Грязная душа

      Решив не дожидаться пробуждения Малфоя, Гарри направился к выходу из Зала. Вчерашнее счастье разбилось о суровую реальность.       Он вообще не понимал, на что продолжает надеяться в отношениях с Малфоем. Казалось, что их абсолютная несовместимость была очевидна, но что-то в глубине души продолжало таять лишь при одном взгляде на недоступного Слизеринского Принца. — Гарри, Гарри, подожди, — громкий шёпот Гермионы привлёк внимание Гарри, и он вздрогнул, бросая на подругу тревожный взгляд. — Мы хотим поговорить, — Рон, замерший возле неё, чуть покраснел. — Да, во-первых, Ронни… Рон… — молниеносно исправилась Грейнджер, и её лицо залила краска. — Я хотел извиниться. Я совершенно не хотел вчера прозвучать грубо. Просто не справился с эмоциями, — Рон по цвету напоминал помидор.       На словах Гермионы он широко распахнул глаза и начал разглядывать свои ботинки. — Я тоже был неправ, — выяснив, что друзья не сердятся, Гарри почувствовал себя гораздо лучше. — Надо было вам сразу всё рассказать, но я не мог понять, как это преподнести. — Не оправдывайся, пожалуйста. Для таких новостей нужно время, — Гермиона закашлялась, избегая смотреть на Рона. — Это не все новости. Я должен вам ещё кое-что рассказать и услышать ваше мнение, — Гарри чуть поёжился, кидая быстрый взгляд в угол, где спал Малфой.       Ребята сели в противоположном конце Зала на спальные мешки, дабы никто не мог их потревожить. Говорить про влюблённость было страшно, неловко и почему-то стыдно. Но друзья не перебивали его, подбадривающе кивая и мягко улыбаясь. Наконец, преодолев волну запинок и сильной тревоги, Гарри закончил, краснея и пряча лицо в ладонях. — Ты хочешь услышать, что я думаю? — Гермиона чуть нахмурилась, обдумывая мысль. — Угу, — Гарри кивнул, чуть испуганно поглядывая из-за раздвинутых пальцев. — Если бы ты реально не был симпатичен Малфою, то тот не стал бы с тобой так общаться. Или ты забыл, как проявлял подобные жесты по отношению к нам? А Паркинсон Малфою не подруга, что ли? Тогда с чего ты сделал такие выводы? — она вскинула одну бровь, бросая непонимающий взгляд из-под пушистых ресниц. — Герми, права, приятель. Хоть Малфой и бывает мерзким, но к тебе его отношение определённо изменилось, — Рон кивнул и, дождавшись от Гермионы одобрительной улыбки, растянул губы в ответной.       Гарри взлохматил волосы, искренне надеясь, что друзья правы. Как же он мечтал о том, чтобы Малфой засыпал, держа за руку его, а не Панси.

*****

      Завтрак начался на час позже обычного, а все занятия отменили. Рон, в отличие от Гермионы, сиял от счастья, предлагая Гарри сходить на поле и потренироваться перед матчем по квиддичу.       Всё-таки он должен был состояться через две недели, а ребята уже давно не брали мётлы в руки. Гарри согласился, почему-то избегая смотреть на Малфоя. Он чувствовал стыд за то, что накрутил себя, но даже после разговора с Гермионой тревога не ушла, мрачным пятном расплываясь в груди.       Выйдя из Большого Зала, компания направилась в гостиную. Гермиона планировала написать очередное эссе, потому сразу пошла в библиотеку, выловив в коридоре Падму Патил, которая с удовольствием согласилась к ней присоединиться. Рон и Гарри же забрали форму и мётлы и отправились на поле.       Рон без конца говорил о том, с помощью какой стратегии гриффиндорцы смогут обыграть Хаффлпафф, а Гарри размышлял о том, что друг смог бы сыграть гораздо лучше, чем он. Всё же Рон занимался квиддичем всё лето, а сам Гарри последний раз летал ещё в прошлом году. — Я хотел бы предложить свою идею Вуду, но не знаю, понравится она ему или нет. В идеале, надо, чтобы… — в раздевалке Рон переоделся буквально за секунду и продолжил свой воодушевлённый монолог. — Ты слушаешь меня, приятель? — Прости, да, — Гарри рассеянно кивнул.       Разговор про матч напомнил ему о дементорах, которые летали вокруг Хогвартса, а после встречи в поезде видеться с ними он не хотел. В душе зародилось сомнение насчёт собственного участия в матче, которое Гарри тщательно обдумывал. Он вполне мог предложить друга на своё место, тот был бы только рад. — Что-то случилось? — Рон покраснел и осёкся, понимая, что последние минут пятнадцать говорит с пустотой. — Нет, прости, я старался слушать, — Гарри почувствовал стыд за расстроенное лицо Рона. — Хотел предложить тебе сыграть следующую игру на моём месте. Мне кажется, я не очень здоров. — Думаешь, за две недели не успеешь поправиться? — хоть Рон и выглядел взволнованным, но глаза у него восторженно загорелись, выдавая внутреннюю радость. — Вряд ли. После нашей тренировки обсужу это с Оливером, — Гарри улыбнулся и направился на поле.       Погода на улице стояла отличная. Несмотря на лёгкую прохладу, солнце мягко светило, даря секундное тепло, а трава всё ещё была упругой, хоть и растеряла часть своего цвета, готовясь к скорой зиме.        Оттолкнувшись от земли, Гарри взлетел воздух, чувствуя, как сердце делает маленький кульбит. Все тревоги и сомнения ушли, стоило ему вернуться в свою родную стихию. Так давно он не ощущал такой поразительной лёгкости и свободы.       Объяснив Рону основные приёмы для более простой поимки снитча, Гарри завис над полем, наблюдая, как друг молниеносно летит в сторону золотого мячика. Щёки у Рона горели, а на губах играла радостная улыбка. Он без труда справлялся с поставленной задачей, из раза в раз всё быстрее смыкая пальцы вокруг поблёскивающего на солнце шарика.

