You make me feel so mmmh mmmh

      Пару дней спустя за ангаром студии стоял странный грохот: сначала тащили что-то металлическое, потом раздались просто глухие удары — Кенсу готовился к церемонии сожжения своего прошлого.       И за этим всем молча наблюдал Чонин, не смея помешать. Хотя, в голове крутилась мысль о том, что можно было сделать всё намного проще — просто положить дневник на асфальт и поджечь.       — Кхм, Су, — он всё же решился подать голос, — а зачем столько лишних манипуляций?       — По правилам пожарной безопасности жечь надо в оборудованном месте. Ты не служил, не знаешь, — отмахнулся До, заливая розжигом дрова и дневник.       — В армии учат и этому? — улыбнулся Ким. — Соблюдать меры пожарной безопасности, даже если вокруг на километр никакой травы и кустов?       — Да, потому что может улететь горящая страничка и спалить полгорода, — хмыкнул Кенсу, бросая в бак подожженную спичку.       Когда из бочки начали появляться первые языки пламени, губы Чонина растянулись в какой-то странной, слегка зловещей улыбке.       — Наконец-то.       — Ты счастлив? — с легкой улыбкой спросил До. Сам он сейчас был в смешанных чувствах: все же, горело его прошлое. Но с другой стороны, даже пользуясь дневником, Кенсу к нему не возвращался — оставил как напоминание о главном уроке в своей жизни.       — А ты? — задал встречный вопрос Ким.       — Да я не чувствую какого-то прилива сил или наоборот, сожаления, — Кенсу убрал руки в карманы джинсов. — Я просто носил свое прошлое с собой, как урок. Но не перелистывал страницы холодными зимними вечерами, попивая какао и рыдая.       — Но всё же, оно постоянно было с тобой, — заметил Чонин. — И мне кажется, что где-то в глубине души ты как раз и застрял в этом прошлом, — добавил он. — Но да, сейчас я рад. Потому что считаю, что никакие уроки и напоминания тебе не нужны. Да, что-то было. Но это что-то сделало тебя офигенным, Кенсу, — Чон с легкой улыбкой посмотрел До в глаза. — Вряд ли бы мы встретились, будь всё по-другому.       — Ну да, не еби ты меня в жопу — конечно, все было бы иначе, — рассмеялся До.       Ким с легкой улыбкой прижал к губам Кенсу два пальца.       — Не так грубо. Между прочим, я очень благодарен Бэку за нашу встречу, а тебе за развитие моей уверенности. Пусть и не до конца, и не без скандалов, но всё же, — он улыбнулся и убрал руку.       — А Бэк нам благодарен за крутую дырку. Мы так и будем тут стоять? — спросил До.       — Ну, если горящую бочку можно оставлять без присмотра, то можем идти, — рассмеялся Чонин.       Правда его смех прервался мелодичным:       — Вообще-то, это нарушение техники безопасности. Да, господин До?       Кенсу посмотрел в сторону говорящего и закатил глаза.       — Вы не пожарный, да и месяц еще не прошел. Чем обязан?       Чонин тоже обернулся и в момент похолодел, потому что перед ними стоял тот самый Чунмен...       — Вы...       — Ох, кого я вижу? — улыбнулся Чунмен. — Храбрый парнишка, который решил поискать справедливости? Господин До, — он перевел взгляд на Кенсу, — внеплановая проверка по анонимной жалобе. Пройдемте?       — Нет! — Чон выставил руку, преграждая путь Кенсу.       До нахмурился.       — Тем более что анонимных жалоб на меня нет. Это проверяется там же, где и штрафы, дорогуша. Месяц еще не прошел. Так что прошу проваливать с моей территории.       — Господин До, Вы, верно забыли, с кем разговариваете? — Чунмен медленными шагами начал приближаться к парочке. — Я ведь тоже могу по-плохому, — он помахал в воздухе тонкой папкой. — Пара моих слов, подпись, и вот — в вашей студии уже снимают детское порно или принимают запрещенные вещества. — Ким невинно улыбнулся. — Например, вот этот бесстрашный мальчонка.       Чонин дернулся и сжал кулаки.       — Я ничего не принимаю, — процедил он, выделяя каждое слово. — А вот Вам точно нужно!       — Он принимает и без тебя, Чонин, — Кенсу бросил короткий взгляд на любовника. — Я знаю силу твоей подписи, Ким Чунмен. Но разве не ты, «доблестный полицейский и замечательный семьянин», мне обещал, что будешь появляться строго раз в месяц в одну и ту же дату? Я, вроде, плачу тебе достаточно денег на шлюх. Или что, не дают?       — А я смотрю, Вы стали более смелым, господин До, чем в наши обычные встречи, — чуть прохладнее заметил Чунмен. — Что, поднабрались от своей пассии? — он кивнул в сторону Чонина. — Считайте, что сегодняшняя проверка, это наказание за его дерзость.       Чон распахнул глаза и сердито поджал губы.       — Это была не дерзость, а попытка защитить близкого человека! Как бы Вы поступили, если бы я пришел с такой же проверкой к Вашей жене?! — с вызовом спросил он. — Или, того лучше, к детям? А? Вы бы приняли это?!       — Конечно, принял, — фыркнул До, сложив руки на груди. — Они ведь ширма, за которой он прячет в себе старого импотента и пидораса. Да будет тебе известно, Ким Чунмен, что твое капитанское удостоверение не делает тебя всемогущим. Более того, у меня уже крыша посерьезней.       — И почему же, тогда, Вы до сих пор ей не воспользовались? — хмыкнул Чунмен, сунув свободную руку в карман и уже более раздраженным взглядом сверкнув в сторону Кенсу. Потому что его ответ задел за «живое». — Водитесь с мафией? Но я до сих пор жив? Значит, Вам нравилось раздвигать передо мной ноги? Точнее, задницу.       — Моя крыша начала работать только в этот понедельник, — Кенсу не сдержал довольной улыбки. — Разве Вам не приходило письмо от прокуратуры? Или дайте угадаю. Вы его носите с собой и обливаетесь потом, боясь узнать, что Вам дописали нечто очень интересное, я прав?       Чунмен похолодел.       — Так это Ваших рук дело? — прошипел он. — Господин До, я ведь тоже могу надавить. Думаете, у меня рычагов нет?       — Так я на Вас и не заявлял. Просто мой новый покровитель уведомил Вас, что больше Вам здесь делать нечего. Сидите в конторе и поднимайте раскрываемость, — До лишь повел плечом. — Просто как-то забыл Вас предупредить. Моя организация слишком солидна, чтобы ее прикрывал своей сморщенной старой задницей какой-то капитанишка.       Чунмен замолчал, прожигая Кенсу взглядом. Потому что ответить было нечем. Письмо он действительно получил, но надеялся, что это шутка, потому что иначе всё действительно принимало серьезный оборот.       — Что ж, господин До. В таком случае, могу пожелать Вам только успехов в продолжении Ваших грязных делишек. И успехов в личной жизни с Вашим дерзким парнишкой, — он с усмешкой качнул папкой в сторону Чонина и, развернувшись, направился к своей машине.       — Мы что, победили? — Чон повернулся к До, едва ли веря в то, что сейчас произошло. — Су, это конец?!       — Сэхун оказался посредственным актером, но хорошим помощником прокурора, — Кенсу довольно улыбнулся. — Поэтому без проблем согласился прикрывать наши голые задницы.       — Ах, снова это имя, — фыркнул Ким, шутливо сморщившись. — Но раз так, то, пожалуй, немножко я его все-таки любить буду, — он расплылся в игривой улыбке и, медленно подойдя к До, обнял его за шею. — Значит... новая жизнь? Без старого дневника, старых извращенцев и старых привычек?       — Ну, с привычками на сто процентов не обещаю, — Кенсу сомкнул руки на талии Чонина. — Но постараюсь.       — С привычками я тебе помогу, — Чон наклонился к губам Кенсу, словно собираясь поцеловать, но в самый последний момент остановился и улыбнулся. — И отрасти обратно волосы, а то как из тюрьмы сбежал, — он всё же сомкнул поцелуй, но с интересным ощущением, что новая жизнь начинается и у них обоих.

