Across the Sea

Весь следующий день они посвятили подготовке к поездке и покупкам. Нил настаивает на том, чтобы в дополнение к полотенцам и сандалям Эндрю купил плавки. Эндрю не понимает смысла в этом — он и так провёл в воде большую часть своей жизни, зачем ему теперь специальная одежда и специальные полотенца? — Но он сдаётся и позволяет Нилу составить список покупок без лишней суеты. Ему скучно, пока Нил перебирает варианты солнцезащитных средств, увлеченно сравнивая два разных флакона в своей руке. Эндрю пробирается дальше по проходу. Он всё ещё не может прочитать большинство слов, но некоторые буквы он узнаёт, в основном те, которые относятся к его собственному имени. Утром Нил наконец-то сказал ему имя, написанное на его новом фальшивом удостоверении личности, — Эндрю Миньярд. Судя по всему, фамилия была позаимствована из старой газеты, но Нил позаботился о том, чтобы их с Аароном фамилии совпадали. В то утро Эндрю потратил не менее часа на то, чтобы вывести буквы своего нового имени, выучить их форму, чтобы в дальнейшем запомнить его. Он ещё не пробовал писать как следует, но дома в сумке лежат детские учебники по правописанию и грамматике, которые ждут, когда он наберётся терпения и откроет их. Он витает в облаках пока бродит по проходам и сворачивает за угол в другой отдел аптеки. Этот проход кажется более уединённым, чем другие, полки уставлены различными препаратами, окрашенными в яркие розовые, фиолетовые и синие цвета. Особенно привлекает внимание одна полка, уставленная рядами бутылочек с прозрачной, слегка вязкой жидкостью. Эндрю хмурится и берёт одну из них в руки. Он не знает, что написано на бутылке, но на лицевой стороне есть странный логотип. Он раздумывает, не пойти ли спросить у Нила, когда замечает пожилую женщину в красном поло и хакисе, которая оглядывает полки неподалёку. Эндрю сужает глаза, оценивая её. Она кажется вполне безобидной, и он понял, что маленький квадратный значок на её рубашке означает, что она, скорее всего, здесь работает. — Привет, — говорит Эндрю. Женщина подпрыгивает от неожиданности, чуть не опрокинув продукты, которые она так тщательно раскладывала. — Что это? — прямо спрашивает он, указывая на бутылку в своей руке. — О, — говорит женщина, слегка удивляясь, — это лубрикант. — Смазка, — повторил Эндрю, — для чего именно? — Ну, — говорит женщина, нервно смеясь и выглядя явно застигнутой врасплох, — это для… полового акта. Чтобы было удобнее. Эндрю нахмурился и снова уставился на бутылку. — Неужели людям действительно нужны такие вещи? Женщина бросает на него странный взгляд, но прежде чем она успевает ответить, в другом конце прохода появляется Нил. — Вот ты где, — обращается он к Эндрю. Его взгляд скользит по сотруднику и останавливается на бутылке в руке Эндрю. — О, — говорит он, — ты хотел взять и это? Эндрю поднимает на него глаза. Нил никогда раньше не говорил о том, что ему нужна смазка, но Эндрю меньше всего хотел бы причинять ему дискомфорт. — Да. — Хорошо, — говорит Нил, — полагаю, не помешает иметь немного под рукой, — он оглядывается на сотрудника: — У вас есть и на водной основе? — Да, — говорит женщина с явным облегчением. — Это вон там. — Спасибо, — говорит Нил, берёт бутылку и протягивает её Эндрю. Затем он бросает взгляд на сотрудника, которому становится все более неуютно. — Вы можете идти, — отрывисто говорит он. Она без колебаний принимает эти слова и с покрасневшим лицом спешит прочь. Нил дожидается, пока она уйдёт, и наклоняется к Эндрю. — Пойдём, — говорит он, — вернёмся к машине. *** Покончив с покупками, они погрузили их в багажник Мазерати и отправились к Кейтлин. Эндрю не видел своего брата с тех пор, как Ваймак в последний раз созвал встречу, и вид Аарона с ногами до сих пор приводит его в замешательство, когда он