Новая модель

Поцелуй на выдох, поцелуй на вдох, Твое тело говорит только об одном. Мое новое платье - твой новый бог, Ведь оно стоит больше, чем весь твой дом. Убежать за семь морей, чтоб потеряться, И найти свои мечты у твоих красивых ног. Снова научить меня смеяться, может, сможешь ты, Раз никто не смог. Гости из будущего, Люби меня по-французски©

На третьи сутки проживания у Джерри Кристине всё-таки пришлось съездить к себе в общежитие: вспомнила, что через два дня экзамен, нужно хотя бы взять учебники, чтобы сделать перед собой вид, что готовится. А на самом деле готовиться не хотелось совершенно, даже и не думала, что сядет за это; учёба, которой отводила очень важное место в жизни, сейчас перестала интересовать и влечь как что-то, стоящее потраченного времени. Но за ум и ученье Кристина всё же взялась, хоть казалось, что это просто невозможно и абсолютно не нужно, что выдержит максимум полчаса. Но нет, прошли почти пять часов, она освежила в памяти всё, что должна была. Этому в большой степени способствовал Джерри, который сначала оставил её одну, чтобы настроилась и втянулась, а потом пришёл и сидел рядом, заглядывал в учебники и конспекты, тоже читал, но не шевеля беззвучно губами, как раз от раза делала Кристина. Он любил читать, самое разное, и даже учебник по трёхмерному производственному проектированию был в чём-то интересен. Кристина отвлекалась на него, бросала взгляды, но, удивительно, запоминала быстрее, чем бывало обычно. А останутся ли умные и нужные слова в голове или вылетят к вечеру – покажет время. Она лежала на животе и периодически покачивала в воздухе согнутыми ногами. Тянуло дотронуться, провести ладонями по спине, покрытой его майкой, но Джерри не делал этого, не лез. Пусть занимается, это важное дело. Джерри и сам всерьёз задумывался о том, чтобы поступить в университет, выбрать какую-нибудь профессию, пересекающуюся с тем, в чём он уже добился успехов, и освоить её. Это хороший вклад в себя и разумный вклад в будущее, чтобы мог завязать с модельной карьерой, если захочет, и мог не бояться, что его перестанут хотеть. Батут безопасности нужен во всём. И грешным делом Джерри думал о том, что можно было бы и в мед податься, в психиатрию. Но это в качестве юмора, чтобы в фантазиях потешить своё самолюбие тем, что – вон я какой, ещё и других лечу от того, чем, по сути, сам являюсь. У докторов не так велик заработок, и это дело Том точно не сможет продолжить. Хотя белый халат подошёл бы ему – ему, Джерри. А сам? Чего хотел он сам? У него не было мечты, он просто понимал, что, чтобы всё получилось, ему нужны деньги. А за что будет их получать, для него не было принципиальным. Предложила жизнь стать моделью – прекрасно. Если бы нет, было бы что-то другое. Джерри лёг рядом с Кристиной, опёршись на локти, и сосредоточился на абзацах сложного текста, вчитывался в формулы и задерживал внимание на чертежах-примерах. - Что это? – спросил он, коснувшись пальцем рисунка на тетрадной странице, состоящего из десятков идеально ровных линий, вдоль которых мелким-мелким почерком были прописаны размеры в масштабе, а снизу были подписаны краткие вычисления. - Чертёж моего проекта по практике, один из первых набросков, - ответила Кристина и, помолчав, уточнила: - Это молочный пакет. Джерри снова посмотрел на рисунок. Да, действительно, во всех этих отрезках угадывалась знакомый предмет, даже абстрактная этикетка присутствовала. Каким, оказывается, сложным может быть самое простое и привычное. - А мы все просто пьём молоко и не подозреваем, каких усилий стоит разработка упаковки для него, - проговорил он, подперев кулаком челюсть. Кристина коротко посмеялась, глянув на него, и ответила: - Да, молочный пакет это не так просто, как кажется. Когда она вернулась к чтению, Джерри взял тетрадь и ручку и снова устроился рядом. Сверяясь с оригиналом, стал перерисовывать чертёж. У Джерри линии получались более мягкими, а сам рисунок более художественным, в конце он его раскрасил. Кристина придвинула к себе тетрадь и, оценив рисунок, произнесла: - Неожиданные цвета… Но мне нравится. Может, предложить им новый дизайн? – посмотрела на Джерри. - Можно, - улыбнулся он. – Мне будет приятно увидеть в магазине молоко в пакете моего дизайна. - Сколько же у тебя талантов? – девушка тоже улыбнулась и