Be brave

      — Приём-приём, пора вставать! Гаон чувствует, как его тормошат за плечо, изредка пощипывая предплечье, и пытается злобно откинуть от себя надоедливого парнишку, но получается как-то жалко и совсем слабо, потому что сил после пятичасового сна нет совсем. — Нет, — сквозь дрёму мычит Джисок. — Я даже сон не успел досмотреть. — Тебе не снятся сны, когда ты спишь меньше восьми часов. Он раздражённо размыкает глаза и пытается сфокусировать взгляд на Джуёне. Больше всего раздражает то, насколько хорошо тот успел выучить все гаоновские привычки и особенности. Раздражает, потому что сейчас половина седьмого утра, и Гаон бы спал да спал до посинения, ведь разбудить его почти невозможно. Разве что ущипнуть тонкую кожу на предплечии. — Нет, — ещё раз подчёркнуто отвечает он и снова закрывает глаза. — Хё-ён! — У Джисока чуть уши не отпадают от крика Джуёна, который в следующую секунду падает прямо на него и начинает щекотать, упираясь губами в шею и издавая смешное "бр-р-р". Ли не успокаивается, продолжая истошно кричать, барахтаться по чужой постели и распускать свои руки и ноги. — Клянусь, если ты сейчас не слезешь, в группе станет на одного макнэ меньше! — кричит Гаон, но сам не может сдержать смеха от щекотки и забавных ощущений на шее. Уже через секунду Джуён оказывается на полу, сброшенный Кваком. Он заливисто смеётся, наверное даже истерично, и своим видом пробивает на хохот и сонного Джисока. Гаон засматривается на друга, на то, как забавно распластались его длиннющие волосы по полу, и в груди у него разливается такое тепло, что даже спать больше не хочется, а просто смотреть. — Ну и идиот ты, — Квак лыбится во все тридцать два, но хочет звучать грозно, чем пробивает на смех Джуёна еще больше. — В любом случае, задачу свою я выполнил. Вставай давай, а то опоздаешь и до студии поедешь на автобусе. Ли предпринимает ровно ноль попыток встать, валяясь на полу и смотря на него каким-то глупо-внимательным взглядом. Гаон хочет возмутиться по поводу пристально следящих за ним глаз, но почему-то решает воздержаться. — Ну и поеду, зато автографов нараздаю всем своим фанатам. — Пф-ф, ага, это же наши верные виллейнз ездят в автобусах по субботам в семь утра. Сколько там нашей целевой аудитории? Семьдесят? Гаон, не желая показывать, насколько ему смешно, быстро встаёт с кровати и отворачивается, снимая с себя грязную пижамную футболку. Он быстро находит в собственном шкафу более чистую, натягивая её. Судя по отсутствию шорохов сзади, Джуён всё ещё валяется на полу, и Квак почти уверен, что прожигает его взглядом. — Долго будешь здесь валяться? Не боишься, что придётся со мной ехать на автобусе и раздавать бабулям автографы? — докопался ради докопа Джисок, быстро стягивая штаны. Он тянется за любимыми выходными джинсами. — Между прочим, если бы ты не навалился на меня и не начал щекотать, я бы может и в душ успел сходить, а теперь буду ходить потный и вонючий. Ужас. — Если бы я на тебя не навалился, ты бы дремал тут без задних ног! Чонсу вот уже давно встал, а у него даже идеи в голове не возникло тебя разбудить. Гаон разворачивается к другу корпусом, всё ещё держа любимые джинсы в руках и намереваясь что-то сказать, но натыкается взглядом на чуть покрасневшие щеки Джуёна, а после на то, как на секунду чужие глаза сползают много ниже его собственных и стыдливо возвращаются обратно, понимая, что траекторию взгляда застукали. Джуён как-то очень нарочито прокашливается и встаёт с места. Он, кажется, пытается вспомнить все в мире темы для разговора, окидывая взглядом всю комнату и ища хоть что-то, за что можно зацепиться. И в итоге идёт застилать чужую постель. — Как ты вообще спишь без игрушек? — Гаон слышит, как на одной из гласных у того голос подскакивает на октаву. — Спокойно, я же не малыш, как ты. — Эй! Ты недооцениваешь магические свойства Широ! — по трясущейся спине отвернувшегося обратно Джисока Джуён может понять, что тому и правда смешно, и он немного расслабляется, продолжая застилать постель. Он бы, может, давно уже ушёл из комнаты хёна, чтобы не сверлить ни свои, ни чужие мозги, но он всё вертится вокруг да около, не зная, как объяснить Джисоку ещё одну цель своего визита. Он теребит собственный телефон, на котором открыт сайт местного кинотеатра с двумя купленными онлайн билетами, и не знает, как бы лучше завести этот разговор. Джисок, кажется, о нём и вовсе забыл, быстро размазывая спонжем тональник по лицу. И зачем ему косметика на репетиции, где его не снимают камеры? Джуён гипнотизирует взглядом чужое лицо через зеркало, не понимая, что его самого прекрасно видно в отражении. Но Гаон не придаёт этому никакого значения, быстро пробегаясь тинтом по пухлым губам и чмокая ими. — Я готов. — Какой же ты медленный! Перед выходом из дома Джуён в обычной своей манере бьёт его по заднице, глупо хихикая и убегая к своей машине. Джисок смотрит ему вдаль и внутри что-то шепчет, что происходит нечто странное.