открывает дверь. Аарон удивлённо моргает. — Я не знал, что ты придешь сегодня. Эндрю поднимает бровь на своего близнеца. — Собираешься впустить нас? Аарон отходит в сторону, пропуская их в прихожую и закрывая дверь. Эндрю тратит минуту на то, чтобы оценить своего близнеца. Волосы Аарона свежевымыты, одежда удобная и мягкая на вид. На щеке — мазок белого порошка: мука, определяет Эндрю. Сейчас он выглядит счастливее, чем в последнее время. В груди Эндрю завязывается болезненный узел, но он решает засунуть его поглубже. — У нас есть твоё новое удостоверение личности. Аарон удивлённо поднимает брови, но прежде чем он успевает ответить, его прерывает звук приближающихся шагов. — Аарон? — окликает знакомый голос. — Кто пришёл? Из-за угла появляется Кейтлин, её руки покрыты мукой, а кудри собраны в высокий пучок. Она приостановилась, увидев их, и её глаза засияли. — Ох, привет! Я не знала, что вы сегодня придёте! — она извиняюще поднимает руки, покрытые мукой: — Извините, что я такая замазаная, мы сегодня готовили домашнюю пасту, так что… — Не переживай насчёт этого, — говорит Нил, — мы не задержимся. — Правда? — спросила Кейтлин, расширив глаза: — Вы уверены? Вы можете остаться на обед. Пасты будет предостаточно. Эндрю смотрит на своего близнеца. Аарон бесстрастно пожимает плечами. Это негласное разрешение остаться, если они хотят, но Эндрю не уверен, что сможет выдержать весь обед, наполненный весельем Кейтлин. — Не сегодня, — говорит он. — У нас уже есть планы. — Планы? — спросил Аарон, нахмурив брови. Если бы Эндрю не знал лучше, он бы сказал, что его близнец выглядит почти разочарованным: — Что за планы? — Мы собираемся в путешествие, — говорит Нил. — Поедем на побережье. — И надолго? — требует Аарон. Эндрю пожимает плечами. — Пока не знаю. Несколько недель, может быть, больше. — Отгул на пляже! — Кейтлин говорит: — О, это звучит так весело! Аарон всё ещё смотрит на него, словно пытаясь заглянуть в голову Эндрю, но если телепатия у близнецов и существует, то ни одному из них это ещё не удавалось. — Мы здесь только для того, чтобы отдать ваши свидетельства о рождении и удостоверения личности, — добавляет Нил. Он достает из рюкзака две папки с файлами и передаёт их Аарону. — Та, что с загранпаспортом, принадлежит Ники, — говорит он, — для того, чтобы он уехал в Германию с Эриком. Можешь проследить, чтобы он получил его? — Конечно, — говорит Кейтлин. — Я напишу Эрику, скажу ему. Аарон лишь на мгновение опускает глаза на своё новое удостоверение личности и свидетельство о рождении, а затем снова поднимает взгляд на Эндрю. — У нас есть кое-что для тебя, — говорит он. — Кейт… — Ах, да, — говорит Кейтлин. — Подожди секунду, я схожу за ним. Она исчезает на кухне, раковина на мгновение включается, дабы она помыла руки. Эндрю прислоняется к стене, заглядывая через плечо брата в квартиру Кейтлин. Она крошечная, меньше, чем у Нила, но даже отсюда видно, что она уютная и чистая. — Когда ты уезжаешь в Калифорнию? — спрашивает он Аарона. — Не раньше августа, — отвечает Аарон, неловко двигаясь на месте. — Мы ещё не начали собирать вещи, из-за всего этого. Ну, ты понял. Эндрю хмыкает, не чувствуя необходимости отвечать. Аарон хмуро смотрит в пол, похоже, недовольный его молчаливостью. — Мы увидимся? — спрашивает он. — Прежде чем я уеду. Эндрю бросает взгляд на Нила, прежде чем ответить. — Зависит от того, как долго нас не будет, я думаю. — Значит, — продолжает Аарон, — это может стать последним разом, когда мы увидимся на какое-то время. — Возможно, — пожимает плечами Эндрю. Узел в его груди снова закручивается. Он болит, как от горя, но Эндрю решает назвать это гневом: — Но ведь ты этого и хотел, верно? Поставить точку на мне. Ноздри Аарона раздуваются. — Это не… — начинает он, но тут же обрывает себя. Он