Эффект Сайфера

Было жаркое утро. Даже на завтрак подали охлажденный пудинг вместо каши (хотя Сэмюэль все равно выпил чашку горького эспрессо, который наверняка по температуре сравнился с водой в адовом котле). Одежда липла к телу, волосы только мешали, создавая тепловой эффект. Мэйбл жалела, что до сих пор не изобрели кондиционеры или хотя бы вентиляторы, и оставалось только вяло отмахиваться от жары веером, который не очень-то помогал. Завтрак дался с трудом: Мэйбл вяло поковыряла омлет вилкой, попила виноградный сок из граненого стакана и получила разрешение покинуть стол, чтобы проветриться во дворе. Казалось, дом нагревается изнутри, а снаружи палит солнце. И куда себя девать, спрашивается? Но на улице хотя бы не орет новорожденный демоненок, а его родственники не пытаются сгрызть друг друга в попытке угодить ему. Казалось, здесь, в тени деревьев Мэйбл могла найти покой и уединение и даже пропасть на секунду-другую, стать невидимой и немножко собой прежней. А ведь так хотелось посмотреть какую-нибудь глупую передачу по телеку или пошутить в духе Стэнли Ипкисса… Нечего уж и говорить, какая тоска проснулась в душе по настольным играм, в которые она, Диппер и Стэн иногда играли вечерами. Что уж там, Мэйбл даже согласилась бы на «Подземелья, подземелья и еще больше подземелий», которую терпеть не могла из-за сложных математических расчетов. А тут из развлечений только покер да шарады, а компания — семейство Сайферов. Они были последними лицами, с которыми Мэйбл стала бы играть на деньги (которых, ко всему прочему, у нее не было, ведь ее целиком и полностью содержал Билл). Знакомая беседка встретила девушку прохладой мрамора и тенью плюща. Мэйбл забралась подальше, в тот угол, где ее меньше всего видно снаружи. Щебет птиц и шорох деревьев успокаивал. В конце концов, природа не меняется, и через 150 лет в это же время, возможно, в этом же месте чирикают птицы и шумят деревья. Это самую малость подарило успокоение. Интересно, чем занят Диппер? Наверное, еще спит — он же та еще сова. Стэн, наверное, уже прочитал утреннюю газету за кружкой кофе, а Форд копошится в подвале с самого рассвета. А как там Пас? Они же договорились встретиться, как только Мэйбл приедет. А как только у Пасифики закончится отпуск, она снова уедет в Нью-Йорк, а там поминай как звали. — Быстро ты под шумок убежала. Мэйбл вздрогнула и открыла глаза, обнаружив стоящего у колонны Билла. На нем были домашние хлопковые брюки, белая рубашка и коричневые подтяжки. Волосы в гармоничном беспорядке лежат на голове, а на лице расслабленная умиротворенная улыбка. Мэйбл чуть улыбнулась, в душе радуясь его появлению. — Не могу сказать, что терпеть твоих родственников проще моих. — Уж не сравнивай! — Билл поднялся и сел рядом. — Один Диппер чего стоит. — Ну… Это правда, — усмехнулась Мэйбл. — Боюсь, с годами станет только хуже. Помяни мое слово — он весь мозг тебе выклюет. Станет ворчливым, вредным, еще более занудным и закостенелым. — Ну не хуже Стэна уж точно. — Тоже верно. Билл усмехнулся, и они замолчали. Какое-то время в тишине они смотрели на сад, как волнами тревожится на ветру коротко стриженная трава, как проскочит на небе птица. Мэйбл устало выдохнула, вытянула ноги, чтобы снять нагрузку с ног, и потерла рукой ребра — от корсета у нее часто болела грудная клетка. Она хотела снять туфли, но находила это неприличным, хотя несколько раз ранее уже позволяла себе подобную вольность. В первый раз ее чуть было не раскусил Килл, во второй же рядом появился Сэмюэль. Ставить себя под удар из-за таких мелочей не хотелось, поэтому Мэйбл терпела неудобства с завидным мужеством. — Ты что делаешь? — резво засмеялась Мэйбл, когда Билл закинул ее ноги себе на колени. Ей пришлось схватить подъюбники руками и прижать к ногам, чтобы ветер ненароком не разнес их в разные стороны. Теперь мысль о приличиях и достоинстве была обыкновенной и привычной. Благо положение позволяло им вести себя менее прилично, чем если бы они были просто знакомыми, даже хорошими. Все-таки женатые люди. Подумать только… Замужем за демона! Ну и