Персик

Юджи пытается понять, почему он побежал. Зачем? Нелогичное, иррациональное чувство страха перед нечто большим. Итадори знал, что Годжо дал ему фору. Именно поэтому он смог убежать вглубь леса в домашних тапочках. Местами почва была рыхлой от влаги. Она липла на подошву, неприятно оттягивая обувь. Юджи вытер пот со лба и огляделся. Он не знал, куда идти дальше. Инстинкты уговаривали сесть на подстилку из опавших листьев, покорно склонить голову в ожидании альфы. Позволить ему взять все без остатка. Как было сотни лет назад. Слиться воедино. Несмотря на осень, вокруг было действительно много зелени. Мох из-за влажности разрастался на мощных стволах, на камнях. Итадори ладонью проверил пушистый тёмно-зелёный нарост. Тот вобрал в себя остатки дождя, словно губка. Юджи сел на корточки, обхватив колени. Последствия двухдневной голодовки давали о себе знать. Неприятная усталость, вялость, отсутствие выносливости. Он пытался восстановить дыхание. Сильный запах персиков и чего-то жаркого сжимал виски, заставляя поморщиться. С него до сих пор капало. Омега внутри метался разозленным зверем. Почему он упрямо отвергает альфу? Разве ему не хочется хоть раз подумать о себе? Избавиться от боли, проведя течку с ним? Где-то вдалеке прозвучал автомобильный сигнал. Юджи поднял голову в сторону, откуда донёсся звук. Сукуна мерзко рассмеялся: — Кажется, сегодня не обойдется без крови. Итадори внезапно вспомнил все предостережения друзей, старших.

«Держись от него подальше».

Годжо опасен, нельзя допустить встречи с людьми. Юджи задумался, все ещё сидя на корточках. Он не боялся сенсея. Наоборот, ему было приятно получить безоговорочное доверие старшего. Прижавшись к нему во время просмотра очередного фильма, слушать биение сердца.

«Только ты можешь меня коснуться, Юджи».

Юджи почувствовал укол совести. Годжо-сенсей верил ему. Дарил заботу. Защищал. Он был для всех зонтиком. Нужным только лишь в дождливую погоду. Итадори сжал ладонь в кулак, заставляя себя оттолкнуться от земли. Его тело давно отозвалось на зов гормонов альфы — то, что Юджи оставался в сознании, было чудом. Омега внутри довольно мурчал. Они уже достаточно побегали, пора дать себя поймать. Ноги дрожали. Не хватало привычного ощущения силы. Итадори повернулся. Он чувствовал себя жертвой. Добычей, что сожрут. Но за его спиной люди. Обычные семьи, которые, возможно, приехали на пикник, либо разбили палатки. Юджи ощутил по усилившемуся запаху грозы — Сатору нашел его. — Юджи, я не достаточно хорош для тебя? Голубые глаза блестели. Он тяжело дышал. Казалось, у Годжо лихорадка. Быстро вздымалась грудь, пар валил изо рта. Кимоно, местами грязное, едва держалось на крепком теле. Итадори понимал: перед ним не его любимый сенсей. Это — та часть, с которой он очень плохо знаком. Инстинкты приказывали открыть шею. Ту самую беззащитную часть, где виднелись железы. Упасть к ногам альфы, сдаваясь ему на милость. — Почему молчишь? Улыбка, почти безумная, коснулась губ Сатору. Юджи оторвал подол своей одежды, оголяя ноги. Вертикальные зрачки заинтересовано дернулись, сосредоточившись на загорелых бедрах. Итадори встал в боевую стойку, не сводя взгляда с противника. — Годжо-сенсей, вам надо вернуться обратно в дом. Голос дрогнул, но Юджи сохранял решимость. Сатору пару раз моргнул, словно не понимая. — Нет. Итадори следил за каждым незначительным движением Годжо. Тот продолжал улыбаться, лишь его аромат становился ещё сильнее. — Тебе нравится от меня убегать, не так ли? Неужели тебя это возбуждает? — Голос Сатору тихий, урчащий, Юджи от него бросает в краску. — Ты же знаешь, что я могу это