***

— Держи ритм ровнее, Джисок-а! Ты же слышишь метроном, — уже в сотый раз доносится из-за спины Квака, и ему хочется отобрать у Гониля палочки и засунуть ему их в задницу. — Ещё раз, пожалуйста! Гу задаёт ритм, и они начинают по-новой. Гаон прикрывает глаза и пытается влиться в ритм, но пальцы через время все равно берут не то баррэ. Он уставший, сонный, злой, а ещё он уже три чёртовых часа кряду не может понять, что происходит с его желудком, когда он смотрит в сторону Джуёна, который носится по комнате с гитарой и явно получает кайф от процесса. Конечно, получает, ему наконец-то дали соло, и он выделывается как маленький. Он и есть маленький, что таить. — Джисок-а, послушай... — в сто первый раз это уже не смешно, и Гаон оборачивается к Гонилю, собираясь высказать ему что-то максимально злопакостное. Он не такой человек, да и Гу просто выполняет свою роль, но Джисок правда сыт, и он открывает рот: — Гониль-хён, давай возьмём перерыв! Я устал! Это был не его голос. Это было не то, что он хотел высказать. Но Джуёна уже подхватывает Джунхан, а за ним и Сынмин, и только Чонсу невольно закатывает глаза. Гаон переводит чуть удивлённый взгляд на Ли, наверное пытаясь подобрать слова благодарности, но Джуён и так всё понимает и улыбается своей кошмарно огромной улыбкой, клоня голову вбок. Гониль снисходительно выдыхает и кивает, думая, наверное, о том, что и сам устал. Менеджер выделяет им получасовой перерыв и просит стафф сбегать за кофе, но Гаон вдруг понимает, что очень хотел бы на свежий воздух хотя бы на пять минут, подальше от душной репетиционной и бубнящего Чонсу (при всей гаоновской к нему любви). — Я сам схожу, пожалуйста, оставайтесь на месте и отдохните за меня, — окликивает трёх готовых идти в ближайшую кофейню девушек Гаон. Они, поупиравшись для приличия, всё-таки уступают Кваку эту возможность, и он быстро копирует у них список заказов, оставленный мемберами. На улице очень хорошая погода, и Гаон вдыхает ранний осенний воздух всей грудью. Экран телефона оповещает, что время только-только перевалило за полдень, и Кваку этот день кажется до невозможного длинным, хотя обычно репетиции для него пролетали незаметно, даже если после каждой своей партии он получал пачку комментариев. — Со мной явно что-то не так, — ругается он себе под нос. — Не так с тобой только то, что ты решил унести шесть напитков в одиночку. Джисок вздрагивает и почти роняет телефон, хватая его налету. Джуён хихикает и наваливается на чужие плечи, обвивая шею друга руками. — Хён-а-а, я та-ак устал. — Ни единому слову не верю, — закатывает глаза, улыбаясь, Джисок. — Ты прыгал по залу, как лягушка, и готов был прыгать ещё часа четыре. Пусти, бога ради, ты не пушинка! — Ну-у! — Джуён только крепче стискивает его плечи. — лучше неси меня. Ли подпрыгивает, опираясь на чужую спину, и Джисок правда готовится поймать его ноги во избежание падения их обоих, но Джуён приземляется обратно на землю и отпускает его. Это была лишь обманка. — Рад, что мой верный товарищ всегда готов подставить спину. Он лишь обзывает Ли глупым и наконец-то трогается с места, сверяясь с телефоном. Кофейня должна быть прямо за углом улицы. Они идут в тишине какое-то время, пока Квак всё-таки не решается озвучить вопрос. — Ты видел, как я говорю со стаффом? — Типа того. Я шёл мимо, но услышал, как ты их окликнул, и подумал, что было бы неплохо прогуляться тоже. Прости, что разбил всю атмосферу одинокого самобичевания. — Я не... — Всё нормально, Джисок-а, это... От собственного имени, особенно в сравнении с совсем недавней интонацией Гониля, по телу бегут мурашки, и Гаон забывает, что должен, вообще-то, слушать мотивационную речь друга сейчас. Ему чертовски не до этого. Не до этого, потому что Гаон снова чувствует раздражение, неподдельное и очень сильное, но направлено оно далеко не в сторону Джуёна. Квака просто нереально бесит то, что он не понимает, что происходит. А ещё не понимает, как долго это происходит. Как давно он впервые почувствовал это странное напряжение от казалось бы простых приставаний Ли? Недавно, наверное, но это и бесит — Джуён просто продолжает быть Джуёном, но вот сам он, кажется, изменился. Ли пихает его локтем в бок. — Ау! — Диктуй заказ, — шепчет он и активно кивает головой в сторону смотрящей на них в ожидании бариста. Джисок извиняется, кланяется ждущей девушке и протягивает ей свою карту, медленно диктуя заказ с телефона. — Выходи на улицу, тебе явно не мешает подышать, — кивает Джуён, когда старшему протягивают держатель с тремя напитками. — я заберу и тоже выйду. Джисок прикрывает глаза и вздыхает. Он послушно выходит на улицу. То ли от стресса, то ли по личному желанию он решает игнорировать все свои лишние мысли. Ему и так сейчас хватает проблем, и анализировать собственную личность, чужую и их совокупность никак не входило в ближайшие планы лет на десять вперёд точно. Гаон трясёт головой и думает о том, что это и правда просто стресс, и что он занимается надумыванием глупостей просто чтобы сместить центр тяжести на проблемы менее весомые. Через