Танатос

      Гермиона перевернулась на другой бок и тяжело вздохнула.       После вчерашней ночной вылазки она с трудом уснула, а проснувшись с первыми рассветными лучами, уже не сомкнула глаз снова. При свете дня казалось, что шаткий уговор с Драко Малфоем был сном, фантазией, ошибочно принятой за реальность.       Правда, нащупав подпаленную прядь у лица, Грейнджер была вынуждена признать, что все было взаправду.       Присев на кровати, она выглянула в окно. Солнце уже встало, освещая тусклым светом все еще полупустые улицы — капитолийцы, видимо, не вставали рано, предпочитая развлекаться всю ночь и потом спать до обеда. А может, они просто сидели по утрам у голубоватых экранов, пересматривая повторы предыдущих Голодных Игр, или что там еще идет по капитолийскому телевидению.       Потянувшись, Гермиона поднялась и отправилась в ванную. После вчерашнего холодного душа ее волосы, высохнув, выглядели как мочалка, что, впрочем, не особо отличалось от их обычного состояния. Не то что бы Гермиону беспокоил внешний вид ее волос, но чем-то нужно было занять ум и руки перед завтраком.       Чтобы не думать о стремительно приближающемся дне выхода на Арену.       Или о Драко Малфое.       Промыв волосы содержимым нескольких ароматных бутыльков неизвестного назначения — не факт, что нужного, — Гермиона попыталась вспомнить, что потом делала розоволосая Лиандра, но тщетно. В конце концов оставив все как есть, она спустилась на завтрак. Колин уже сидел около стола, задумчиво крутя в руках булочку и выковыривая изюм.       На третий день их пребывания в Тренировочном Центре распорядок дня, кажется, уже довольно-таки устоялся. С утра — завтрак в гостиной Двенадцатого с Тедом Тонксом, потом утренние тренировки в Зале. Обед в общей столовой Центра. Снова тренировки. Ужин в гостиной с Тедом.       Встречи с Драко Малфоем на крыше, когда на город опускалась тьма.       Тед Тонкс напротив нее методично намазывал какую-то зеленую массу на поджаренный хлеб. Гермиона нахмурилась. Если слушать Теда, то она должна была рассказывать ему обо всех своих союзах. Хотя с Малфоем у нее не то что бы союз — упаси его Мерлин быть в союзе с кем-то, чья кровь не чище новеньких простыней Тренировочного Центра — и все же…       Не говоря уже о том, что Тед велел ей скрывать способность к беспалочковой магии, а она в тот же день договорилась обучать этому профи из Первого. Молодец, Гермиона. Так держать.       Грейнджер задумчиво отправила в рот очередную крупную ягоду.       — Мистер Тонкс, — подал голос Колин, откладывая вилку на кружевную салфетку. — А получается, если мы хотим заключить союз, надо сначала сказать вам?       — Ты хочешь заключить союз?       Голос Тонкса звучал так ровно, как только мог, но Гермиона все же уловила нотку хорошо скрываемого удивления.       — Ну, — Колин смущенно пожал плечами, — вроде того. С Тори из Четвертого и Роми из Десятого. Мы… вроде как договорились.       Астория и Ромильда… Двое самых юных, не считая самого Колина, участников Игр. Гермиона помнила, какой пугающе маленькой казалась перед выездом на Парад трибутов Ромильда в пышном платьице в цветочках. Как Астория выглядела еще более хрупкой в светлом легком платье рядом с рослым Блейзом Забини. Их лица на Жатве.       — Хорошо, — кивнул Тед. — Я договорюсь с их менторами, не волнуйся.       Проходя мимо стула Колина, он на секунду остановился и, немного поколебавшись, сжал его плечо.       В Тренировочном Зале Гермиона, не теряя времени, направилась в секцию растений и волшебных трав. Конечно, в здешних материалах не могло быть всех растений, которые встретятся на Арене — распорядители никогда бы такого не позволили, это было бы слишком предсказуемо и скучно. Но нужно было изучить все, что только возможно.       