Ведьмина обитель

Двумя месяцами ранее Если и было место умиротвореннее их города, затерявшегося в Западной Вирджинии, то оно явно было за пределами Соединенных Штатов. Эва любила это, как выражался ее друг детства, захолустье, считая их город практически раем на земле. Тихо, спокойно, зелено. Все друг друга знают, жизнь течет плавно, размеренно. Предсказуемо.       — Глушь, — раздраженно пинал камушки под ногами и закатывал глаза Исман, еще будучи подростком. — И мы ее заложники навечно.       — Неправда, горцы всегда свободны, — смеялась в ответ Эва, шутливо щелкая его по носу. Эва Морен не любила перемены, они ей тяжело давались. Однако после, пусть и всеми ожидаемой, но для нее оказавшейся все равно внезапной, смерти бабушки первым, что сделала восемнадцатилетняя Эва, был капитальный ремонт их дома, доставшегося ей по наследству. Девушка перестроила все так, чтобы ничего не напоминало ей о старой жизни. Чтобы боль не скребла кривыми ногтями по ее сердцу. Так, жилую зону она перенесла на чердак, и, полностью освободив весь первый этаж, ей удалось открыть тематический паб, ставший излюбленным местом горожан в рекордно короткие сроки. Эва использовала бабушкины коллекции магической атрибутики для создания в баре атмосферы чего-то среднего между средневековой таверной и домиком ведьмы, оставаясь при этом для каждого жителя в первую очередь приятным и удобным местом для вечернего досуга. По вечерам в паб приходили в основном местные мужики, днем же не редкостью было встретить у барной стойки женщин разного возраста. А вот по выходным заглядывали все подряд, подавляющее большинство жителей их маленького городка спиртовало уикэнды за просмотром матчей и сбором сплетен в «Ведьминой обители», поэтому Эва всегда была в курсе всех последних новостей в их захолустье. Западная Вирджиния была настолько захолустьем, что оказалась единственным из Южно-Атлантических штатов, не имеющим выход к Атлантическому океану. Из их городка до Чарлстона было не меньше четырех часов езды, но столица определенно того стоила, в отличие от их дыры. Там проводилось много интересных фестивалей в течение года, что привлекало не только массы туристов, но и местных жителей окрестных городов. Подобные мероприятия стали проводить только пару десятилетий назад, после того, как штат, вступивший в полосу упадка, опустел настолько, что Чарлстон еще пол века представлял собой «город-призрак». После упадка промышленности спасением для их горного штата стали в том числе туристы и их бесконтрольное любопытство. На это и сделала ставку юная Морен, несколько лет назад открыв «Ведьмину обитель» на перекрестке двух трасс, Трап-Спрингс-роуд и Уэбстер Пайк. И теперь, стоя за барной стойкой, наблюдала, как яркие солнечные лучи пробивались сквозь мрачно стилизованные занавески на узких окнах. Вообще бар получился местом крайне концептуальным и аутентичным. Днем помещение заполнял запах кофе и воска, а вечером пива и сушеной рыбы. Рядом с аптечкой за барной стойкой лежали скрученные пучки трав и кусок черного льна для самодельного алтаря. Сама девушка делала расклады на картах таро и проверяла линию жизни с тем же успехом, с каким шумными вечерами разливала пиво и сидры. В дальнем углу бара находилась ниша с занавеской, за которой Эва принимала своих клиенток. На стене напротив висела плазма, на которой мужики по вечерам смотрели матчи американского футбола, а днем, если посетителей не было, Джессика смотрела сериалы. Над входом в бар висела музыка ветра. Стены были украшены декоративными ветвями деревьев, темными гобеленами и свисающими с потолка полотнами винтажных тканей. А на самом видном месте, над барной стойкой, Эва растянула флаг Западной Вирджинии Montani semper liberti. Потому что горцы всегда свободны. Эва во всю эту «магию» никогда не верила, хотя бабушка, чья коллекция книг по эзотерике вопреки здравому смыслу продолжала храниться на втором этаже паба, всю жизнь уверяла, что у внучки точно есть какой-то наследственный дар ясновидения. Однако «неудавшаяся ведьма», окончившая столичный колледж и получившая профессию финансового аналитика, на эти слова только отмахивалась. Зато по прошествию нескольких лет активно стала убеждать в этом всех вокруг, потому что подобные услуги в определенный момент стали пользоваться очень хорошим спросом не только у туристов, но даже у местных девушек. А для Эвы, как для финансиста, это был в корне другой расклад.       — Выходит, старушка была права, — усмехнулся Исман, наблюдая за тем, как подруга, сверяясь с купленной на Амазоне методичкой, раскладывает купленные там же карты таро по какой-то схеме. — Город засыпает, просыпается магия. Ведьма ты, Эва.       — Я тебе сейчас порчу на понос наведу, — не отвлекаясь от своего занятия, отозвалась девушка. Исман взял в руки ближайшую к нему карту, с интересом рассматривая яркий причудливый рисунок. Молодая женщина сидела на троне, ссутулившись и держа в руках желтый круг с пятиконечной звездой в центре.       — Нет, я серьезно. Вдруг ты сейчас так карты разложишь, что мы с тобой челюсть с пола не подберем, — друг демонстративно подпер подбородок кулаком и положил карту на место, откровенно забавляясь.       — Карты лягут так, как их положишь, — недовольно качнула головой Эва и добавила с видом знатока. — Важно научиться с уверенным выражением лица нести всякую абстрактную чушь.       — Да простят тебя боги за эти грязные слова, дочь моя, — откровенно угорал Исман. Парень снова потянулся к колоде, за что тут же получил по рукам.       — Прокляну, — прошипела Эва, чье терпение уже стремилось к нулю с библейской скоростью.       — Молчу, — друг поднял руки в примирительном жесте, продолжая довольно ухмыляться. В самом начале Эва долго втягивалась, заучивая трактовки методичек по работе с таро, а также всякие мантры и заговоры. Постепенно девушка все проще входила в образ городской ведьмы, а теперь одна из таких жертв маркетинга Эвы стояла у барной стойки в ожидании магии. В жизни несчастной настала черная полоса, а заверение слухов о ведьме в небольшом городке стало финальной точкой в принятии решения. Муж лишь недовольно хмыкнул на гениальное решение проблемы, однако перечить любимой не стал. Несколько часов езды, пара десятков долларов и Эва с хитрой улыбкой заверяет в правильности выбора. Теперь же хозяйка бара с видом заправской ведьмы и дипломом в области финансов помешивала в чугунном котелке на газовой плите с одной конфоркой успокаивающий нервы отвар, в основе которого была горсть валерианы и щепотка ромашки, гордо называя это зельем мудрости. От варева шел белый дым, который всегда впечатлял туристов, да и местных, чего уж скрывать. И если в основе отвара были травы, то в основе зелья была исключительно психосоматика. По крайней мере так Эва думала первые пару лет после открытия бара. Будучи уверенной, что дар бабушки, о котором в их городишке ходили практически легенды, ей явно не перешел, девушка пошла по самому простому пути — по пути скептицизма. Убеждая себя в том, что ничего сверхъестественного не существует, Эва без зазрений совести убеждала всех вокруг в обратном. Так было ровно до тех пор, пока слава о «Ведьминой обители» стараниями туристов не разошлась по всему интернету, увеличив поток клиентов в несколько раз. Теперь к ней в бар наведывались жители не только из соседних штатов, но и со всей Америки. Иногда читая отзывы о своем баре, Эва задумывалась, мог ли дар перейти ей частично или вообще не успел раскрыться, дожидаясь своего часа. Но годы шли, а легендарной силы своей бабушки она в себе не ощущала, продолжая лишь по счастливой случайности угадывать судьбы людей, разглядывая линии на чужих ладонях. С каждым годом поток клиентов становился все больше, а ее наряды все причудливее и страннее.       — Пить в течение недели строго перед сном, — велела клиентке Эва, перелив чудодейственную жидкость в одну из пластиковых бутылок, в которых продавала пиво на вынос, и завернув ту в крафтовую бумагу, чтобы девчонка не обожглась и не накатала гневный отзыв во всемогущий интернет. Девушка сердечно поблагодарила ведьму, держа ту за руку, словно на удачу, и поспешила в машину, где ее последние двадцать минут ждал засыпающий от скуки муж, предварительно купивший в пабе литров пять крафта с собой на вечер. Эва на прощание только загадочно улыбнулась ей, не выходя из образа, и плотнее запахнула вязаную чернильными нитками шаль. Как только машина выехала с парковки, из подсобки вышла сменщица Эвы. Явившись на работу раньше положенного, Джессика уже успела нацепить на себя форменный фартук «Ведьминой обители».       — Здравствуй, юная дева, — Эва махнула девочке рукой и натянула резиновые перчатки, чтобы вымыть котелок.       — Привет, Эва, — улыбнулась в ответ Джессика, давно привыкшая к кривляниям начальницы в отсутствие посетителей. Девочка вообще любила свою начальницу. Забавная и харизматичная, Эва легко вживалась в образ городской ведьмы, чем искренне восхищала Джессику.       — Ты чего так рано?       — Так лето же, — пожала плечами девушка, завязывая свои огненно рыжие волосы в высокий хвост. — Друзья разъехались, времени вагон, дома скучно и жарко, а тут ты всегда шаманишь. А еще у тебя есть кондиционер.       — Лучшая актриса всех времен и народов к вашим услугам, юная меркантильная леди, — шутливо поклонилась Эва, вытирая уже чистый котелок сухой тряпкой.       — Я училась у лучших, — ничуть не смутилась Джессика. Когда Эва принимала семнадцатилетнюю девочку на работу, то больше руководствовалась тем, что рыжая Джессика будет смотреться колоритно в «Ведьминой обители», но почти сразу осознала, что этот бриллиант послан ей самой судьбой. Потому что спустя четыре года девочку с лукавым взглядом и мечтательной улыбкой обожали все клиенты без исключения. Джессика профессионально улаживала редкие конфликты и с легкостью впаривала пару лишних литров пива зазевавшимся туристам. Они легко сработались, и начальница, несмотря на свою любовь к деньгам, не скупилась на премии своей помощнице. Эва услышала торопливые шаги по подъездной дорожке еще до того, как на двери зазвенела музыка ветра, заставивший вздрогнуть глубоко задумавшуюся Джессику и чудом не разбившую стеклянный бокал, который держала в руке.       — Эва, девочка моя, свет очей моих! — эмоционально воскликнула женщина средних лет, чуть ли не ввалившись в паб.       — Миссис Томпсон, что случилось? — точно зная, что мнительная женщина пришла снова с какой-то глупостью, Эва все равно напряглась, испытывая к ней странные нежные чувства.       — Мне нужно почистить ауру, солнышко. Женщина грузно влезла на барный стул и радостно помахала рукой Джессике, только сейчас заметив невысокую девушку, которую не было видно при входе. Эва, будучи высокой девушкой, возвышалась над своей помощницей почти на целую голову.       — Мы чистили ее в прошлый четверг, миссис Томпсон, — напомнила Эва, вопросительно склонив голову. — Не рановато?       — Эта проклятая миссис Хилл снова навела на меня порчу! — возмущенно заявила посетительница.       — Неужели Вы думаете, что я слабее этой старухи Хилл, а, миссис Томпсон? — нахмурилась Эва, уже войдя в образ, буквально ставший ей второй кожей за несколько лет. В какой-то момент она даже поймала себя на мысли, что ей нравится то, что она делает.       — Что ты, деточка, что ты! — замахала руками женщина. — Просто мне так будет спокойнее, — миролюбиво пояснила она, уже положив на барную стойку пять дружеских баксов, которые с нее брала Эва, закрепив за миссис Томпсон скидку, как за постоянным клиентом.              — Только если Вам так будет спокойнее, — тут же сдалась Эва, пряча деньги в карман длинной многослойной юбки. Эва наспех взяла необходимые для ритуала предметы и поманила миссис Томпсон за собой к дальнему столику в укромном уголке бара, который предусмотрительно можно было задернуть специальной шторкой. Девушка зажгла несколько красных свечей и поставила диффузор с эфирным маслом лаванды. Следующие пятнадцать минут Эва монотонно зачитывала мантры, заученные наизусть еще пару лет назад, а миссис Томпсон в это время обретала душевный покой.       — Аж дышать легче стало! — воскликнула женщина. — Храни тебя бог, деточка.       — Я немного по другую сторону баррикад, миссис Томпсон, — улыбнулась Эва и задула все свечи. Миссис Томпсон в ответ на это только добродушно расхохоталась. Еще какое-то время она провела в баре, попивая кофе с молоком и рассказывая Джессике истории о своей молодости, и ушла только после полудня. Эва все это время сводила таблицы доходов и расходов бара за август, уже который день пытаясь подбить декларацию для налоговой.       — Уникальная женщина, — вздохнула Джессика, плюхнувшись на стул рядом с начальницей и протягивая ей чашку горячего зеленого чая. И хотя на улице стояла почти невыносимая жара, Эва не могла отказаться от чашки любимого горячего чая, привезенного ей Исманом из отпуска вместе с одним из гримуаров для ее коллекции, хранящейся на чердаке. Прежде, чем шум бара зазвучал так знакомо, мисс Морен все же справилась с очередной налоговой отчетностью. Эва, заварив себе еще покрепче кружку зеленого чая, быстро втянулась в вечернюю суету, подхватывая шутки и вникая в громкие разговоры. Ближе к восьми в бар заглянул Исман. Мужчина выглядел уставшим, поэтому Эва поспешила достать с верхней полки чистый бокал и передала его Джессике, назвав номер нужного крана.       — Добрый путник, желаешь испробовать медовый эль? — Эва лукаво прищурилась, уперевшись в столешницу обеими руками. — И заодно сделать бару выручку на сегодня. Исман перегнулся через барную стойку, порывисто обнимая подругу, и опустился на барный стул. Эва поставила перед ним бокал эля.       — За счет заведения, — подмигнула девушка.       — А как же выручка? — вопросительно выгнул бровь Исман.       — Ты попробуй сначала, — усмехнулась Эва. — Клянусь, ты оставишь здесь половину зарплаты.       — Тогда Дия убьет тебя в темном переулке и обставит всё так, словно это было самоубийство, — шутливо предупредил друг и отхлебнул холодного эля, который был очень кстати после запарного трудового дня. — Черт возьми, а ты была права. Теперь мне придется учить слезливую речь на твою панихиду.              — Беременные женщины способны на все, — засмеялась довольная Эва, вспоминая воинственную Дию. Девушка на время отвлеклась на новых посетителей, разливая в пивные кружки горький лагер, после чего снова вернулась к разговору с другом.       — Как она? — Эва взяла свою чашку с уже остывшим чаем и остановилась напротив Исмана.       — Второй триместр ей дается тяжело, — вздохнул друг, беззвучно стуча пальцами по деревянной столешнице. — С первым ребенком, кажется, вообще все было легче.       — Это называется старость, — по-доброму усмехнулась Эва. — Когда появилась Джуди, вам было лет по двадцать. Сейчас вам почти тридцать, Исман. Конечно, тогда было легче.       — Знаю, — отмахнулся друг, отпивая эля. — Лучше расскажи, как у тебя дела? Совсем про нас забыла, даже не заходишь. А Джуди скучает, чтоб ты знала.       — Мне ужасно стыдно, прости, — Эва виновато сложила руки в молитвенном жесте. — У меня работы… ну ты сам знаешь. Как там Джуди?       — Готовится к учебному году, скоро осень, — ответил молодой человек. — Иногда мне кажется, что я живу в начальной школе. Повсюду тетрадки Джуди и методички Дии. Эта беременная женщина, способная, как ты говоришь, на все, наотрез отказалась уходить в декрет раньше срока, — обреченно пожаловался Исман, тяжело вздохнув. — Обе кстати передавали тебе привет.       — Им от меня тоже большой привет, как-нибудь загляну к вам, — пообещала Морен, мысленно коря себя за то, что давно не навещала Дию и крестницу, и заодно делая мысленную пометку зайти к ним на следующей неделе.       — Мы всегда рады тебе, Эва, — искренне улыбнулся Исман. Эва снова отвлеклась на посетителей, на этот раз выйдя в зал. Она ловко лавировала между людьми и столиками, одной рукой подобрав длинный подол юбки, а во второй удерживая поднос с пивными кружками. Исман, глядя на нее, только усмехнулся, качая головой. Иногда ему казалось, что даже Дия не любила свою работу в школе так, как Эва любила свою «Ведьмину обитель». Когда подруга снова вернулась за бар, Джессика успела повторить напиток для шерифа.       — Ну а что нового у тебя на работе? — Эва отхлебнула свой остывший чай и, поморщившись, вылила остатки в раковину.       — Ты уже наверняка в курсе, — Исман проверил свой мобильный на наличие пропущенных звонков и на всякий случай положил его на барную стойку рядом с бокалом, чтобы точно не пропустить звонок жены. — Дом старика Фитчера купили пару недель назад, а сегодня в него переехала молодая семья, купившая его.       — Святая корова, кто ж позарился на эту рухлядь? — хохотнула Эва, припоминая, что кто-то из посетителей днем говорил о каких-то приезжих, но Эва в запаре не поняла, что речь идет о покупке недвижимости покойного Фитчера.       — Он тебя за свою рухлядь чуть не убил, если помнишь. Конечно, Эва помнила. Будучи еще совсем ребенком, Эва в пылу игры случайно промахнулась и выбила камнем окно в доме Фитчера. Старик был в такой ярости, что остальные дети испуганно разбежались, и только Исман повис на руке Фитчера, мешая ему навредить Эве. Его скрипучий голос Эва запомнила на всю жизнь. Утихомирить старика смогла только бабушка Эвы, припугнув того проклятиями и звонком шерифу. В итоге все равно пришлось возместить ему замену окна, но старик Фитчер с тех пор ненавидел Эву, злобно скалясь каждый раз при виде нее. Морен невольно поморщилась, вспоминая тот день, чем вызвала усмешку Исмана.       — В общем, я их по базе пробил, обычная семья, американская мечта буквально, даже скучно, — подвел итог шериф.       — Пробил по базе? — удивленно выгнула бровь Эва.       — Я же все-таки шериф, — отсалютовал ей бокалом Исман. — Вот и контролирую, не представляют ли чужаки опасности для граждан. Со всей ответственностью заявляю, что не представляют. Эва в ответ только покачала головой, снисходительно улыбаясь. Их городок, в котором все друг друга знали, был одним из самых безопасных мест в Западной Вирджинии, здесь едва ли хоть что-то могло оказаться опасным.       — Поверю на слово, но раскину на них картишки, — пошутила неудавшаяся ведьма. Эва виртуозно выудила из складок юбки колоду таро, которая за несколько лет слегка подистаскалась, и быстро перетасовала карты. Девушка вытянула карту, показывая ее Исману.       — Все плохо, — театрально вздохнула Морен и пояснила. — Дьявол. Старший аркан. Беда с ними придет, страх, хаос, — Эва вкрадчиво понизила голос. — Все выйдет из-под контроля, будет большое давление со стороны, — она убрала карты обратно в карман, не разрывая зрительного контакта с другом. — Остерегаться их нет смысла. Все уже предрешено. На несколько секунд между ними повисла звенящая тишина, и, казалось, в этой ситуации шум бара действовал успокаивающе.       — Внесу твою трактовку в их личное дело, — Исман собирался сказать это весело, но вышло слишком серьезно. Оба засмеялись старой шутке, не желая признаваться друг другу, что этот перфоманс Эвы заставил их обоих внутренне содрогнуться. Даже Исман понимал, что из всей колоды подруга вытянула самую неудачную карту для такого безобидного вопроса. Этот теплый летний вечер стал одним из последних спокойных вечеров в их захолустье.