Мама. Папа опаздывает

Как только у вас родилась [имя дочери], она стала папиной девочкой. Она также любила и тебя, ценя то, что ты делаешь для неё, например, как ты воспитала её уважающей и доброй душой, стала её моделью поведения женщины, но её фаворитом был папочка, и это было видно. Когда ей было два года, Кенто начал брать её с собой на свидания «папы и дочери». Каждые выходные он находил время для дочери и приводил её на маленькие свидания. До появления дочери его выходные были непредсказуемыми, но так как его дочь была принесена в этот мир, Нанами позаботился о том, чтобы у него были выходные, или, например, он проводил время с дочерью после школы. Из-за Нанами вы с дочерью никогда не проходили фазу «дочь-ненавидит-свою-маму». Кенто убедился, что ваша дочь знает, через что тебе пришлось пройти, чтобы она появилась на этот свет и сколько труда было вложено, чтобы вырастить её. Как сильно ты её любила, даже в худшие дни, и как ей повезло с такой мамой, как ты. Это согрело твоё сердце, и, честно говоря, это заставило тебя влюбиться в своего мужа ещё сильнее. — Мам. Папа опаздывает… — Семнадцатилетняя дочь сидит на диване, наблюдая, как стрелки часов тикают, пока она подсчитывала секунды, которые прошли. Это была суббота, и Нанами вызвали на миссию, которая была слишком срочной, чтобы передать её кому-то другому. Он сказал, что вернётся к шести для ужина, который был в семь тридцать. Сейчас шесть двадцать пять, и не было никаких признаков Нанами. Ты сидела на кресле-качалке, кормя грудью своего новорождённого сына. — Не волнуйся, детка. Он вернётся. Ты знала, насколько тревожной может стать ваша дочь, когда приходит время. Она всегда беспокоилась, даже если всё было хорошо. Она искала пути на гугл-картах, чтобы узнать, сколько времени понадобится Нанами, чтобы добраться до дома, и прослеживала, возвращается ли уже папа. Иногда она слишком сильно волновалась. — Что, если что-то случилось! Он никогда не опаздывает! — Ты наблюдала, как дочь вскочила с дивана и начала кусать кожу вокруг ногтей. Она определённо переняла твоё беспокойство. Закончив кормить сына, ты встала с кресла-качалки и подошла к дочери, присаживаясь рядом с ней. — Всё в порядке. Твой папа — сильный шаман. Он знает, что делает. — Ты положила свободную руку ей на колено, не торопя её так быстро прыгать. — Подержи брата. Я позвоню папе. Ты передала сына дочери, которая осторожно взяла и обняла его. Ты встала и пошла на кухню, доставая телефон из кармана и набирая номер Нанами, приложив устройство к уху и слушая звонок. Ожидая, когда Нанами или кто-то другой возьмёт трубку, ты обернулась, чтобы посмотреть, как твоя дочь обращается со своим братом. То, как она нежно держала его в руках, прижав близко к своей груди, согрело сердце. Тебе нравилось, как твоя дочь любила младшего брата, и как он обожал старшую сестру. Это дало надежду, что они будут близки, когда он станет старше. Даже с большим возрастным разрывом между ними. — Привет~ Ах. Годжо. — Привет, Годжо. Нанами рядом? — Ты отвернулась, чтобы дочь не могла прочитать выражение твоего лица, на случай, если что-то случится. Ты не хотела, чтобы она расстраивалась или беспокоилась за своего отца. Не дай бог, чтобы она начала волноваться. — Он ушёл, чтобы мерцать~ Боже, он может быть таким ребёнком. В большинстве случаев, это происходит всё время. — Годжо. Прекрати говорить, как ребёнок. — Ты прислонилась к кухонному столу, руки сложены и опираются о мраморную поверхность. — Говоря о детях. Как там мой племянник~? — У него дела идут получше. Переключение со смеси на грудное молоко действительно помогло ему. — в такие моменты было приятно