В особенности то, на что не хотелось бы тратить время сегодня вечером.       Поднимая глаза от справочника, Гермиона периодически оглядывала зал, ища знакомые лица. Невилл и Полумна разучивали заклинания рядом в секции чар — у Невилла получалось так себе, но Полумна, кажется, довольно терпеливо разъясняла, что к чему. Там же тренировались брат и сестра из Одиннадцатого, а с ними мальчик из Седьмого — кажется, Гарри. Колин вместе с девочками-союзницами столпились в секции маскировки. Лаванда из Девятого проходила полосу препятствий — симуляция была уже другая, не такая, как вчера у Гермионы. Грейнджер заметила какие-то шипы из пола и стены и непонятное животное — издалека невозможно было понять, что это за существо. Вероятно, эта секция генерирует разные препятствия каждый раз — иначе наблюдающие трибуты уже знали бы, к чему готовиться…       Высокий трибут из Пятого помогал своей напарнице в секции боевых заклинаний. А вот у холодного оружия снова толпились профи. На этот раз их было уже не четверо — к Драко Малфою, его подруге и парочке из Второго добавились здоровяк Грегори и коренастая Миллисента из Третьего, а совсем рядом с Малфоем стоял Блейз Забини из Четвертого и что-то говорил остальным.       Лениво оперевшись о стену, Драко Малфой глубокомысленно кивал в ответ на какие-то слова Блейза. Едва заметно повернув голову, он перевел взгляд на Гермиону — все такой же пристальный, как и обычно. Но на этот раз она встретила его взгляд уверенно, слегка приподняв подбородок, уголки губ дернулись, сдерживая невольную улыбку.       Это начинало становиться традицией.       Выражение лица Малфоя не изменилось, но отчего-то он казался живее, чем раньше. Может, потому, что она еще помнила, как он вчера выходил из себя. Как ледяные глаза искрились яростью, как длинные пальцы крепко сжимали плечи. Как в напряженном взгляде за обледенелой стеной прятались человеческие эмоции.       Перед лицом Малфоя выросла темная кудрявая макушка Теодора из Второго Дистрикта, оборвав их зрительный контакт. Гермиона закатила глаза и снова уткнулась в книгу, раздражаясь не то на Теодора, не то на себя.       В конце концов, насмотреться на Малфоя она еще успеет после ужина.       Со справочником Гермиона расправилась задолго до обеда. Полоса препятствий снова была занята — на этот раз там по очереди тренировались мальчишки из Девятого и Десятого. Невилл и Полумна ушли в секцию зельеварения, Колин и девочки разучивали заклинания, а профи наконец-то ушли от оружия, переместившись в секцию боевой магии. Трейси из Второго и Пэнси Паркинсон стреляли в манекены какими-то неизвестными заклинаниями, а остальные лениво наблюдали и переговаривались, ожидая своей очереди.       Поймав взгляд Драко Малфоя, Грейнджер вздернула подбородок и демонстративно поднялась. Он чуть приподнял бровь, проследив за тем, как она прошествовала к секции оружия и, не отводя взгляда, взяла несколько ножей, лежавших на открытой витрине.       Едва заметно наклонив голову, Малфой откинулся на стену и приготовился наблюдать. Гермиона последний раз глубоко вздохнула, прежде чем отвернуться от него и сосредоточиться на ножах.       Слова про оружие, конечно, фигурировали в его обещаниях научить ее всему, но Гермиона сомневалась, что их тренировки будут эффективны без, собственно, оружия. Выносить из Тренировочного Зала ничего, кроме палочек, было нельзя, а в комнатах трибутов совершенно случайно ничего подобного не завалялось. Так что нужно было хотя бы попробовать… и заодно показать Малфою, насколько все плохо. Гермиона надеялась, что ее позор будет не совсем уж катастрофичным.       