Новая модель

И может заехать на чай и по роже, Боль переносит, две пачки - не доза. И прячет улыбку где-то под кожей, И два перелома, как минимум, носа. Butch, Девчонки не плачут©

Проснувшись, Джерри не двигался, только глазами вращал, внимательно разглядывая спальню. Рылся в голове на предмет новых воспоминаний. Но их не было. А значит, не было и Тома. Пронесло. Вечеринка явно не удалась, конец перечеркнул всё остальное, повезло ещё, что не вообще всё. Какой-то проклятый праздник этот Хэллоуин, словно в самом деле существуют некие злые силы, которые по неизвестным причинам желают изжить со свету их обоих, не важно, кто в настоящий момент живёт. Но это, конечно, бред. А вот риск был вполне реальный, почти осязаемый. И впредь Джерри зарёкся связываться с Мирандой, да, престижно иметь с ним отношения, но здоровье дороже. Вчера тот показал, что у него нет совершенно никаких понятий о границах допустимого. Обойдётся без чести быть в списке тех, кто считает честью и счастьем прикасаться к его «маниакальной шизофрении». И ещё он решил, что впредь точно не будет никуда ходить без Бо, потому что необъяснимым образом все мероприятия и вечера, на которых она была с ним, проходили исключительно хорошо, без эксцессов. Она и в неудобный разговор вклинивалась, спасая его, и людей вокруг фильтровала, и вопрос с алкоголем решала, и многое другое. Зануда и пугало, конечно, но в некотором смысле она была его талисманом и действительно отличной помощницей. Джерри вздохнул и прикрыл глаза, и встал с постели, пошёл во вторую комнату. Там, скрючившись на совершенно неприспособленном для сна диванчике, с открытыми глазами и мученическим выражением лица лежал Карлос. - Доброе утро, - чуть хрипло со сна произнёс Джерри. - Доброе. Надеюсь, - ответил мужчина и сел. – Как ты себя чувствуешь? - Уже всё в порядке. - Что же это с тобой вчера такое было? Джерри пожал плечами. Хотел бы он дать себе ответ на этот вопрос. И не хотел. И не мог. Всё было слишком сложно. И не к кому обратиться за помощью или советом, никому не рассказать. Никогда. Никому. Карлос посмотрел на него пытливо, и в глазах его загорались привычные искорки, и губы растянулись в улыбке. В конце концов, он не выдержал и, превратившись в обычного себя, воскликнул: - Никогда ещё не видел тебя таким – лохматым и раздетым! - Ты на съёмках меня видел и догола раздетым. - На работе не считается, - махнул рукой мужчина. – А в приватных условиях ты ещё ни разу не выходил ко мне в одном белье. - Считай, что теперь я тебе абсолютно доверяю. - Приятно. Но это значит, что раньше ты мне не доверял? Обидно, радость моя. Джерри демонстративно закатил глаза, показывая этим, какую глупость сказал товарищ. Это было проще, чем что-то объяснять. И Карлосу хватило: он снова заулыбался и сказал: - Ты действительно очарователен сейчас. Несмотря на то, что я знаю, что ты ещё даже зубы не почистил. - Спасибо. Но не хватайся за фотоаппарат, иначе я от тебя в ванной запрусь. Джерри сел рядом с товарищем, потёр основанием ладони глаза, содрав с одного веер накладных ресниц, которые не снял перед сном. Хитро улыбаясь, Карлос отклонился назад и, подняв фотоаппарат, щёлкнул. Парень убрал руку от лица, глянул на него. - Карлос, ты серьёзно? - Я для себя, не беспокойся, публиковать нигде не буду, если только ты не дашь согласие или сам не попросишь об этом. - Давай без фото? У меня сейчас не рабочее настроение. - Бука, - мужчина улыбнулся, снял ресницы с его щеки и потрепал по волосам. Карлос не спешил уходить, а Джерри и не гнал его. Так было даже лучше, что он оставался с ним, потому что, хоть ночь прошла, и ничего не произошло, Джерри не мог быть полностью уверен, что этого не случится, пока что не мог быть абсолютно спокоен. Ведь у Тома однажды было так: переключение произошло не сразу после