Дорога к счастью

Время, когда Сынмин решил осуществить свой план - ночь с воскресенья на понедельник. Эта ночь, когда идёт обновление мусорной ямы главного дома семьи. Пробраться туда можно было через проход, достаточно широкий для оборотня комплекции чуть меньше среднего, благодаря чему он мог спокойно там пролезть, не опасаясь застрять. Часть его плана заключалась в сокрытии его побега на некоторое время, для него желательно навсегда, ему не хочется, чтобы под удар попали его любимые родители. Он обдумывал данный, особенно важный пункт достаточно долго, примерно около двух месяцев, при этом достаточно щепетильно. Ему необходимо было продумать каждый плюс и минус, необходимость подкупа одного из охранников или использовать кого-то из членов гарема. Как бы жестоко это не звучало, но это была необходимость ради свободы. Спустя два месяца раздумий, в один из будних дней, он нашёл решение, благодаря которому, если всё пройдёт гладко и чётко по его плану, его никто больше не будет искать и никто не будет трогать его родителей. Волчонок пришёл к этой идее в один из будничных дней, проводимых им в гареме. Никто уже не удивляется жестокости Чхона, поэтому, когда в общую комнату буквально вываливается три омеги, все в побоях с кровоподтеками, никто сильно взволнованно не выглядит. Но это первые пару секунд, пока один из омег не падает и начинает плакать навзрыд. Его голос отдавался от углов большой комнаты громким, плачевным звуком. Омега плакал так сильно, что его можно было слышать в отдельных комнатах, судя потому, что некоторые, кто не был здесь, вышли в общую комнату. Двое, пришедших с ним опустились рядом, и только сейчас можно было заметить, как они дрожат. Истерика и страх, печаль и безысходность накрыли комнату. Столпившись в кучу вокруг трех вернувшихся, все пытались узнать, что произошло. И только те, кто уже давно находится в гареме, коих не много, а так же старшие беты, отвечающие за сбор перед посещением к главному альфе, понимали, что произошло. Уходило четыре омеги, а вернулось три. Сынмин поджал губы, а руки сжал в кулак, сдерживаясь, чтобы не показать эмоции. Не в первый раз такое происходит, не первый раз за время всего нахождения он это видит. Кому-то везло, и он отделывался лишь сильными увечьями, хотя, думалось волчонку, лучше бы смерть, чем пролежать больным, восстановиться и вновь лечь под Чхона. От мысли об этом, Сынмин лишь сильнее сжал ладони на предплечьях, зарываясь головой в подтянутые к себе колени. Зачастую это происходит ночью перед началом субботы, где-то раз в две недели. Проверка территории, сбор налогов, проверка населения и собрание по состоянию севера и внешней политики. И как уже поняли многие тут, из-за достаточно агрессивного ведения дел на северной территории, большинство семей, отвечающих за свои территории, отказываются хоть как-то взаимодействовать с ними. Кто-то ведёт нейтральную политику, так сказать и вашим, и нашим, а кто-то как например, северо-западная территория, активно взаимодействуют с севером. В конечном итоге после этого собрания Чхон всегда выходит не в духе и тем ребятам из гарема, которых он выберет, крупно не повезёт. К счастью, Сынмина эта участь миновала, за счёт его мнимого послушания в постели и в гареме, а так же покладистого характера, поскольку, чтобы ему не предлагал Чхон, он соглашается на всё. И совсем не важно, что после этого волчонок навзрыд плачет в сумерках ночи, заглушая звуки подушкой. Никто не знает, как корит себя Сынмин за все свои действия и поведение, в душе всем сердцем это ненавидя. Поэтому-то Чхон его ни разу не вызывал, слишком дорог он ему, как послушная куколка, чтобы калечить. В этот день многие предпочитают сидеть в своих личных комнатах, стараясь не попадаться приходящим старшим бетам на глаза. Но нельзя сказать, что это как-то вообще помогало. Всегда кого-то забирали. И зачастую всегда кто-то умирал. Неважно где и как, в спальне Чхона, не выдержав его больше пыток, а не секса, или же, что происходило чаще всего, совершал суицид, больше не желая чувствовать эту боль и унижение. Вот и в тот день, все так же, по традиции умер ещё один человек. Когда истерика прошла, беты отвели трёх омег по своим комнатам, чтобы до конца успокоить и обработать раны. В общей комнате вновь воцарилась тишина. Сынмин, сидящий как всегда на своем любимом месте возле окна, отвернулся смотреть начинающийся алый закат. В этот момент он думал о том, что сюда скоро опять принесут нового молодого омегу или альфу, в глазах которого будет читаться боль и отчаяние. Уже вечером того дня, когда беты ушли из гарема в собственные комнаты, сидя в своей комнате волчонок достал из-под дощечки внизу кровати блокнот, это было его тайное место, иначе его бы давно обнаружили, поскольку когда идёт уборка, беты всё тщательно осматривают и проверяют. Сынмин бережно пролистал свой блокнотик, с трепетом читая содержимое плана. В тот миг приходило понимание, что вот