История о Кровавой Бестии.

На носу стоял Новый Год. До праздника остался всего лишь один день, а я уже устала. Морально. После того инцидента с Хаширамой, меня обходят стороной по большой дуге, за что я была благодарна, так как ко мне никто не лез с расспросами. И упустим момент, что люди просто боялись ко мне подходить из-за того, что я побила Бога Шиноби. На их мнение и страх - мне было плевать с Резиденции Райкаге. Потом с того момента за мной хвостиком начал ходить Мадара. Это было незаметно, так как он мастерски прятался, но меня, Кураму и тем более Тобираму с Хаширамой и Мито не обмануть. Тобирама как только засёк Мадару, начал плеваться ядом на пару с Курамой. Они такие матерные эпитеты выплёвывали на Учиху, что уши в трубочку сворачивались даже у меня с Мито. Дальше, хуже. Тобирама начал со мной ходить за ручку и как только в поле зрение ему попадался Мадара, начинал плеваться Суйтоном, от чего раздражённый Мадара каждый раз ходил переодеваться в квартал Учих. А квартал был расположен достаточно далеко от Резиденции. Потом Хаширама попытался дать недельную миссию младшему брату на границе стороны Огня, за что Тобирама весьма нецензурно послал его в пешее эротическое, причём раком и через коньёны и горы страны Земли, сломал стену и через неё вышел с Резиденции, схватив меня за руку и награждая Мадару взглядом, который можно перевести как "тебя ждет мучительная и долгая смерть в канаве". За этот концерт устроенный в Резиденции, Тобирама начал симпатизировать Кураме. Я лишь глаза закатываю, так как отделаться от двух гиперзаботливых отцов весьма проблематично, а если был бы жив Минато, отделаться было бы невозможно. Когда всё таки Тобирама был вынужден оставить меня одну из-за проблем клана, то он звал Мито или Цунаде, чтобы посидеть со мной. Я за это устроила ему скандал, который быстро пересек Тобирама, заявив. - Тебе только четырнадцать! Если по близости нарисуется этот старик по имени Мадара, бей его в рожу. Я тогда на это махнула рукой. Не сказать же ему, что мне морально уже исполнилось сорок четыре и я его старше? Не поймёт и подумает что я душевнобольная. С Мито я неплохо ладила, а с Цунаде и подавно. Я ей создавала цветочки и плела из них венки, которые одевала на голову Цунаде. А потом она один раз сократила моё имя и ей так это понравилось, что называла она меня исключительно "Тётя Биша". Я лишь пожимала плечами. Ну не наказывать же за это пятилетнюю девчушку? И я наконец познакомилась с единственной дочерью Мито и Хаширамы, Сенджу Риэ. У неё были тёмно-коралловые волосы и нежно-карие глаза. Так же познакомилась и с её мужем, Сенджу Тамоцу. У него были светло-русые волосы и тёмно-карие глаза. Они оказались очень милыми и любопытными. Если у Тамоцу покладистый характер, то у Риэ он вспыльчивый и она долго ругалась с Тобирамой, душа меня в объятиях и рычала ему в лицо, что как посмел её любимый дядя скрыть от неё её единственную младшую сестрёнку. И вся это вакханалия произошла за одну, мать его через Зецу, неделю! От меня, когда нибудь, отстанут? Особенно Мадара! Ну вот что он ко мне прицепился, как клещ? *** В Новогодний вечер, я распласталась на диване в гостиной в особняке Хаширамы и бездумно пялилась в потолок, когда хлопнула входная дверь. - Мадара! - восторженно пропищал Хаширама. Я перевела взгляд в коридор, увидев стоящего Мадару, всего покрытого в белом пухе и с каменным лицом. Хаширама же счастливо повис на его руке, что-то тараторя со скоростью Хирайшина. Снег, что-ли, начался? Я перевела взгляд на окно, видя сквозь сумерки большие хлопья снега. А я то думала, что снега в этом году не будет. В стране Огня, снег шёл раз в пять лет. Особенно в таких количествах. - Тётя Биша! Тётя Биша! - на меня вскочил маленький русый комок, удобно устраиваюсь у меня под боком. - Ну тётя Бишааа.. - протянула проказница и дернула меня за край рукава голубого кимоно. Я оторвалась от созерцания падающего снега и перевела взгляд на обиженно-надутого ребёнка. - Ты что-то хотела от тёти, Цуна? - смиренно вздохнула я, игнорируя немигающий, направленный на меня, взгляд Мадары. Я краем глаза заметила выскочившего из-за угла Тобираму, который уничтожающе начал сверлить взглядом Учиху. Я устало вздохнула. Дурдом, а не семья. - Тётя Биша, создай, пожалуйста, пионы. - на одном дыхании выпалила Цунаде, умоляюще глядя на меня, как кот в сапогах из Шрека. Я надула губы в трубочку, ничего не выражающим взглядом сверля Цунаде, у которой от старания появились слёзы в глазах. - Не верю. - высказала я, задумчиво глядя, как Цунаде старательно зажмурилась и из уголка глаза выступила слеза, которая покатилась по щеке. Я хмыкнула. У нас появилось что-то вроде игры. Цунаде хотела разжалобить меня на незабудки, но я её игре не поверила и лишь скептически посмотрела на умоляющий взгляд. Цунаде надулась, два дня обижалась на меня и снова пыталась разжалобить меня, на этот раз на четырёхлистный клевер. Потом она поняла, что я на её игру не ведусь и начала с помощью