события-провокатора, а через несколько дней. А если оно случится, нужно, чтобы кто-нибудь был рядом, поскольку он был не дома, а в отеле в Берлине. Пусть лучше Карлос подумает, что он так странно прикалывается или двинулся умом, чем Том окажется в одиночестве в чужой стране без малейшего понимания, кто он теперь, что имеет и что ему делать. Нужно было брать с собой Бо, нужно, а он ей даже не сказал, что уезжает. Это Джерри исправил прямо сейчас, написал ей сообщение, что он в Берлине и чтобы она завтра встречала его в Риме. Около двух часов дня в дверь требовательно постучали. Поскольку Карлос был в ванной, Джерри, преодолевая нежелание вставать, пошёл открывать. За порогом стоял Дино. - Снова ты, - процедил он и замахнулся. От неожиданности Джерри не успел среагировать. Удар отшвырнул и развернул; Джерри зажал ладонями разбитый нос, сцепив зубы от вспыхнувшей злости. Да что это такое?! Оили с её визитом, Миранда, а теперь ещё это. Хорош Дино – взрослый человек, адвокат с именем, а ревнует к каждому столбу и при малейшем подозрении превращается в истеричного Отелло. Из ванной вышел Карлос и, увидев благоверного и дело его рук, разразился криком: - Ты что творишь?! С ума сошёл?! Что ты здесь вообще делаешь?! - А что мне делать?! Сидеть дома и ждать, пока ты не пойми где и с кем шляешься? Я не напрашиваюсь с тобой на твои тусовки, понимаю, что мне там не место, но, видно, зря. Зря! – ткнул пальцем в Джерри. - Дино, что ты себе надумал?! – всплеснул руками Монти. - Что?! Я тебе скажу. Почему каждый раз, когда ты не приходишь на ночь домой, с тобой оказывается он?! Совпадение?! - Он мальчишка совсем! Как ты можешь меня к нему ревновать?! Зачем ты его ударил?! Джерри ушёл в спальню, сел на кровать и прижал край одеяла к носу. Крови было много, уже всю грудь залила. По-хорошему нужно было остаться и поучаствовать в разговоре, тоже всё объяснить, но вмешиваться в ссору горячих итальянцев себе дороже, нервы-то не железные и всё остальное тоже. Хоть и в нём самом текла часть горячей крови, но её Джерри никогда не ощущал, он чувствовал и считал себя французом, пусть в новой жизни никому не говорил об этом. Пусть разбираются сами и хоть поубивают друг друга, ему было всё равно. Этот эпизод просто вывел из себя. Голова и с утра чуточку болела, не была полностью свежей, а теперь через лоб пролегла пульсирующая и гудящая боль. Ровно посередине, от носа. И кровь не переставала хлестать. Спасало только то, что сегодня был выходной. Мужчины орали долго и громко, а в какой-то момент резко стихли: то ли в самом деле дошло до убийства, то ли мирятся. Через какое-то время они зашли в спальню, Карлос подтолкнул Дино вперёд. - Джерри, прошу у тебя прощения, я погорячился, - проговорил тот. Джерри поднял к нему темнеющий, прожигающий взгляд. - Тебе ли не знать, что людей бить нельзя? А если очень хочется, в любом случае сначала нужно поговорить. - Я был в состоянии аффекта, подумал, что вы с Карлосом спите. - Я уже говорил, что никогда этого не сделаю. Но у меня завтра показ, что мне с этим делать? - Если у тебя будут какие-то проблемы, я всё возмещу, - сказал Карлос. - Это лишнее. Джерри опустил одеяло, на бедро упали капли крови. - Кажется, мне нужно в больницу, - добавил он. В больницу они поехали втроём, Дино остался ждать в коридоре, а Карлос пошёл вместе с Джерри в кабинет, сидел рядом с ним, пока доктор проводил осмотр, а затем и необходимые манипуляции, извинялся за поведение любимого. А на следующий день дизайнер был крайне недоволен тем, что у «белокурого ангела» синяк на пол-лица. Но грим для того и создан, чтобы творить чудеса. Джерри оставалось только терпеть и не кривиться, когда замазывали всё лишнее, причиняя боль, и стараться дышать ртом незаметно, поскольку делать это через нос было практически невозможно из-за отёка.