почувствовать? Годжо продолжал сохранять дистанцию, давая возможность обдумать ответ. — Сенсей, пойдемте со мной. Голос предательски хрипел, мелкая дрожь в руках усилилась. Сатору перестал улыбаться. — Ты ведь опять сбежишь. Мы решим все здесь и сейчас. Юджи выдохнул — ему надо увести учителя обратно в дом. Он не сможет победить, ни при каком раскладе. Но и не может позволить Сатору совершить ошибки, которые бы принесли ему боль в дальнейшем. Годжо бросился к Юджи, повалив его на землю. Рефлексы в этот раз подвели омегу. Он позволил себя схватить. Они катались по земле, как дикие животные. Итадори уверен, что учитель потерял в этой драке клок волос. Возня быстро прекратилась. Сатору подмял Юджи под себя, блокируя беспокойные движения. Годжо смотрел сверху вниз, предупреждающе оскалив длинные клыки. Он растрепанный, местами виднелись кровоточащие царапины, синяки, на руках многочисленные следы от зубов. На Итадори нет ни одного следа. Может, пара ушибов от удара о землю. Сатору не применял силу, словно это очередная игра. Юджи прижали, демонстрируя превосходство. Большие руки сжали запястья Итадори, фиксируя руки по бокам от тела. Годжо наклонился к шее, аккуратно втягивая аромат кислых персиков. Он обиженно нахмурился. — Юджи, что случилось? Я честно победил. Плотно сжатые губы Итадори дрожали. Он чувствовал, как чужое тело вдавливает его в мох. Юджи чувствовал жар возбуждения, которое было невозможно скрыть тонким куском ткани. Влага неприятно холодила спину. Шёлк быстро прилип к коже. Омега внутри хотел покорно склониться перед альфой, стремясь заслужить похвалу. Итадори, пытаясь бороться с кричащим в голове инстинктом, отвлекся на небо, которое заволокло тучами. Серое, без намека на проблеск синевы. Голые верхушки деревьев покачивались на ветру. Запах Итадори отражал безысходность. Персиковый сад перестал цвести. Созревшие фрукты начали подгнивать. Сатору замешкался, не понимая изменений в запахе, сел на бедра Юджи. — Что-то не так? Может, у тебя уже кто-то есть? Глаза Годжо светились, его брови нахмурены. Он продолжал тяжело дышать, открыв рот, но не прикасался. Альфе явно не нравился аромат несчастья, исходивший от омеги. — Нет. — Юджи отрицательно покачал головой, сдерживая себя от желания спрятать в ладонях лицо. Ему ужасно хотелось почувствовать Сатору в себе. А совесть когтистыми лапами рвала душу. Страх перед будущим заставил его всхлипнуть. Сатору поддался вперед, успокаивающе потерев носом участок кожи рядом с железами. Аромат грозы приобрел мягкие утешающие нотки. Обнаженная, ничем не прикрытая шея Годжо с припухшими железами, заставила Юджи отвести взгляд на стволы деревьев. Ощущать безграничное доверие альфы — это уже слишком для потрепанного уставшего сердца. Итадори мягко оттолкнул от себя ненормально горячее тело. Сатору, легко поддавшись, лег рядом. Распластался на своем порванном кимоно, смотря на Юджи. Мягко коснувшись кончиками пальцев лица Итадори, он произнёс: — Я бы сказал сломать мне ноги и убежать, если бы это действительно помогло. Но… Послышался сдавленный смешок. Тело Сатору мелко дрожало. Аромат возбуждения никуда не ушел: он окутывал вязким дымом легкие, вызывая в сознании образы, заставляя Юджи с тихим стоном сжать бедра. Омега стремился к удовлетворению своих потребностей. Разум кричал о последствиях. Запах спелых персиков вновь вернулся, переплетаясь с озоновой свежестью. Итадори так сильно хотелось почувствовать прикосновение, что он грубо сжал свою грудь. Тишина нарушалась только тихими жалобными стонами, шумным дыханием. Юджи не знал ничего о своих вытянувшихся зрачках, клыках, о которые он царапал