*****

      Следующие дни тянулись бесконечной чередой, не оставляя после себя почти никаких воспоминаний. Встречи с Малфоем на Астрономической Башне так и не состоялись, и Гарри продолжал краснеть, встречаясь с ним взглядом в Большом Зале.       Гермиона попробовала ещё раз объяснить другу, что ему стоит дать отношениям с Малфоем хоть малейший шанс, но столкнулась лишь с тем, что Гарри попросил больше с ним это не обсуждать. Гермионе пришлось согласиться, хоть в глубине души она, очевидно, и надеялась, что, если не они с Роном, то Малфой постарается вернуть Гарри его прежнюю уверенность.       Оливер Вуд согласился с предложением насчёт замены с большим сомнением, выразив своё желание всё же видеть на матче самого Гарри. Рон неловко улыбнулся и покраснел, слыша в голосе капитана команды неуверенность в своём новом ловце.       Теперь он почти всё время тренировался, не обращая внимания ни на погоду, ни на огромное количество домашних заданий. Сразу после занятий Рон уходил на поле, возвращаясь лишь около полуночи, когда все уже спали.       Гарри же пытался погрузиться в учебу, дабы не проводить всё время в мыслях о Малфое. Это оказалось очень непросто, так как он, в свою очередь, помогал позабыть страшные летние события.       Теперь же кошмары вернулись, частенько сжимая горло ледяной ладонью так крепко, что Гарри мог начать задыхаться чуть ли не в любую минуту. Состояние всё чаще подсказывало, что ему следует обратиться к мадам Помфри, как и советовал Малфой несколько недель назад, но страх перед объяснением причины плохого самочувствия останавливал, в очередной раз напоминая — Гарри заслужил всё то, что с ним происходило.

