Закон магнитных полюсов

      Сёко потягивала горячий американо из автомата, попутно разгребая толстую стопку медицинских карт. Сегодня должен был быть её выходной, но жизнь распорядилась иначе. Потерев переносицу и проморгавшись пару раз, она поняла, что пора сделать перерыв. «Самое время навестить Утахиме», — подумала Иэйри и прозвенела ключами от своего кабинета.       Перед палатой её ждал сюрприз: Годжо Сатору сидел на лавочке при входе, по привычке вытянув свои длинные ноги и раскидав их в разные стороны. Рядом с ним лежал букет голубых незабудок, перевязанных белой лентой.       — Цветы для меня? — насмешливо уточнила Сёко.       — Знаешь ведь, что нет.       — Ха-а… А я так рассчитывала на капельку твоей благодарности, — она вздохнула и продолжила. — Знаешь, Утахиме не из тех девушек, которые привыкли к классическим знакам внимания.       — А я не из тех парней, которые привыкли их проявлять.       Иэйри усмехнулась, однако улыбка тут же испарилась с её губ. Она первой решилась озвучить насущный вопрос, который оба оттягивали до последнего.       — Ты… сам покажешь ей?       Внезапный грохот раздался из палаты Утахиме. Болтавшая парочка сорвалась с места и вмиг очутилась внутри. Перед их глазами предстала печальная картина: поднос вместе с рисовой кашей был опрокинут, обеденный столик отъехал чёрт знает куда, а сама Утахиме сидела на полу, завалившись набок и с трудом удерживая тяжесть своего корпуса. Она тяжело и шумно дышала, пытаясь найти опору в слабых руках. Взор шаманки был устремлён в пол, но широко раскрытые глаза смотрели куда-то сквозь него. Всем было ясно: сознание Иори накрыли воспоминания прошлой ночи.       — Утахиме, тебе пока рано вставать, — нахмурившись, сказала Сёко и опустилась рядом с подругой. — Вот, обопрись на меня.       Голос Иэйри вернул Утахиме в реальность. Она подняла голову и покорно ухватилась за предложенное плечо.       Усадив Иори обратно на кровать, Сёко украдкой взглянула на Годжо. Он стоял, прислонившись спиной к тусклой больничной стене и молча наблюдал за происходящим. Выражение его лица не таило в себе никаких эмоций – он скорее был похож на каменную статую, но от холодности его ауры было ещё больше не по себе.       Внезапно Утахиме поморщилась от пульсирующей боли в области правой щеки, которая прошлась по каждой веточке её нервных сплетений и отдалась где-то в затылке. Иори рефлекторно схватилась за лицо руками и наткнулась на толстый слой рыхлых бинтов, за ночь впитавших в себя едкий запах антисептиков.       — Что это, Сёко? — она судорожно начала ощупывать повязку, занимавшую добрую половину миниатюрного личика Утахиме.       Иэйри растерянно взглянула на Годжо, выражение которого оставалось неизменным. Казалось, ни один мускул не дрогнул на его лице с момента их встречи. Девушка взмолилась про себя, и, будто услышав её мысли, Сатору заговорил:       — Оставь нас, Сёко.       Она благодарно кивнула ему в ответ и тихо вышла из палаты.       — Годжо?.. Давно ты здесь? — Утахиме попыталась собраться с мыслями, но это давалось ей с трудом. — Нет, не так… Почему ты здесь?       — О, наша мать Тереза даже не помнит своего спасителя? — Годжо попытался пошутить в привычном ему стиле, но почему-то выходило натянуто. — Это ты мне скажи, почему оказалась на том озере.       Иори потупила взгляд. Годжо медленно прошагал к её койке и со скрипом придвинул деревянный стул, развернув сиденьем к себе и оседлав. Блондин широко облокотился на спинку и выжидающе замер в предвкушении увлекательного рассказа.       — Пойти было некому… И я…       — И ты самоотверженно решила взвалить это на свои плечи, я понял, — перебил её маг.       — Но это моя работа, — попыталась оправдаться Утахиме.       — Твоя работа – учить детишек законам волшебства, всё остальное оставь настоящим магам, — раздражённо выпалил Сатору.       — Ты злишься, потому что тебе пришлось меня спасать?       Годжо замолчал. Он и сам не понимал, почему зол. Из-за её глупости, из-за потраченного времени… или же из-за собственного страха не успеть и обнаружить её уже холодное тело? А может, он злится на самого себя, потому что сейчас отчитывает Утахиме, которой и так пришлось несладко?       Пока Сильнейший занимался самокопанием, шаманка предприняла очередную попытку подняться на ноги.       — Тебе же ясно сказали не вставать, — он подскочил со стула и подхватил Утахиме под руку, когда та начала терять равновесие.       — Мне нужно к зеркалу, Годжо.       — Зачем? — он попытался сделать вид, что не понимает причину её беспокойства.       — Годжо, прошу тебя.       Сатору вздохнул и потянулся за костылями, ожидавшими своего часа возле койки Утахиме. Она аккуратно ступила, опираясь всем весом на деревянных помощников, и, уловив темп, медленно похромала в сторону ванной. Годжо шёл рядом, подстраховывая каждый её шаг.       Добравшись до двери, разделяющей палату и ванную комнату, Иори потянулась к ручке, но встретила широкую мужскую ладонь.       — Тебе не обязательно делать это сейчас, Утахиме.       Она повернула голову в сторону мага и впервые в жизни попыталась вглядеться в глаза, спрятанные под белой лентой.       — Больше того, что могу увидеть в отражении, я боюсь неизвестности.       Услышав её слова, Годжо нахмурился, но отступил. Иори повернула тугую ручку и уверенно толкнула дверь. Один единственный шаг разделял её с новой реальностью. Шаманка поджала губы и с усилием преодолела порог ванной комнаты. Боковым зрением она заметила знакомую фигуру, облачённую в свободные больничные одеяния. Иори сделала глубокий вдох и повернулась к зеркалу.       В отражении на неё смотрела изнурённая девушка, цвет кожи которой почти сливался с оттенком бинтов, покрывающих её тело. Слипшиеся волосы хаотично выбились из-под широкой повязки, проходящей под глазами Утахиме и обрамляющей её подбородок и лоб. Она аккуратно отставила костыли в сторону и потянулась к плотно обмотанным бинтам. Годжо хотел было сказать что-то, но в последний момент передумал.       Последний виток пропитанной кровью повязки соскользнул с лица Утахиме и упал рядом с её ногами. Шаманка смотрела в зеркало, почти не моргая. Тишина разъедала комнату, но Годжо не находил слов, чтобы её нарушить. К его облегчению Иори заговорила первой:       — Так вот какова цена моей спасённой жизни.       Она тут же замолчала. Лихорадочные мысли внезапно перестали оглушать её сознание, а чёткость увиденного размылась из-за проступивших слёз, которые порывались соскользнуть дорожкой по её щеке.       Никогда ещё Годжо Сатору не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас. В нём буйствовало непреодолимое желание обнять Утахиме, заслонив собою от всех ужасных мыслей, которые уже наверняка успели посетить её голову. В то же время маг из последних сил сдерживался, чтобы не разбить к чертям это несчастное зеркало. Он представлял, как самым острым его осколком вспарывает брюхо мерзкому проклятью, которое осмелилось осквернить прекрасные черты лица Иори.       Не в силах больше наблюдать представшую перед ним картину, Сатору дёрнулся с места и закрыл собой обзор Утахиме. Она задрала голову, компенсируя их значительную разницу в росте, и нежно прикоснулась к щеке Годжо, проведя подушечкой пальца по белой затёртой ткани. Он вздрогнул от такого неожиданного жеста, но моментально взял себя в руки.       — Теперь мы оба прячем за повязками то, что пугает людей, — она горько улыбнулась и безмолвно направилась назад к койке.

