На всю жизнь в памяти след, а над нами голубое небо (Книги про Гарри Поттера)

      Чтение книг было прервано появившимся домовиком и письмом от Амелии Боунс. — Нам придется срочно собрать совет, — нахмурился Блэк, передавая письмо Джеймсу. Прочитав его, парень согласно кивнул. — Срочно это когда? — решил уточнит Фрэнк, посмотрев на друзей. — Сегодня, желательно в ближайшие часы, — проговорил Поттер.        Дальнейший разговор вновь был прерван несколькими министерскими совами, которые влетев в дом через приоткрытое окно, бросили несколько писем на колени лордов Блэка, Поттера, Лонгботтома, Лестрейнджа и Малфоя. — Не знаю про какой вы совет говорите, но не связанно ли это со срочным сбором лордов завтра? — прочитав письмо, спросил Люциус, мрачно посмотрев на гриффиндорцев. — Где встретимся? — спросил Пруэтт, проигнорировав вопрос Малфоя. — Здесь и встретимся после 18:00, проинформируйте всех. Вход с восточной стороны в приемном зале, — отозвался Сириус и гостиная дома Блэк вновь опустела. Лонгботтомы, Пруэтты, Доркас, и Поттеры разошлись по домам, что-то обсуждая. — Я расскажу, что за собрание, вы даже можете поучаствовать, но только если дадите мне неприложный обет? — заметив заинтересованные взгляды, обреченно проговорил Блэк. Еще спустя несколько минут разговори продолжился вновь. — Дядя Альфред и дядя Карлус еще при жизни первого объявили мир между Поттерами и Блэками. — Между нами была война? — удивленно спросил Регулус, посмотрев на родителей, те согласно кивнули. — Была, но не с самого начала. Когда наш предок Мисапион Блэк вышел из рода Певерелл, он естественно продолжал поддерживать отношения. Поэтому когда из одного рода образовались Гонты и Поттеры, Мисапион предложил им скрипить дружбу альянсам. Гонты были против, они занялись налаживанием отношений с родом Слизерин, а вот Хардвин Поттер, который женился на Иоланте Певерелл идею поддержал. — Откуда ты это знаешь? — в шоке спросили Беллатриса и Нарцисса, посмотрев на брата так, будто видят его впервые в жизни. Меда, заметив выражения лиц сестер, звонко рассмеялась, откинув голову на плече мужа. В прочем даже Вальбурга с Орионом и Сигнус с Друэллой удивленно смотрели на Сириуса. — Откуда надо, — усмехнулся Бродяга, посмотрев на одновременно удивленное, но заинтересованное лицо брата. — Это далеко не все, — хмыкнула Марлин, и вопросительно посмотрела на мужа, тот кивнул, как бы давая ей продолжить. — Мы точно не знаем, что именно послужило причиной ссоры между родами, но Мариус Блэк и Ралстон Поттер этот альянс расторгли. Его пробовали собрать вновь при Генри Поттере, но тот скандал в Министерстве слишком подпортил репутацию семьи. — Примерить семьи хотели и Карлус с Дореей, — продолжила Меда. — Но брак был не одобрен Блэками, — кивнул Сигнус. — Да, но зато наш был одобрен Арктурусом и Альфредом, — заметила Лина. — И в итоге стал политическим, причем политически-выгодным для обеих сторон, — усмехнулась Беллатриса, скрестив руки на груди и насмешливо посмотрев на брата. — Когда я делал предложение ни о какой выгоде для Поттеров, а уж тем более Блэков не думал, — фыркнул Сириус. — Перестаньте, — взмолилась Нарцисса, предвещая очередную ссору кузена и сестры. *********************************************        Через несколько часов Малфои, Лестрейнджи, Блэки и Тонксы были в восточной башни Блэк-мэнора, оставив двух эльфов присматривать за детьми. К удивлению Рабастана и Регулуса им также разрешили присутствовать на этом мероприятии.        Ровно в шесть часов вечера в приемном зале Блэк- мэнора уже находились Поттеры, Амелия Боунс, Лонгботтомы, Пруэтты, Медоузы, Гринграссы, Забини и еще несколько чистокровных семей. Присутствие бывших пожирателей было встречено скептическими и даже какими-то насмешливыми взглядами, но возражать никто не стал. — Убийство Министра Тафт пожирателями все равно, что объявление об окончание войны, — хмуро высказался лорд Шафик. — Нечего панику разводить, Бэзил, они же не объявили министром своего человека, завтра палата Лордов лишь услышат список кандидатов, — заметил Игнотус Пруэтт. — Я могу сказать его прямо сейчас, — хмыкнула Амелия, поднявшись со своего места. — Дамокл Роули, Бартемиус Крауч и Корнелиус Фадж. — И кого нам сажать на пост Министра? — нахмурившись, спросил лорд Медоуз. — Прихвостня Дамблдора, Пожирателя смерти или постоянного ворчуна, который то и руководит из рук вон плохо. — И не только, Крауч оказывается полностью поддерживает политику Темного Лорда, — протянул Сириус, мрачно оглядел собравшихся. — Что явно не добавляет ему очков, по крайне мерее в моих глазах, — проворчал лорд Медоуз. — Тогда выставляем своих кандидатов, — пожал плечами Ричард Гринграсс. — Согласна, кто хочет? Мы запишем, а потом проголосуем, — кивнула Андромеда, но в зале стояла мертвая тишина, никто из присутствующих аристократов и не только, не выражал явного желание. — А давайте кого-то из Блэков, за любого из них проголосует кто угодно хотя бы из-за элементарного страха. К тому же у них везде связи, полезные для страны, и компромат на каждого, — спустя несколько минут молчания предложила Изабелла Забини, посмотрев в сторону задумавшегося Сириуса. Старшее поколение Блэков хмыкнула, и также покосилось в сторону своего лорда. — Если я выставлю в кандидаты кого-то из своего рода, вы же в курсе что это будет все равно, что объявления войны и Дамблдору? — вопросительно оглядел зал Бродяга. — Зато Министерство будет у нас в руках, — заметил Джеймс.        Сириус нахмурился, посмотрев на родственников, а затем переведя взгляд на Андромеду и Теда. — Нет, — в один голос воскликнула пара, заметив этот самый взгляд, который не предвещал им ничего хорошего.        Марлин что-то прошептала мужу на ухо, кинув мимолетный взгляд в сторону Ориона. Сириус с прищуром посмотрел на жену, а затем также посмотрел на отца. — Отец? — приподнял бровь Бродяга. — Без обид дядя Сигнус, но ты папа провел в политике больше времени. — Мудрое решение, — одобрительно кивнули лорды Шафик, Медоуз и Пруэтт. — Правильно сформулирую вопрос, и я не смогу сказать нет, — усмехнулся Орион, качая головой. — Это еще не все вопросы на сегодня, — сказал Поттер, поняв, что решение насчет кандидата принято, даже если его лучший друг не особо рад такому исходу событий.