Новая модель

Догадки и гадания В режиме ожидания Тот самый, кто… Слот, Я знаю©

Месяцы затишья и отдыха пролетели незаметно, стартовал рабочий сезон. Начался он с пятнадцати фотосессий, уместившихся в неделю, семь из которых проходили у бесконечно влюблённого в него Карлоса. Джерри всерьёз не понимал, зачем ему так много съёмок с ним, ведь одно и то же лицо приедается, и в шутку спрашивал об этом, на что Карлос веско отвечал, что хороших моделей много, но такое удовольствие от работы он получает только с ним и только с ним получаются настоящие шедевры. За фотосессиями следовали показы, но их было совсем немного, сейчас ещё не сезон. Первый показ проходил как раз в Париже, что очень нравилось Джерри – лишнее время дома это праздник, когда потом придётся снова летать по городам и странам. Вместе демонстрировались и женская, и мужская линии коллекции; пережив привычную суету подготовки, Джерри дождался своей очереди и вышел на подиум. Свет в зале был приглушён, и звучала не слишком громкая, но мощная музыка, отдающая ритмом в грудь. Как и всегда, отточено и красиво Джерри чеканил шаг, держа голову высоко поднятой, смотрел вперёд, не обращая внимания на бьющие в глаза, слепящие прожекторы. Но, когда дошёл примерно до середины подиума, просторный зал в его глазах сузился до одной точки, всё остальное размазалось за неважностью. Среди зрителей и гостей, на первом ряду, вальяжно раскинувшись в кресле и периодически перебрасываясь словами с соседом справа, сидел Оскар Шулейман. «Твоя мать…». Джерри даже притормозил на мгновение. Первой мыслью было – развернуться и уйти, чтобы Оскар не увидел его, но так было нельзя: он на работе, он на подиуме, чёрт побери, под прицелом глаз и камер. Если сейчас сбежит, будет только хуже. Оставалось надеяться на то, что парень пришёл не целенаправленно к нему. И эта надежда была очень похожа на правду, потому что Шулейман и не смотрел толком на подиум. Взяв себя в руки, Джерри вздёрнул подбородок и продолжил проход. Дойдя до конца, развернулся, традиционно обернулся через плечо и – столкнулся взглядом с Шулейманом, но в этот раз не позволил себе и молниеносной тенью выражения в глазах показать, что что-то не так, и как ни в чём не бывало пошёл обратно. Зайдя за сцену, Джерри не обращал внимания на шустро подлетевших людей, принявшихся поправлять-переправлять ему макияж и помогать переодеваться. Уйти бы прямо сейчас. Но как на беду у него были ещё два выхода плюс общий проход в конце. Джерри напряжённо посмотрел в сторону выхода на подиум. Он совсем забыл про Оскара – просто забыл, потому что не считал нужным помнить. Если бы тот хотел, то искал бы его [Тома] и нашёл гораздо раньше, но прошли три года, и о нём не было ни намёка. К тому же были люди, которых Джерри считал куда более опасными и рискованными для себя, о них важно было думать и встреч с ними избегать в первую очередь. А Шулейман… Джерри взял для себя за аксиому, что достаточно сделать вид, что Ниццы не существует и никогда туда не ездить. И аксиома работала на сто процентов. До настоящего вечера. «Может, он и не помнит про Тома, - подумал Джерри. – А если помнит, мог не узнать, он же в последний раз видел Тома совершенно другим». И в самом деле, категорически непросто признать в накрашенном блондине, уверенно шагающем по подиуму, забитого мальчика Тома, тем более с расстояния и в движении. Джерри не боялся Оскара, но не хотел этого столкновения, на то была не одна причина. Но всё зависело не только от него, есть такая штука – случай. От него зависело только всё то, что он мог сделать со своей стороны, чтобы всё закончилось хорошо. Для него. На второй проход Джерри вышел в полной боевой готовности, издали, чтобы не было видно, куда конкретно он смотрит, метнул взгляд в первый ряд, но Оскара там уже не было, не было и его соседа, видимо, друга. Их опустевшие места ярко выделялись среди остальных, занятых. Не поворачивая головы, Джерри обвёл зал быстрым, но цепким взглядом, выглядывая Шулеймана, но его нигде не было видно. Ушёл? Это озадачило, и радоваться Джерри не спешил. Или он просто вышел и вернётся? И может, его отлучка не имеет вообще никакого отношения к нему, к Джерри? Как плохо, когда не знаешь и потому не можешь составить план действий. Джерри решил подождать и не делать пока никаких выводов, посмотреть, что будет дальше. Как раз иного всё равно было не дано – он должен был отработать, не похерит же он, сбежав, свою репутацию профессионала только из-за того, что на показ пожаловал нежеланный проспиртованный зритель. На третьем проходе всё осталось так же – места Шулеймана и его друга пустовали. Поскольку прошло достаточно времени, можно было сделать вывод – они ушли, заскучали, не найдя среди моделей никого интересного для себя. Джерри мысленно выдохнул и расслабился. Прекрасно, что нежелательность сама себя ликвидировала. Но на финальном проходе Джерри не поверил своим глазам, потому что это было похоже на шутку или издёвку, - соседа по-прежнему не было, а Шулейман сидел на своём месте. Подпирал кулаком щёку и смотрел на подиум, и – усмехнулся, когда Джерри вышел вперёд. Настроение у Джерри испортилось. Кажется, столкновения не избежать. Но ещё можно попытаться. Сейчас всё закончится, и он уже будет никому ничего не должен, можно будет спокойно