Лилия

Лили Я знала, что территория бесстрашных находится за городом и даже видела, как лихачи запрыгивают в поезд на ходу. Со стороны это казалось жутко сложным, но не зря же я два года упорно тренировалась. Бег, прыжки, подтягивания и прочие упражнения сделали меня выносливой, а мышцы крепкими, так что, сбросив жилет, я бросилась за остальными новичками по платформе. Ухватившись за ручку двери, мне удалось запрыгнуть в поезд. И, конечно же, сразу налетела на какого-то парня в черной кожаной куртке, ударив его головой в нос. Да уж, не везет, так не везет - Эй, чего дерешься, мы же еще не приехали даже, — пробурчал он, шмыгая разбитым носом. - Блин прости, — доставая платок из кармана, сказала я, — но ты сам виноват, что стоял так близко ко входу, видел же, что я запрыгиваю. - Я, вообще-то, хотел помочь! — и, отдав мне испачканный кровью платок, невольная жертва моего лба, отошла в другой конец вагона. Пожав плечами, уселась на пол и, прислонившись в стене трясущегося вагона, стала осматривать таких же как и я. Всего нас было десять человек: два отреченных парня, что-то тихо обсуждали в углу; четверо искренних, включая двух парней субтильного телосложения и трое эрудитов. - Привет! Я - Мари, а это Энни! - ко мне подсели две девушки в одинаковых белых рубашках и черных брюках. —Здорово ты заехала по носу этому здоровяку из урожденных, — с улыбкой сказала маленькая курносая Энни, смешно тряхнув короткострижеными темными волосами. - Это было не специально, — улыбнулась я, — просто встал не на то место, не в то время. Кстати, я Лилия, но лучше Лили. Рада познакомится! — я пожала протянутые руки. Однако, поближе познакомится мы не успели. Один из эрудитов воскликнул: - Черт, что они делают? Тут же все переходники начали высовывать головы в двери и окна поезда, чтобы увидеть, что же так напугала парня. - Перешедшие, внимание! Прыгаем на крышу здания, а кто не прыгнет, уедет к изгоям, - громко сказал один из парней в черном. Тут же все урожденные, что ехали с нами в одном вагоне, с веселым криком начали выпрыгивать из поезда, который только чуть-чуть притормозил, чтобы высадить бесстрашных (или безумных?) пассажиров. А высота-то под нами приличная... Ну ладно, если не долечу, то и беспокоится не о чем будет.Секунда свободного падения и вот я уже качусь по крыше этого дурацкого здания, обдирая все руки и ноги. Пока переходники приходили в себя: охая и ахая поднимались, потирая травмированные конечности; все урожденные уже столпились у противоположного края крыши, где на невысоком парапете стоял парень лет двадцати пяти с татуировками на шее и с накаченным торсом, рельеф которого только подчеркивала облегающая черная футболка. - Подошли все сюда и заткнулись! Я, Эрик, Лидер фракции Бесстрашие. Вход внизу. Кто не прыгнет, может сразу валить нахуй. Кто первый? - Да уж, а он милашка, — не скрывая сарказма, прошептала мне на ухо Мари. Я согласно кивнула, размышляя о том, что там внизу. Один особо смелый Искренний озвучил этот вопрос и угрюмо потупил глаза, получив нелицеприятный ответ, состоящий из отборного мата, от нашего нового знакомого. - Думаю там батут или сетка. Если с такой высоты прыгнуть в воду, то легко расшибиться, — поделилась я с девочками и вышла вперед. Успокаивая себя мыслями, что в первый день убивать нас никто не будет, аккуратно залезла на парапет под удивленные взгляды урожденных бесстрашных и испуганные моих товарищей по несчастью - переходников Уух! Ладно, Лил, не дрейфь! Где наша не пропадала?!! Где-то на четыре этажа ниже нас, в асфальте была дыра, а дальше темнота. Дна видно не было. - Ну, че ты, бля, уснула что ль! — рявкнул Лидер, теряя терпение. Я посмотрела на него, подумав, что можно и не торопить. Ведь не каждый день я тут прыгаю с двадцатиметровой высоты, и, вздохнув, шагнула в неизвестность. А глаза у него красивые! Никогда таких не видела.... Эрик Сны мне не снятся уже давно. Наверное с тех пор, как я стал Лидером. На меня взвалили дохуя обязанностей, рейдов и обучения тупых неофитов. Каждый день я приползаю домой либо на полусогнутых от усталости, либо мертвецки пьяным. И ни на какие сны, видимо, моего мозга уже не хватает. Ну и заебись, хоть ночью ни о чём не думаю. Но сегодня эта супер способность меня подвела. Во сне я бродил по пустынным улицам Чикаго и что-то или кого то искал. Слава богу, из этого непонятного, тревожного сна меня выдернула трель будильника. Бляя, когда же я уже высплюсь! Душ, кофе, сигарета и можно существовать. Ещё и новое мясо сегодня приезжает! Ну, конечно, опять я должен курировать это стадо тупых овец, которые опять будут блеять, как они устали и как им тяжело. Еще и Фор, который меня раздражает своей мягкотелостью, назначен инструктором переходников. С новичками надо жестко, а то потом получатся у нас не Бесстрашные, а коровьи лепешки. К 11-ти часам я, заполнив множество отчетов о последних рейдах, потерях боевого состава и уничтоженных изгоях, которые последнее время вообще охуели, наконец-то, поднялся на крышу, куда будут прыгать эти мешки с гавном и закурил. Бла-бла-бла..., как всегда, одно и тоже. Таже речь и те же лишенные хоть капли разума лица, смотрящие на меня, открыв рты. И так каждый год... Однако, в этот раз хоть что-то меня удивило. Точнее кто-то. Обычно первыми прыгают урожденные Бесстрашные, потому что они уже знают про сеть, натянутую внизу. Но тут, опередив всех, вышла девка в одежде дружелюбных. А она ничего такая. Высокая, фигура вроде то что надо (под балахоном правда не особо разберёшь), русые волосы до лопаток, мягкие черты лица. Пока я ее рассматривал, девчонка залезла на парапет и замерла, закусив губу. Ясно, очередная соплячка, которая пошла в Бесстрашие в розовых очках. Конечно, все телки думают, что у нас тут романтика, рыцари, спасающие слабых девушек от пуль, но это не так. Тут смерть, боль, шрамы, которые не закрыть ни какими татухами, и никакой романтики. Только жёсткий трах с девицами, приходящими в бар уже на всё готовые. - Ну, че ты, бля, уснула что ль! — рявкнул я, теряя терпение. Она глянула на меня со странным спокойствием во взгляде. В ее небесно-голубых глазах читалась какая-то усталость и мудрость, как будто ей не 18 лет, а все 60. Не успел я раскрыть рот, чтобы сказать ей всё «ласковое», что думаю о ней и о всём этом сброде, стоящем сейчас позади меня, как она молча шагнула с крыши. А глаза у нее красивые! Никогда таких не видел