Стальные, гладкие, с резной рукоятью ножи ощущались в руке непривычно тяжелыми. Поддавшись странному порыву, Гермиона провела пальцем по лезвию, но вместо острого края ощутила лишь упругую гладкость. Тренер, сидевший в этой секции, неодобрительно шикнул на нее и снова уткнулся в какой-то журнал, на что Грейнджер только закатила глаза. Им стоило называть себя не тренерами, а надзирателями - при ней еще никто из них не тренировал трибутов, да и вообще не занимался ничем, кроме как сидеть рядом с секциями и наблюдать.       Подойдя к нарисованной на полу линии — видимо, как раз от нее и нужно было кидать ножи в висящие на стене мишени — Гермиона сжала рукоять первого ножа в ладони и выпрямилась. Вроде бы мишень была не так далеко… Конечно, попасть близко к центру она не рассчитывала, но, учитывая крупный размер цели, метание ножей казалось не очень сложным занятием. Прицелившись, она кинула первый снаряд.       Пролетев пару метров, нож стукнулся о пол в нескольких шагах от мишени.       Поджав губы, Гермиона сжала в руке следующий. Размахнувшись посильнее, она снова кинула нож точно в мишень, но он ударился о стену почти у самого пола и отлетел куда-то в сторону.       Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы ощутить снисхождение во взгляде Малфоя.       Следующий нож она постаралась кинуть повыше, но он, перевернувшись в воздухе, стукнулся о стену рукоятью и упал сбоку от мишени. Та же судьба постигла и последний.       Грейнджер глубоко вздохнула, ее щеки пылали.       Не то что бы она ожидала блистательного успеха, но это было уже чересчур.       С раздраженно-обреченным видом она повернулась обратно к Малфою. Разумеется, он не отводил взгляда, забавляясь над каждой секундой ее позора. Уголок его губ приподнялся в острой усмешке, на что Гермиона скорчила презрительную рожицу и сердито отвернулась.       С тяжелым вздохом она пошла подбирать неуклюже валяющиеся у стены ножи. Один, второй, третий. Видимо, метание придется отложить до лучших времен. Гермиона обернулась, пытаясь найти последний нож, но уткнулась взглядом в знакомое лицо.       — Вот, держи, — Джинни Уизли из Одиннадцатого протянула ей этот самый нож. Ее огненно-рыжие волосы сегодня были убраны в высокий хвост, выражение веснушчатого лица было неожиданно приветливым. — Он отлетел в нашу сторону.       — Спасибо, — кивнула Грейнджер.       — В первый раз всегда получается плохо, — заметила Джинни. — Я дома часто стреляла из рогатки, и то с ножами не управилась.       — Ну, у меня и рогатки не было, — хмыкнула Гермиона.       Джинни откинула выбившуюся из хвоста прядь с лица и встряхнула головой. Только сейчас Грейнджер заметила ее брата — он стоял чуть позади и неловко кивнул Гермионе, стоило ей взглянуть на него.       Между Одиннадцатым и Двенадцатым Дистриктами на Играх всегда существовал негласный уговор — некая солидарность самых презираемых изгоев Новой Магической Британии. Грязнокровки и предатели крови, все те, кого так ненавидит Капитолий и Темный Лорд. Гермиона не знала, откуда она услышала об этом негласном уговоре, откуда о нем знали ребята из приюта, учитывая, что по телевизору такое никогда не акцентировали. Но факт оставался фактом — трибуты Одиннадцатого и Двенадцатого никогда не нападали друг на друга на Играх. Далеко не всегда они были союзниками, да и редко вообще переживали бойню у Рога Изобилия — но ни разу за все увиденные Гермионой Игры не сражались друг с другом.       И слава Мерлину. Гермиона вряд ли смогла бы поднять палочку на брата и сестру Уизли. Не после их Жатвы.       — Подходи к нам с Роном, если захочешь потренироваться вместе, — предложила Джинни. — Хорошо?       — Хорошо, договорились, — Грейнджер взяла из рук Уизли нож и кивнула ей. — Спасибо, Джинни.       — Не за что, Гермиона, — на лице девушки даже появилось что-то отдаленно напоминающее улыбку.       Глядя вслед удаляющейся Джинни, Гермиона задумчиво прокрутила нож в руках. Что ж… кажется, ей будет о чем подумать во время обеда.