сбежать по-крысинному. Переодеться и быстренько уйти через чёрный ход, как часто делал по завершению обязательной части рабочих мероприятий, чтобы избежать лишнего внимания к себе и задержек со стороны людей, которые могут пожелать его общества. Поскорее скрыться. В этот раз, в отличие от всех предыдущих, у него была возможность сделать это и всё же избежать встречи лицом к лицу. Шулейман не станет его искать. Опыт Тома показывал, что тот не утруждает себя вниманием к тому, что выпадает из поля его зрения и весёлой жизни. - Вот так встреча! – Джерри уже застёгивал свои джинсы, когда услышал весёлый голос за спиной. Едва не перекосило. Совсем чуть-чуть не успел. Совсем чуть-чуть. Джерри обернулся: в дверях стоял Шулейман собственной персоной и улыбался. - Вот так неожиданность, - продолжал Оскар. - Ты – и модель? Я сначала подумал, что у меня галлюцинации. Как тебя так занесло, Котомыш? Нужно было что-то решать здесь и сейчас, в секунду. Нужно было избавиться от Шулеймана. Джерри не считал его особо опасным, но, если подумать – он был наиболее опасным из всех. Во-первых, он был каким-никаким, но всё-таки психиатром, а на них по очевидным причинам у Джерри была выработанная аллергия. Во-вторых, он был единственным, кто по-настоящему знал Тома, по крайней мере, имел возможность узнать, а это риск. И в-третьих, Шулейман был абсолютно непредсказуемым, Джерри не мог предугадать, чего от него ждать, но понимал одно – ничего хорошего от него ждать не стоит. - Вы обознались, - нейтрально ответил ему Джерри. Оскар же сам сказал, что сначала не поверил своим глазам. Пусть так. Пусть недодоктор-пьяница поверит, что в самом деле ошибся. - Я тоже так подумал, потому что поверить в чудесные метаморфозы трудно, сказал же уже. Но… - Оскар затянул паузу, подошёл и выхватил левую руку Джерри, которую тот предусмотрительно убрал с глаз в задний карман. – Но у кого ещё может быть такая «роспись»? – бросил его руку и похлопал по плечу. – Так что хочешь не хочешь, а я тебя узнал. Кстати, что за угрюмая реакция? Ты не рад меня видеть? - Может быть, был бы рад, но я тебя не знаю. И ты пьян. - Не знаешь? Очень интересно, - Оскар встал перед Джерри и скрестил руки на груди. – Хочешь сказать, что я всё-таки ошибся, и ты не Том? - Его зовут Джерри, - подсказала коллега. Это плохо. Джерри видел, как Оскар вопросительно поднял брови, как посмотрел на него. А времени на раздумья над тем, как максимально сгладить эту ситуацию, нет. Джерри подхватил свою сумку и, ничего не сказав, быстрым шагом направился к двери. Это и в духе Тома, и так хотя бы рядом не будет свидетелей, если Оскар пойдёт за ним и продолжит донимать. Оскар пошёл, остановил его в коридоре: - Стой! Ты куда побежал? - Чего ты от меня хочешь?! – раздражённо ответил Джерри, нервно развернувшись к нему. - Ты меня не помнишь? – Оскар смотрел внимательно, сощурившись. Вопрос-тупик. Но хорошо, что доктор-пьяница задал его не очень умно и тонко. Выпрямив спину, Джерри состроил на лице глубокую обиду и, поджав губы, ответил: - Предпочёл бы не помнить. - С чего это ты воспылал ко мне нелюбовью? - Хотя бы с того, что ты был единственным, кому я мог довериться, я так думал. А ты, зная мою историю, мои страхи, играл на меня в покер. - Я на тебя не играл. - Да, конечно, я это придумал. Мне твой дружок рассказал всё и увёл из клуба, чтобы я никому не достался. Шулейман открыл рот в беззвучном смехе, а следом рассмеялся вслух, от души. - Так вот в чём дело! Не играл я на тебя. Мне предлагали, в тот вечер отчего-то тебя многие хотели, но я отказался. А с Эванесом я поспорил, что если он сможет тебя уговорить, то ты его на ночь. Я в тебе был уверен. Кто ж знал, что ты поведёшься и пойдёшь. - У меня с ним ничего не было. Но это уже неважно. И неважно, что ты там сделал, ты всё равно поставил меня под удар и даже не удосужился потом узнать, где я и что со мной, а теперь хочешь, чтобы я был рад тебя видеть. Не будет этого. - А раньше ты говорил, что я твой спаситель, кстати, так и было. Забыл уже? - Ты не спас меня, ты просто отсрочил то, что всё равно со мной случилось. Лучше бы я не тратил время и прошёл через это сразу после лечения. - И что бы ты делал, окажись ты на улице? - Попал бы в социальный приют, где мне помогли бы и приучили к нормальной жизни. - Ты же ничего не умел и всего боялся, - усмехнулся Оскар. – Как бы ты жил? - Но справился же? Как видишь, не пропал. - Поведаешь, каким образом не пропал? Даже интересно, как так получилось, что три года назад ты исчез, а сегодня ты модель, как я понял, довольно востребованная. Да, кстати, ради справедливости – я тебя искал, но ты как в воздухе растворился, и я бросил это дело. - Вот и сейчас – брось. У тебя развлечений недостаточно? Я твоим развлечением больше не намерен быть. - Ты так себе развлечение, честно говоря. - Тогда тем более – в чём смысл этого разговора? Давай его закончим? Пока. Прощай. Джерри развернулся и быстрым шагом пошёл прочь, а зайдя за угол, побежал для надёжности. Домой Джерри не поехал, а отправился к Гарри – и для расслабления, и на всякий случай – мало ли Шулейман окажется упрямым и пожалует в гости, а об их отношениях с Гарри пока не знал никто. А завтра улетит в другую страну, и можно будет не беспокоиться о возможности случайной или не очень встречи.