*****

      В день матча Гарри всё утро провёл в туалете. Бесконечная тошнота от стресса и тревоги никак не прекращалась, даже несмотря на то, что он не должен был играть.       С трудом впихнув в себя пару глотков тыквенного сока, Гарри вместе с Гермионой отправился на поле. Рон с утра даже не появился на завтраке, и они предположили, что он ушёл тренироваться ещё до подъёма.       Погода на улице стояла мрачная. Дождь лил стеной, ураганный ветер грозил вырвать деревья, а небо было почти чёрным, не пропуская ни единого солнечного луча.       Гарри был удивлён, как, с такой отвратительной видимостью, матч не отменили. Но Дамблдор лишь разместил над трибунами навесы, дабы болельщиков заливало дождевой водой не так сильно. — Ты не будешь против, если я посижу с Парвати? — Гермиона наклонилась к самому уху друга, чтобы задать вопрос, и Гарри вздрогнул, в мгновение покрывшись неприятными мурашками. — Без проблем, — он кивнул, передёргивая плечами.       Перспектива остаться одному в окружении огромной толпы сильно тревожила Гарри, но он не хотел, чтобы Гермиона это заметила.       Свободное место нашлось в самом углу трибуны на неудобной маленькой скамеечке. Обрадовавшись возможности сидеть в определённом отдалении от однокурсников, Гарри поскорее занял своё место, нервно оглядываясь. Но все были увлечены обсуждением матча и не обращали на него никакого внимания.       Немного выдохнув, Гарри протёр очки, внимательно наблюдая за Роном. Тот о чём-то говорил с Оливером, краснея и то и дело нервно поправляя свитер. — Вуд так расстроился, что ты не сможешь играть, — раздался подозрительно знакомый голос рядом, и Гарри резко обернулся.       Рот у него приоткрылся от испуга, а глаза широко распахнулись, когда он понял, кто стоит перед ним.       Фингал под глазом у Пайка зажил ещё не до конца, а из-под слизеринского шарфа высовывался кусок бинта, обматывающий шею. Гарри побледнел, нервно оглядываясь по сторонам, но начало матча, ветер и ливень делали их беседу неслышной для ребят, стоящих в каких-то трёх-четырёх метрах от него. — Поттер, ты же не думал, что Малфой сможет меня остановить своими жалкими попытками «диалога», — Пайк хищно усмехнулся, обнажая желтоватые зубы, и его глаза болотного цвета довольно сверкнули. — Ты слишком мне нравишься. Я так хочу попробовать…мммм…твою плоть.       Положив руку с обкусанными ногтями на плечо жертвы, он присел рядом и облизнул тонкие губы. Гарри весь дрожал, открывая рот, как рыба, но не произнося ни звука. Наружу вырывались лишь тихие хрипы, а в уголках рта скопилась слюна, от безуспешных попыток позвать на помощь.       Пайк, заметив ужас на лице Гарри, насмешливо улыбнулся, и его ладонь сползла к ремню, начиная расстёгивать ему ширинку. Гарри тяжело задышал, пытаясь вырваться, но тело будто одеревенело и примёрзло к скамейке. — Ну, не надо, кисонька, тебе понравится, — зловонное дыхание коснулось лица, вызывая рвотный позыв.       Наконец его пальцы справились с молнией и пуговицей на чужих брюках, и вспотевшая, но в то же время всё ещё ледяная ладонь начала оглаживать член Гарри.       Тот всхлипнул, задыхаясь от так не вовремя начавшейся панической атаки; бледные пальцы отчаянно скребли край скамейки, оставляя на дереве следы ногтей. Впрочем, Пайк не следил за состоянием своей жертвы. Он уже во всю дрочил вялое достоинство Гарри, свободной рукой залезая ему под рубашку и поглаживая горошины сосков. — Или я тебя не привлекаю? — вдруг обиженно спросил Пайк, и в болотных глаза вспыхнули огоньки. — Возможно, тебе больше подходят мужчины в возрасте. Твой дядюшка, например.       Услышав фразу про дядю Вернона, Гарри вздрогнул, побелел и весь сжался, с ужасом чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. В горле стоял ком тошноты, а рот наполнился горькой слюной с привкусом желчи. Его всего трясло, а по спине бежали холодные капли пота.       Вдруг воздух вокруг будто заморозился. Как в замедленном действии Гарри посмотрел вперёд, краем уха слыша громкий ор болельщиков, и увидел прямо перед собой пугающую чёрную пустоту. Дементор на секунду повис в воздухе, а потом приблизился к лицу Гарри почти вплотную и глубоко вдохнул. Сильная боль пронзила всё тело, и он закричал, теряя сознание.

*****

      Жара на улице стоит просто ужасная, и тётя Петунья повезла Дадли вместе с его друзьями в аквапарк. Гарри с ужасом сидит на своей кровати, понимая, что это означает только одно — дядя Вернон вновь поднимется к нему.       Входная дверь громко хлопает, и Гарри, цепляясь за маленький клочок надежды, кубарем спускается вниз, желая выскочить из дома и позвать тётю. Вдруг тяжёлая рука опускается ему на плечо. — Не думаю, что стоит это делать, — дядя Вернон чуть приподнимает брови, заглядывая племяннику в лицо. — Неужели ты думаешь, что она тебе поверит? Или ты хочешь, чтобы твоя жизнь окончательно превратилась в кошмар?       Гарри застывает, как заворожённый смотря в окно на то, как тётя Петунья улыбается сыну и садится в машину. Он так близок к возможности спасти себя и, в то же время, так далёк от неё. — Нет, дядя, — наконец произносят обескровленные губы, и Гарри склоняет голову, ощущая, как глаза застилает пелена слёз. — Ну, тогда будь хорошим мальчиком. Иди подмойся и жди меня в кроватке. У нас сегодня будет целых пять часов, — Вернон хмыкает и треплет Гарри по волосам, разворачиваясь в сторону кухни.       Желчь прорывается сквозь зубы.