Anyone Who Knows What Love Is

Итадори

      Утро – самая холодная часть дня. Не ночь, как многие полагают, а именно утро. Даже летом, перед тем как солнечные лучи подернут землю наступает самое холодное время. И вот тогда девушка Итадори осознает какой огромный у нее парень. Он как медведь лежит, сгребая ее в объятья и не выпуская ни при каких обстоятельствах. Это время, когда он крепче всего спит и крепче всего держит.       Куда бы не ложилась девушка, как не пыталась отодвинуться, он находит ее (даже не просыпаясь) на кровати и притягивает к себе, прижимая голову к мерно вздымающейся груди.       — Мы будем спать раздельно, Юджи, это невозможно, мне не выбраться, да еще и не удобно дышать!       Это и правда не всегда удобно, особенно в жару. В конце концов – она не его плюшевая игрушка! Но почему Итадори выглядит так, как будто она ударила его и сказала, что больше никогда не хочет видеть?       — Ты меня больше не любишь?       — Боже, Ю, это просто не удобно, мы можем обниматься в любое время, когда захочешь. Но я иногда хочу встать или перевернуться, а ты держишь меня. Давай купим раздельные кровати?       — Нет!       — Но...       — Нет. Не будет никаких раздельных кроватей! Я хочу обнимать тебя во сне. Я не нравлюсь тебе? Воняю? Тебе больно?       — Конечно нравишься! И нет, ты не воняешь. И мне не больно, просто это не удобно, и я боюсь разбудить тебя, - девушка договаривает, поглаживая розовую макушку и Итадори мягко улыбается.       — Не переживай. Просто будь рядом. Я хочу спать рядом с тобой, это не обсуждается. Хочу чувствовать, что ты рядом. Ты нужна мне... пожалуйста.       — Мхх. Но тебе ведь самому не удобно, когда кто-то ворочается под боком, ты всегда открываешь глаза, посмотреть на меня.       — Ничего страшного, я делаю это на автомате, даже не всегда помню это. Но мне нужно, чтобы ты была в моих руках, когда я сплю, понимаешь?       — Нет, но хорошо. Только потом не жалуйся, что не выспался из-за меня! Юджи сгребает её в объятья и трется носом о ткань футболки, довольный переговорами.

Нанами

      Нанами не склонен к капризам, ибо он взрослый и сдержанный мужчина. У него на самом деле есть лишь одно правило для окружения – не заставлять его перерабатывать. Всего одно. Многим позволяется и большее. И ведь главное: не так уж он и принципиален в переработках. Однажды он даже сгорел на работе!       Но дома Кенто позволял себе намного больше, чем показывал окружению. Вообще-то иногда он больше походил на большого кота, чем на человека.       — Почитай мне?       Нанами устраивается на кровати подле своей девушки и прикрывает глаза, слушая её мелодичный голос. Особенно часто такие дни приходились на осень и длились почти до середины зимы. Не то недостаток света, не то жизненные неурядицы вводят его в состояние, когда потребность в этом сильно растет.       — На сегодня все, я устала, - девушка откладывает книгу и потирает глаза. Кенто хлопает по кровати, призывая ее подвинутся поближе.       — Тогда расскажи что-нибудь.       — Ммм... о чем?       — О чем хочешь. Просто говори.       Нанами слушает мелодию ее голоса и лежит, уткнувшись носом в чужой бок, обнимая девушку поперек живота. Иногда он накрывается одеялом с головой и не двигается, не выбираясь часами. Он почти ничего не говорит сам, только просит девушку читать или говорить о чем-то.       — Почитай мне?       — Опяяять?       — Да       — Но...       На самом деле нет никаких "но". Ведь после он просто подойдет и будет стоять за спиной, возвышаясь над ней огромной тучей и будет мягко поглаживать по макушке. Он не станет просить дважды, но всем видом даст понять, как ему это нужно. И как тут отказать?