***

      Стены Распорядительного Зала сверкали ослепительной чистотой. Сияние голубых экранов на каждой стене освещало даже самые укромные уголки, придавая всему Залу ярко-холодный вид. Кругом были слышны смешки, разговоры, звон бокалов и стук каблуков по мраморному полу. Распорядители, ведущие и некоторые высокопоставленные капитолийцы отдыхали, откинувшись на мягкие спинки широких диванов и лениво поворачиваясь то к одному, то к другому экрану, демонстрирующему разные секции Тренировочного Зала и тренирующихся трибутов.       На одном из таких экранов кудрявая девушка в секции оружия безуспешно пыталась попасть ножом в мишень. Впрочем, это зрелище мало кого интересовало — у экрана стояла только одна светловолосая капитолийка в нежно-голубом платье, беспокойно качающая головой после каждого промаха трибутки.       — Ах, ну как же так, — пробормотала она себе под нос с сильным французским акцентом. — Спонсорам бы это не понравилось…       — Мисс Делакур!       К девушке подошел тучный солидный мужчина в темно-зеленом вельветовом костюме. Протянув ей хрустальный бокал, он заглянул в экран и поморщился.       — Месье Лестрейндж! — приветливо кивнула Флер Делакур.       — Что вы тут застряли у этой секции, — махнул рукой Лестрейндж, — тут грязнокровка с Двенадцатого, ничего интересного! Лучшие трибуты сейчас в боевой магии, вот там зрелище что надо. Девчонки из Первого и Второго показывают высший класс… Эх, жаль, спонсоры еще не здесь — ставки в этом сезоне будут высоки как никогда!       Флер покачала головой.       — Да, но это же Дистрикт, который определили мне! — возразила она. — Я наблюдаю за своими трибутами…       — Ах, точно, — Лестрейндж расстроенно цокнул, — простите, забыл, что вам так не повезло. Моя супруга что-то говорила о том, что новеньким, вероятно, отдадут грязнокровок да предателей крови… Сочувствую, мисс Делакур.       — Все не так уж и плохо! — всплеснула руками Флер. — Пусть и грязнокровки, но они довольно милы, а у девочки неплохо получаются заклинания. Конечно, много игроков сильнее, но я — если честно! — немножко за нее болею, все-таки мои первые трибуты. Тем более, если она пройдет далеко, меня могут наградить и в следующем году выдать Дистрикт получше…       — Ага, мечтай, — фыркнула подошедшая к ним леди с высоким париком на голове. — Я в этом болоте лет на десять застряла — сама скоро поймешь, с таким материалом сколько ни работай, все без толку. Меня и повысили-то только потому, что Диада после драконьей оспы стала выглядеть не лучше горного тролля. Бедняжка.       Лестрейндж при виде новоприбывшей — Эвики Розье, бывшей ведущей Дистрикта-12 — оживился сильнее и начал расспрашивать про ее новых трибутов. Они присели на диванчик неподалеку возле другого экрана, а Флер, кинув последний взгляд на опустевшую секцию оружия, пожала плечами и выскользнула за дверь.       Совсем рядом с Распорядительным Залом располагалась Рекреационная Зона для менторов — столь же роскошная и просторная, с такими же сверкающими стенами, мраморными полами и мягкими диванами вдоль стен. Здесь не было лишь экранов с секциями Тренировочного Зала — после Тридцать третьих Голодных Игр, где девочка из Дистрикта-10 победила благодаря тому, что ее ментор Кингсли Бруствер внимательно следил за тренировками других трибутов и рассказал ей все замеченные слабые места, зоны для менторов и распорядителей было решено ограничить. Капитолийцы тогда были в ярости — девочка казалась слабым игроком, никто не ожидал ее победы, а потому спонсоры Игр потеряли на ставках целую кучу денег. С тех пор менторам не позволяли видеть тренировки трибутов, особенно чужих.       Зайдя в Рекреационную Зону, Флер осмотрелась, но, не обнаружив Теда Тонкса, присела на кресло и наконец пригубила бокал, отданный Лестрейнджем. Этот зал был куда менее оживлен, чем Распорядительный — далеко не все менторы проводили время здесь, тем более пока в Тренировочный Центр еще не приехали потенциальные спонсоры. В одном углу что-то обсуждали менторы Первого и Второго Дистриктов Андромеда Блэк и Регулус, в другом столпились менторы Шестого, Восьмого и Девятого. Алекто Кэрроу из Дистрикта-3 помахала Флер от дальней стены и снова откинулась на спинку дивана.       — О, капитолийская бабочка, хоть ты появилась, — раздался из-за спины Делакур раздраженный голос. — Где мистер Тонкс?       