***

      Кенсу посмотрел на пачку с единственной сигаретой. Он почти приблизился к недельному лимиту: эта последняя на оставшиеся два дня. До тихо чертыхнулся и резким движением схватил сигарету, поджигая ее дрожащими руками и затягиваясь. Довели до нервов. Точнее, довел. Какая ирония: хотел сделать Чонина и звездой корейского порно, и своим личным членом, а тот в глубине души не изменился. Остался тем пай-мальчиком в трусах, что сшила матушка, и который показывает детородные органы только под дулом пистолета. А самое обидное было то, что сам Кенсу изменился. И совсем не внешне. Да, отпустил шевелюру, перестал ругаться матом, бросает курить. А внутри это уже не комиссованный полковник До, а До Кенсу. Режиссер, причем, не порнухи...       — Блять, — тихо ругнулся Кенсу, будто стесняясь своих слов. Чонин бы за такое дал по губам. И До бы подставился, потому что изменился ради него.       Кенсу развалился на кровати и затянулся снова, как сигарета вдруг мягко ушла у него из рук. Чонин, прошедший в комнату еле заметным дуновением ветерка, улегся рядом и глубоко затянулся. До удивился: первая затяжка и без кашля. А все потому, что первая затяжка у Чона на самом деле случилась пару часов назад.       Кенсу завороженно смотрел, как пухлые губы выпускают дым, и тихо произнес:       — Не взяли?       Чонин усмехнулся и поднес сигарету к губам любовника, давая затянуться.       — Взяли, — хрипло усмехнулся До перед собственной затяжкой. Он быстро выдохнул дым и отмахнулся от него, как от назойливой мухи.       — Мало?       — Это деньги, кисонька. Их всегда мало.       — Хочешь, я дам? — Кенсу лег на бок и приподнялся на локте. — Ты же все равно заработаешь. Отдашь.       Чонин отзеркалил позу Кенсу и, затянувшись, потянулся губами к губам До.       — Лучше позволь мне остаться твоим любовником на всю жизнь. И я имею в виду не только секс.       Слова Чонина мешались с мутными струйками дыма. Кенсу как завороженный смотрел то на губы любовника, то на глаза с поволокой, и не верил своим ушам. Потому что готов был кричать слова благодарности и выстанывать слова любви, как девчонка.       Но он не был бы комиссованным полковником, если бы сделал все это. Поступки говорят круче слов.       Кенсу ухмыльнулся и перехватил сигарету из пальцев Кима.       — Тогда, дорогуша, — зажав фильтр зубами, До резво оседлал Чонина и начал расправляться с его ширинкой. — Придется поставить печать об отношениях на сперме. А то не поверю.       Чонин лишь рассмеялся и обхватил любовника за бедра. Его все еще терзала боль — ведь мама и сестры, ради которых он старался, отказались от него. Ведь Ким теперь позор семьи. Который не покроют позорно заработанные деньги, пущенные на платья и косметику. Забыть будет сложно. Но Кенсу — неплохое лекарство для безрассудства.

***

      — Кисонька, к тебе можно? — Чонин с коротким стуком, но с широкой улыбкой заглянул в кабинет Кенсу. — У нас отменились пары. Честно.       До продолжил щелкать по клавиатуре, не подняв взгляда на дверь.       — Ты еще документы мне не принес о восстановлении. Почему я должен тебе верить?       — Серьезно? — Ким закатил глаза и прошел в кабинет. — Я думал, что мои ежедневные отсутствия до самого вечера — это нормальное такое доказательство, — плюхнув на стол рюкзак, он достал оттуда лист формата А4 в файле и, держа его двумя пальцами, перекрыл им экран ноутбука Кенсу. — Теперь к тебе можно, кисонька?       Кенсу посмотрел на документ и похлопал ладонью по стопке бумажек рядом с собой.       — Можно, клади сюда.       Чонин выгнул бровь, но послушно положил документ в стопку. А следом захлопнул ноутбук До и оседлал его колени, обняв за шею.       — Кисонька, вчера ночью ты не был таким холодным.       — Так я вчера и не оформлял договор на сотрудничество на английском языке, — Кенсу обнял Кима одной рукой, чтобы второй открыть ноутбук обратно.       Чонин обернулся и с легким удивлением заметил, что договор действительно на английском.       — И что за сотрудничество? Берешь кого-то новенького?       — Двоих. Черных, — Кенсу с намеком поиграл бровями.       Чонин испуганно распахнул глаза и уже хотел ответить, как их прервало:       — Только пожалей задницы новичков.       