нижнюю губу. Итадори повернул голову. Их взгляды пересеклись. Юджи смотрел на пухлые розовые губы, ровный нос, пресс, который покрылся капельками пота от высокой температуры. Потребность в партнере пересиливала доводы разума. Спазмы внизу живота и собственный подтекающий член сводили его с ума. Разумеется, его аромат усилился — подсознательное желание привлечь альфу дало о себе знать. Сатору зажал себе нос вместе с ртом рукой. — Юджи, прошу, прекрати эту пытку! Был ли это инстинкт или эгоистичное желание сделать то, что ему хотелось, но Итадори за пару секунд устроился между ног Годжо. Тот боялся пошевелиться. Смотрел, завороженно замерев на месте. Лицо Юджи некрасиво покраснело. Скулы, уши алого оттенка, нижняя челюсть отвисла, оголяя практически сухой язык. Жар действительно высушивал их тела, толкая в объятия друг друга. Итадори жадно вдавливал ладони в широкую бледную грудь. Разминал мышцы, с наслаждением ощущая трение нежной бархатистой кожи. Внимание Юджи привлекли нежно розовые ореолы. Подавшись вперед, он опустился к соскам, массируя их языком. Затем поднял глаза, не отрываясь, — Сатору прижал воротник кимоно к лицу, заглушая стоны, явно наслаждаясь происходящим. Альфа все ещё не позволял себе прикоснуться к чужому телу. Вдруг спугнет. Итадори, довольный реакцией, спустился ниже, вылизывая солоноватую кожу, уделяя особое внимание старым рубцам на ребрах, под сердцем, над тазовой костью с правой стороны. Пока не спустился ещё ниже. Он никогда не делал минет. Весь его реальный опыт заключался в двух неловких поцелуях. Но то, как стонал Годжо, как сокращались его мышцы. Юджи облизнулся, раздвинув бёдра руками, обеспечивая себе лучший доступ. Вены внизу живота Сатору давно вспухли, под плотной черной тканью можно было увидеть, как дергается эрекция от перевозбуждения. Итадори наклонился и лизнул головку сквозь незначительное препятствие. Предэякулята было много. Годжо схватился за розовую макушку, шипя сквозь зубы. — Если ты это сделаешь, я больше не смогу сдерживаться! Юджи, застонав от того, как ему оттянули волосы, ощущал собственное возбуждение, смазка текла по бедрам, превращая его в грязное месиво. Он потерся лицом о длину, скрываемую нижним бельем, посмотрел снизу вверх своими круглыми, почти невинными глазами цвета янтаря. — Не надо, давай поможем друг другу. Я хочу. Сатору рывком окончательно снял с себя кимоно, оставляя своеобразным одеялом на земле. Его лицо было такое же красное, как у Юджи. Он привстал на локтях, следя за действиями омеги. Итадори с предвкушением стянул белье Годжо, сев на пятки, осматривая. У Юджи тоже был член, но не такой большой, не с такой приятной и многообещающей толщиной. Вновь наклонившись, он лизнул головку, собирая шершавым языком предэякулят, под сдавленный скулёж. Бедра Сатору дернулись в попытке проникнуть глубже в теплый рот. Итадори отстранился, большим пальцем надавил на красную головку, нежно её массируя. Другой ладонью он вдавливал венки, поглаживая эрекцию. Очередной спазм боли заставил Юджи уткнуться в тазовую кость Годжо, в отчаянном желании найти опору. Новая порция смазки, ощущение пустоты. Итадори прикусил нижнюю губу, сдерживая хриплый стон. Теплая рука, поглаживающая взмокшие волосы, успокаивала, но было мало. Хотелось большего. Омега урчал, подталкивал к действиям, всеми силами подавляя мысли о правильности происходящего. Итадори отстранился, скидывая с себя влажные вещи. Когда на нём не осталось ничего, кроме загорелой кожи, он попытался сесть на член. Сатору быстро его остановил, схватив под мускулистые бедра, рывком подтащил ближе к груди. — Стой, эта поза не самая