несусветица! — Ничего особенного. И Билл продолжил начатое: снял жесткие туфли сначала с одной ноги, потом с другой (ветерок приятно охладил ступни), опустил обувь на мраморный пол, а после вполне себе без смущения начал круговыми движениями массировать левую ступню Мэйбл. — Би-илл! — протянула девушка. — Щекотно же. — Сейчас будет больно. И правда, в следующую секунду Мэйбл пискнула, когда Билл куда-то надавил ей на ступне. — Ай! — Терпи. Билл усмехнулся и уже с меньшим рвением стал мять ей ногу. Мэйбл не стала допытываться, зная, что все Сайферы сами себе на уме, и уже смиренно откинулась на балюстраду. Билл знал, что Мэйбл ненавидит туфли этих времен. Как, собственно, и много других вещей: все еще тесные корсеты, кучу столовых приборов, приемы пищи по расписанию, формальности, которые соблюдали даже демоны… Она никогда не жаловалась ему на это напрямую, но он понимал это по ее реакциям и усталому выражению лица — ей здесь невыносимо. Ему и самому здесь не особо сладко, но он хотя бы в некогда привычной ему среде, рядом с родственниками, а она без роду и племени. Несмотря на свое самолюбие и эго, что-то подсказывало Биллу, что одного его Мэйбл мало будет, если они вдруг не смогут вернуться туда, где принадлежат. Поэтому помассировать супруге ноги — едва ли не единственное самое маленькое, что он мог сделать в данную минуту. Мэйбл, закрыв глаза, слегка дремала. Жара и приятная тяжесть в желудке после приема пищи быстро усыпляли. Мэйбл не почувствовала, как на руку ей села маленькая бабочка и упорхнула, стоило Биллу непроизвольно сделать резкое движение. Через какое-то время и он перестал шевелиться и, прикрыв глаза, прислонился спиной к балюстраде. Через некоторое время демон тревожно дернулся и покосился в разные стороны — кто-то шел к беседке. — Что, голубки, часов не наблюдаете? — невесело, даже грозно хмыкнул Килл. — Что тебе надобно, братец? — Билл медленно и бережно опустил ноги Мэйбл вниз, чтобы не ставить ее в неловкое положение. — Ты, Билли, совсем от рук отбился, если смеешь так со старшим разговаривать. Жаль Килл не знал, что на данный момент времени это Билл старше него. А в том возрасте конечно упоминание старшинства да еще и наказания за дерзость в одном предложении сразу же усмиряли его пыл. Сейчас же Билл знал, что Килл просто запугивает его и хочет всего лишь самоутвердиться за счет его преклоненной гордости. — Повторю: зачем ты пришел? Килл откашлялся в кулак. Какая-то неловкость и даже тревога проскользнули в этом жесте. — Диане нездоровится. Совсем. Мэйбл не могла не заметить, как сильно побледнел Билл после этих слов.

***

Быстро и в молчании они поднимались по лестнице на верхний этаж. Мэйбл в очередной раз провожала глазами писанные маслом картины, на которых она теперь без труда узнавала некоторых Сайферов. Интересно, сколько им уже лет? В другой стороне коридора Мэйбл бывала крайне редко: соваться в змеиное логово желания не было. Разок она там была, когда помогала с родами, а после этого как-то не приходилось. И вот теперь… Мэйбл поняла, что они дошли, когда Билл резко остановился перед одной из одинаковых дверей. Она осторожно коснулась его плеча. — Иди. Я подожду тебя здесь. Демон вздохнул. Потом коротко постучался и с позволения зашел. Мэйбл мерила шагами коридор, изучала лепнину на потолке, а потом вазы, расставленные вдоль стен. Увлекательно и очень интересно, да и вообще опыт бесценнейший — посмотреть все это и даже потрогать, но от нервов не помогало. Прошло долгих десять минут. Мэйбл уж думала уйти в покои Билла и дождаться его там, чтобы не торчать в коридоре и не источать нетерпение и тревогу. Внезапно дверь открылась, и оттуда высунулась рыжеватая служанка. — Госпожа просит вас к себе. Мэйбл осторожно шагнула за порог, а девушка, наоборот, выскочила в светлый непринужденный коридор и быстро прикрыла за собой дверь, будто Мэйбл намеревалась убежать. В нос сразу же ударил терпкий запах цветочного парфюма. Окна плотно задернуты шторами. В комнате, куда отнесли Диану сразу же после завтрака, стоял полумрак, потому что свет раздражал, и