секунду после ещё одного тяжёлого вздоха на улицу выходит Джуён с таким же держателем на три стаканчика и пакетиком в руках. — На, — тянет он руку. — Там что? — Взял тебе шоколадный макарун. — Я, вроде как, на диете, — неловко отводит он взгляд в сторону. — И мы оба знаем, что одна маленькая печенька ей ничего не сделает. — Ненавижу тебя, — Джисок берёт из чужой руки пакетик и раскрывает его. Макарун маленький и очень вкусно пахнет. Почему Джуён помнит, что он любит эти дурацкие шоколадные макаруны? Квак вытряхивает мысль из головы вместе с попавшим в волосы листочком. Джуён хохочет, и он снова чувствует себя беззаботно, занимая остаток пути до агентства шутками и глупыми разговорами. — Слу-ушай, — настолько нарочито небрежного тона Гаон от Ли не слышал ещё ни разу. — Я тут хотел на фильм сходить, в нашем районе сейчас крутят всякие штуки десятых. Ну и, короче, не заметил, что купил лишний билет. У Джисока отвисает челюсть. Ладно, не отвисает, но он явно не сдерживается и выпячивает глаза. Джуён ведёт себя... Чёрт, Джуён ведёт себя так же, как вёл с одной девушкой из стаффа, когда они только начинали репетировать вместе. Он лыбится, очаровательно морща глаза, ковыряет носком конверса асфальт и теребит пальцем кончик своих чёртовых волос. У Квака ощущение, что по нему ударила молния. Чертовски красивая молния, которая играет на басу. Джуён что, флиртует с ним? Нет, Гаон определённо тупой, но этот! Этот ещё тупее. Он сдерживается, чтобы не ударить себя по лицу, и чуть не роняет телефон во второй раз. Гаон испытывает примерно весь спектр эмоций, потому что, во-первых, до него доходит, что за странное электричество гуляло меж ними, стоило встретиться взглядами. И, во-вторых, Джисок думает, что это невероятно тупо — ну, то, какое представление Ли в свои двадцать имеет о флирте, и то, как он эти знания применяет на практике. А Джуён на него пялится и глупо лыбится, потому что сам, наверное, думает, что выбрал отличные время и место. Гаону даже интересно, куда это может привести. — И? — старается успокоиться, хотя, кажется, он всё равно покраснел от осознания того, что... — Ну, я бы мог его вернуть, но, думаю, может, ты бы хотел сегодня, ну... сгонять со мной на сеанс? Если нет, то я просто схожу с кем-нибудь ещё. И это очевидно ложь. — Не знаю, Сынмин звал меня в качалку сегодня, — задумывается Джисок. И Джуён так очевидно расстраивается, даже, кажется, не пытаясь или не догадываясь скрыть это. Гаон тепло улыбается и продолжает: — Но, думаю, после сегодняшнего мне не помешает расслабиться. Ли за секунду просиял так, словно готов был затмить собой солнце. Он поднял руки в победном жесте и чуть не пролил весь кофе себе на футболку. — Отлично, тогда я к тебе зайду ближе к вечеру, и пойдём вместе!! Джуён избавляет Квака от обязанности что-то ему отвечать, весело удаляясь вглубь агентства, и Джисок на автомате следует за ним, надеясь, что тот не обернётся, потому что уши потихоньку начинают краснеть, а в животе снова бередит то самое тревожное ощущение, но на этот раз Джисок чувствует не страх, а волнение.

***

Отдых правда идёт им на пользу, и остаток репетиции Гаон лажает по крайней мере не больше обычного, да и Гониль-хён максимально тактичен в своих замечаниях. Когда от гитарных струн и так огрубевшие кончики пальцев начинают угрожающе болеть, голос срывается, а ноги отваливаются от постоянных передвижений по комнате и прыжков, они заканчивают. Довольных, но уставших менеджеры отвозят их в общежитие, и Гаон, еле стянув с себя обувь, падает в кровать, стоная. — Ужа-ас, я так чертовски устал. — А я устал слушать, как Гониль-хён ворчит на тебя каждые пять минут, — Чонсу звучит раздражённым, но Джисок совсем не обижается на соседа, лишь хихикает и извиняется неискренне. Оба залипают в телефоны, и на какое-то время в комнате воцаряется тишина. Ещё через пару минут Чонсу сваливает в комнату младших, видимо, чтобы докопаться до Сынмина и заставить его пойти потренироваться. Гаон поражался тому, как стойко О терпел все третирования парня, соглашаясь на любые дополнительные нагрузки. Гаон плевал в потолок, пытаясь не думать о сегодняшнем, но мысли неизменно возвращались к сцене после кофейни. Джисок бы соврал, если бы сказал, что ему не польстило такое внимание. Между собой парни перецеловались и переобнимались ещё чуть ли не в первый день дебюта, но есть же какая-то причина, по которой для Джуёна именно их взаимодействия стали особенными? Гаону, быть честным, всегда казалось, что с макнэ как-то легче всего — Ли не отягощал себя стигмами и обязанностями, легко раскрепощался на публике и не боялся показаться глупым, что доказывал с завидной регулярностью. Джуён смешил настолько, что доводил до слёз, поддерживал все глупые инициативы Джисока и умел сделать так, чтобы сам Квак с охотой влезал в его авантюры. Прикрывая глаза, он подумал, что никогда не задумывался о собственной ориентации и не придавал этому значения и в других. Гаон, если так посмотреть, никогда и никого не рассматривал всерьёз. Не то чтобы Джуён отличался от тех, с