Клеймо

Ночь. Йокогама окрашена множеством огней от вывесок, уличных ламп, из окон домов. В одном из таких, в просторной квартире сидел на коленях Акутагава, полностью голый. В комнате царил полумрак, освещавший лишь несколько ночников, которые включают детям, чтобы было не страшно спать. Но сейчас, очень страшно. Тишина давит на уши, можно услышать собственные органы и лучше, так бы и продолжалось. Сзади послышались шаги; в комнату вошёл Ацуши, сев в кресло перед своей второй половинкой, закинув ногу на ногу. — Понравилось? — Что именно? Тихо спросил Рюноске, боясь пошевелиться лишний раз. Этот человек кажется добрым на людях, но здесь он настоящий монстр. На ответ вопросом на вопрос, хмыкнули. — С тем парнем в баре. Тебе даже весело с ним было, да? — Я был пьян! Попытался оправдаться Акутагава, за что получил ногой в ботинке на щеке. Кожа раскраснелась и начала словно гореть адским пламенем, останется ссадина. — Не оправдание. Тебя ждёт наказание, псина тупая. Вполне заслуженно, не находишь? Накаджима не хотел тратить много сил на этого человека. В следующий раз наказание будет более интересным, а пока ограничится классикой. Встав с места, парень обошел свою пассию, что-то взяв из тумбочки рядом. Тело брюнета покрыто шрамами и синяками от прошлых сеансов. Тело стало трясти, сжимаясь, словно пытаясь достичь размера атома, чтобы избежать ударов. — Господин, я всё понял! Умоляю, не нужно! Но просьбу никто не услышал. Слова растворились в пронзительном крике, заполнивший комнату. По спине прошёлся удар хлыстом из плотной верёвки, оставляя длинную красную полосу от правого плеча до поясницы. Из глаз потекли слёзы, а голос, пробиваясь через них, снова просил остановиться. — Не нужно! Я не буду больше! — А, больше не будешь. Значит, уже промышлял этим раньше? Не успев ответить на вопрос, последовало два удара, рассекающий воздух и кожу на спине. Крик. Слёзы. Мольбы. Схема, которая повторялась из-за просчетов Акутагавы, как считал сам Ацуши. Иногда по делу, иногда от скуки. Спину терзали ударами хлыста, под разными углами, заставляя Рюноске кричать о помощи, но её не будет. Кожа стала красной, виднелась кровь во многих местах. Сил уже почти не было. — Чуток перестарался, но да ладно. Лицо в пол, зад выше. Пришлось сразу подчиниться, дабы не отхватить какого-нибудь штрафа за слишком медленные действия. Блондин ушёл в соседнюю комнату, всего на пару секунд, возвращаясь с секс-игрушкой в руках. — Сегодня без смазки. Не заслужил. В задний проход стали проникать анальные шарики, один больше другого. Трение внутри ужасное, заставляющие скулить и крутить задницей. Последнее присекали сильными шлепками ладонью. И вот, последний крупный шарик вошёл внутрь, заполняя собой внутренности. — Это ты достанешь утром. А сейчас будет десерт. Рюноске испугался, даже пролетела мысль бежать, но куда? У него нет своего дома, паспорт спрятан, да и двери с окнами плотно закрыты. Из размышлений его вывел стук ботинок. Повернув чуть-чуть голову, он ужаснулся, увидев в руке раскаленное клеймо в форме головы тигра в круге. Сердце забилось чаще, кровь приняла порцию адреналина и словно кричало: бей или беги. Но не выходило. Страх сковал движения, поэтому ничего не оставалось, как снова попытаться выпросить прощения. — Я сделаю, что угодно. Прошу, не нужно этого...Мне...мне нравитесь только Вы! Правда! Я ни за что не изм- — Верю. Поэтому, для профилактики, поставлю свой знак родового герба. Одну руку трансформировали в лапу тигра, крепко придержав за талию, чтобы не убежал, а на правую ягодицу вжали красное от высокой температуры клеймо. Кожа стала шипеть, а Рюноске истошно закричал, что есть силы. Он брыкался, пытался вырваться, но не выходило. Спустя минуту, железку убрали в урну, специально подготовленную для этого. Рыдая, Акутагава немного отполз, когда наконец отпустили. — Это будет уроком, пёсик. Сегодня спишь на коврике. После этих слов, Ацуши молча ушёл в свою спальню, оставив бедного Рюноске одного, в тёмной комнате, с ужасной болью.