бросает холодный взгляд на Нила: — Можешь дать нам минутку? Нил бросает на Эндрю быстрый взгляд и ждет, пока Эндрю кивнёт, после чего проскальзывает мимо Аарона и следует за Кейтлин на кухню. Эндрю молча наблюдает за братом, испытывая любопытство. Аарон испускает долгий вздох, выглядя неожиданно усталым. Эндрю уже начинает сомневаться, скажет ли его близнец хоть что-нибудь, когда Аарон наконец заговаривает. — Я не хочу завязывать с тобой. Мозг Эндрю с визгом останавливается. — Что? — Я сказал, что не хочу расставаться с тобой, — повторяет Аарон, — я никогда не хотел этого, Эндрю. Ты знаешь это. Ты должен это знать. Теперь настал черед Эндрю сместиться в дискомфорте. — Что именно я должен был подумать? — спрашивает он. — Ты хотел разорвать сделку. — Потому что я люблю Кейтлин, — отвечает Аарон, — я хочу разделить с ней свою жизнь. Но это не значит, что я хочу, чтобы ты ушёл. Эндрю пристально смотрит на него. Слова Аарона звенят в его ушах, переставляя местами истины, в которые Эндрю до сих пор так твёрдо верил. — Я не понимаю. — Какой же ты идиот, — бормочет Аарон. Он делает шаг вперед и хватает Эндрю за переднюю часть рубашки. Эндрю начинает отталкивать его, но тут Аарон грубо обнимает его, и Эндрю перестает сопротивляться. — Может, сделка и разорвана, — тихо говорит Аарон, — но ты всегда будешь моим братом. Это никогда не изменится. Эндрю замирает. На мгновение ему десять лет, он цепляется за свою семью, как за спасательный круг, пока их тащат на поверхность, прочь от всего, что они когда-либо знали. Ему двенадцать лет, он в ярости, в крови и тонет в тишине своего одинокого маленького аквариума, настолько переполненный страхом за безопасность своей семьи, что для него самого не остаётся места. Медленно, осторожно он обнимает брата, возвращая ему объятия. Аарон ослабляет хватку на футболке, его подбородок упирается в плечо Эндрю. Эндрю крепче прижимается к нему, сосредоточившись на звуках дыхания брата и биении его пульса. Резко выдохнув через нос, Эндрю сжимает кулаки в футболке Аарона. Они не обнимались так с тех пор, как были маленькими. Он уже и забыл, каково это. Наконец Аарон начинает отстраняться. Эндрю держится так долго, как только может, прежде чем тоже отпустить его. Почувствовав себя немного неловко, Эндрю прочищает горло: — Полагаю, мне придётся навестить тебя в Калифорнии. Аарон фыркает, его глаза подозрительно красные. — Как знаешь. — Извините, что прерываю, — говорит Кейтлин, её голос мягкий. Она терпеливо ждёт их у входа в кухню, Нил задерживается рядом с ней. Она протягивает небольшой чёрный прямоугольный предмет, который Эндрю видел лишь мельком. Сотовый телефон, как назвал его Нил. — Вот, — любезно говорит Кейтлин, — для тебя. Чтобы вы могли звонить друг другу, когда захотите. Эндрю зависает, прежде чем принять телефон. — Я не знаю, как им пользоваться. — Нил тебе покажет, — отвечает Кейтлин. Нил бросает на неё сомнительный взгляд, но Кейтлин, кажется, не замечает этого, продолжая: — Я уже занесла номер Аарона. И номер Ники тоже. Таким образом, ты сможешь разговаривать с ними, когда захочешь. Там даже видеозвонки можно делать. Эндрю не плачет. Он не говорит спасибо. Вместо этого он молча убирает телефон в карман, лишь слегка кивнув Кейтлин. — Пойдём, — говорит он, поворачиваясь к Нилу. — Пора ехать.