Обернувшись, она растерянно уставилась на неожиданного собеседника. Им оказался Билл Уизли — молодой ментор Дистрикта-11, победивший в своих Играх всего несколько лет назад. Скрестив руки на груди, он сердито взирал на нее свысока.       — Как вы меня назвали? — удивленно переспросила Флер, поднимаясь с кресла. Билл закатил глаза.       — Где Тонкс? — повторил он.       — Нет-нет, — встряхнула головой Флер, — вы назвали меня «капитолийская бабочка»? Почему я бабочка?       Билл снова закатил глаза и, стиснув челюсть, кинул на собеседницу уничижительный взгляд.       — Потому что вместо мозгов только яркие крылышки! Где ваш ментор, спрашиваю? Все утро его ищу!       Потрясенно ахнув, Делакур отступила на шаг и часто заморгала.       — Вы… — задохнулась она, — вы… почему меня оскорбляете? Вы хотите сказать, что я глупая?!       — А какая еще, если я одно и то же три раза спрашиваю? — процедил Уизли. — Сколько еще нужно повторять…       — Да не знаю я, где он!       Флер обиженно всхлипнула, ее губы задрожали. Билл же выдохнул и пробормотал себе под нос что-то похожее на «класс».       — Извинитесь! — дрожащим голосом потребовала Флер и для верности топнула ногой. — Вы меня оскорбили, это ужасно грубо! Вежливый юноша никогда…       — Мне насрать, — перебил ее Билл. — Увидишь Тонкса, передай ему, что мои брат и сестра хотят союза с его трибуткой. Так запомнишь, или тебе еще три раза повторить?       Делакур поджала дрожащие губы, не глядя на парня.       — Запомню, — проговорила она, подняв взгляд наверх и усиленно моргая.       — Чудно, — хмыкнул Уизли.       Стоило ему скрыться за ближайшей дверью, как Флер, шмыгая носом, кинулась к двери в противоположной стороне. Добежав до уборной, она разрыдалась прямо перед огромным освещенным зеркалом, вытирая слезы белым платком с позолоченным кружевом.       Когда она, наконец, успокоилась, умылась холодной водой и вернулась в коридор, он уже не был пуст. Трое менторов, кажется, как раз возвращались в Рекреационную Зону — юная Дафна Гринграсс из Четвертого шла чуть позади, а Кингсли Бруствер из Десятого кивал Теду Тонксу, пожимая ему руку.       — Мистер Тонкс! — окликнула Флер, подбегая к менторам. Ее голос все еще дрожал. — Мистер Тонкс! Вас… искал мистер Уизли.       — Мисс Делакур? — Тед удивленно поднял брови. — Все в порядке?       Флер молча кивнула и, не удержавшись, снова шмыгнула носом. Тед, обернувшись на своих спутников, махнул им рукой и, придерживая девушку за плечи, отвел ее чуть в сторону от двери.       — Что случилось, мисс Делакур?       — Этот… Билл Уизли! — воскликнула Флер и снова расплакалась. — Как можно быть таким грубым?! Он оскорбил меня! Назвал глупой! Я понимаю, его воспитывали в низших Дистриктах, но настолько!       — О, — с пониманием протянул Тонкс. — Ну послушайте, вы не расстраивайтесь…       — Со мной никто никогда не разговаривал так грубо, — всхлипнула Флер. — Как он может? И даже не извинился!       Тед неловко похлопал девушку по плечу в попытке успокоить, но, кажется, эффекта это не возымело — она снова достала кружевной платок и, продолжая что-то бормотать, стала стирать текущие по лицу слезы.       — Не переживайте так, мисс Делакур, — терпеливо произнес Тед. — И не обижайтесь на Билла. Вы же знаете, ему сейчас очень тяжело… Не принимайте на свой счет, вы просто неудачно подвернулись под руку.       — Тяжело? — Флер подняла заплаканные глаза. — У него что-то случилось?       Тонкс тяжело вздохнул.       — Да, у него что-то случилось, — медленно проговорил он. — У него брат и сестра вместе отправятся на Голодные Игры. И кто-то из них, а очень вероятно, что оба, не вернется живым. Так что… вы уж простите его, что он «немного» расстроен.       — Оу, — растерянно выдохнула Флер. От неожиданности она даже перестала плакать. — Я об этом и не думала.       — Да, я так и понял, — кивнул Тед. — Вы лучше… отдохните, подумайте… А я пойду найду мистера Уизли. Он сказал, зачем меня искал?       — Его трибуты хотят союз, — машинально ответила Делакур. — Спасибо, мистер Тонкс! Мне точно нужно сейчас отдохнуть!       Тед лишь покачал головой, глядя в спину стремительно удаляющейся Флер.       Что ж, союз — это очень даже хорошо…

***

Дистрикт-1.

День Жатвы.