кем до этого целовался Джисок. Просто его знаки внимания... казались такими невинными, глупыми, смешными, но вместе с тем захватывающими. Джисок делает глубокий вдох и выдох, стараясь отрефлексировать всё, о чём сейчас надумал. Во-первых, им движет неукротимое любопытство — куда заведёт его Джуён с таким отношением? Во-вторых, он чувствует, что правда хочет попробовать, даже если чувства Джисока сейчас скорее можно назвать дружескими, нежели какими-то еще. И, в-третьих, Квак не может отрицать, что его это забавит. Ну, то, как Джуён не имеет понятия, насколько очевидно и глупо выглядит со стороны. Насколько сильно он не имеет понятия, как должен работать флирт. Что-то внутри Гаона трепетно отзывается на мысль, что он мог бы начать флиртовать в ответ и заставить Ли смущаться. А смущается он до нелепого смешно. Справедливости ради, то, что эта странная эмоция — смущение, Джисок понял далеко не сразу. Джуён немного выгибал брови и чуть шире приоткрывал глаза, начиная глупо улыбаться, и выглядел с таким выражением лица достаточно придурковато, чтобы Гаон не мог сдержать улыбки. Кваку сначала казалось, что он так себя ведёт только относительно фанаток, и эту эмоцию видел исключительно на фансайнах, когда очередная замечательная поклонница шептала ему второпях слова благодарности, уважения и любви. Джуёна правда было легко смутить парой лестных слов в сторону его творчества или голоса со внешностью, и он, скорее всего, просто не знал, как ещё замаскировать смущение чем-то, кроме глупой рожицы. Вспоминая все эти глупые моменты, Гаон чувствует прилив сил и настроения. И даже прошедшая неимоверно длинная репетиция не кажется уже такой недавней и изматывающей. Он бы может даже сходил на тренировку вместе с Чонсу и Сынмином, чтобы выплеснуть энергию, но в итоге решает поберечь силы для вечера. Всё-таки, он не такой трудоголик, как эти двое, которые своими комплексами скрепились, как кусочки пазла. Он слезает с постели, делает пару кругов по комнате, слишком взбудораженный от потока своих мыслей, и в итоге хватается за гитару, подключая её к комбику и выставляя максимально тихий звук, чтобы не тревожить остальных в общежитии. Пальцы всё ещё невероятно саднят, но Гаон упорно не отпускает инструмент, слишком вдохновлённый и неугомонный. Мысль о том, что Джуён находится буквально в двери от него, лишь подстёгивает, и Джисоку кажется, что он слегка одержим.

***

Время тянется слишком долго. Джисок успевает отрепетировать все свои партии, попытаться написать что-то новое (даже успешно), сыграть несколько каток в ЛОЛ и позалипать в тиктоке, и до времени, на которое условились они с Джуёном в переписке, пока ехали из студии, всё равно оставалось неприлично много свободного. Он решает сходить в душ, чтобы как следует вымыться — всё-таки, скакать по репетицонной и кричать во всё горло тоже своего рода спорт. Джисок не уверен, сколько точно проводит за намыванием каждого миллиметра своей кожи, но когда выходит, понимает, что пришло время собираться, и с радостью подбегает к шкафу. Когда он мнётся перед гардеробом, в комнату удачно заходит Чонсу. — Тебя не учили одеваться? — даже без приветствия задаёт вопрос Ким. — Чонсу-я, — тянет Джисок. — Одолжи мне что-нибудь из своего гардероба, а? — С чего ради тебя заинтересовали мои вещи? — Ну, не хочешь — как хочешь, — легко пожал плечами Гаон. — просто одолжу что-нибудь у Хёнджуна, он ещё лучше разбирается в... — Я же не отказал тебе, — сразу переобувается Ким. — просто скажи, с каких пор тебя интересует мой "не трушный рокерский гардероб". — Да брось! Я же шутил! Просто хочу примерить что-нибудь новенькое. Желательно уложиться в ближайшие полчаса, мне ещё накраситься надо. Чонсу, очевидно, понимает, что сосед ему что-то не договаривает, но вместо того, чтобы допрашивать его, бросает простое "с тебя причитается", доставая вещи, которые, по его вкусу, лучше всего подчеркнули бы внешность Джисока. Не то чтобы Гаон сам не знал, что ему подходит больше, просто у Чонсу подобные перевоплощения выходили на ура, да и по глазам Кима было видно, что ему это тоже приносит удовольствие. Так что Квак просто взял протянутые ему вещи, к тому же Чонсу дал ему несколько своих колец, говоря, что они тоже отлично подходят. На него в зеркало смотрит какая-то более извращенная версия самого себя. Во-первых, Гаон не то чтобы любил носить обтягивающую одежду без мешковатого верха, а мятный кроптоп поверх водолазки на этот мешковатый верх похож не был. Во-вторых, ему, оказывается, подходят по размеру чужие чёрные джинсы на высокой талии, обвешанные кучей цацек (такое Гаон и сам любит). И это всё выглядит так неуместно на нём, который предпочитает либо футболки, либо мягкие кофты и свитеры. Но Гаон правда доволен своим внешним видом и благодарит друга за помощь. ~Мелкий Ли~ 17:15 Выходи через 10 минут!! 