***

На следующее утро они собирают вещи в Мазерати и отправляются на побережье. Пляж Эдисто находится менее чем в трёх часах езды от Колумбии, но Нил предлагает им поехать длинным путём через сельскую местность, и Эндрю не может придумать причину, чтобы отказаться. Ехать с Нилом приятно. Они опускают стекла, как только встаёт солнце, и ветер треплет их волосы, когда они превышают скорость. Нил, кажется, меньше беспокоится о полиции, и Эндрю приходит в голову мысль, что, возможно, именно поэтому он изначально предложил этот маршрут. Здесь Эндрю волен превышать скорость по своему усмотрению без каких-либо последствий. Сердце замирает от осознания этого, но он ничего не говорит. Ему это и не нужно. Вместо этого Эндрю протягивает руку через центральную консоль, терпеливо ждёт, пока Нил возьмёт её и сожмёт его пальцы. Океан появляется в поле зрения как раз в тот момент, когда солнце достигает своего апогея на небе. Эндрю останавливается, как только замечает его, и его грудь вздымается с ошеломляющей силой. Он помнит приливы и отливы, приглушённое затишье океана, тяжесть хвоста Аарона, крепко обхватившего его. Он помнит порхающих серебристых рыбок, игры среди кораллов и погоню за бродячими крабами. Он помнит резкие слова и острые когти Тильды, гордое равнодушие Лютера и виноватое лицо Марии. Он помнит других меров, с какой настороженностью они относились к нему и Аарону — за то, что те родились от отца, которого они никогда не видели, отца, который был глубоководным мерфолком. Помнит он и то, с какой лёгкостью его старая семья бросила их в человеческие рыболовные сети. Только Мария предприняла хотя бы полусерьёзную попытку спасти их, но и она сдалась, когда Лютер оттащил её. Он опускает голову на руль, пытаясь отдышаться. Голос Нила спокойный и ровный, по краям смягчённый тихой заботой. Эндрю прижимается к нему, заставляя себя дышать сквозь море эмоций, застрявших в горле. Когда он окончательно успокаивается, Нил предлагает им поменяться местами, и Эндрю не решается на споры. Они останавливаются, чтобы перекусить, прежде чем добраться до мотеля. Он дешёвый и немного грязный, но находится в трёхстах футах от пляжа, так что это никого из них не волнует. Они забегают в номер, чтобы бросить вещи и переодеться в плавки. Нил старается показать, что всё нормально, но Эндрю знает, что он гораздо более встревожен, чем может показаться. Он видит это по тому, как Нил обводит глазами комнату в поисках выхода. — Тебе не обязательно идти, — говорит ему Эндрю, не без злобы. — Я справлюсь один. — Я знаю, — говорит Нил. Он берёт Эндрю за руку, и, хотя его руки дрожат, выражение лица у него решительное: — Я хочу быть там. Я справлюсь с этим. Эндрю подносит их соединённые руки ко рту и крепко целует запястье Нила. — Хорошо. Они выходят на пляж, и полуденное солнце бьёт им в шею. Чем ближе они подходили к дюнам, тем сильнее Нил напрягался, крепче сжимая руку Эндрю. Эндрю сжимает его руку в знак уверенности, а его взгляд устремлён на приближающуюся береговую линию. Сегодня на пляже уже приличная толпа, поэтому они идут дальше по берегу, подальше от посторонних глаз. Менее чем в десяти футах от воды Эндрю останавливается. Лицо Нила бледное, взгляд устремлён куда-то вдаль. — Нил, — говорит Эндрю, пытаясь привести его в чувство. Нил не сразу отвечает. Он медленно моргает и смотрит на Эндрю, его лицо странно пустое, несмотря на бледность. В груди Эндрю поднимается тревога, и он кладёт руку на шею Нила. — Нил, — повторяет он, — тебе нужно уйти? Нил снова моргает и качает головой. — Нет, — говорит он сырым голосом, — не нужно, я… — он оглядывается на дюны с таким видом, будто увидел привидение. — Давай просто зайдём в воду. Там будет… лучше. Эндрю колеблется, прежде чем кивнуть. Последние несколько шагов — и он у кромки воды, ласковые волны в нескольких дюймах от его ног. Нил опускает руку, снимает обувь и отступает от воды в нескольких футах перед ним. Он вздрагивает всем телом, когда прибой омывает его ноги. Эндрю наблюдает, как напряжение заметно уходит из его плеч. — Это был пляж, — тихо говорит Нил, — я похоронил её на пляже. В Калифорнии. Эндрю ничего не говорит. Нил не обязан ни перед кем объясняться, и уж тем более перед ним, но он не станет мешать Нилу говорить, если это ему