      Тихий хлопок нарушил тишину спальни. Последний раз окинув себя взглядом в зеркале — парадная рубашка сидит идеально, расшитый серебром галстук висит ровно, мантия без единой складки — Драко повернулся на звук и недоуменно приподнял брови.       — Завтрак подан, сэр, — сообщил один из домовых эльфов Директора. Драко всегда забывал их имена — стоило запомнить одного, как Директор уже заменял его другим.       — Я думал, у меня есть еще десять минут, — ровным голосом произнес он.       — Господин Директор велел подать завтрак пораньше, сэр, — уши домовика поджались, он сгорбился и стал казаться еще меньше. — Он велел вам прийти на завтрак сейчас, сэр. Ноул не хотел побеспокоить юного господина, сэр, но господин Директор будет очень сердит, сэр, он приказал, чтобы вы были готовы, простите, сэр…       — Ничего, — перебил Драко. — Передай господину Директору, что я сейчас спущусь.       Торопливо закивав, Ноул с треском растворился в воздухе. Драко медленно выдохнул, снова поворачиваясь к зеркалу.       Контроль убегал от него, песчинка за песчинкой просачиваясь сквозь растопыренные пальцы. Был ли он готов? Он надеялся, что будет через десять минут, но теперь этого времени больше не было. Завтрак в компании Директора — далеко не то, что могло бы подарить Драко душевное равновесие. Поправив галстук примерно в двадцать второй раз, он глубоко вздохнул, укрепляя окклюменционные щиты.       Был ли он готов?       А к чему именно?       Был ли он готов встать на линию огня вместе с Пэнси? С детства стремясь к попаданию на Арену, они никогда не задумывались о том, что могут оказаться там вдвоем. Всегда рассчитывая на победу, никогда не думая о поражении.       Драко не боялся Голодных Игр. Не боялся натренированных и вооруженных соперников из Второго и других высших Дистриктов, не говоря уже об отбросах из низших. Он просто с детства знал, что он лучший — а лучшие всегда побеждают. Как его тетя Анди, как все остальные Победители — ведь большинство из них было именно из Первого Дистрикта. Не победившие просто не были лучшими.       Конечно, он всегда знал — спасибо Директору — что, если проиграет, он опозорит этим свою семью и оставит род Малфоев без наследника. Но Драко совершенно эгоистично решил, что ему-то в таком невероятном случае будет на это уже все равно. В следующей жизни он даже не заподозрит, что давно умерший позорный наследник Малфоев — это и был он сам, да и Директор уже не найдет его, чтобы хорошенько отходить тростью.       Впрочем, об этом он почти не думал. К чему думать о невозможном? Он ведь лучший. Рожденный для победы.       Драко не боялся Голодных Игр.       До тех пор, пока они не стали реальными.       Окклюменция помогала, но гнать от себя пугающие мысли становилось все сложнее. Победить — значит никогда больше не увидеть Пэнси. Всю свою жизнь, сколько Драко себя помнил, они были неразлучны — у него никогда не было братьев и сестер, хотя он знал, что родители хотели второго ребенка; и когда-то, будучи маленьким и глупым, он ужасно завидовал Грэхему Монтегю, повсюду таскавшемуся со своей сестрой. Но у него была Пэнс, и, если честно, ее было достаточно.       Проиграть…       Драко все еще запрещал себе об этом думать.       Пэнси тоже не находила себе места все эти две недели. Они почти не разговаривали об этом, да и плотное расписание интенсивных тренировок не располагало к длительным философским беседам, но… это была Пэнс. И Драко знал ее мысли и чувства, пожалуй, лучше собственных.       — Думаешь, это правда — то, что нам всегда говорили?       С такими словами она подошла к нему поздним вечером после изнурительной тренировки по рукопашному бою. Пальцы с непривычно коротко остриженными перед Ареной ногтями вцепились в перила террасы.       Выдохнув табачный дым, Драко откинул голову назад и задумчиво уставился вдаль.       — Что именно?       — Про то… что будет после, — тихо произнесла Пэнси. — Все знают, что потом, после… после этой жизни будет новая. Думаешь, они не ошибаются?       — Как они могут ошибаться? — нахмурился Драко. — Это ведь давно известно. Почему ты вдруг спрашиваешь?       Пэнси выдохнула.       — Я просто… волнуюсь, — призналась она. — Не хочу забывать тебя и маму… в моей следующей жизни. Не так скоро.       — Может, это и не будет скоро, — пожал плечами Драко. — Ты или я, Пэнс. Кто-то из нас вернется домой.       Она грустно усмехнулась.       — Я не хочу, чтобы и ты забывал меня! Я хочу победить, всегда хотела, но… не такой ценой, понимаешь?       Драко понимал. Лучше, чем когда-либо.       — Это просто… несправедливо, — выдохнула Пэнси.       Он промолчал.       От воспоминаний Драко отвлек скрип открывающейся двери. Резко повернувшись, он облегченно выдохнул, увидев вместо Директора обеспокоенное лицо мамы. Поправив галстук, Драко вдохнул глубже, снова приводя мысли в порядок.       — Мам? Что-то случилось? Директор уже злится?       — Нет-нет, Драко, — Нарцисса покачала головой, проходя внутрь и пересекая комнату. — Ты как? Ты почти не выходил со своих тренировок в последние дни…       — Все нормально, мам, — пробормотал он.       Нарцисса подошла ближе и наклонилась к сыну, обхватив ладонями его лицо.       — Ты помнишь, что я тебе сказала, Драко? — серьезно произнесла она. — Мы говорили с твоим отцом, он поможет тебе. У тебя все еще есть выбор, сынок. Ты…       — Мне казалось, Ноул передал тебе спускаться немедленно.       От режущего голоса Директора Драко вздрогнул всем телом.       — Мы сейчас придем, сэр, — тихо, но твердо произнесла Нарцисса, не отпуская его лица.       Директор фыркнул.       — Немедленно — значит немедленно, пора уже усвоить, — отрезал он, хватая Драко за локоть и таща за собой. У выхода окинув Нарциссу презрительным взглядом, он выволок Драко на лестницу и потащил вниз по ступенькам.       Директор всегда недолюбливал его мать, и это не изменилось с годами — как, наверное, и все в нем. Драко знал по рассказам отца: когда в Академии он, будучи подростком-пятикурсником, влюбился в Нарциссу тогда еще Блэк, дочь иммигрантов из Второго, да к тому же не отличавшуюся в учебе, Абраксас Малфой был в ярости. Смягчился он лишь спустя год, когда сестра Нарциссы Андромеда стала победительницей Голодных Игр; а когда вскоре после окончания Люциусом и Нарциссой Академии другая ее сестра Беллатриса с мужем были выбраны Темным Лордом в качестве новых жителей Капитолия — окончательно смирился и благословил юных влюбленных на брак. Но это не мешало ему всю жизнь смотреть на супругу сына сверху вниз, будто бы то, что Нарцисса родилась в Дистрикте-2, делало ее менее чистокровной или уважаемой. Драко всегда это злило. Блэки были древнейшей чистокровной семьей, с идеальной историей, и Драко никогда не понимал, почему они не жили в Первом Дистрикте с самого начала. Но в конце концов, не просто же так ее отцу дали возможность сюда переехать!       Да…       Драко помнил, что говорила ему мама.       Точнее, что пыталась сказать до того, как Директор спешно утащил его на внеочередную тренировку. И, огрев тростью по спине, строго-настрого велел даже не думать об этом.       Был ли он готов?..

***

      Очередь на Жатву была довольно длинной и утомительной. Драко уже успел забыть, как это обычно бывает — все юные жители Дистрикта, от выпускников Академии до неудачников, обучающихся дома, столпились у Арки Силы, через которую можно было выйти на Главную Площадь. Одетые в свои лучшие парадные наряды, беззаботно щебечущие и обсуждающие друг с другом свежие сплетни и последние сезоны любимых сериалов. Драко и сам был таким последние шесть лет — даже не замечал, как проходило время в очереди, болтая с Пэнс и ребятами из Академии. В конце концов, Жатва всегда была формальностью. Неважно, чье имя вытянут из хрустального шара, трибуты от Первого Дистрикта были уже определены в Академии и лишь готовились вызваться добровольцами. Соблюдение формальной процедуры было лишь ритуалом, который нужно переждать — и вернуться домой, чтобы на следующий день уже садиться у экрана и болеть за своих трибутов на Играх.       В этом году все было по-другому.       Пэнси протолкалась сквозь толпу, чтобы встать рядом с ним. Бледные пальцы сжимали подол темно-синего платья, накрашенные ярко-алой помадой губы нервно поджаты, взгляд блуждал по толпе перед ними. Драко ободряюще сжал ее плечо.       