подпёрла голову рукой. - Ну… - уклончиво и скромно протянул Джерри, пожимая плечами. – Я неплохо рисую, но чёткие линии это не моё, хорошо играю и отлично хожу от бедра, так говорят. - И на каблуках умеешь ходить? - И на каблуках умею ходить, - кивнул парень. - Но я не люблю обувь на каблуках и в жизни её на ношу. - Я тоже её не люблю. В скором времени Кристина закончила, они пошли на кухню подкрепиться. Джерри сел на подоконник, держа в ладонях большую кружку чая. - После занятий всегда жутко хочу сладкого, - произнесла девушка, размышляя вслух. - В холодильнике на верхней полке дверцы. Кристина взяла из холодильника тёмную шоколадку и, отломив полоску, откусила. - А ты не будешь есть? – спросила она. - Я не голоден. Кристина тоже не поела полноценно, перехватила разного, отдавая предпочтение шоколаду. Потом, забрав остатки шоколадки и свой кофе, подошла к Джерри и прислонилась к ребру подоконника. - Может, всё-таки будешь? - Уговорила, - улыбнулся парень и взял одну из двух оставшихся полосок. Кристина слушала лёгкий хруст твёрдого от холода шоколада, смотрела на профиль Джерри, на то, как желваки ходят на его красивом лице. Потом опустила взгляд к его ногам, открытым короткими джинсовыми шортами, обводила им узоры жутких шрамов, которые её почему-то совсем не страшили. И, поддавшись тяге, прикоснулась, провела пальцами по рубцу, по другому. Джерри повернул к ней голову, но ничего не сказал. А Кристина сказала через минуты пол: - Наверное, я какая-то неправильная, но меня они возбуждают. Задумавшись о том, как, должно быть, прозвучали её слова, она добавила: - Не в том смысле. Я не извращенка, меня не возбуждает боль, ведь увечья это всегда боль. Но я не… Я не знаю, как объяснить. - Я знаю, - мягко остановил её Джерри, упёршись затылком в стекло и смотря на неё. – Ты была первой, кто не сказал, что это ужасно и отвратительно. Он помолчал секунду и, усмехнувшись и прикрыв глаза, добавил: - Знаешь, когда я впервые перед тобой раздевался, я был практически уверен, что ты передумаешь, увидев, что у меня под одеждой. - Ты поэтому так медлил? Я догадывалась, но… Но я не вижу ничего плохого в твоих шрамах. Они мне нравятся. Кристина встала перед Джерри, между его колен, провела обеими руками по его бёдрам, основательно, всей ладонью, чувствуя кожей разницу нежной кожи и грубых рубцов. Вверх-вниз, неспешно, раз, второй, третий. Оба молчали, слыша свой нарастающий пульс, который не мог не реагировать на интимные прикосновения. Кристина поднималась выше, к паху, провела большими пальцами по внутренней стороне его бёдер. Джерри случайно задумался о том, что крысы по каким-то причинам не тронули гениталии, и том, что, если бы это было не так, было бы совсем не весело, и, не сдержавшись, неуместно засмеялся. - Что такое? – Кристина остановилась и посмотрела на него. - Щекотно, - соврал Джерри, не переставая улыбаться, облизнул губы. - Извини. Кристина хотела убрать руки, но Джерри остановил её: - Ничего. Продолжай. Мне приятно. Кристина возобновила движения, снова и снова забиралась неприлично и волнующе высоко. Мозг туманили два желания – хотелось уже залезть ему в ширинку. И хотелось опуститься и провести языком по росписи шрамов, попробовать их на такую ощупь, именно на ногах, где их было больше всего. Наверное, с ней всё-таки что-то не так. Нормальные люди испытывают при виде увечий отвращение или жалость, но никак не трепет и желание касаться, гладить, целовать. Хотелось. Много чего хотелось, отчего тянуло низ живота и тянуло потереться промежностью об его ногу. И заняться диким сексом прямо здесь, на подоконнике. Но она сдержалась во всём. Упёршись в его бёдра и спрятав кончики пальцев под подворотами шортов, Кристина произнесла: - Ты уже знаком с моими достижениями. Покажешь свои? Мне тоже интересно посмотреть, чем ты занимаешься. - Хорошо. Пошли. Они устроились на диване в гостиной. Джерри открыл подборку своих работ и передал ноутбук Кристине. Она с интересом листала фотографии, рассматривала. И остановилась на фото, где был пастельно-розовый, напоминающий цвет фламинго фон и совсем не было одежды. - Ты умеешь садиться на шпагат? – удивлённо спросила она, посмотрев на Джерри. - Да, умею. - Покажешь? Джерри встал с дивана, Кристина отставила ноутбук. Размявшись, он поставил ноги шире плеч и довольно