ещё чуть-чуть и всё, он покинет это ужасное место. Долистав до конца записей, он стал на новом листе прописывать свою идею и методы её осуществления. В день побега погода была пасмурной, однако дождя не наблюдалось, что было хорошо. Дождь размочил бы землю, на которой при шаге оставались следы, чего волчонку было не надо. Сынмин уже выяснил, что омега, пришедший вчера утром собирался совершить суицид сегодня ночью, что было ему очень кстати. В мыслях он извинялся перед этим мальчиком много раз за то, что собирается использовать его в своём плане. В душе его волк подвывал, играя роль его совести, когда Сынмин разузнал об этой ситуации, в душе повеселел. С этой информацией он начал осуществлять свой план «А». Было, конечно, несколько вариантов развития событий, но исходя из ситуации, этот план был самым подходящим на данный момент. Когда наступила глубокая ночь, Сынмин переоделся в самые тёмные одежды, которые у него только были, состоящие из немного укороченных свободных брюк и рубашки. На ноги он решил надеть только носочки, чтобы не замёрзнуть и ступать тише, незаметнее. В небольшую потертую тканевую сумочку, больше похожую на мешок, он сложил все свои важные, в небольшом количестве пожитки и направился к комнате того мальчика. Прокравшись по коридору на носочках, Сынмин аккуратно приоткрыл дверцу, протискивая в щелку нос. В комнате запах стоял не самый приятный, но волк внутри Сынмина не почуял ничего опасного и тогда приоткрыв дверь пошире, волчонок вошёл в комнату. Как он и предполагал, посередине комнаты, на свисавшей ткани, которая заменила ему верёвку, висел мальчик омега, ещё позавчера мило улыбавшийся своим друзьям по несчастью. Тихо поставив стул возле висевшего тела, Сынмин аккуратно снял уже холодное тело с ткани. Уложив его на пол, он аккуратно, даже нежно переодел его в свои одежды, и подстриг волосы в более короткую стрижку, напоминающая его. Перед тем как уйти, волчонок подбросил свой блокнотик под кровать. Сынмин перенёс бездыханное тело в свою комнату вместе с подобием верёвки. Он повесил ткань на небольшую люстру крючок, подставил рядом стул. Сынмин присел возле мальчика на колени и позволил себе помолиться за упокой его души. Когда пришло время, он вернул омегу в то положение, в котором он нашёл его в своей комнате. Перед тем как уйти, Сынмин остановился возле двери и поклонился ему, благодаря за то, что дал ему шанс на свободу своим поступком, а так же забирая с собой листочек с рисунком и надписью: Ким Сомин, деревня Лойдж. Если он вдруг окажется там, то обязательно расскажет его родителям, чтобы его могли нормально похоронить и оплакать. Дальнейший его путь лежал через длинный коридор, который он прошёл без проблем, благодаря подкупу одного из охранников. Он вышел из общей комнаты прекрасно зная, что там есть охранники, которые сразу же пошли к нему. Но его загородил охранник в немного другой униформе, полностью чёрной. Он относился к основному зданию дома, к охране за слугами. Они отошли на разговор, о чем то пошептались и разошлись на свои места, а тот, что был в чёрном обернулся и поманил за собой пальцем. Они шли небольшой промежуток времени прямо по коридору, мимо охраны, которая завидев форму основного здания, отпускали голову. Затем они повернули пару раз то влево, то вправо и дошли до цели. Дальше они быстро распрощались и Сынмин, уже прыгнувший в туннель, который приведёт его прямо в мусоровоз, услышал как его недолго союзник желает ему выбраться живым. Проехав вниз по туннелю, Сынмин вывалился прямо в бак мусора. Немного приподнял из неё макушку голову, он принюхался и осмотрелся. Убедившись, что в близи никого нет, волчонок аккуратно выбрался из бака и на носках быстрым шагом пошёл к машине вывоза мусора, стоявшая науглу. Ловко взобравшись сначала на колесо, а затем уже и в сам отсек с мусором, Сынмин сморщился от ужасного запаха, зажимая нос рукой. Уместившись в углу кабины, и заложив себя мешками мусора, Сынмин стал ожидать отправки. По его расчётам, машина увезёт мусор на свалку рядом с центральным лесом, пройдя через который на юг, он сможет оказаться в истинной свободе, на территории стаи Бан. Немного погодя машина тронулась, увозя Сынмина из главного дома, его личного ада. Его вывалило вместе с мусором, в куче которого он переждал, когда все уедут. Когда стало тихо, Сынмин вылез из кучи и, оглядываясь, проскочил в лес. Пройдя достаточно глубоко, куда даже свет луны не мог проникнуть сквозь крону пышных деревьев, а трава говорила о дикости этих мест, он снял с себя одежду, закапывая её глубоко в землю, укладывая сверху заранее прихваченный мешок мусора. Так, если что-то произойдёт, это собьёт нюх ищеек. После того, как всё было готово, Сынмин обратился в своего волка. Ему нравился его зверь. Шерсть имела светло - коричневый цвет и была мягкой, немного кудрявясь на кончике его длинного хвоста и ушках. Сдерживая желание завыть от счастья, Сынмин ринулся бегом на юг.