До поднял глаза на дверь и ткнул пальцем в вошедшего Бэкхена.       — Вот! Ты уже знаешь, что я хочу тебе сказать. Найди мне новых актеров.       Чон с легким непониманием обернулся на Кенсу, но едва только открыл рот, чтобы задать вопрос, как его снова прервал Бэкхен, уже успевший плюхнуться на диван, раскинув руки на спинке и тут же получив еще одну руку на бедро — Чанель теперь был постоянным бесплатным приложением к нему. Но Бена это, кажется, уже абсолютно не бесило.       — Ты в вечном поиске, поэтому не удивил. Есть на горизонте две кандидатуры, — Бэкхен достал телефон и, открыв галерею, выбрал несколько фото. — Я скинул тебе на почту. Посмотри.       — Су, ты что, собрался полностью каст обновить? — Чонин наконец-то вставил свой вопрос, потому что слегка не понимал, что происходит и почему он не в курсе.       — Да, — кивнул До, сжав бедро Кима. — Ты ведь больше не снимаешься. Надо кем-то заменить бриллиант моей студии.       — В смысле? — Чонина эта новость заметно шокировала. — Как? Почему? Су, что я уже сделал не так? Я ведь показал тебе документы о восстановлении. Если не веришь, можешь заехать, или я попрошу электронную версию тебе переслать, — взволнованно затараторил он.       Чанёль же вопреки непониманию и Кима, и Бэкхена, довольно потер ладошки.       — А я знаю, в чем тут подвох.       — В чем? — буквально в один голос задали вопрос Чонин и Бэк.       — Я тебе говорил, кого он не снимает, — напомнил Пак.       Ким чуть нахмурился, возвращая взгляд на Кенсу и пытаясь понять, в чем же дело. И вместе с тем, как в голову медленно начало приходить понимание, так же медленно и плавно начали расширяться его глаза, а щеки алеть. Ведь тогда, в самом начале их знакомства, на первом уроке обучения Кенсу обмолвился, что не стал бы снимать свою пару. И сейчас это было сродни непрямого, но такого ясного признания...       Правда всю эту романтичную идиллию вмиг разрушило возмущенное и слегка визгливое:       — Тогда Пак тоже теперь не снимается!       — Да не снимается, не снимается, — с безразличием отмахнулся Кенсу. — Поэтому с тебя актеры.       В кабинете повисла тишина, в которой три пары глаз попеременно смотрели то друг на друга, то на абсолютно спокойного Кенсу, пытаясь поверить в правдивость его согласия. И в этот раз тишину прервал Чанель:       — Черт, я не рассчитывал на такое внезапное увольнение. Но раз так, то нам всем нужно переварить всё, что тут произошло, поэтому мы, ягодка, валим домой на романтический ужин, — Пак резко обнял Бэка за шею и под недовольные: «Куда ты меня тащишь?! Отпусти, придурок!» потащил его к выходу. — Удачного вам вечера, ребятки, не разнесите друг другу задницы, — быстро вытолкав теперь уже, похоже, возлюбленного в коридор, Пак подмигнул и захлопнул дверь, оставляя Чонина и Кенсу наедине.       — Так, значит... Я больше не снимаюсь... — Ким с лукавой и едва сдерживаемой улыбкой, провел пальцем по плечу До.       — Я тебе сто раз говорил, — спокойно ответил Кенсу, ласково убрав со лба Чонина челку. — Я своим не делюсь.       — Черт, — Ким зажмурился и мягко рассмеялся, — твоя нежность так смущает. Но она очень приятна! — тут же поспешил добавить он, зная, что Кенсу после подобной фразы запросто может перестать проявлять чувства. — Просто... Вспоминая нашу первую встречу... Если бы мне сказали, что я буду встречаться с директором порно-студии, мужчиной, человеком, который запросто может вырубить одним ударом, а то и пристрелить... а, и еще прикурить от каминной спички — то я бы просто сказал этому человеку, что он сошел с ума и послал бы его нецензурными словами.       — А если бы еще и фотку тебя сегодняшнего показали — вообще бы застрелился, — расхохотался До.       Чонин рассмеялся вместе с ним, после затягивая Кенсу в нежный, но всё же игривый поцелуй. Их знакомство стало переломным в жизни Чона: где-то было страшно, где-то тяжело, где-то больно; но вместе с этим появлялся стимул переступать через себя, прыгать выше, тянуться к новым вершинам. Кто-то скажет, что Ким на своей дороге жизни свернул не туда. Всё возможно. Но главное в другом — он нашел на этом пути человека, которому стал действительно дорог. И который стал дорог ему. Это ли не смысл?