Фушигуро Мегуми

      Если бы в азбуку нужна была картинка к слову "интроверт", там нужно было бы поместить Мегуми. Он вообще не выглядит, как человек, что нуждается в чужом обществе, отчего вызывает у своей возлюбленной когнитивный диссонанс. Как отстраненный от всего человек иногда может становится тем, кто целый вечер проводит лежа на чужих коленях?       — Все, Мегуми, вставай.       — Мэ…       — Не «мэ», а поднимайся!       — Не хочу, - бурчит в живот, плотно сжимая руки вокруг.       — Ну что такое? Мы уже досмотрели фильм и сидим так третий час. У меня ноги устали.       — Переставь их или выпрями.       — Я хочу походить, они затекли.       Младший Фушигуро поднимается с самым недовольным видом, что у него есть. И стоит не двигаясь, дожидаясь, пока его девушка походит туда-сюда, размяв ноги.       — Все? Иди сюда.       Она все же утаскивает его в спальню, но он не поддается на уговоры лечь спать и обниматься во сне, а упрямо ложится на мягкие бедра. Теперь он просто лежит полностью вытянувшись, используя чужие ноги в качестве шейного валика, поглаживая их, как Смеагол кольцо, изредка поворачивая голову и аккуратно целуя внутреннюю часть бедра.       — Ты и спать так будешь?       — Да!       — Боже, вообще-то это смущает…       Мегуми смотрит вверх своими невозможными черными глазами и сильнее сжимает бедра.       — Хочу так лежать. Не сгоняй меня.       — Дурак.       "Главное, не взять его на удушающий" – проскальзывает в девичьей голове, но противиться Фушигуро нет сил, поэтому она треплет черную макушку и проваливается в сон.

Оккоцу

      Если быть до конца честными, нет людей, у которых есть сердце, и которые могли бы отказать Оккоцу. Хорошо, что парень не сознавал своей мягкой силы, иначе это грозило бы обернуться для его девушки настоящей катастрофой. Потому что он на самом деле обожает держаться за руки. Ему так определенно спокойнее на улице, что даже логично, учитывая то, сколько людей снуёт по Токио, но Юта продолжает так делать и дома, в гостях, при других людях – словом везде, где только можно уцепить свою девушку.       Она даже не удивляется, когда он дарит ей сдвоенную варежку. Уже привыкла к тому, что он хватает её ладонь при переходах, что дико смущало по первости. Она же не ребенок, чтобы за ручку переводить её через дорогу. Но стоило попытаться убрать ладонь, как парень обернулся и расстроенно спросил:       — Нельзя?       Разумеется можно! С тех пор они ходят за руку повсюду. Невозможно не знать, что она его девушка, потому что они буквально всегда приклеены друг к другу, а если бы было можно, он буквально привязал бы её к себе.       Летом держатся за руки невыносимо жарко, но, когда они идут по людным местам или переходят дорогу, парень все равно хватает её за руку. Он переплетает пальцы ночами и не даёт выбраться из этого замка, сразу делая вид, что спит. Отцепить его можно, но тогда он перевернется на другой бок и будет расстроенно сопеть. И здесь даже проклятия могут уличить девушку в жестокосердии.       — Отпусти на минуточку, - девушка пытается высвободить руку, чтобы написать пару сообщений.       — Не хочу, - Юта сегодня тихий, даже для себя.       — Надо ответить.       — Подождут.       Вообще-то не часто услышишь от него такое. Но сердце девушки все равно мягко сжимается, а интуиция подсказывает покрепче сжать чужую ладонь.       — Согласна.

