Заходят как-то в бар...

— Даже не думай двигаться. И руки подними, чтобы я их видел. Германия нервно сжал пулемёт, не спуская глаз с огромной фигуры перед собой. Фигура задумчиво покачивалась на месте, беззаботно сложив руки за спиной, как скучающий ребёнок. Что-то зловещее было в этом покачивании, что заставляло Германию только крепче стискивать пулемёт, целясь прямо в лоб чудовищу в респираторе. — Ну! Давай! Россия всё так же даже не пытался повиноваться. Наоборот, он насмешливо хмыкнул, а после потянулся к респиратору рукой, стягивая его с лица, чтобы демонстративно поглубже вдохнуть воздух зоны и зевнуть. Германия с плохо скрываемым ужасом наблюдал, как дёргаются его безгубые, влажно-алые челюсти, с которых давно облезла кожа и плоть до самых костей. Ровно по линии респиратора, из которого на землю вывалился кусок подгнившей кожи. Или кончик носа. Рассматривать категорически не хотелось. — Брось, Германия. Ты же, ну, самый умный человек, которого я знаю, — гниющий сталкер ещё раз задумчиво качнулся на месте, выковыривая что-то ещё более омерзительное из респиратора, и добавил. — После Китая. Теперь точно, раз ты думаешь, что тыкать в меня этой пукалкой — отличный план. — Я сказал тебе поднять руки! Германию уже срывало на нервный хриплый окрик. Россия не шелохнулся. Только поднял ненадолго свои красные, пересохшие глаза, и снова незаинтересованно уставился в респиратор. Из отверстия на его лице, когда-то бывшего носом, медленно стекла струйка вязкой тёмной жидкости. Россия задумчиво слизнул её. — Слушай, ты реально не в том положении, чтобы указывать мне. Можешь перестать пялиться на мой лоб и посмотреть по сторонам. Бесплатный совет. Дарю. Вот Китай бы попросил платить, цени мою щедрость. Отводить взгляд от чудовища было опасно, но рык так близко, что горячее звериное дыхание коснулось ноги, заставил Германию резко повернуться всем телом. Дуло пулемёта упёрлось в тупорылую морду псевдособаки. Как она смогла подобраться так бесшумно? И она была не одна. С десяток, а то и больше злобных тварей абсолютно бесшумно обступил Германию, отрезая путь к отходу. Ещё несколько выступили из-за спины России, который как раз закончил возиться с респиратором и небрежно кинул его болтаться на шее. — Как… Что за… — Железный занавес. Маленькая приятная штучка, которую мне подарила Зона, — голые челюсти жутковато дёрнулись, как если бы Россия пытался улыбнуться. — Ничего не слышно, ничего не видно вокруг тебя, пока я не захочу обратного. И снаружи, кстати, тоже не видно. И не слышно. Так что можешь не кричать. Да, Водочка? Огромная, абсолютно монструозная серая кошка, возникшая будто из воздуха у ног России, разинула розовую пасть и мяукнула. Она явно подтверждала слова хозяина. Дуло пулемёта Германии металось от одной собаки к другой. Те в ответ недружелюбно скалились. — Я вот долго думал, что будет, если отдать тебя стае? Ты срастешься по кускам обратно? — голос России доносился до слуха глухо, через подушку паники. Несколько собак бросились вперёд. Пулемётная очередь полоснула по воздуху, и пара уродливых тел рухнули на землю. На куртке России начали расползаться тёмные пятна. — Брось, Германия. Меня столько раз расстреливали. Мог не пытаться зацепить. Несколько собак кинулись со спины, вгрызаясь в ноги и спину. Одна повисла на руке, с треском разрывая ткань и плоть. Германия почувствовал, как мощные зубы начинают медленно дробить кость. Палец всё ещё судорожно пытался надавить на спусковой крючок, но сил не хватало. Ещё одна псевдособака высоко подпрыгнула, и Германия увидел её мощные челюсти прямо перед лицом. Через секунду видеть он перестал, а чудовищная боль в глазах и вокруг выжала из горла сдавленный вопль. — О, не волнуйся, — едва донеслось до угасающего от невыносимой боли сознания, — даже если ты не срастёшься через час-другой, я отнесу тебя Китаю! Уверен, он сошьёт тебя обратно за пачку риса.