Краски художника сохнут в углу.

В этой толпе людей Я чувствую себя чужим И может быть они правы Когда называют меня чудным За моей спиной силуэт Я обернулся, и он опустел Голоса скребутся в голове Я, как сумасшедший, дремал на горе Спустя почти два часа рисования на своём теле, бессмысленных попыток заглушить боль и выкуренной пачки сигарет, Сириус наконец-то вышел из ванной. На его футболке красовались сердце и рёбра. По рукам, шее и штанам были нарисованы вены. Волосы были спутаны и, по воле случайности, частично окрашены в цвета вен, растянувшихся по шее. Глаза выглядели уставшими. Они будто кричали: "Помогите, я так больше не могу". В общем, вид у него был не самый лучший. Сириус, не видя ничего, кроме своей кровати, поплёлся к ней. Походка, к слову, у него тоже была как у трупа. -Бродя... - сразу же подбежал к нему Джеймс. -не сейчас, Сохатый, - хрипло произнёс Сириус, выставив руку, как бы отгораживаясь от Джеймса. Только сказав это, Сириус, в один слабенький, лишённый сил шаг, достиг своей кровати. Задёргивая балдахин над кроватью, он увидел Джеймса, стоявшего в полном оцепенении. Сириус про себя хмыкнул, смотря на Джеймса, не двигающегося уже около минуты. -Муффлиато! - наложил Заглушающие чары Бродяга. Поскольку теперь он мог делать всё, что угодно - даже орать во всю глотку - и его никто бы не услышал, Сириус достал из под кровати гитару, и заиграл на ней с такой громкостью, что чуть не оглох. -В этой толпе людей Я чувствую себя чужим, - загорланил он, первую песню, которую вспомнил. Сириус понял, что его спасение в творчестве ещё когда ему было одиннадцать лет. Когда его перестали любить. Любовь к музыке ему привила Андромеда. После поступления Сириуса в Хогвартс, она начала присылать ему пластинки с маггловской музыкой. С тех пор Сириус понял - музыка его спасение. Ночами, в попытках заглушить слёзы, он включал музыку. Днями, пытаясь подавить накипающую ярость и агрессию, он включал музыку. Очередные вопли "любимой" матери, разносящиеся с помощью многочисленных Кричалок, заглушались музыкой. Рисованию Сириуса учили с детства. Он же наследник. А наследник должен уметь многое, и заниматься творчеством в том числе. Самыми распространенными навязанными хобби для наследников чистокровных семей были игра на фортепиано и рисование. Так вот, к чему я это: Сириуса с детства учили рисованию. Классической живописи, если быть точнее. Но это же Сириус, и он, конечно, перевернул навязанное хобби в реально интересное ему самому. В одиннадцать лет, после поступления на Гриффиндор, Сириус решил устроить бунт. Для начала, он - с помощью своих прекрасных навыков рисования (хоть что-то из того, чему его учили пригодилось) - начал рисовать плакаты. Плакаты, как я думаю, уже понятно, были провокационными. На зло семье, разумеется. Сириус рисовал мародёров, делал зарисовки каких-то шалостей. Также, он рисовал атрибутику, связанную с Гриффиндором. И, конечно, он приклеивал всё это на стены. Вальбурга жутко бесилась, и каждый раз отклеивала их. Отклеивать "творения" Сириуса у неё получалось меньше года, поскольку в двенадцать лет Сириус выучил заклятие, приклеивающее что-либо навсегда. Уже позже, когда Сириусу надоело просто рисовать плакаты, он придумал новый способ бунтовать. Юный Блэк решил рисовать на своём теле. Сначала он разрисовывал лишь руки, но потом, когда мать с отцом перестали обращать на это внимания, он стал раскрашивать себя целиком. Он рисовал поверх дорогущих, парадных, пошитых на заказ, рубашек. Он рисовал на идеально отглаженных классических брюках. Рисовал он и на воротниках мантий, выкрашенных в "фамильный" цвет - зелёный. Ну, а "вишенкой на торте" становился, конечно, Гриффиндорский, небрежно повязанный, галстук. -И может быть они правы Когда называют меня чудным, - продолжал петь Сириус.

***

Спев три песни, Сириусу это наскучило. Тогда он решил продолжить рисовать. Только теперь уже не на себе. Поскольку ни бумаги, ни холста у него не было, пришлось пожертвовать школьным пергаментом. "Свиток пергамента достаточно длинный, - начал вспоминать основу живописи Сириус - значит, картина должна быть расположена горизонтально." Но тут же, вспомнив, кто он такой (мародёр и Сириус Блэк в одном лице), Сириус отбросил идею рисовать по правилам. -к чёрту правила! - воскликнул он - рисовать надо так, как хочет душа, а не как положено. Я же, в конце концов, не в художественной школе. И поэтому Сириус начал рисовать сверху вниз, он будто писал домашнее задание. Первой зарисовкой, лишь слегка набросанной карандашом, стала сценка, где Сириус, Джеймс и Римус смеются, кидаясь друг в друга осенней листвой, а Питер снимает всё это на старенький "Polaroid".¹ Закончив набросок карандашом, Сириус решил, что хочет раскрасить его, и вдруг понял, что забыл краски в ванной. Он шумно выругался, а затем, чтобы Джеймс его не видел, решил призвать их: -Акцио, краски! Буквально через десять секунд, упаковка гуаши приземлилась на кровать Бродяги.