легко разъехался, пока не коснулся пола. - Класс! – воскликнула Кристина. – Вот это гибкость. - Я ещё не то могу, - воодушевлённый её восторгом, улыбнулся Джерри. Это было странно и непривычно, он же не примитивный, как собака, он никому ничего не доказывал. Но от её реакции, от искорок в голубых глазах хотелось сделать больше, хотелось быть героем. Джерри свёл ноги и поднялся, и встал из положения «стоя» на мостик, выгнув позвоночник до предела. Кристина, не тая эмоций, сорвалась в аплодисменты. Дальше больше. Сконцентрировавшись, чувствуя и контролируя каждую мышцу, Джерри плавно оторвал правую ногу от пола и потянул её верх. Затем вторую. И перевернулся через себя, упёршись ступнями и ладонями в пол. - В такой позе у тебя очень красиво смотрится попа. Джерри удивлённо обернулся через плечо. - Неожиданный комплимент. - Я тоже умею удивлять. Хитро улыбаясь, Кристина подошла и резко дёрнула за лямку шорт. Свободная вещь легко соскользнула с бёдер. - Эй! - Джерри рефлекторно дёрнулся, чтобы подтянуть шорты, и, потеряв одну из точек опоры, грохнулся на колени. И рассмеялся с этого. Кристина села на пятки рядом, обняла его со спины, так, что обоим стало трудно дышать. И в приступе какого-то воспалившегося обожания принялась покрывать отрывистыми, беспорядочными поцелуями его шею сбоку и сзади. «Мне кажется, я тебя люблю». Джерри сжал её пальцы, сжатые в кулак у него под сердцем, чувствуя в этот момент что-то незнакомое и такое приятное, берущее начало в сердце и разливающееся теплом по всему телу. Потом повернул голову, ловя её губы и подставляя свои. Целоваться в таком положении было неудобно, они едва касались губами и играли языками. До коротких замыканий в мозгу. Чувствуя, что вот-вот сдохнет от почти болезненного счастья, Кристина уткнулась носом ему в плечо и замерла. Она прижималась так сильно, что Джерри мог чувствовать, как громыхает её сердце. - Джерри, помнишь то платье, которое висит у тебя в шкафу? – проговорила девушка. – Ты сильно удивишься, если я попрошу тебя его надеть? Эта идея-фантазия появилась в её голове, как только увидела платье. И сейчас, не лицом к лицу, решилась её озвучить. - Сейчас? – Джерри обернулся к ней. По улыбке, блуждающей у него на губах, становилось понятно, что он не против. Кристина мельком посмотрела на него, борясь со смущением, и кивнула: - Да. Джерри переоделся, расправил все существующие и несуществующие складки на платье и предстал перед ней, сидящей на кровати в спальне. - Вау, - проговорила Кристина. – Тебе очень идёт. Даже странно. - С причёской и макияжем было бы лучше. Может, завершить образ? - Давай, - загоревшись, с готовностью отозвалась девушка. Джерри скрылся в ванной, быстро нанёс макияж и накрутился. И вернулся. Струящееся алое платье, красная, на пару тонов темнее него, помада, классические стрелки, делающие глаза кошачьими, и подчёркнутые скулы, и «голливудская волна» на идеально платиновых волосах. Кристина с трудом закрыла невольно открывшийся в восторженном шоке рот. И зачем-то крутанула головой, словно испугавшись чего-то в себе: - Я не лесбиянка. - Так и я не девушка, - загадочно улыбаясь, Джерри медленно подошёл к ней, склонил голову чуть набок. - Если на тебе ещё и бельё кружевное, я свихнусь. Лукаво ухмыльнувшись, Джерри развернулся к ней спиной и, задрав подол платья, покрутил попой. Подготовился; чёрно-серебристые ажурные трусы только наполовину прикрывали ягодицы. Кристина игриво шлёпнула его по ягодице и потянула за резинку к себе, а когда развернулся, дёрнула за руку. Повалила на кровать и навалилась сверху, занавешивая от всего мира каскадом шоколадных волос. - Не снимай, - сбивчиво попросила она. Она не болела всякого рода сексуальными фантазиями, но в последние дни они рождались в голове с космической скоростью. Она жалела, что не взяла с собой платье – потому что было бы здорово не раздеваться, а просто поднять подол и наклониться, и стыдилась своего развратного желания. А теперь поняла, что гораздо круче не самой это сделать, а чтобы Джерри задирал платье, и было совсем не стыдно. Спасибо звукоизоляции и планировке, иначе бы соседи были в глубоком шоке от звуков, доносящихся из квартиры. Или умерли бы от зависти. Платье не пережило ночь. Но смерть его была яркой, в отличие от бессмысленного существования в шкафу.