Dream Industry

Обсудив с братом по телефону план дальнейших действий, Чон старший понял, что ночка будет не простая. Намджуну одному нужно будет отвезти выкупленную девушку к Чимину домой, а сам Хоби поедет в ангар с остальными участниками операции, как только те подъедут. 
Завершив разговор, Хосок выходит из машины. Перед ней уже лежат мужчины, которых подчиненные Намджуна прижали к земле, заломив им руки. Он поднимает взгляд от них и замечает девушку, которая все еще трясется от страха на заднем сидение автомобиля, на котором ее привезли на место встречи. Хоби подходит, открывает заднюю дверь и протягивает руку, даря солнечную улыбку. — Не беспокойтесь, теперь вам нечего бояться. Давайте руку.
 Он помогает вылезти из машины и уводит от всей суматохи. Мельком успевает заметить, как дрожь спутницы чувствуется в его руке.

 — Что со мной будет? — почти шепотом спрашивает девушка. Она крепко сжимает руку Чона старшего, не давая отпустить, и смотрит на то, как мужчин организации заталкивают в дальнюю машину. — Поверьте, ничего плохого. Сейчас я передам вас своему другу, — говорит Хоби, показывая рукой в сторону Нама, что строгим голосом отдает приказы, — и он отвезёт вас в безопасное место. — А вы куда? Можно я поеду с вами? Хосок забавляется с вопроса, может, даже умиляется и останавливается, не дойдя до автомобиля. Опасения девушки понятны, его друг действительно сейчас не сильно похож на «хорошего парня». 

Намджун в это время подходит к ним и все тем же жестким тоном оповещает: 
— Они будут с минуту на минуту, давай груз, ой… то есть девушку, отнесу её к машине. Последняя пугается еще больше, делает шаг назад, утягивая за собой Хоби. — Тц, Тц, Тц. Эээй, Нам. Потом ты еще спрашиваешь, почему тебя боятся. Сам отведу. Лучше встреть младшего моего. Вон, они уже едут. — Кивает в сторону подъезжающих машин и хлопает по плечу Кима. Намджун зависает на несколько секунд, пытаясь понять, что сказал не так. — Где они? — сходу спрашивает Чонгук, выбираясь из низкого автомобиля Юнги. — Все уже в машинах, мы готовы к выезду, — отмирает Намджун. — Быстро вы. Значит, сразу можем выезжать к ангару. Не будем терять время. Все быстро расселись по машинам и разъехались в нужных направлениях.