первое время Мэйбл, ничего не видя, пыталась привыкнуть к отсутствию света. Потом она с трудом разглядела, что Билл сидел у кровати и держал в руках бледную ручку Дианы, безвольно свисающую. Голова опущена, губы поджаты, в глазах осел мрак. Мэйбл еще никогда не видела его таким. Не менее пугающе выглядела и Диана. — Тебе не следовало оставаться, — мрачно произнес Билл. — Дома, возможно, целители что-нибудь придумали бы. — Душегубка не лечится, — Диана слабо и бледно улыбнулась. — Да и как я могла отказать любимому племяннику. Билл поднес ее руку к губам. Мэйбл была готова поклясться, что в его глазах стояли слезы, но не могла пошевелиться — только быть немым свидетелем. И как же ей хотелось провалиться под землю. Зачем ее вообще позвали? Зачем она смела зайти? Она тут лишняя и буквально и фигурально. — Мисс Пайнс, составите мне компанию ненадолго? — Голос Дианы был тихим и влажным, она глубоко и редко дышала. — Уверяю, моя болезнь не причинит вам вреда. — Конечно, с удовольствием. Мэйбл очнулась и выдавила из себя улыбку, потерявшуюся во мраке. Она не смела отказать. — Иди, Билл, дорогой. Позволь нам поговорить наедине. Билл напряженно сжал челюсти, но не стал перечить и покорно вышел, никого не одарив даже взглядом. Мэйбл опустилась у изножья, кровать под ней жалобно скрипнула, и напряженно всмотрелась в побледневшее лицо Дианы, где пролегла тень усталости от измучившего ее недуга. Каштановые волнистые волосы рассыпаны по белым подушкам, на лбу испарина, губы сухие, бледные… Мэйбл ахнула. Теперь она увидела то, что Диана так тщательно скрывала за высокими воротниками платьев — по ее груди, до самой шеи, ползло красно-фиолетовое переплетение венок. Кожа в этом месте как будто скукожилась, словно от ожога, и неприятно блестела даже в полумраке. Вероятно, болезнь душила ее — об этом говорило тяжелое дыхание. — Должно быть, выглядит совсем скверно. — Нет, что вы! — смутилась Мэйбл. — Просто… — Знаю-знаю. Не каждый день приходится. Понимаю… Они долго молчали. Диана слабо подняла руку, и девушка расценила это как просьбу взять ее. Холодная. В такую жару. — Отрадно видеть, что Билл безмятежен и счастлив. — Видно не было, но Мэйбл как-то сразу поняла, что демоница улыбалась, когда говорила. — Сколько помню его — всегда хмурый, даже озлобленный. Думала, возраст. А сейчас он так переменился. То ли вырос, то ли из-за тебя… Извини за фамильярность, дорогая. — Все в порядке. Можете звать меня просто Мэйбл, — она похлопала ее по руке. Почему-то в носу засвербило, а в горле встал ком. Благо темно — ничего не увидеть. Но это даже и к лучшему. Диане наверняка уже приелась жалость окружающих. — Демоны любят страстно — и навсегда. Многие из нас никогда так и не испытывают этого чувства и живут, как мои несчастные братья. Хотя, кажется, они всем довольны. Я рада, что Билли все-таки смог разделить это чувство с кем-то. И еще более рада увидеть это своими глазами. — Диана замолчала. Мэйбл сначала подумала, что та уснула, а потом страшно испугалась, что уснула навсегда, но демоница снова медленно открыла сухие глаза. — Я тоже любила… однажды. — Мэйбл не перебивала, понимая, что Диана попросила ее остаться именно ради этого. — Этой — как вы называете? — страны… да, еще не было. Тогда вообще много чего еще не придумали… Я была довольно младше Билла. Мы временно обосновались во Франции — тогда демоны еще плотно были укоренены в этом Измерении, сейчас же почти на всех землях запреты… по многим причинам... — Диана прервалась, тяжело дыша. — Мы познакомились незадолго до войны. Англия и Франция… Мэйбл закивала. Разбираясь в истории, она знала практически все о Столетней войне, и ей не составило труда вспомнить примерные события тех лет. — Нас приютила у себя Джоан Блэксоул, подруга семьи. В отличие от нас, она уже несколько столетий обосновалась среди людей, она очень любила вас… Как сейчас помню ее короткие смольные волосы и добродушную детскую улыбку… Да. Исключительная демоница. Мэйбл сначала значения не придала словам Дианы, а потом факты сложились в голове, и она как поняла, что аж резко