нужно. Нил оглядывается на него, заметно успокоившись и став самим собой. — Ты готов? — спрашивает он, протягивая руку Эндрю. Полуденное солнце отражается в его волосах, превращая русые пряди в золотые. Эндрю сглатывает и возвращает свою руку в руку Нила, позволяя затянуть себя в волны. Первое мягкое прикосновение соленой воды к его лодыжкам — это шок от холода, до боли знакомый и горько-сладкий. Эндрю резко вдыхает воздух, когда прибой набрасывается на его ноги, маня ближе к тому, что когда-то было домом. Спотыкаясь, он идёт вперёд, заходя всё глубже, пока волны не достигают его колен. Нил следует за ним, его пальцы всё ещё переплетены с пальцами Эндрю. Океан мерцает им в ответ, солнце сверкает на поверхности воды. У него осталось мало приятных воспоминаний об оставленном им причале и совсем нет — о семье, бросившей его в рыбацкие сети. Океан был для него домом, правда, но при всей свободе, которую он давал, он оставался опасным и неумолимым местом. Море больше, чем Эндрю помнит. Он всегда знал, что оно бескрайнее и необъятное, но знать и чувствовать — две разные вещи, а он уже слишком давно не ощущал себя таким маленьким. — Эй, — мягко говорит Нил. Эндрю смотрит на него, не находя слов. Лицо его товарища полно спокойного понимания, а бровь наморщена от беспокойства. Он поднимает руку к лицу Эндрю и проводит большим пальцем по его щеке. Только тогда Эндрю понимает, что, должно быть, плачет. У него не хватит эмоциональных сил, чтобы удивиться этому, не говоря уже о том, чтобы смутиться. Сейчас слёзы льются свободно, беспрерывно и беззвучно. Он не плакал с тех пор, как был совсем маленьким. — Ты жив, — мягко говорит Нил. — Ты в безопасности, — он снова вытирает щёки Эндрю, твёрдый и непоколебимый, как всегда, перед лицом его сокрушений. — Ты вернулся. Эндрю не может говорить, ему удаётся лишь беззвучно кивнуть. Он прислоняется к Нилу и с усталым вздохом опускает голову на его плечо. Нил принимает его вес без усилий, его руки находят дом, обвиваясь вокруг шеи Эндрю. Приятно чувствовать себя так уверенно. Держаться за кого-то. Эндрю рад, что пришёл сюда не один. Через некоторое время они возвращаются на берег и садятся у кромки воды, чтобы понаблюдать за приливом. Нил уверенно стоит рядом, его плечо крепко прижато к плечу Эндрю. Вместе они наблюдают, как солнце опускается всё ниже и ниже в небе, а прилив поднимается достаточно высоко, чтобы снова достать до их ног. — Спасибо, — хрипло шепчет Эндрю. Он не уточняет, за что благодарит Нила, но это и не нужно. Один взгляд на лицо Нила говорит о том, что он и так знает. Нил хмыкает, подталкивая ногой ногу Эндрю. — Это то, что мы делаем, — отвечает он. Его взгляд мрачен, когда он смотрит на горизонт. — Иногда я думаю, что бы сказала моя мама, — тихо говорит он, — если бы она могла видеть меня сейчас. Эндрю на мгновение оставляет эти слова без внимания. Нил всегда говорит о своей матери со странным благоговением, как будто любовь вытесняет страх. У Эндрю есть свои мысли о Мэри Хэтфорд, многие из которых связаны с тем, чтобы он выкопал её, чтобы потом утопить. — Ты скучаешь по ней? — спрашивает он. Нил смеётся, сухо и ломко. — Нет. Да? Иногда трудно сказать, — он вздыхает, опираясь на ладони. Его щёки сухие, но в голосе чувствуется дрожь, выдающая глубину его горя. — Я знаю, что она была ужасной матерью. Часть меня даже обрадовалась, когда она умерла, потому что это означало, что она больше не сможет причинить мне боль. Но… — Но, — повторил Эндрю, выжидая. Нил пожимает плечами, его рот искривляется в хмурой гримасе. — Я скучаю по ней, — говорит он, — скучаю по тому, что она собой представляла. Мне не хватает того, кем она могла бы стать. И что ж. Эндрю не может с этим поспорить. Он не скучает по своей старой семье, но он будет лжецом, если скажет, что