***

На улице уже глубокая ночь, единичные фонари пытаются освещать улицы. Но их слишком мало. Мир меняется, а за стеной все также главенствует атмосфера мрака. Кажется, что тучи на небе специально пытаются показать всю серьезность происходящего, собравшись в непроглядную тьму.
Ветер резвится с опавшими листьями. Он будто заставляет безжизненное естество танцевать под музыку трагичных композиторов. Юнги достает пачку сигарет и угощает «напарника», смотря на то, как брыкающихся амбалов заводят в ангар по приказу Чона младшего. — Допрос можешь оставить на меня. Поверь, в таких делах я спец, — уверенно произносит глава местной банды. Мин пристально смотрит на Чона, прищуриваясь и сомневаясь. А тот, в свою очередь, переступает с ноги на ногу и с ноткой нервозности затягивает в себя никотин. — Смотри, не переборщи. Когда я скажу стоп, ты прекращаешь, не смотря ни на что. — Хорошо. По младшему видно, что он с трудом соглашается с требованиями. Но его можно понять. Если быть честным, Мин бы и сам не позволил собой командовать. Что уж говорить о Чонгуке, у которого чувство справедливости бушует в венах. После того, как «перекур» был закончен и глав оповестили, что все готово, Чонгук и Юнги спустились в подвал. Коридор довольно длинный, на стенах следы подтеков и плесени. Вероятно, их оставили проливные дожди, регулярно затапливающие помещение. Торчащие из стен провода и облупленная краска буквально кричат о том, как все здесь запущено. Лампочки мигают так, как будто происходят съемки самых заезженных фильмов ужасов.
Проходя мимо толпы подчиненных Чона, Юнги, не останавливаясь, не замедляя шаг, выхватывает нож у одного из мужчин из-за пояса, обещая вернуть позже. А в голове пробегает мысль, подкрепленная надеждой, что, может, он все же ему сегодня не пригодится. Пленников рассадили по разным помещениям. В первое Юнги с Чоном заходят сразу. Комната пустая, обветшалая, как и весь подвал. По середине стоит стул, на котором сидит амбал со связанными руками и ногами. Должно быть, это сильно неудобно и местами страшно, но мужчина продолжает брыкаться и кричать на всех присутствующих. Юнги берет свободный стул у стены и садится напротив пленника. Не слишком близко. Чонгуку нужно пространство для работы и маневренности. — Ну что? Расскажешь все сам или нам стоит для приличия повыбивать из тебя информацию? — спрашивает Чон, подходя ближе и смотря на пленника сверху вниз. 
— Иди нахуй, — отвечает мужчина, харкая в сторону. Чон, услышав ответ, ловит дежавю. Наклоняется к нему и резким движением бьёт по печени. — Значит, будет по-твоему. За утверждением следует еще несколько ударов. Собеседник, не смотря на боль и стараясь не проронить ни звука, поджимает губы и только продолжает распалять: — И это все, на что ты способен? Гука лишь забавляет подобное. Он обходит пленника, останавливается сбоку и пинает в плечо. Стул падает вместе с мужчиной. Не медля, Чонгук подходит и начинает наносить удары ногой, задавая интересующие вопросы. Первый удар. -Что входит в твои обязанности. Второй. -Где находятся точки с женщинами. Третий. -Кто заправляет вашей организацией. Чон останавливается только тогда, когда видит, что собеседник, если его еще можно так назвать, кашляет кровью. — Ну что? Теперь готов говорить? Не смотря на свое состояние, мужчина непоколебим. — Слабовато как-то. Если ты думае… Окончание предложения не слышит никто, так как речь прерывают ещё несколько ударов в корпус. Но как только они прекращаются, пленник продолжает: — Как там твои шавки, что за пару банок консервов готовы разорвать друг друга на части? Вопрос вводит Чонгука в замешательство, но он не подает вида. Минуту молча рассматривает лицо говорящего, а за тем отворачивается и закуривает сигарету. Он медленно выдыхает никотин, смотря на трубу, одиноко стоящую в углу. Замечает для себя, что оставил тут ее после прошлого допроса. Не получив желаемой реакции, мужчина, сплевывая кровь и хрепя, продолжает: — Ох, великий спаситель Чон Чонгук, что под предлогом доброты себе на потеху сталкивает людей друг против друга. Как свиней, жаждущих получить свою долю помоев. Знаешь куда эти свиньи потом бегут, в поисках лучшей жизни? Чон уже знает ответ на вопрос. Он до боли сжимает скулы, и его черты лица заостряются, а в глазах начинает виднеться растущая злость. — Именно. Они бегут к нам. — Мужчина заливается хохотом, смотря на напрягшуюся спину и ухмыляется, параллельно кашляя кровью. Чон, все стоящий спиной к объекту допроса, зажимает сигарету между губ, хватает трубу, резко разворачивается и, приближаясь к пленнику в один незавершенный шаг, бьет со всего размаху точно по виску. Мужчина издает последный вздох, и кровь начинает растекаться по полу, напоминая алое озеро, а Чонгук всеми силами сдерживает набирающую обороты ярость, что появилась от услышанной информации. Юнги, который все это время спокойно наблюдал за происходящим со стороны, явно не ожидал подобного исхода. Резко подскочив со своего места, он хватает Чонгука за плечо, разворачивая лицом к себе. — Какого черта ты делаешь? — Он нам больше не нужен. — А уж это не тебе решать. Следующего я беру на себя. Юнги поворачивается и направляется в сторону выхода, но останавливается у ящика на котором лежала тряпка. Он кидает ее младшему: — И вытри руки наконец, — разворачивается и выходит из помещения. Как только Юнги покидает допросную, в нее вбегает взволнованный Мингю. — Хен! На телефон, что мы недавно конфисковали, пришло смс, — торопясь и пытаясь параллельно отдышаться. — Кажется, это их начальник. Что, если они отследят местоположение? Чонгук задумывается, уставившись в пол, но быстро находит решение. — Пиши следующее.....