подходящая для начала. Годжо пытался говорить связно. Но его отвлекал Юджи, который смотрел на него из-под полуприкрытых век, ерзал, оперевшись на плечи. Он аккуратно провел рукой по телу Итадори. Затем поменял их местами. Юджи лежал на земле, уткнувшись носом в белое кимоно. С его члена нитями тянулся предэкулят, капая на белый шёлк. Сатору приподнял чужую поясницу, ощущая восхитительный прогиб. Итадори сжал кулаки, чувствуя, как чужие пальцы аккуратно собирают смазку, размазывая её широкими движениями по яичкам, смешивая с предэякулятом на эрекции. Сатору дразнил, не проникая, даря мимолетное давление на мышечное кольцо, сжимал ладонь на члене Юджи. — Хватит дразнить! — Итадори мелко дрожал, прогибаясь ещё больше, пытаясь создать хоть какое-то трение. Годжо тихо рассмеялся, затем аккуратно ввел палец. Юджи поморщился, но другая рука на его члене заставляла закрыть глаза, прикусив большой палец от приятного ощущения. Итадори не заметил, как один палец сменился двумя, затем уже тремя. Его бедра дрожали от напряжения. Юджи, пытаясь не кричать, вгрызся себе в руку. Он терялся в ощущениях, чувствуя, как у него наконец-то подгибаются на ногах пальцы, закатываются глаза. Сатору был жесток. Он грубо сжал основание члена Юджи, не давая ему нормально кончить. Итадори поднялся на локтях, чтобы возмутиться, когда почувствовал более сильное растяжение. Это больше, чем пальцы. Это приятнее. Годжо, схватив бедра партнера, медленно входил, — смазки было много, но Юджи все равно поморщился, ощутив отголоски тянущей боли и напряжение, к которому он не привык. Головка члена удачно проехалась по простате — Юджи, погнавшись за удовольствием, сам насадился до основания. Они вдвоем синхронно застонали от долгожданного ощущения единения. Сатору водил по телу Юджи руками, пытаясь запомнить каждый изгиб. Он наклонился вылизать затылок, оставил пару засосов рядом с железами, сделав пробный толчок. Смазки стало ещё больше. Движения получались легкими. — Юджи, тебе хорошо? Сатору, задав темп, с наслаждением наблюдал, как Юджи поддается навстречу, больше прогибаясь. — Да, сенсей! Годжо хрипло рассмеялся, сжав чужое бедро до синяков, слушая, как хлюпает смазка. — Мой член внутри тебя, а ты называешь меня так? У меня есть имя. — Сатору, — Юджи повернул голову, жалобно на него посмотрев. — Поцелуй. Годжо охотно поддался вперед, вновь схватив мокрый возбужденный член Юджи. Его грудь прижалась к загорелой спине. Они целовались грубо. Омега просто раскрыл рот, наслаждаясь тем, как язык альфы хозяйничает в нем, вылизывая изнутри. Годжо глотал чужие стоны, ускоряя толчки бедер. Он чувствовал, что близко. — Я завяжу тебя, ты мой. — Сатору, отстранившись, шептал, покусывая мочку уха, оттягивая её зубами. Юджи задрожал от наслаждения, представив, что его наполнили спермой. Чистые инстинкты, преследующие именно это. Годжо одним глубоким толчком оказался заперт внутри своей омеги. Итадори кончил первым, громко крикнув, пачкая под собой кимоно. Сатору, под стон Юджи, вгрызся ему в шею, как можно сильнее стиснув челюсти. Итадори сжал его, подталкивая к долгожданному оргазму. Запах Юджи практически моментально поменялся из-за яда с клыков альфы. Железы деформировались. Кровь текла, не переставая. Её больше, чем надо. Годжо не мог успокоиться: он кусал раз за разом, не оставляя живого места на шее омеги. Метка не приживалась. Итадори попытался отстраниться, закрыть затылок рукой. Слишком много всего. Из-за послеоргазменной дымки он почти не ощущал боли. Понял, что происходит что-то не то, когда крупные капли начали разбиваться о белую ткань кимоно. Так много. Он потерял сознание.

