — улыбается она. Щёки Сетбёль начинают бесконтрольно розоветь, и резко хочется приоткрыть окно, чтобы списать всё на прохладный воздух. — Мне казалось, Нари пыталась его с Даной свести, — честно признаётся Бёль. — Дана сама кого хочешь сведёт — в могилу, — без единой усмешки произносит Тэён. — А Нари по лбу от меня получит. Фея-крёстная, блин. И как вы все друг друга только находите? — Я не оправдываю Дану, но она тоже немало выпила. Может, она правда уже в тот момент не отдавала отчёта своим действиям? Кого тут точно стоит треснуть по лбу, так это Чон Сетбёль. — Бёль, прекрати, а? — устало вздыхает Тэён. — Дана конкретно подставила тебя. Тут никакое алкогольное опьянение не может быть оправданием, понимаешь? — Понимаю, — она правда понимает, но до последнего хочет верить в лучшее. — Она почувствовала, что шансов с Джисоном у неё никаких нет и отыгралась на тебе. Я вообще не удивлюсь, если она там и в такси к нему приставать пыталась. Да, такое слышать совсем неприятно. Тем более про Джисона. …тем более, после того, что между ними вчера было. — Я позвоню ему, — наконец решается Сетбёль. — Просто расскажу, как это всё было с моей стороны, а дальше он сам пусть решает. — Вот это правильно. Он парень неглупый, — кивает Тэён. — Возможно, он уже и сам догадался о намерениях Даны, просто из вежливости не хотел ей грубить. — Да, это похоже на него, — соглашается Сетбёль. Она сама такая же — пытается быть удобной и подстроиться под всех. Но к чему это привело? Пока что только к очередным неприятностям. — Ладно, у тебя на сегодня есть планы? — интересуется Тэён, и Бёль отрицательно мотает головой. — Тогда давай позавтракаем и я покрашу тебе волосы? Не обижайся, но я на эти отросшие корни уже смотреть не могу.

***

Чёрт, Сетбёль уже и не помнит, когда в последний раз её волосы получали такой уход. Профессия стилиста обязывает Тэён держать под рукой «экстренный чемоданчик» на случай, если кому-то понадобится модная помощь. Но у Чон Тэён дома целый комод, каждая полка которого доверху заполнена косметикой, средствами для укладки, палитрой красок для волос и целым арсеналом кистей и расчёсок. Сетбёль никогда не была в дорогом салоне красоты, но что-то ей подсказывает, что даже там вокруг неё бы так не порхали. Ощущение, что Бёль цветок, вокруг которого суетится пчёлка-Тэён. Цвет не совсем такой, какой был у Сетбёль прежде, но этот даже лучше. Сладкий и медовый — ей очень нравится. Нет, ну Тэён точно фея. — Этот оттенок очень подходит к твоим глазам, — Тэён несколько раз проводит по пшеничным волосам расчёской, пытаясь понять, готова ли стрижка или пара непослушных волосков всё же портят композицию. — Спасибо большое, — Бёль улыбается ей через отражение в зеркале. — У меня всё руки не доходили, — оправдывается она. — Я так и поняла, — усмехается Тэён, отстригая надоедливый непослушный волосок. — Надеюсь, что наша маленькая шалость помогла тебе отвлечься, — она отрывает взгляд от причёски, глядя в глаза Бёль через отражение. — Надеюсь, что обновилась не только причёска, но и её хозяйка, — серьёзно произносит она, а Сетбёль всё же давится смешком. Уж слишком это пафосно сказано. — Я серьёзно, новая Чон Сетбёль не должна оглядываться назад. И всё же в её словах есть доля правды. С новой причёской Бёль чувствует себя увереннее. Осталось перенести эту уверенность на все сферы жизни. Как минимум, для начала позвонить Джисону и рассказать про Дану. Бёль слишком много думает о других — пора подумать и о себе. Сначала ей казалось, что расскажи она Хану правду о Дане, то это будет выглядеть, словно она жалуется, выставляя её в плохом свете, а себя преподнося несчастной жертвой. Но это ведь правда — Дана тут поступила плохо, а Сетбёль чуть не пострадала из-за неё, при чём не только физически, но и морально. Джисон сказал ей о своих чувствах вчера — это то, что вселяет в Сетбёль ещё большую надежду и уверенность. Она ему небезразлична, а значит он примет её сторону, ведь так? Телефон несколько раз вибрирует, но Бёль игнорирует его, разглядывая новую себя в зеркале. Где-то в глубине квартиры раздаётся звон мобильника Тэён, и она оставляет расчёску на туалетном столике и уходит. Трахею начинает неприятно щекотать, когда смартфон Бёль не прекращает вибрировать, рывками сползая на край столешницы. И пулемётная дробь неприятных мыслей прошибает подсознание, пока Сетбёль тянется за телефоном, чтобы разблокировать экран: — Что за чёрт?.. — в никуда выругивается Бёль, листая новостные сводки, которые Нари продолжает пересылать ей. — Бёль, — в комнату влетела перепуганная Тэён, держа мобильник у уха и продолжая с кем-то телефонный разговор. — У нас проблема, — сбивчиво произносит она, и Сетбёль поднимает на ней не менее ошарашенный взгляд. Дрожащей рукой демонстрирует экран смартфона, на котором красуется фотка со вчерашней вечеринки из клуба. На снимке они с Феликсом танцуют в обнимку, распивая алкоголь из одного бокала. Чёрт, со стороны выглядит так, будто они не просто флиртуют друг с другом. Это просто катастрофа — такие новости не исчезают из сети по щелчку пальцев и не проходят бесследно для самих артистов. Поперёк горла застревают воспоминания вчерашнего вечера, и у Бёль больше ничего не получается вымолвить, кроме как короткое и отчаянное «знаю».