😝✌💫❗ Я 17:15 Почти готов Отправляет в ответ Квак, пока Чонсу заканчивает великодушно приводить его лицо в порядок. У Джисока приятные мурашки по телу от того, как старательно и бережно Ким обходится с ним, нанося тени. — Мы такие подружки-и, — нараспев тянет Гаон. Чонсу лишь хмыкает и по-доброму улыбается. Они (Чонсу) и правда вскоре управляются, и Джисок, окрылённый собственной отпадной внешностью, вылетает из их комнаты. — Удачной свиданки, Джуёну привет, — доносится уже из-за закрытой двери, и Квак чувствует, что под слоем тоналки по коже расползается стыд красными пятнами. Его рассекретили! Его раскусил не абы кто, а Чонсу! Как же стыдно... Гаон не успевает полностью погрузиться мыслями в тревогу, когда на глазах открывается дверь в паре метров от него, и в проёме появляется Джуён. Он успевает сделать ровно шаг в сторону Джисока, когда тот понимает, что не может дышать. Не метафорически, и не от красоты Ли, а потому что от него несёт так, словно Джуён вылил на себя весь свой баллончик акса, который одиноко красовался на полке в их ванной среди всего разнообразия туалетных средств Сынмина. Квак закашливается, и у него слезятся глаза. Джуён на него смотрит с явным непониманием. — Ты подавился? — наивно и с улыбкой спрашивает он. — Ли Джуён, я никуда с тобой не пойду, пока ты не примешь душ! — Что? Всё-таки я пахну? Думал, если побольше брызнуть, то ты не заметишь, — взволнованно пробормотал он, снова начиная неосознанно накручивать локон на палец. Гаон на него смотрит нечитаемым взглядом. Таким обычно на них всех смотрит Сынмин, тяжело вздыхая и думая о том, надо ли ему такое счастье и не лучше ли для нервов будет по тихой грусти съебаться из агентства. — Ну что! — в отчаянии восклицает Джуен и закатывает глаза. — Нормально же всё, сейчас на улицу выйдем и всё лишнее выветрится, я всегда так делаю. Джисок всё ещё смотрит на него с немым восторгом — Ли оказался ещё большим раздолбаем, чем казался эти два года. Джисок даже как-то нервно хихикает, но в итоге закатывает глаза и соглашается. — Тогда иди в трёх метрах от меня, душнила. Джуён надрывно смеётся. — Ну-у, разве мой любимый хён не хочет понюхать, как пахнет настоящий мужчина! — он намеренно близко подходит, обнимая Квака и прижимая того к себе. Гаон вырывается, ругается матом, но при этом смеётся. Потому что Джуён не может не вызывать улыбку своим наивным, но открытым поведением. Они выходят на улицу, и Квак жадно втягивает ртом воздух, не пропитанный мужской энергетикой и силой духа. Джуён лишь посмеивается. — Так что за фильм? — заводит разговор Гаон. — Скандалисты. — Жесть, ну и старье, — закатывает глаза Джисок. — Хочешь повторить судьбу главного героя? Ли снова хихикает. — Я просто подумал, что было бы неплохо сходить туда с... кем-то, — он отворачивает голову, чтобы спрятать и так видный по ушам румянец. Гаон снова испытывает непередаваемый восторг. — Кстати, выглядишь ты как-то очень прикольно. — Сочту за комплимент, — хмыкает он. Джуён весь такой дёрганый и явно нервный, и это заставляет лишь незаметно улыбаться, потому что таким его Джисок видит чуть ли не впервые в жизни. В контексте более романтичном, чем перед выступлением, уж точно. У входа в здание кинотеатра Квак всё-таки предлагает расплатиться за билет, скинув Джуёну деньги, и даёт ему ровно один шанс на отступление, но тот, конечно же, им не пользуется, и даже о таком не думает, — просто показывает штрихкоды с билетами и пружинистой походочкой проскальзывает внутрь. Гаон кланяется контролёру и заходит внутрь тоже. — Хочешь попкорн? Или начос? Или мы можем взять сначала одно, а потом на фильме сбегать за вторым, и... — Джуён-и, поумерь свой пыл, — намеренно ласково отзывается тот. Джуён обычно не любит, когда ему указывают его младшинство (хотя и не показывает это), но тут почему-то не возмущается, а наоборот позорно быстро слушается, вставая по струнке смирно. И Гаон в полной мере ощущает, насколько же сильно хочет произвести на него впечатление Ли, раз вместо своего обычного поведения выбрал модель послушного мальчика. В который раз за день он уже испытывает это невероятное чувство восторга от Джуёна? — Давай я просто куплю попкорн. — Лучше я! Обычно Гаон бы просто кивнул, довольный тем, что ему не придётся тратить деньги, но ему хотелось вывести Джуёна ещё раз, а потом ещё и ещё. — Ну-у, это не дело, ты уже заплатил за билеты, а если тут и за попкорн заплатишь, это будет выглядеть так, будто мы на свиданке. Джуён давится воздухом и ничего не отвечает. Просто глупо улыбается, ничего нового, но Джисок все равно чувствует разливающееся внутри приятное ощущение выигранного раунда. Ему смешно, насколько ничего не может сообразить или предъявить ему Ли, хотя, будь у него чуть больше мозгов и чуть меньше лишних мыслей в голове, он бы додумался задать вопрос, к чему, в таком случае, вырядился сам Гаон, обычно натягивающий на себя водолазки с футболками даже в приличные кафешки, куда его водили. В итоге платит всё равно Джуён, Квак отпирался лишь для приличия (и чтобы подразнить младшего), и они наконец-то идут в зал, рассаживаясь по местам. У Гаона атрофируются последние клетки мозга, когда он понимает, что они с Джуёном сидят на последнем ряду. Ли, мать его, наверняка перед этим прочёл в интернете статью о десяти