Годжо

      Вообще-то если он не ведет себя, как вредный енот, значит случилось какая-то катастрофа и вероятно всем грозит невероятная опасность, выхода нет, а человечество стоит на грани вымирания. Но иногда Годжо может превзойти даже себя. Например, когда ни с того, ни с сего натягивает на девушку свою футболку или толстовку, в которой находится сам.       Проблема этого мероприятия не столько в том, что это неприятно, а по большей части в том, что Сатору не выбирает место, чтобы сделать так. Он просто следует велению своего сердца и набрасывает одежду сверху. А так как рост их девушки едва ли выше 160 см, то она остается в плену предмета гардероба до тех пор, пока парень не поднимет её, чтобы она выглянула из горловины. А если это невозможно, то она так и остается сидеть какое-то время в полной темноте, прижатая к чужому телу.       — Отпусти-и-и, - мелочь барахтается внутри худи, когда Годжо в очередной раз проделывает этот фокус.       — Сато, она задохнется, - Гето делает вид, что ругается, но посмеивается над ситуацией.       — Нет, там есть воздух. Вот он, сверху заходит, - блондин оттягивает ворот худи, демонстрируя отверстие.       — Моя прическа испортится!       — Я причешу тебя.       — Я вылезу и убью тебя, Годжо Сатору! – она хватает его за руки изнутри кофты, но он только смеется и крепче прижимает к себе. Он садится на кресло и помогает девушке вылезти в горловину. Волосы наэлектризовались и теперь торчат безумным ежом, что заставляет обоих парней хохотать. Она изворачивается на коленях и уже не пытается сопротивляться, зная, что это бесполезно. Сатору даже нравится эта возня.       — Сугу-у-у, - она пытается делать жалобное лицо и тянуть руки, но они спрятаны под худи Годжо, поэтому получается плохо. Гето мягко улыбается и треплет её за щеку, после чего Сатору крутится на своём кресле, отворачиваясь к окну и наигранно-злобно косясь на Сугуру.       — Моё!       Они дурачатся какое-то время, но Гето нужно идти. Впрочем, Сатору тоже возвращается к делам, просматривая документы.       — Ты меня не выпустишь, да?       — Не-а.       Что ж, тут уж ничего не поделать. Девушка просто сидит, как в коконе, пригревшись.       — Почему ты не делаешь так с Сугуру?       — Он не влезет.       — Купи кофту побольше.       — Зачем, если у меня есть ты?       Девушка никак не комментирует это, просто закатывая глаза и тихо сидя, пока Годжо работает.

Гето

      Правило «не навязываться» в его случае имело отрицательный смысл, потому что парень ничего не говорил прямо, скрывая потребности. Поэтому девушка даже не сразу осознала, что ему что-то нужно.       Иногда Сугуру вдруг начинал много говорить. Не то чтобы он был молчалив, но порой на него накатывало что-то, и он начинал активно рассуждать вслух. Но, вместо того чтобы акцентировать внимание на разговоре, Гето просто уходил, если не встречал готовности слушать. И на какое-то время закрывался в себе. А такие приступы случались с ним в любые моменты. Например, когда девушка выбирала что-то на маркетах, готовила или вообще была на работе.       Наученная первым таким случаем, она поняла, что ему ни в коем случае нельзя отказывать во внимании, когда он хочет что-то сказать. Не то чтобы она игнорировала Сатору (его невозможно игнорировать, потому что он буквально залезет на голову, если ему будет что-то нужно), но исповеди Сугуру имели для него слишком большое значение, чтобы можно было пропускать их мимо ушей или избежать разговора.       Он заходит к ней около полуночи, когда она перебирает композицию картин и всеми силами пытается сосредоточиться.       — Занята? – вопрос риторический, он же видит, что занята.       — Да, но не для тебя, - девушка складывает руки на столе и закрывает ноутбук, понимая, что сегодня она уже вряд ли вернется к работе. Она встает и пересаживается на диван к парню, сворачивается калачиком и почти вся умещается меж его раздвинутых ног. Он не просит, чтобы она комментировала что-то, ему не всегда нужна другая точка зрения. Просто сказать что-то вслух часто помогает для освобождения, структурирования мыслей и обретения катарсиса. Хоть мысль изреченная есть ложь, разговоры имеют терапевтический, почти медитативный эффект для парня. А из-за гиперчувствительной натуры, девушка – идеальный слушатель. Она умеет сопереживать и ощущать малейшие изменения в настроении людей, от чего не слишком любит долго быть с людьми, что, впрочем, редко касается парней.       Когда Гето заканчивает говорить, он просто сидит, поглаживая её, как домашнего питомца.       — Чем вы тут заняты? – Сатору заглядывает в комнату.       — Тебе изменяем.