поговорить с Годжо. Когда нужно, он может быть зрелым. Интересно видеть, как он меняет своё поведение. — Любой будет чувствовать себя лучше с этой гру- Годжо был прерван. Ты точно знала, что он хотел сказать. С другого конца линии его кое-кто проклинал и отчитывал за то, что забрал чужой телефон без разрешения. На другом конце звонка наступила тишина, затем раздался голос. Голос, который, как ты ожидала, ответит на звонок. — Привет, дорогая. Всё хорошо? — в голосе Нанами слышалось беспокойство. Твоя вторая беременность прошла тяжело, и твоё тело переживало всё ещё некоторые последствия после экстренного кесарева сечения, поэтому Нанами стал более сознательным и беспокоился о твоём благополучии. — У меня всё хорошо. Но проблема в твоей девочке, — ты ответила, оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, как твоя дочь поёт колыбельную младшему брату. Очень милый момент, особенно когда видишь такое лично. Тебе даже не нужно было говорить, в чём конкретно была проблема, потому что Нанами уже знал. Ты поняла это по его вздоху. — Боюсь, что эта миссия занимает больше времени, чем ожидалось. Она злится? — то, как он сказал последнюю часть предложения, заставило твоё сердце растаять. Печаль и беспокойство полностью уничтожили тебя. — Нет, нет, просто беспокоится, — ты утешила мужа. — Она рядом? Ты тихо ответила. — Одну секунду. — Ты прижала телефон к груди и направилась к двум детям, легонько постучав по плечу дочери, как только добралась до них. — Это папа, — прошептала ты, не зная, заснул ли твой сын или нет. Глаза дочери загорелись надеждой и беспокойством. Вы обменялись. Теперь у тебя был сын, у дочери телефон. — Папа? — она позвала отца, держа телефон обеими руками. Она казалась испуганной, почти. Как будто ожидала, что случится что-то плохое. Она чрезмерно многое надумывала. Дочь расслабилась, когда услышала голос отца на другом конце линии, даже хихикнула, когда услышала нытьё Годжо, направленное на Нанами. — Всё в порядке, папочка. Я могу подождать ещё немного. Мы можем пойти куда-нибудь ещё, — предложила дочка. Её улыбка и кивок головой заставили тебя поверить, что Нанами не согласился с этим предложением. Как обычно. Если Нанами что-то запланировал на этот день, он сделает это. — Хорошо. Пока, папочка, — твоя дочь попрощалась с отцом, прежде чем передать тебе телефон и снова взять своего младшего брата на руки, обнимая и мягко покачивая младенца. Ты прижала телефон к уху. — Кенто? — ты позвала его. — Годжо. День, когда ты будешь нянчиться с моим сыном, будет днём, когда я буду на смертном одре, — ты слышала, как Нанами ответил Годжо, услышав его отдалённый смех и хихикнув в ответ. — Не поощряй его, любовь моя. Твой муж умолял. — Хорошо, хорошо, не буду, — ты сказала, слегка хихикая. — Я думала, что раз у тебя завтра выходной, и пока дети будут спать, мы можем устроить небольшое свидание, — ты предложила. Ваши свидания не были чем-то большим. Просто ужин, фильм с закусками или простое наслаждение компанией друг друга с разговорами, либо вы просто занимались своими делами. И раз в месяц это было фактическое свидание, пока вы оба наслаждались ночью. Но до тех пор, пока твоё тело не исцелится от экстренного кесарева сечения, Нанами этого не сделает. И поскольку он и его дочь идут на ужин, вы уверены, что это может быть просто вино и фильмы или разговоры, и с этим не было проблем. — Я куплю вина и закусок по дороге домой, — сказал он. Это был вечер кино. — Я люблю тебя. Всё ещё было странно и удивительно слышать, как Нанами говорил тебе «Я люблю тебя». Неважно, сколько раз он тебе это говорит. Это всё ещё застаёт тебя врасплох. — Я тоже тебя люблю.