идеальных свиданиях или, может, посмотрел какой-то старый диснеевский мюзикл — Джисок не может найти другого объяснения тому, как идиотски точно они следуют всем канонам киношного свидания. Свет в зале потухает, и наконец начинается фильм. Гаон его видел уже раз двадцать, Джуён наверняка не меньше, но оба всё равно старательно делают вид, что смотрят. Иногда они вместе запускают руки в ведро с попкорном, соприкасаясь ладонями, и Джисок в несчётный раз ловит волны восторга от того, как дёргается от неожиданности Ли, которого невозможно смутить ни поцелуями, ни объятиями. Проходит чуть больше половины фильма, но ничего не происходит. Они просто доели попкорн, сидят и иногда о чём-то перешёптываются. Не происходит химии, романтики или трагедии — это просто их обычный поход куда-либо за исключением того, что у Гаона теперь чуть больше контекста. Стоит ему завершить у себя в голове эту мысль, как справа от него начинаются копошения. Джисок думает, что Джуён сейчас снова придвинется к нему, чтобы что-то сказать, но тот лишь сладко протягивается, зевая. И медленно, невзначай опускает руку ему за спину, сначала на сидение, а после на плечи, аккуратно поглаживая пальцами его плечо. Что. Он. Только что. Сделал? Гаон готов почти выть от глупости этого момента, он старается незаметно глянуть на Джуёна и случайно встречается с его глазами своими, понимая, что тот сам пытался понять чужую реакцию. Ли тут же отводит взгляд, увлечённо рассматривая экран, хотя он явно не понимает, чем там так сильно занят Нам Хёнсу и в чём вообще кульминация фильма. Джисок чувствует, как сильно напряжён Джуён. И он откидывает голову чуть назад, умещаясь на чужом предплечье, как на подушке, безсловесно давая тому зелёный свет. Чёрт возьми, Гаон был так сильно сосредоточен на том, чтобы смутить Джуёна, что сам не заметил, насколько сильно у него забилось сердце. Неужели приёмчики Ли работают? Или это то, как и работает влюблённость? В какой-то момент Гаон вконец смелеет и медленно тянется к чужой руке, чтобы схватиться и переплести пальцы. Они у Джуёна ледяные — настолько переволновался, надо же. Джуён его этот жест вроде как и замечает, а вроде неотрывно смотрит в экран, но Джисок наблюдает на его лице то самое восторженно-смущенное выражение даже в полутьме кинозала. Он не останавливается на достигнутом — ведёт большим пальцем по тыльной стороне ладони Ли, пересчитывает каждое выпирающее чересчур сухожилие, и тот тихо-тихо выдыхает в экстазе. Гаону явно нравится вести в этой игре, он чувствует совсем небольшую власть над Джуёном, и отчего-то она опьяняет. — Люблю эту сцену, — ближе к концу фильма невпопад говорит Ли, громко сглатывая. Он явно пытается отвлечься этими базовыми разговорами. Джисок продвигается к нему чуть ближе, — ничего необычного, они буквально не отлипают друг от друга, но почему тогда так колотится сердце? — и шепчет ему что-то по поводу сюжета, но Джуён даже не пытается слушать, когда по его уху так приятно разливается чужое тёплое дыхание. Он прикрывает глаза и снова сглатывает, потому что иначе умрёт прямо тут. Гаон превратился в одну сплошную психологическую пытку, и Джуён не может понять, почему — неужели только из-за контекста "свидания", который он сам себе придумал, все обычно никак не воспринимающиеся, как флирт или откровение действия, стали такими особенно интимными? Фильм, наконец, кончается, и они чуть ли не самые последние выходят из зала, потому что у Джуёна затекла нога. Он, наверное, огорчён чуть больше, чем следовало, потому что вышло так, что он просто два часа изнывал от малейшего тактильного контакта с парнем, который ему немного, кажется, нравится, но за всё это время Ли так и не сделал ни одного серьёзного шага. Во-первых, он не спросил у Гаона, не пекари ли его родители. Во-вторых, он его даже не поцеловал под концовку фильма. Может, потому что странно было бы целоваться под мораль о трансформации личности и тёплых семейных отношениях? Ну, в любом случае, он не смог! Всё, что он делал, — это тяжело дышал и старался не надумать себе лишнего, когда Квак так приятно гладил его ладонь, доводя до мурашек невесомыми прикосновениями до пальцев. Они ведь занимались таким постоянно, но не в таком контексте. По крайней мере, Джуён понял, что ему пиздец как нравится трогать именно Джисока, и только от него по телу бегут электрические разряды, совсем недавно. Когда они выходят из зала, Джуён уже пытается забыть всё, что там себе надумал про отношения и флирт. Он обязательно попробует ещё, но, может, стоит подготовиться получше? Или спросить совета у старших? Чан-хён из стрей кидс вот, например, отлично разбирается в отношениях, он уверен. — Не знаю, на миллионный раз просмотра фильм уже не такой смешной, я как будто вижу все панчи заранее, — пожимает плечами Джисок. Джуён соглашается, и они идут, какое-то время обсуждая, как можно было бы поменять сюжет, чтобы им обоим было интересно. Он даже почти забывает о том, что расстроился по поводу "неудачной свиданки", и просто весело поддакивает другу. Гаон, знающий Джуёна не первый