Любовник смерти

Хвост передал всё Дамблдору именно так, как планировалось. Старикан был сокрушён упущенным шансом достать Лорда чужими руками и слепить из Гарри Поттера карманного героя. Недоступные сейчас для манипуляций Лили, Сириус и Северус рушили все его планы. У меня чесались руки. Зубы. Крылья. И кажется хвост. Желание раздавить сладкую парочку из паука и крысы было невыносимым. Видимо Том что-то заметил в моих глазах. — Дай мне немного времени, обезопась родных, и мы выставим им общий счёт, мой дракон, — глаза Тома полыхнули красным. Я неосознанно оскалился. Реддл подкинул Хвосту отличную дезу для старика, поделившись планом захватить Трелони и выпытать из неё подробности пророчества. Пустить Дамблдора и Орден Феникса по ложному следу и заставить их бросить на это все силы, было отличной идеей. Сами же мы за это время получим пророчество в отделе Тайн. Певерелл, как опекун Поттера, просто подаст запрос и возьмёт его совершенно официально. Пророчество — известный Лили факт, и вмешательство Певерелла не должно вызвать никакого резонанса.

***

Я решил не переодеваться для встречи с Малфоем во что-то официальное. Раз я капризный юноша не самого большого ума из Новой Зеландии, то сойдут и мои любимые маггловские джинсы. Том же был сама элегантность. Лорд грациозно шагнул в каминную и учтиво раскланялся с хозяином дома и со мной. Мы расположились в креслах, домовик подал напитки, в воздухе поплыл запах фруктового табака. Том редко курил, обычно свои затейливые вишнёвые сигариллы. Мне нравился их запах. Я крайне эмоционально поблагодарил лорда Малфоя за участие в оформлении опекунства, вызвав у него невольную усмешку. Какие бы законы аристократического общества я ни попрал, я действительно был ему благодарен за помощь. К моему бесконечному облегчению, Том нагрузил лорда всей бухгалтерией Певереллов. Я бы застрелился, а лорд ничего, даже бровью не повёл. Впоследствии я готов был нанять толкового юриста на постоянной основе, о чём и сообщил лорду, надеясь облегчить его участь. Тот обещал подобрать хорошего специалиста. Мы переместились в столовую, нам подали ужин. Я не участвовал в беседе, меланхолично гоняя овощи по тарелке и отпивая вино небольшими глотками. Расслабиться после утренней истерики Тома всё не выходило. Десерта не было, как Том и грозился. Надуть губы и похныкать? С одной стороны, я чувствовал себя древним пожившим старцем. Вся моя прошлая жизнь была написана болью. С другой стороны, мне казалось, что все люди, я в том числе, только притворяются взрослыми, на самом деле в душе они просто стареющие дети. Но есть и настоящие взрослые. Осознанные, берущие ответственность за свою жизнь, живущие начисто, а не в черновую. И вот Том был олицетворением истинного взрослого, а я лишь его изображал. Никогда не думал, что обрету опеку в его лице. Но это неудивительно, учитывая природу нашей связи. Дамблдор в своё время в крайне виртуозной форме внушил мне, что единственный способ убить Волдеморта — это умереть самому, потому что я крестраж. И да, я действительно БЫЛ крестражем. Потому что часть души Волдеморта не болталась во мне отдельным куском, а срослась с моей, стала частью моей сути. Я не должен был выжить. Если бы было так, как пропагандировал Дамблдор, то крестраж погиб бы ещё во время укуса василиска. Ладно я не догадался, под зельями и блоками. Но Северус… Я умер там, 2 мая 1998 года, на поляне. Так и не расставшись с частью души Тома, потому что она давно стала частью моей целой души. Умер, сняв все блоки, проклятия, обеты и запреты. Только вот старик не учёл, что Дары Смерти в моих руках и то, что я последний Певерелл. Технически я не держал в руках старшую палочку, но ВЛАДЕЛ ей. И я вернулся. И узнал, что живые герои никому не нужны. Постепенно я начал осознавать прелесть своего положения. Мама жива, малыш Гарри — не сирота, Сириус — на свободе. Том не сделал непоправимых шагов, уничтоживших его разум и душу. А я — счастливчик, одаренный Смертью сверх меры. Однажды мне сказали, что в детстве меня уронили в Феликс Фелицис. Что ж, всё возможно в моём случае.

***

На этот раз визит Малфоя обошёлся без демонстрации отношений «строгий отец — наказанный сын», никаких игр. Хоть я и поймал его изучающий взгляд на обтягивающих стратегические места джинсах перед тем, как тот исчез во всполохе зелёного пламени камина. Я пошёл в душ первым, забив на поиск своих несуществующих комнат. Я дам сегодня Тому всё, что он захочет взять. Лёжа на прохладных простынях, я вспоминал сон с малышом Гарри. Сон был странным. У меня были крылья. Интересно, а как это, летать без метлы? Чувствовать потоки ветра. В детстве мне одно время снился очень навязчивый сон, где я бегу, потом начинаю очень сильно махать руками и взлетаю. Я даже просыпался с крепатурой в слабых детских руках. Том вышел из ванной обнажённый, с мокрыми волосами, которые от влаги завились тёмными кольцами. Лёг прямо на меня мокрый, зажал голову в тиски и долго смотрел в глаза. Капли с его волос срывались на моё лицо. Я обнял его, и Том накрыл мои губы своими. В этот раз не было животной дикой страсти, укусов, синяков, нетерпеливого рычания. Меня любили. Медленно, вдумчиво, невыносимо неторопливо. Это было прекрасно и абсолютно неправильно. Люди не должны делать такого друг с другом, а потом не умереть в один день. Патока, карамель, ваниль. Медленные тягучие движения, томные поцелуи, растянутое до болезненности удовольствие. Лёгкие вздохи, задушенные стоны и мольбы. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Войди, не останавливайся, глубже, быстрее. Долгожданный выстраданный оргазм сокрушил нас, вывернул наизнанку. Вокруг плавали золотые пылинки. Пустота взорвавшейся вселенной собиралась в новую из звёздной пыли.