меня тренироваться в умоляющей моське. Если получалось правдоподобно, я создала цветы, которые она просила. - Тебе надо больше тренироваться, Цуна. Я сжалившись над ребёнком, вытянула руку и начала создавать два пышных пиона, которые начали одуряюще пахнуть. Цунаде восторженно взвизгнула, благодарно поцеловала меня в щёку, схватила пионы и побежала на второй этаж. "Можно я сожру этого Учиханутого, а? - начал канючить Курама, который начинал беситься, когда по близости начинал маячить Мадара. - Ну или выпущу его внутренности? Или перекушу хребет? Или вырву позвоночник через его вонючий рот? Я с каменным лицом начала бездумно смотреть на потолок, слушая маньячный словарный запас Курамы и даже некоторые запоминала. Я в некоторой степени уже привыкла к ругательствам Курамы. Поначалу я злилась, материла его на чём свет стоит и научилась таким образом отключать ментальную связь. Потом я нашла это забавным и даже некоторые ругательства комментировала, а иногда и дополняла. - Мадара. - я перевела взгляд на напряжённого Учиху. А, да. Я ведь всегда называла его Мадара-кун. Конечно, он насторожиться такому. Тобирама нахмурился и сложил руки на груди. - Что ты от меня хочешь? - устало вздохнула я и положила под голову подушку, устраиваюсь на диване поудобней. - Всмысле? - не понял Мадара и моргнул. - Ты дебил, да? - от моего вопроса Учиха вытаращился на меня, как на восьмое чудо света. Тобирама подошел поближе ко мне с каменным лицом, но его краснота выдавала его с головой. - Что ты ко мне прицепился, как голодающий клещ? Секса захотелось? Это не ко мне. Меня вообще к этому списку не приписывай. И вообще, забудь, что я существую, меня тут нет. Я повернулась на бок и положила руки под голову, закрывая глаза. - Ты, часом, не заболела? - послышался сквозь туман встревоженный голос Тобирамы и мой лоб накрыла большая сухая ладонь. Я вздохнула. - Я всегда на Новый год простужаюсь. Скоро пройдёт. - легкомысленно отмахнулась я. - Да ты вся горишь! Какой пройдёт? - вскрикнул Тобирама и поднял меня на руки, громогласно рявкнув. - ХАШИРАМА! Послышался грохот, шум и возня. Я приоткрыла глаза, сквозь туман разглядывая беспокойную физиономию Хаширамы и напуганные лица Мито с Риэ. - Да нормально всё со мной. - прохрипела я, пытаясь отстраниться от Тобирамы, правда, неудачно. Я устало упала на грудь Тобирамы, слыша быстро колотящееся сердце. Я посмотрела на бледное и встревоженное лицо Тобирамы. Неужели он за меня волнуется? Меня положили на кровать и мой лоб накрыли мокрым полотенцем. В глаза ударил изумрудно-зелёный свет и я зажмурилась, проваливаясь в полудрёму. Через некоторое время меня начали легонько бить по щекам и я нахмурившись, всё таки разлепила глаза, видя перед собой бледное лицо Хаширамы. - Биша-чан, что у тебя за болезнь? Я и Мито не можем определить. - растеряно заявил Сенджу и я осмотрела комнату, заполненную до отказа родственниками. Я смиренно вздохнула. - Это что-то типа врождённой болезни. - сипло ответила я и поморщилась от сухости в горле. Мне услужливо дал воды Тобирама, который приподнял меня за голову и я начала жадно глотать воду, откашлявшись. - Я сама не знаю что это за болезнь. Но оно всегда проявляется на мой день рождение, делая меня слабее новорождённого котёнка. - На день рождение? - растерянно переспросил Тамоцу и тихо воскликнул, хватаясь за русую голову. - У тебя сегодня день рождение? Я криво усмехнулась. Вот поэтому я не стала говорить, что у меня день рождение. У меня всегда на день рождение появляется это чёртова болезнь, которую я люто ненавижу. Даже Цунаде с Курамой ничего не могут сделать. Даже подавить её. - Я родилась тридцать первого декабря, в новогоднюю ночь в страшную зимнюю бурю. Когда я появилась на свет, я была мёртвой. Меня откачали только через пол часа, когда мама от страха за меня и полного отчаяния применила запретный ритуал клана Узумаки. - я перевела взгляд на побледневшую до синевы Мито, на которой лица не было. - Мито, похоже, хорошо знает этот ритуал. Все перевели взгляд на пошатнувшуюся Мито, которую вовремя перехватил Мадара. А он тут что забыл? - Из-за этого ритуала у меня появилась это болезнь. Это что-то типа побочного эффекта. Ровно в полночь моя чакра автоматически запечатывается, мне становиться трудно дышать и, в конце-концов, у меня случается приступ не хватки воздуха в организме и воды. - я перевела задумчивый взгляд на потолок, найдя маленькую трещину, которую начала разглядывать. - Самый страшный приступ был в семь лет. Я тогда чуть не умерла. - Сейчас только одиннадцать часов. - тихо прохрипела Риэ, на что я хмыкнула. - Самое страшное ещё впереди. - весело хохотнула я и закашлялась, задумчиво смотря на окровавленную руку. - Кровью я ещё не кашляла. Интересненько. - хихикнула я, весело разглядывая побледневших родственников. "Бишамон.. - тихо прозвучало у меня в голове и я поджала губы." "Всё будет хорошо. - уверенно ответила я, мягко улыбаясь. - Прорвёмься." Курама промолчал, ничего не ответив.