Был ли он готов?       — Как ты думаешь, — все еще не глядя на него, произнесла Пэнси, — ты сможешь уговорить своего отца помочь мне найти хоть какую-то работу, если я стану изгоем?       — О чем ты говоришь, Пэнс?       Он знал, о чем.       — Мне будет нужно на что-то жить, — быстро заговорила она. — Сам понимаешь, отец выкинет меня из дома, если я не вызовусь. Придется где-то работать, и я знаю, что изгоев не берут, но со связями мистера Малфоя, может, он сможет найти мне хоть какое-то место?.. Я… — ее голос сорвался, — я… мы ведь все еще сможем видеться, когда я буду изгоем… так ведь?       Драко выдохнул.       Дрожащий голос Пэнс. Ее потерянный взгляд. Мамины умоляющие глаза. Ее слова, не покидавшие его мыслей почти две недели.       Решение было принято.       Был ли он готов?       Определенно да.       — Пэнси, — тихо позвал Драко, обхватив подругу за плечи. — Это только из-за меня?       Ей не нужно было отвечать. Выражение лица сказало все за нее.       — Это просто несправедливо, — повторила она. — Мы никогда не должны были оказаться на Арене вместе, это просто неправильно! Я думала, что…       — Тшш, Пэнс, Пэнс, — пробормотал Драко, прерывая поток фраз. — Не переживай. Твой отец не выкинет тебя из дома, ты не будешь изгоем, хорошо?       — Но… — Пэнси попыталась возразить, но он не позволил.       Слова соскользнули с языка удивительно легко.       — Я не буду вызываться.       Пэнси замерла. Ее взгляд метнулся к лицу Драко, неверяще выискивая следы шутки.       — Ч-что?.. Нет, Драко, ты…       — Я не буду вызываться, — повторил он, словно сбрасывая этими словами огромную гору со своих плеч. — Мы не окажемся там вместе.       — Нет, — покачала головой Пэнс. — Ты не можешь! Ты же не растопчешь свое будущее таким образом… ты ведь лучший студент Академии! Единственный стобалльник за все время учебы, а что скажет Директор?.. Ты столько работал, чтобы теперь стать изгоем?       — Я буду в порядке, Пэнс, — покачал головой Драко. — Директор будет зол, конечно, но хоть как-то восстановить мою репутацию захочет, я ведь единственный наследник.       Зол — это явное преуменьшение. Драко внутренне поежился, представив, что придется пережить по возвращении домой.       Но Пэнси это знать не нужно.       — Не волнуйся за меня, — повторил он. — Мой отец — один из богатейших людей Дистрикта, тетя — Победительница и почетный ментор, а другая тетя давно живет в Капитолии. Если кто и может избежать статуса изгоя — это я.       — Но… разве они не будут разочарованы? — нахмурилась Пэнси. — Ты сам говорил, что если не попадешь на Игры — станешь позором семьи…       Драко вздохнул, снова вспоминая умоляющий взгляд мамы. Ободряющую улыбку тети Анди, когда они думали, что он плохо сдал Аттестацию. Метлу от отца и его довольный взгляд, смысла которого Драко тогда не понял — чему радоваться, если он провалился?       Кажется, разочарован будет только Директор.       — Не думаю, — покачал головой он. — Мама сказала, что они помогут мне. Все будет в порядке.       Какая-то девчонка сзади резко пихнула Драко в спину, проталкиваясь вперед.       — Белинда, ты не поверишь, Феликс посмотрел на меня! Он посмотрел на меня! — провизжала она, ошибочно думая, видимо, что говорит тихо. Девчонки разразились пискливым хихиканьем, и Драко поморщился.       Пэнси выдохнула, по-прежнему с неверием глядя в его глаза.       — Ты… правда сделаешь это? Ради меня?       — Ну, кому-то ведь нужно будет устроить вечеринку в честь твоей победы? — хмыкнул Драко с полуулыбкой.       — Ты уверен?       Хихикающие девчонки впереди с радостным визгом умчались на главную площадь.       — Ты — действительно лучшая, Пэнс, — честно признался Драко. — Ты заслужила победу.       Расчувствовавшись, Пэнси заключила его в крепкие объятия. Фотограф у Арки Силы защелкал колдокамерой — стандартная процедура, парадное фото перед праздником Жатвы, — и Пэнс, развернувшись, широко улыбнулась камере.       Губы Драко тоже расплылись в улыбке.       И сейчас, перед своей последней Жатвой, он наконец чувствовал себя спокойно.