***

Юнги заходит во вторую допросную. Мужчина в ней оказывается комплекцией меньше своего коллеги, но не уступает развитостью физической формы. — Нас уже точно ищут. Готовьтесь стать трупами, — злясь, проговаривает, не дожидаясь вопросов в свою сторону. — Да что ты. Мин наклоняется и с размаха втыкает нож в бедро пленника. Он медленно проворачивает лезвие, слыша в ответ истошный крик. Но от продолжения истязаний его отвлекает появившаяся перед лицом рука Чона, что держит телефон с перепиской. Юнги, ухмыляясь, забирает аппарат и поворачивает его к мужчине. ××× — Вы где блять застряли?! — Да пошли вы нахуй и вся ваша контора. Мы сливаем. — Сдохнуть захотели? Ждите гостей, твари, живыми теперь вы точно не останетесь. ××× — Теперь я думаю, нет разницы в каком месте тебе умирать, — все еще держа рукоять воткнутого ножа, медленно проговаривает Юнги. Чонгук отдает подчиненным приказ утилизировать телефоны, начинает рыться в ближайшем ящике и, находя секатор, обращается к Юнги: — Смотри, что нашел! «Не плохо» — замечает в мыслях Юнги, поворачивая голову к повеселевшему Чону. Глаза пленника в страхе и панике расширяются. Теперь он отчетливо понимает, что его ждет. — Я вам ничего не расскажу! — С ноткой истерики и подрагивающим голосом. Юнги молча подходит, забирает найденное приспособление пыток и всматривается внимательным, холодящим душу взглядом в глаза допрашиваемого. «Паренек волей явно послабее предшественника. Все должно пройти быстро.» Мин обходит мужчину со спины, присаживается на корточки и, с силой разжимая кулаки на связанных руках, захватывает чужой мизинец садовыми ножницами. Все еще не говоря ни слова, начинает медленно давить на рукоять, позволяя себе причинить пленнику как можно больше боли. Он слышит умоляющие крики, полные отчаяния, пока не отрезает палец полностью и тут же принимается за второй. — Чем быстрее ты сдашься, тем больше пальцев на твоей руке останется, — до ужаса спокойным и тихим голосом говорит Юнги. Второй палец оказывается на полу, а мужчина все так же орет, но уже заливаясь слезами от боли. На подходе третий, а Юнги все также спокоен. Чонгук смотрит на происходящее и подмечает для себя, что Мин в «допросной» вызывает у него глубокое уважение. Сейчас он видит того самого главу компании, что пришел к нему в офис в день знакомства. Холодный, не пробиваемый, расчетливый, не жалеющий никого. У Чона пробегает мысль, что и убить его напарник может не задумываясь, не терзаясь сожалениями, а возможно, и с ноткой наслаждения. Тот домашний Юнги, оберегающий друга, остался на веранде в доме в оазисе. Чонгук переводит взгляд на пленника и не сдерживает появившуюся ухмылку. — Я скажу! Я все расскажу! Юнги встает, отдает секатор Чонгуку, жестом показывая занять его место, а сам встает перед пленником. — Слушаю. — Меня зову… — Меня не интересует твое имя. Кто владеет организацией? — Я не знаю. Резко на следующий палец начинают давить. — Я говорю правду! Его никто не знает. Юнги показывает Чону остановиться. — Где находятся точки с женщинами? — Промышленный район оазиса. Он находится в трудно доступном для людей месте, что и не удивительно. — Какая там система защиты? — Я знаю только с внешней стороны. Внутрь нас не пускают. Мы просто охранники. Мужчина перечисляет под диктовку точное расположение зданий, пока подчинённый Чона вбивает информацию в ноутбук. Юнги достаёт из кармана телефон и показывает собеседнику. — Видел ли ты её там? На фотографии сестра Мина. — Нет, мы видим только тех, что отвозим. Её не продавали. Юнги не знает, радоваться, что её не продали, или злиться, от того что она вообще может быть не там и он тратит время впустую. На данный момент понятно одно: он не продвинулся ни на шаг к своей личной цели. — Понятно. Как ты туда попал? — В центре помощи поиска работы. Денег вообще не хватало, и мне подсказали, что там могут помочь. — Где он находится? — Здесь, за стеной. Я изначально жил здесь. Мин переводит взгляд на Чона, но тот не меняется в лице. — Когда вы отпустите меня? — С чего ты решил, что мы вообще собираемся это делать? Юнги кивает Чону, показывая идти за ним. И они выходят из кабинета. — Позвони Джину, чтобы залатал парня. Он нам ещё понадобится, — все также холодно, но с ноткой проскальзывающей грусти произносит Юнги. Они поднимаются наверх и выходят на улицу молча. У обоих есть над чем подумать. Сильный ветер с дождем бьет по лицу. После подвала свежий воздух кажется необходимым и живительным, но оба тянутся за никотином. 
Чонгук звонит Джину, описывая ситуацию, и тот явно не рад ночной поездке.