***

Сатору не понимал, что происходит. Юджи лежал, не двигаясь, с укусов продолжала капать кровь. Его руки приобрели синий оттенок, как и губы. Неестественная бледность пугала. Годжо все ещё был не в себе — животная часть, погнавшаяся за удовольствием, пыталась понять случившееся. Почему его омега молчит? Метка чернела. Тело Юджи остывало. Альфа внутри сходил с ума из-за беспокойства. — Ты справишься, Юджи, ты сильный малыш. — Сатору бормотал глупости во влажные от пота розовые волосы. Внезапно дошло осознание. Омега не успел поставить ответную метку. Кровь, почти черная, медленно вытекала, разрушая тишину звуком разбивающихся капель. В лесу холодно. Жар прошёл, тело восстанавливало нормальную температуру. Сатору потянулся к острой челюсти, аккуратно раскрыл рот Юджи. Их зубы напоминают по строению змеиные — важная задумка природы для создания пары. Обмен феромонами соединит их до самого конца. Годжо, недолго думая, потянулся вперед, протыкая свои железы чужими клыками. Ощущение, как чужие феромоны смешиваются с его, заставило заскулить от наслаждения. Член, находящийся глубоко в Итадори, дернулся, выпустив очередную порцию спермы. Сатору прижался к Юджи, пытаясь нагреть ледяные ноги, руки своим теплом. Ему было жаль, что он не послушал, и они занялись сексом в лесу. Итадори дышал, но его грудь вздымалась едва заметно. Годжо слизывал свою кровь с подбородка омеги, нежно ухаживая. Он растирал ладонями холодное тело, стремясь подарить хоть какое-то ощущение уюта. Внезапно альфа внутри ощетинился. Рядом чувствовалась чужая проклятая энергия. Сатору напрягся, он просканировал окружающую местность. Какой-то шаман приближался к ним. Годжо моментально поджал под себя Юджи, насколько позволяло их положение. Это был Нанами и пара слуг. Они не смогли подойти ближе из-за агрессивных феромонов. Запах грозы предвещал бойню. — Ты должен отойти от Итадори! Он умирает! — Голос Нанами звучал напряженно. Годжо внимательно посмотрел на говорившего. Затем молча вытянул руку в привычном жесте, активируя технику красного. Слуги испугано расплакались, сдавшись под давлением феромонов и тени смерти, нависшей над ними. Нанами даже не выхватил свое оружие. Он парализовано ожидал своей участи. Сатору остановила ладонь Юджи. Все ещё синяя. Все ещё холодная. Он опустил руку Годжо. На его губах расцвела слабая улыбка. — Не надо. — Голос тихий, в глазах мерцал довольный спокойный блеск. Сатору почувствовал, как нечто в его груди сжалось, наклонился, продолжая нежно сцеловывать свою кровь с губ. — Юджи, у тебя больше не идет кровь. Метка прижилась. Годжо прижался лбом к плечу Итадори, старательно игнорируя слуг, набросивших на них теплое одеяло. Юджи переплел их пальцы, пытаясь отойти от интенсивных видений, которые ему пришлось пережить в обмороке. Он видел все. Он увидел бесконечность.