сжала ее руку своими. «Неужели история в самом деле настолько недостоверна?» — ахнула она про себя. — Жюлиан был человеком, как и ты. Замечательным человеком. Джоан как раз и познакомила нас, по чистой случайности. Он работал подмастерье недалеко от дома Джоан, брал мелкие заказы — рисовал портреты за гроши. При первой же встрече он уговорил меня написать мой портрет — а я еще упиралась, дескать, нос у меня слишком длинный и лоб высокий, будет ужасно. Слава демонам Жюлиан обладал исключительным даром убеждения — написанный им портрет до сих пор висит в коридоре. Мы быстро сошлись и полюбили друг друга. До упоения. Он знал, что я не человек, и все же принимал это, для него это было пустяком. И я решила, что и его сущность не должна иметь для меня значение. — Диана снова умолкла. Мэйбл поняла, что буквально перестала дышать, пока слушала. — Рядом с ним я стала другой. Как и Джоан, я заинтересовалась людьми, их культурой, жизнями и перестала смотреть на них свысока, как поступали все демоны, и моя семья не была исключением. В каком-то смысле люди были гораздо сильнее нас. Не физически — духовно. Не все, безусловно. В чувствительности заключена сила. За это многие демоны презирают вас, считая, что эмоциональный аспект губит разумный. Жюлиан подарил мне любовь к ближним. И я поняла, что хочу быть с ним до конца. Конечно, родители были категорически против. Джоан же заняла мою сторону и была готова стоять до конца. Но мы обе нарушали закон, хоть и в разной мере. — Закон? — тихо повторила Мэйбл. — Да… Тогда, да и сейчас было запрещено вмешиваться в дела людей. Но уж очень она любила их, очень была им преданна… За это ее и убили. Верховные демоны постарались, чтобы от нее ничего не осталось. Вернее, все сделали сами люди, убив свою спасительницу. О, сколько они потеряли с ее уходом!.. И сколько потеряли мы… Оставшись без покровительства Джоан, я не могла более оставаться с Жюлианом. Это стало невозможным. Худшая ночь. Я умоляла папеньку оставить меня, забыть, отпустить. Ведь я любила. Так любила. Казалось, без Жюлиана я не смогу дышать. Но мои родители, как и все Сайферы, были непреклонны, а братья отнеслись к моей трагедии с равнодушием. Чтобы показать, что люди делают с демонами, если с ними сблизиться, довериться им, меня привели на казнь Джоан. Зрелище было ужасным. Ничего более страшного я никогда не видела с тех пор. Сердце рвалось. Но я была бессильна. Так они хотели доказать мне, что меня ждет та же участь, если я посмею остаться с Жюлианом. Но я его так любила… до смерти. Я обещала свести счеты с жизнью, если нам запретят видеться, но никто не воспринял это всерьез — я и вправду слишком любила жить, чтобы убить себя, и была слишком слаба духовно. Демоны тоже боятся смерти, дорогая, да. Даже побольше людей, потому что с жизнью прощаться нам куда сложнее. Поэтому вскоре после казни мы вернулись в Шестое Измерение. Мы даже не простились, а последнее, что я сказала ему: «У меня теперь все платье в пятнах!» По виску у Дианы скатилась одинокая слезинка, но губы ее улыбались. — Поначалу я думала, что смогу жить дальше, как говорила мне матушка, ведь я все-таки демон. Мы можем жить очень и очень долго. Но жизнь без Жюлиана, его шуток, искристых глаз и робких прикосновений казалась мне невыносимой. Я была готова оставить все. И я сбежала, обещав себе начать новую жизнь. Я была готова на все ради нашей любви. Я оставила семью, что они припоминают мне до сих пор, но я ни о чем не жалела никогда. О другом — да… — Диана вздохнула. — Для демонов время ощущается иначе. Для Жюлиана прошло практически десять лет, что для нас — полгода. Я опоздала. Жюлиан умер от чумы. Выражение «Мир остановился» вовсе не фигуральное. Для меня в самом деле все остановилось. Будто что-то умерло во мне. Признаюсь, этот период является самым мрачным в моей жизни. Я была впечатлительной натурой — во многом узнаю себя в Билле — и порой металась между крайностями. Меня бросало то в любовь, то в ненависть. Несколько сотен лет я провела в скитаниях в поисках утерянного покоя… Но это уже о другом, я и без