день, конечно, видит, что с ним что-то не так. Даже больше, он прекрасно догадывается о чужих переживаниях. Потому что Гаону, наверное, и самому было самую малость обидно, что пригласивший его на такое глупое, очевидное, но вместе с тем всё равно милое свидание Джуён так и не поцеловал его, даже не попытался. Джисоку самую малость жаль, что в его сторону не проявили инициативу, но Джуён — понимает Квак — слишком ценит их отношения. Ни с кем в группе у них нет такой дурацкой близкой связи, как у них между собой. С этими мыслями он замирает у собственной двери в комнату. За ней даже слышно, как Чонсу на всю громкость динамика смотрит тикток перед сном. Джуён стоит возле. — Ну, короче, было неплохо, — улыбается он. — Хорошо, что выдался такой день... Гаон не знает, что там за день выдался, и не узнает, потому что сам тянется за поцелуем. Он неловкий, быстрый, и они стукаются зубами, Джуён вообще ойкает и отникает от него первым, разнося по коридору неприлично громкий чмок. У Джисока от прилившего адреналина бьётся сердце — может, он поторопился? Может, не стоило так делать, пока не разобрался в чувствах? Джуён на Квака просто смотрит то ли испуганно, то ли со вселенским обожанием, и Гаон не знает, что для него сейчас предпочтительнее. Он делает шаг вперёд и обхватывает чужие щёки ладонями, снова целуя, но уже аккуратнее. Джуён немного неумело отвечает — всё-таки, до этого они целовались по приколу и уж точно без языка. А так, оказывается, гораздо приятнее, а ещё от новых ощущений по животу расплёскивается лёгкое возбуждение. — Прости, — за что-то извиняется Джисок шёпотом. — мне не стоило так напирать. — Мне... — у Джуёна скачет голос, и он прокашливается. — мне понравилось. Только вот я хотел это сделать первым. Они говорят полушёпотом, потому что стены у них тонкие, а спрятаться некуда. — Да ты и целоваться толком не умеешь, куда тебе на рожон лезть, — Квак, очевидно, просто дразнится, но это подстёгивает Джуёна. — Эй, у меня, вообще-то, была девушка в школе! — Ты её так и не поцеловал, — напоминает Джисок, и Ли стыдно, что тот знает про него всё, что только можно и нельзя. — твой первый поцелуй украл я, на свой день рождения после дебюта. Или к Чонсу ты полез раньше? Кто бы подумал, что такой любвеобильный пацан такой невинный? — Брось, — Джуён снова ведётся на провокации и безбожно краснеет, хотя Джисок, может, и не замечает этого в тусклом свете коридорных ламп. — На твой день рождения мы почти не целовались! Вот у Сынмина... Гаон хохочет тихо, чтобы не привлечь внимания. Он смотрит на Ли исподлобья, но молчит, и до Джуёна впервые в жизни, кажется, доходит намёк — он первый тянется к чужим губам и неловко тычется носом в чужую щёку. На этот раз поцелуй долгий, глубокий, и у Ли кончается воздух в лёгких, а кислородное голодание только подстёгивает всего минуту назад сошедшее возбуждение. Джисок облизывает его губы, отстраняясь. — Я не хочу возвращаться к себе, — честно, очень доверительно шепчет Джуён. — Я тоже. Но выбора нет, завтра снова вставать ни свет ни заря. — Это нечестно, — тихо хнычет Джуён, упираясь лбом в чужое плечо. — я даже подрочить нормально не смогу, пока Сынмин в комнате. Гаона прошибает током. Не от факта того, что Джуён дрочит, — это уже давно изведанная тема для их разговоров, — а от того, что Джуён, мать его, дрочит на него и даже не скрывает этого факта. Джисоку кажется, что ещё немного, и он сам возбудится. — Блять, — ругается Квак. Он хватает Джуёна за руку и ведёт куда-то вглубь коридора. — Пошли. До Ли быстро доходит, куда они идут, потому что он часто бегал в эту часть в самом начале их совместного с О проживания — в небольшой подсобке в конце этажа хранились те его вещи, которые он перевёз к ним в комнату, но они не вместились. — Ты уверен? — на всякий случай спрашивает Джуён. — Место вообще не лучшее. — Именно потому, что я осознаю, насколько место хуёвое, я тебя уверяю, я очень хочу. Шёпот у Джисока сбивчивый, он еле сохраняет самообладание, и Джуёну физически плохо от того, куда их это всё завело, и насколько нереально выглядят в темноте блестящие от похоти глаза Квака. — У тебя когда-нибудь был... ну, опыт? — отводя взгляд, мямлит Джуён. — Нет, — коротко и честно. — я и не собираюсь доходить до этого сейчас, дурак. Просто... просто сделаю то, что ты не можешь сделать при Сынмине. Джуён почти в голос стонет, когда чужие мозолистые пальцы пробираются под кромку его любимых джинсов, но останавливаются на мгновение, когда Гаон исследует его реакцию, в очередной раз стараясь убедиться, что не перегибает. Ли в безумном ожидании сверлит исчезнувшую под кромкой руку взглядом. Горячая ладонь медленно скользит ниже, наконец обхватывая его член рукой. — Это так чертовски неловко, — жалуется Джуён. — Но тебе же нравится? — Очень... А тебе? — Пока не знаю. Гаон до неприятного честен, как, в принципе, и всегда, когда дело касается Джуёна. Ли хочет это "не знаю" превратить в своё собственное "очень", и поэтому медленно тянется за поцелуем, пока чужая рука медленно, неприлично медленно надрачивает