никогда раньше не хотел, чтобы всё было по-другому. — Сожалеть бесполезно, — спокойно говорит он, — она была такой, какой была. Нет смысла зацикливаться на том, что могло бы быть. — Ты говоришь так, будто у тебя есть опыт. — Потому что так и есть. Нил фыркает и ничего не говорит. Эндрю поднимается на ноги и протягивает руку. — Уже поздно, — говорит он, — нам пора идти. — Хорошо, — соглашается Нил, берёт Эндрю за руку и поднимается, чтобы следовать за ним, — веди. Они возвращаются в номер мотеля в тишине, хотя и не безмятежной. Эндрю чувствует себя опустошённым и измученным, его веки опускаются, даже когда он бросает ключ от номера на комод. Нил уже наполовину разделся и зевает, похоже, не менее устало. Эндрю просто хочет плюхнуться в постель и отключиться, но его всё ещё мутит от песка, а кожа зудит от соленой воды. Кто бы мог подумать, что человеческая кожа так чувствительна к подобным вещам? Тихо вздохнув, он направляется в ванную и зажигает свет. Душ старый, но на удивление достаточно большой для двоих. Заглянув в спальню, Эндрю видит, как Нил роется в рюкзаке в поисках сменной одежды. Постучав по стене, чтобы привлечь внимание Нила, он спрашивает: — Пойдёшь со мной в душ? Нил выпрямляется и поворачивается к нему лицом. — Ты уверен? — спрашивает он, — я не против подождать, если тебе нужно место. Эндрю закатывает глаза и притворно раздражённо хмыкает. — Уверен, — отвечает он. — Просто иди сюда. Не дожидаясь ответа Нила, он поворачивается к душу и включает воду. Кран здесь немного отличается от того, что у них дома, но Эндрю легко с ним разобрался. Вода нагревается не сразу, поэтому в ожидании он снимает с себя всё, кроме нарукавников, и оставляет одежду рядом с раковиной. Нил входит в ванную как раз после того, как Эндрю становится под душ, и шипит, когда горячая вода попадает на его покрасневшую кожу. Эндрю сдвигается, чтобы освободить ему место под струей, и слегка вздрагивает от прилива холодного воздуха, когда Нил откидывает занавеску. Поначалу Нил держит дистанцию, сохраняя между ними пространство, но Эндрю закрывает брешь, потянув его за запястье. — Молчи и подойди, — говорит он. — Здесь чертовски холодно. Нил фыркает, задёргивает занавеску в душе и заходит в освобождённое парнем место. Эндрю берёт его за подбородок, любуясь капельками воды, стекающими по высоким скулам Нила. — Я хочу тебя поцеловать, — бормочет он. Нил опускает ресницы, его дыхание слегка перехватывает. — Тогда поцелуй меня, — хрипит он. Приподнявшись на цыпочки, Эндрю ловит его за губы и сжимает их в поцелуе. Он горячий, согревает его изнутри, прогоняя пропасть, оставшуюся после того, как все его необузданные эмоции иссякли. Нил издаёт тихий звук и припадает спиной к плитке, когда Эндрю прижимает руку к его обнаженной груди и прижимает его к себе. Он хочет попробовать Нила на вкус, чтобы понять, насколько всё изменится, если вообще изменится. Он чувствует, как возбуждается его новое тело, как возбуждение искрится в его паху и молнией пробегает по позвоночнику. Всё знакомо и чуждо одновременно: желания те же, а ощущения всё ещё такие новые. Эндрю углубляет поцелуй, жаждая большего. Нил такой тёплый и живой под его руками, его пульс бьётся, а грудь вздымается. Эндрю хочет видеть, как он распадается на части, как он вздрагивает, вздыхает и кричит. Он отпускает подбородок Нила и берёт его за бедро, притягивая их тела ближе друг к другу. Он чувствует, как возбуждение Нила прижимается к нему, а его собственный член ноет от растущей потребности. Нил задыхается, но его руки остаются по бокам. — Можно я сделаю тебе минет? — Эндрю спрашивает между поцелуями: — Да или нет? Нил резко вдыхает, его сердцебиение учащается под рукой Эндрю. — Я… — начинает он, — может, нам стоит остановиться? Это прозвучало скорее как вопрос, чем