того утомила вас и себя… Диана закашлялась и приложила ко рту окропленный темными пятнами платок. Мэйбл вовремя заметила стакан с водой на прикроватной тумбочке и протянула его демонице, помогая ей сделать несколько глотков, чтобы унять кашель. Таких страшных звуков Мэйбл, наверное, никогда не слышала, будто что-то рвалось изнутри с треском. Диане пришлось положить в рот спрессованную из кокаинового порошка таблетку, которая, по рекомендациям местных врачей, унимала кашель. — Простите, Мэйбл, что кладу свою ношу вам на плечи, дорогая. Все, что я хотела сказать, — будьте вместе, насколько это возможно. Время беспощадно. «Не то слово», — подумала с усмешкой девушка. С другой стороны, именно время и привело их друг к другу. — Я благодарна, что вы поделились со мной. Должно быть, это нелегко. Давно это было? — Лет 500 уже точно прошло, по вашим меркам. Раны не проходят, но сейчас об этом не так тяжело и больно вспоминать. Особенно когда внутри меня такая дрянь, — она глухо рассмеялась и снова улеглась на подушки — приступ закончился. Диана прикрыла веки и замолчала. Скоро стало ясно, что она уснула, беспокойно и поверхностно. Мэйбл мягко опустила руку на перину и тихо встала, чтобы не потревожить хрупкий сон. Затем вышла. После надышанного помещения в груди щемило. В глазах стояли слезы.

***

Мэйбл нашла Билла на заднем дворе, куда выходили окна его комнаты. Он сидел на ступеньке, выдергивая травинки из газона и скручивая их между пальцев. Нахмуренный взгляд говорил о том, что мысли у него в голове исключительно мрачные. Мэйбл и сама-то была не в увеселительном настроении, особенно после откровений Дианы. Она даже не заметила, как провела в ее комнате целый час. Девушка тихо подошла к нему и коснулась рукой плеча, потом медленно опустилась рядом. Билл молчал, но Мэйбл знала, что на душе у него, скорее всего, бушуют ураганы и все скребется. Она сама-то еле сдержалась от слез. А уж каково ему, она едва представить может. — Ты как? — Паршиво, — он криво усмехнулся, — но и близко не так ужасно, как в первый раз. Билл снял руку Мэйбл со своего плеча и мягко сжал меж своих теплых ладоней. Казалось, этот жест успокоил обоих в равной степени. — Чем она болеет? Может, еще есть… Мэйбл осеклась. Предлагать спасти жизнь дорогому Биллу человеку, зная, что это изначально недопустимо, даже если и возможно, было слишком жестоко. Он покачал головой. — Душегубка — патология, поражающая изнутри. Легкие начинают забиваться кровью, саморазрушаться и в итоге гнить - ты, наверное, заметила стойкий запах духов в комнате. Для воздуха остается все меньше и меньше места. Вызывает зуд и жжение в области груди. Диана так и умерла задохнувшись. Не заразно, но и не лечится. Просто появляется из ниоткуда. Говорят, возникает от возраста и неблагоприятного климата некоторых измерений, например, как здесь… — Билл вздохнул. — Через два года Верховный Совет закроет все порталы в ваше измерение. — Давно она?.. — Уже почти век. Где-то 5 лет по нашим меркам. Собственно, поэтому она и решила вернуться в отчий дом, где сейчас мой отец. А сюда отправилась, чтобы провести время с семьей, зная, что здесь ей может стать хуже. Хотя у нас та еще семейка… Она все знала уже тогда. Когда пришла на порог. Но молчала. Пока однажды не случился страшный приступ. Крови много было… Я был совсем юн. Испугался. С тех пор смерть никогда не покидала наш дом. Я люблю Диану всем сердцем… Она единственная в этом балагане понимала меня, единственная принимала. Ее болезнь изменила всех нас, а смерть ожесточила меня, и мое юношеское негодование превратилось в ярость. Я хотел все уничтожить, все контролировать. Я быстро вырос, стал учиться, читать, и вместо мелкого мордобоя помышлял уничтожить всю вашу Вселенную, которую считал виноватой в случившемся. В общем-то, все шло по плану, пока вы не влезли. — Не благодари, — Мэйбл улыбнулась ему. — Не посмею. Он улыбнулся, прикоснувшись губами к костяшкам Мэйбл, но она увидела в его глазах глубокую тоску, выражающую горькую безнадежность и смирение, которое очень редко можно было там найти. ㅤ