ему. Джисок на поцелуй охотно отвечает, и Джуён свою руку тоже тянет к промежности Квака. Он тихо стонет в поцелуй, когда младший оглаживает его полувставший член через ткань чонсувых джинсов, и у Джуёна под закрытыми веками взрываются фейерверки, потому что он сделал Джисоку приятно, а ещё потому что чужая рука чуть сильнее сжимает его член, выбивая из собственного рта новый стон. Джуён еле как справляется с ремнём Квака, суматошно лезет к нему в трусы и, когда нащупывает орган, не может не хныкнуть от того, насколько долго он мечтал об этом. Джисок водит пальцами по его головке, совсем невесомо, выбивая уже более громкие стоны. — Пожалуйста, — мычит Джуён, а сформулировать нормально не может. — пожалуйста. Сам он обхватывает Квака полной ладонью, ведя по нему без размеренного темпа, просто выбивая редкие вдохи. Джисок в его руке ощущается верно, совсем не противно. Как что-то, связанное с Кваком, вообще может быть ему противно? — Пожалуйста, Джисок-и, — ещё раз молит он, когда становится уже совсем невыносимо. Потому что член стоит болезненно, а Гаон над ним издевается, увлекаясь процессом изощрённой пытки. И только когда с уст Джуёна срывается его имя, да ещё и так сладко, он не может больше играться, обхватывая его полностью. — Приспусти штаны. Джуён нехотя отнимает руку от паха Джисока и послушно выполняет команду, хотя явно смущается показываться ему вот так вот, совсем голым и беззащитным. Но Джисок делает то же самое, открывая вид на собственный член. Он не сильно большой, умещается в ладонь Джуёна почти полностью, но выглядит так замечательно, что Ли себя ловит на мысли о том, что был бы не против отсосать Джисоку. Квак больше залипать не даёт, прислоняется максимально близко, мажет по его губам очередным сладким поцелуем и хватает его руку, сжимая их члены вместе. — Двигай, — командует он, и Джуён снова беспрекословно слушается, не сдерживая очередного стона. Быть так близко к Джисоку... Господи, Ли сейчас сойдёт с ума. Гаон неосознанно толкается навстречу движениям его руки, стимулируя и себя, и его дополнительно, и Джуёну кажется, что он абсолютно не способен думать больше. Его мозг превращается в кашицу, и всё, что он может, — это стонать чужое имя, повторяя, насколько же он прекрасен. Джисок в долгу не остаётся, целует его губы, щёки, шею, за ухом, спускается аккуратными поцелуями к ключицам и даже задирает его футболку, отвратительно пропитанную аксом, чтобы лизнуть на пробу сосок. Для Джуёна это уже слишком. Гаон до ужаса хорош, когда отстраняется от его груди, шепчет на ухо о том, как Джуён отлично справляется, и приникает языком обратно. Это становится последней каплей перед тем, как Джуён через пару резких движений собственной ладони кончает, стараясь отстраниться, чтобы не запачкать чужую одежду, но Джисок не позволяет, просто подставляет свою ладонь, со странным азартом рассматривая появившуюся на ней сперму. — Джисок-и, я хочу... я хочу попробовать тебе... о-отс... — Нет, — серьёзно говорит Квак, хотя сам уже на пределе и, кажется, абсолютно восхищён этой мыслью. — Не здесь. Просто помоги мне рукой. Так, — он хватает руку Джуёна своей чистой и укладывает его большой палец под уздечку, намекая на то, где надо стимулировать. Джуён с удвоенным энтузиазмом дрочит Джисоку, наконец доводя того до оргазма и точно так же накрывая чужой член ладонью, чтобы не испачкалась одежда. Гаон тяжело-тяжело дышит, Джуён ничем не лучше. Он опирается на стоящие позади коробки, перенося на них вес с ног. — Так что... Мы теперь кто? — неловко начинает Джуён. — Знаю, может, не лучшее время и место для откровений, но, Джисок-а, ты мне нравишься гораздо больше, чем на подрочить в подсобке. — Я... — Квак тяжело дышит, но паузу явно делает от нехватки слов, а не кислорода. — Я не уверен, что к тебе испытываю, Джуён-и, — он касается чужих волос чистой рукой. — Но я бы очень хотел узнать, и я бы очень хотел, чтобы ты в этот момент был рядом. Гаон немного виновато поднимает на него глаза, но Джуён тепло улыбается, и у него щемит сердце. Кажется, именно так выглядит эта глупая влюблённость. — Звучит более, чем отлично, — заверяет Ли. Они целуются ещё раз, и Джуён берёт в руки чужую ладонь, вытирая её своей футболкой, а после то же проделывает со своей. — Ужас... Надо носить с собой салфетки. — Ничего, я просто замочу её. Сынмин, конечно, удивится, что я захочу постирать грязную шмотку, но докапываться не будет. Они выходят из подсобки, и Гаону кажется, что он тепепь всю жизнь будет обходить её стороной, чтобы не схватить внезапные ужасно возбуждающие флешбеки. Потому что уже сейчас совсем свежие воспоминания о том, каким нуждающимся выглядел Джуён, отдаются приятным теплом в животе. На этот раз они правда расходятся по комнатам, напоследок снова целуясь, потому что, чёрт возьми, они дорвались, и ещё нескоро перестанут хотеть занимать весь эфир свободного времени чем-то таким. Чонсу понимающе смотрит на Гаона и на размазанный по его припухшим губам красный тинт. Он только закатывает глаза, и Джисок виновато улыбается, пожимая плечами.