***

      Спустя неделю Утахиме выписали из больницы. Незабудки, загадочным образом появившиеся в палате в тот роковой день, уже склонили свои головы. Годжо больше не навещал Иори, которую до сих пор гложило чувство вины за сказанное. Она с нетерпением ждала возможности извиниться за свою бестактность и поблагодарить мага за спасение.       В палату зашла Сёко и заботливо спросила:       — Уже собралась? Помочь тебе с вещами?       — Нет, не стоит, но спасибо за твоё беспокойство, — Иори подошла к подруге и обняла её. — И за то, что вытащила меня с того света, тоже спасибо.       — Я просто сделала то, что хорошо умею. Но найди тебя Сатору чуть позже – и случилось бы непоправимое, — Сёко внимательно посмотрела на Утахиме. — Больше никогда не подвергай себя такому риску.       — Обещаю, — улыбнулась в ответ шаманка и как бы мимоходом бросила, — кстати о Годжо… Не знаешь, где он?       Сёко замялась и сочувственно посмотрела на подругу.       — Ох, милая, — она коснулась плеча Утахиме. — Годжо в тот же день умчался на миссию. Говорят, он вернётся только через несколько месяцев.       — Так долго?.. — внутри Утахиме что-то оборвалось.       — Да, причём он сам вызвался. Так на него не похоже, — Сёко потянулась к чемодану Иори. — Давай я всё-таки провожу тебя до станции.       Утахиме не оставалось ничего, кроме как согласиться, ведь только что исчезла её единственная причина задержаться в Токио.