***

Закончив с первым рисунком, Сириус хотел было начать второй, такой же чёткий и понятный, как первый, но "здравый смысл" не дал ему этого сделать. Первая зарисовка, хоть и вышла красивой и аккуратной, была нарисована через силу. Сириус не хотел всех этих аккуратных линий, прорисованных глаз и улыбок. Нет, ему это было не нужно. Он хотел хаоса. -Хаос - это рок-н-ролл, - вдруг вспомнил свои слова, сказанные около двух лет назад, Сириус. Он ухмыльнулся, набрал на кисточку синей краски, и стал черкать беспорядочные линии по пергаменту. Затем он, сам не зная зачем, начал рисовать ноты, точки и линии. -Всё начинается с точки,² - поставив вторую точку, произнёс Сириус. -Мерлин, что сегодня за вечер цитат? - рассмеялся он, выводя фиолетовую линию, перечёркивающую всю абстракцию. Совершенно неожиданно, даже для самого себя, Сириус вспомнил, что Василий Кандинский "слышал" в каждой ноте цвет и форму, и переносил их на бумагу. Так и создавались его абстракции. -а что если?.. - шёпотом спросил сам у себя Сириус. Он достал свой проигрыватель, который спрятал под кроватью, вставил кассету, и попытался услышать в нотах цвет и форму. Но, поскольку Сириус был Сириусом Блэком, а не Василием Кандинским, сделать это ему не удалось. За то удалось услышать настроение его будущей абстракции, представить количество линий, их последовательность и длину. Что ж, это уже было неплохо, что он мог хоть что-то "увидеть" в музыке. На одну абстракцию у Бродяги ушло полчаса - не так уж и много. Он взял пергамент одной рукой, стараясь не вляпаться в краску, вытянул руку, отнёс картину на достаточное от глаз расстояние, и принялся рассматривать её. В целом, результат ему понравился. Для первого раза было хорошо. Да и к тому же, он наконец-то успокоился, и теперь готов был выйти из своего маленького "Кроватного" царства.

***

Сириус снял Заглушающие чары, раздвинул занавески, и неуклюже выбрался из кровати. Только выбравшись, он увидел что-то бурно жестикулирующего Джеймса, нервно дёргающего ногой Римуса, и ходящего взад-вперёд Питера. В общем, вид у них был очень озабоченный и... испуганный? Наверно да. Озабоченный и испуганный. -что случилось? - немного охрипшим голосом спросил Сириус, подходя к ним. Ребята аж дёрнулись от неожиданности. -ты живой? - удивлённо спросил Хвост. -а не должен? - ухмыльнулся Сириус. -ну мы думали, что ты помер в кровати, - хмыкнул в ответ Джеймс - по крайней мере, с тем видом, с которым ты вышел из ванной, точно не живут... -какие у меня замечательные друзья! Уже хоронят меня. Спасибо, Сохатый! - воскликнул Сириус, и тут же, показав им фигушку, продолжил - не дождётесь. Вы же знаете, я тварь живучая... Вдруг Сириус заметил, что его пристально разглядывают Джеймс, Римус и Питер. Насторожившись, он, подняв бровь, спросил их: -что-то не так? -что с тобой? - одновременно с ним спросил Римус. Конечно, из-за того, что они задали свои вопросы одновременно, никто ничего не услышал, поэтому Римус переспросил: -что с тобой? -а что со мной не так? - удивлённо вопрошал Сириус. Римус и Джеймс одновременно указали на раскрашенное тело Бродяги. Только Римус указал на рёбра и сердце, а Джеймс на вены. -чёрт, совсем забыл, - выругался Сириус. Он только что вспомнил про свой "боевой окрас". -что это? - голосом сурового отца, спросил Джеймс. -а, это так... молодость вспомнить решил, - отмахнулся Сириус, пытаясь улыбнуться. -Сириус, что это всё значит? - ещё строже, чем Джеймс, спросил Римус. По итогу, спустя ещё пару вопросов по-типу: "что это?", Сириусу пришлось сдаться, и поплакаться остальным мародёрам. -м-да уж, - выдохнул Джеймс. Римус тяжело вздохнул. Питер сидел тихо, ничего не говоря. -но зато, это очень красиво, Бродяга! - спустя секунд тридцать молчания, выпалил Римус. -правда? - не понятно чему, удивился Сириус. -очень, - подтвердили Джеймс и Римус хором - а меня так научишь? - спросил Римус. -как - так? - не понял Сириус. -я имею ввиду, рисовать на теле, - пояснил Римус. -а-а-а...э-э-э... да, - промямлил Сириус. -а меня? - встрял Джеймс - меня так научишь? -и меня тоже научишь? - неуверенно поинтересовался Питер. Сириус, немного ошарашенный, таким поворотом событий, сказал сам себе: "Так, Сириус, возьми себя в руки, - строго подумал он - или в лапы, - он невольно ухмыльнулся. --конечно, господин Бродяга с огромным удовольствием попробует научить чему-нибудь вас, господ Лунатика, Сохатого и Хвоста.