как приказ, но Эндрю всё равно замирает, быстро отстраняясь. — Ты хочешь остановиться? — спрашивает он. — Я просто… — Нил мечется: — Это был долгий день. Нам нужно отдохнуть. Эндрю убирает руки и делает шаг назад. Нил отмалчивается, словно хочет сказать Эндрю «нет», но не решается произнести эти слова. От этого внутри Эндрю зарождается тревога. Нил не без оснований хочет побыть один, особенно после сегодняшнего. Несмотря на мужественное лицо Нила, Эндрю знает, что ему было нелегко. Возможно, это повлияло на Нила даже больше, чем он предполагал. «А может», — шепчет его предательский разум, — «может, дело совсем в другом». Эндрю с совершенной ясностью вспоминает все те разы, когда они целовались с тех пор, как он стал человеком. Каждый раз инициатором был он, и каждый раз Нил отстранялся, прежде чем они успевали разгореться. Может, он наскучил ему? Эндрю отбросил эту мысль. Нет. Нет. Он не может этого сделать. Он не будет переносить свои иррациональные страхи на Нила. Проблемы Эндрю — это его проблемы, и только его. Он не положит это бремя к ногам Нила. Он похоронит его голыми руками, если придётся. Он отворачивается от Нила и быстро моется, не желая, чтобы Нил заметил трещины в его щите. Закончив, он, не оборачиваясь, передаёт шампунь Нилу. Возникает пауза, а затем Нил принимает флакон. Эндрю слышит звук открывающейся крышки, слышит тихий вздох Нила, когда тот начинает мыть волосы. Избегая соблазна посмотреть, Эндрю занят смывкой пены и старается не обращать внимания на лёгкую дрожь в руках. Возбуждение уже ушло, его заглушили ядовитые мысли, которые всё ещё витают в его голове. Эндрю не может погасить их, когда Нил так близко, поэтому, как только мыло смывается с волос, он выходит из душа, берёт полотенце с вешалки и оставляет Нила заканчивать в одиночестве. Он быстро вытирается, переодевается в боксёры и одну из старых футболок Нила. Нил, должно быть, включил кондиционер на полную мощность, потому что в их комнате сейчас холодно. Эндрю вздрагивает, забирается под одеяло и зарывается поглубже. По крайней мере, одеяла тёплые и приятные. Нил не сразу выходит из ванной, а когда выходит, он уже полностью одет, его тёмно-русые кудри всё ещё мягко касаются плеч. Эндрю краем глаза наблюдает за тем, как он вытирает волосы полотенцем, и закрывает глаза, чтобы Нил не заметил его взгляда. Сейчас он чувствует себя немного спокойнее, чем раньше, но беспокойство всё равно не дает ему покоя. Может, ему стоит просто поговорить об этом с Нилом? Он ждёт, пока Нил выключит свет и заберется в постель, и только потом снова открывает глаза. Нил едва виден, свет, пробивающийся сквозь занавески, освещает только его лицо. Эндрю напрягается и собирается с духом, но не успевает он открыть рот, как Нил говорит. — Ты злишься на меня? Эндрю останавливается, слова замирают у него в горле. Что? — Нет, — отвечает он, собравшись с духом, — с чего бы это? Нил пожимает плечами уклоняясь. Непринуждённо. — Ты замолчал и не смотрел на меня. Эндрю хмурится в замешательстве, но тут его охватывает новый ужас. Неужели Нил думает, что Эндрю обиделся на него только за то, что он сказал «нет»? Неужели он спрашивает, не наказывает ли его Эндрю? Ему становится плохо от этой мысли. — Я никогда не буду злиться на тебя за то, что ты сказал «нет», — твёрдо говорит он Нилу, — никогда. Я просто… запутался в своих мыслях. Мне нужна была минутка, вот и всё. Скажи мне, что ты понимаешь. Нил делает паузу, затем испускает долгий вздох. — Я понимаю, — отвечает он с неподдельным облегчением. Эндрю вздыхает, в его груди что-то ослабевает. — Теперь моя очередь, — продолжает он, — Правда за правду. Нил хмыкает, положив открытую ладонь на пространство между ними. — Хорошо, — пробормотал он, — я слушаю. Эндрю уступает и берет предложенную руку, переплетая их пальцы и сжимая. — Ты не хотел целоваться с тех пор, как я стал человеком, — замечает он без упрека, — почему? Теперь настала очередь Нила выглядеть застигнутым врасплох. — Ты только что пережил радикальную перемену, — наконец отвечает он, — совершенно новая жизнь, к которой нужно привыкнуть, совершенно новое тело. Я знаю, что для тебя это было очень тяжело. Я знаю, что и сегодняшний день был для тебя тяжёлым. Я просто… я не хотел перегружать тебя, пока ты всё ещё привыкаешь. Я думал, ты знаешь. Сердце Эндрю сжалось так болезненно, что он испугался, как бы оно не разорвалось. Будь он проклят. Будь он проклят. Конечно, Нил беспокоился о нём, конечно, он сдерживался из какого-то неуместного чувства вежливости. Эндрю почти злится от облегчения, и это злит его ещё больше. С разочарованным рычанием Эндрю переворачивает Нила на спину и прижимает его к себе, держась рукой за ключицу. — Идиот, — грубо говорит он, — как ты думаешь, почему мне нужна смазка? Нил моргает, как бы удивляясь вопросу. — Не знаю. Для тебя, наверное. Эндрю хочется задушить его. — Нет, Нил. Не для меня. Для тебя. Для нас. Нил замолкает, а потом: — О. — О, — насмешливо повторяет Эндрю. Он вздыхает и опускается на грудь Нила. — Мне не нужно, чтобы ты решал, с чем я могу справиться, а с чем нет, — мягко добавляет он, уткнувшись лицом в шею Нила. — Мне просто нужно, чтобы ты мне доверял. Нил тает под ним, его дыхание согревает щеку Эндрю. — Ты прав, — говорит он. Он целует висок Эндрю в знак извинения. — Прости меня. Некоторое время они лежат в тишине, прислушиваясь к дыханию друг друга, ощущая тепло тела. Эндрю думает о том, что было раньше, о долгих одиноких ночах в аквариуме, о часах, проведённых в беспокойстве, глядя в потолок своей пещеры. Как ему хотелось, чтобы Нил остался на всю ночь, крепко обхватив его руками и хвостом, а потом он ненавидел себя за то, что хочет такого невозможного. Он также думает о том, как невозможное стало реальностью. Нил здесь, в безопасности, комфорте и тепле, пахнет мылом и стиральным порошком, а его влажные волосы образуют мокрое пятно на подушке. Эндрю чувствует шрамы Нила через хлопок его рубашки, слышит, как бьётся сердце Нила в его груди. Эндрю до сих пор не верит ни в богов, ни в судьбу, ни в рок, даже после того как стал человеком. Он не молил пустоту о милости так называемой лунной богини, как в легендах его народа. Он не загадывал желания на звезде, не заключал сделки с ведьмой и не прибегал ни к какой другой предполагаемой магии. Он просто… выбрал. Как человек выбирает место назначения, прежде чем отправиться в большое путешествие. Эндрю решил, что именно здесь ему и суждено быть, прежде всего, как и все остальное. В тот момент, когда он отпустил брата и Ники, превращение было таким простым. Легче, чем дышать. Он до сих пор не может объяснить, как он это сделал. Он просто знал. — Не всё изменилось, — наконец говорит Эндрю. Он отодвигается назад, убирая с лица Нила путаницу влажных кудрей: — Я всё ещё хочу тебя. Я всё ещё хочу этого. — Я тоже, — говорит Нил. Он откидывается на руки Эндрю, его усталые глаза закрываются. Он выглядит так, будто находится в нескольких секундах от того, чтобы задремать: — Я всегда хочу тебя. — Не надо «всегдакать», — ругается Эндрю. Нил прыскает, но ничего не говорит, похоже, слишком устал, чтобы спорить. Что-то тёплое и безымянное размягчается в груди Эндрю. Он переплетает свои ноги с ногами Нила, прижимая его к себе. Нил снова прижимается к его шее, его губы прижимаются к коже Эндрю. Эндрю чувствует, как дыхание Нила замедляется, а тело замирает, погружаясь в сон. Усталость снова накатывает на Эндрю, как волна, и внезапно ему тоже хочется спать. Он прижимает крепкий поцелуй к челюсти Нила, задерживается на мгновение и позволяет себе расслабиться.